ГЛАВА 14

НЕОБЫЧАЙНЫЙ КОНЦЕРТ

– Вы зачем гнездо в дом приволокли? Вот негодники! – потрясала Ефросинья Матвеевна в воздухе своей сучковатой кривой палкой.

Хозяйка, всегда добродушная и покладистая, на сей раз рассердилась всерьез, по-настоящему. Такой грозной дети ее еще ни разу не видели! Вика по возвращении из леса по неосмотрительности оставила гнездо с желторотиками в сенях, и Ефросинья Матвеевна, войдя с улицы в дом, заметила его прежде, чем ребята рассказали ей о несчастной судьбе птенцов.

– Разве для того я учила вас языку леса, разве затем я знакомила вас с его жителями, чтобы вы, бессовестные дети, потом вредили ему?! Так-то вы отвечаете тайге на ее доброту?!

Маленькая Вика втянула голову в плечи и сидела, сжавшись в комочек и не решаясь произнести в ответ ни слова. Пришлось Кириллу самому все объяснять. Набравшись духу, он выпалил:

– Понимаете, Ефросинья Матвеевна, дело в том, что они остались без родителей! Совсем одни. Один мальчишка из вашей деревни повадился ловить птиц, вот и мамаша этих желторотиков угодила в его силок! Мы, к сожалению, пришли на место преступления слишком поздно – мальчишка успел убежать. А гнездо лежало в траве...

– Такое одинокое и всеми брошенное! – пискнула Вика из своего уголка.

– Не могли же мы оставить этих бедных сирот на произвол судьбы, – продолжил Кирилл. – Вот и решили забрать его с собой. На время! А потом, как только они научатся летать, сразу их отпустим!

Старушка только всплеснула руками:

– Ах вы, глупые! Дети малые, неразумные! То, что вы нашли гнездо на траве и без родителей, вовсе не значит, что его бросили!

– А разве птички строят свои гнезда не на деревьях? – удивилась Вика.

– Птицы, как и люди, бывают разные, каждый со своими особенностями и привычками. Вот взять к примеру нас с вами – вы в городе живете, а я в деревне, подальше от людей-хищников... Так и птицы – выбирают себе различные жилища, кому как удобней, защищеннее. Гнездо, которое вы принесли в дом, принадлежит лесному коньку, который вьет гнездышко в ямке на траве из мелких сухих веточек и соломинок...

– Лесному коньку? – переспросила Вика. – А я и не знала, что такой бывает! Папа рассказывал о морском коньке, это рыбка такая, а вот про лесного ни разу не говорил!

– Есть и лесной, – проворчала старушка. – Ты, девочка, еще слишком мала, чтобы знать обо всем.

– А что это за птичка? – полюбопытствовал Кирилл.

– Это небольшая светло-серенькая птичка с белым брюшком. Она тоже очень красиво поет, но для ловли не годится: уж больно неказистая, неприметная у нее внешность! Таких птичек не держат в клетках – ни красоты от них, ни песен. Вот никто и не покупает.

– Значит, Мишка охотился не на лесного конька?! – огорченно воскликнул Кирилл. – И мы зря несли домой птенцов? Но почему же тогда возле них не было родителей?

Ефросинья Матвеевна вздохнула и присела на табуретку:

– Ваш птицелов, хоть и не за ним охотился, но птичку с гнезда спугнул. Осторожный конек не будет приближаться к гнезду, когда поблизости есть люди, чтобы не привлекать к птенцам внимания. Он где-то притаился и выжидал, когда вы отойдете подальше от птенцов. А вы, безобразники неученые, взяли и утащили гнездо с собой! Это его второе потомство, первый раз конек высиживает птенцов весной.

– Нам, наверно, нужно побыстрее вернуть гнездо на то самое место, где оно лежало? – догадалась Вика.

– Конечно, иначе птенчики умрут от голода. Кто, кроме родителей, наловит им столько насекомых и жучков, чтобы утолить их неуемный аппетит? Интересно знать, чем вы собирались кормить их дома?

– Крошками...

– Мы вообще-то у вас хотели спросить, – признался смущенный Кирилл.

Хозяйка только покачала головой:

– Ох вы, неразумные! Немедленно отправляйтесь в лес и верните родителям их потомство! Вот уж переполошился, наверное, конек. Да смотрите, не трогайте их руками. И не забудьте попросить у птички прощения за то, что заставили ее так волноваться.

Кирилл вышел, опустив голову. За ним выбежала сестренка и прошептала:

– Папа обычно говорит: хотели как лучше, а получилось как всегда!

Брат улыбнулся и осторожно взял гнездо. Маленькие птенчики, встревоженные покачиванием, проснулись и вновь заголосили в полную мощь.

– Пойдем скорее, – сказал Кирилл Вике. – Я знаю, что птицы кормят своих птенцов около двадцати раз в сутки, значит – почти через каждый час. А по нашей вине бедняги голодают уже больше двух часов! Нам нужно как можно скорее вернуть их родителям!

* * *

После обеда Женька собирался прийти к Нефедовым в гости – давно пора было выполнить данное на пикнике обещание. Ребята не торопили его и не напоминали лишний раз об обещанной игре на скрипке, но исполнитель и сам понимал, что если откладывать его «сольный концерт» еще на пару-тройку деньков, то они подумают, что он не умеет держать слово.

Но перед тем, как идти к Нефедовым, юный музыкант должен был хорошенько разыграться, настроиться на нужный лад, собраться с мыслями – порепетировать. Женька аккуратно уложил инструмент – самое драгоценное, что у него было – в кожаный футляр, и отправился туда, где на него всегда снисходило вдохновение. Он пошел в таежный лес.

Мальчик взял с собой и диктофон – по привычке, но сегодня он не собирался записывать голоса птиц. Сегодня перед ним стояла прямо противоположная задача: он намеревался попробовать перевести птичьи мелодии на язык скрипичной музыки. Сможет ли его инструмент исполнить в точности виртуозные рулады птичьего пения, воспроизвести, словно эхо, отголосок мировой гармонии?

Этого Женька пока не знал. Но ему не терпелось выяснить это как можно скорее.

Приезжий мальчишка со странным черным футляром, чуть ли не вприпрыжку направляющийся в сторону леса, чрезвычайно заинтересовал верзилу Славика, который встретился ему на пути. Славик как раз шел в школу – не на учебу, конечно, – кто же летом учится? Просто возле школьного крыльца была назначена встреча с Маришкой и Колькой. Нужно было обсудить план действий по двум пунктам: первый – что еще такое предпринять, чтобы выжить чужаков из деревни, и второй – как запретить Мишке ловить певчих птиц.

Оба пункта были равноценны по значительности, к тому же идей-решений предлагалось множество, но ни одна из них не была одобрена Маришкой. А ее слово было негласным законом для местной шпаны. Поэтому дискуссия предполагалась бурная. Но встреча Славика с одним из противников перевернула все с ног на голову.

* * *

Маришка пристально смотрела на бедолагу-Кольку, который на свою беду пришел на «стрелку» вовремя. На его-то голову и обрушились гром и молнии:

– И где носит твоего дружка? Что за дела такие? Если мы договорились на четыре часа, значит нужно всем приходить ровно в четыре! В следующий раз я возьму себе в помощники Генку, или Серого, или еще кого-нибудь. Но с вами связываться больше не собираюсь!

– Ну а я-то тут причем? – оправдывался Колек. – Не я же опаздываю, а Славик. Кстати, вон он, уже идет!

Маришка обернулась: в самом деле, из-за поворота показалась длинная и нескладная фигура Славика. Только он не шел, а бежал во всю прыть.

– Ха, торопится, спешит! – усмехнулась девчонка.

Через несколько секунд окончательно запыхавшийся Славик подбежал и, отдуваясь, выпалил:

– Кого я сейчас видел!

– И кого же? – равнодушно произнесла Маришка, будучи уверена в том, что Славик попросту выдумал какую-нибудь историю в свое оправдание.

– Я встретил приезжего парня, внука того злющего деда Егора, который с костылем ходит! Он шел – не дед, а внук – по дорожке к лесу и в руках нес что-то странное! Я такое и не видел никогда!

– Что странное? – не понял Колек.

– Не знаю, – пожал плечами мальчишка. – Какой-то черный футляр, но не прямоугольный, а весь неровный, изгибающийся! Даже не догадываюсь, что этот белобрысый мог в нем прятать! Да и зачем он понес это в лес?

– Вдруг это ловушка или капкан замаскированный? – разыгралось воображение Кольки, который жутко обрадовался такому интересному повороту событий.

– Ага, – поддакнул Славик. – Я даже сначала подумал, что у него там ружье, но по размерам не подходит.

Пацаны посмотрели в ожидании указаний на Маришку, которая все это время молча слушала их болтовню.

– Если ты не напридумывал все это... – начала она.

– Нет-нет! Что ты! – замахал руками вестник.

– ... то нам нужно быстро догнать его и выяснить, что это за странная неизвестная штуковина и для чего она ему понадобилась в лесу, – закончила девочка.

– Тогда побежали! – быстро среагировал Колек и первым бросился по дороге.

* * *

Женька и не подозревал, что слушателями его робких попыток вывести смычком мелодии птичьего пения были не только лесные обитатели и случайно забредший на полянку ветер. Неподалеку притаились Славик, Колек и Маришка, которым удалось догнать музыканта до того, как он вошел вглубь таежного леса. Они проделали весь путь, двигаясь бесшумно, как кошки, следуя по пятам за приезжим парнишкой. Когда он остановился на полянке возле скалистого грота, они бесшумно спрятались за выступом. Избранное для наблюдения место было очень удачным – сверху, с мшистой «крыши» грота ребятам было все хорошо видно и слышно, а сами при этом оставались незамеченными.

Женька аккуратно положил таинственный футляр на пенек и стал расстегивать молнии, вшитые по бокам. В этот важный момент у наблюдавших за ним ребят вытянулись шеи, насколько это возможно – так им хотелось рассмотреть, что же за штуковину прячет приезжий мальчишка в такой интересной упаковке!

И вот наконец их любопытство было удовлетворено сполна: Женька открыл футляр и вытащил оттуда не ружье, не ловушку, а... скрипку. В том, что это была именно скрипка, а не какой-нибудь другой инструмент, сыщики не сомневались: точно такую они видели зимой, когда они на стареньком школьном автобусе ездили в город и слушали там концерт классической музыки. Тогда на скрипке играла тоненькая девушка. Она так быстро и плавно водила смычком по струнам, что казалось играет не один, а несколько инструментов!

Значит, этот приезжий паренек тоже музыкант?! Это обстоятельство было настоящим открытием для деревенских ребят. Они молча переглянулись – вот это да! Кто бы мог подумать? Дед Егор никогда не говорил, что его внук – музыкант!

А объект наблюдения тем временем вытащил из кармана ветровки диктофон, перемотал запись на начало и нажал на кнопку «воспроизведение». И зазвучали птичьи голоса – сначала по одному, потом многозвучным пестрым хором, а затем удивительное пение было заглушено прерывистым стуком дятла. Необычный концерт закончился всем знакомым звуком:

– Ку-ку, ку-ку, ку-ку...

Женька прослушал все это и заново перемотал пленку на начало. Заинтригованные наблюдатели неотрывно следили за его действиями, пока еще не понимая, что к чему.

Вот Женька прослушал несколько раз неизвестную пернатую солистку. Она пела-заливалась, словно профессиональная оперная певица, выводила виртуозные рулады-импровизации. Прислушавшись, можно было различить, что песня птички строится из разнообразных фраз, которые потом повторяются и чередуются между собой.

Женька взял скрипку и попробовал изобразить смычком нечто подобное, но у него получалось грубовато и как-то неловко. Лесная мелодия на языке скрипки вышла едва похожей, и совсем не такой свободной и красивой, как звучала в исполнении птички.

Но юный музыкант не огорчался и не опускал руки – ему прекрасно была известна истина, гласящая, что без труда не вытащишь и рыбки из пруда. А уж что касается тончайшей материи исполнения музыки – тут нужно быть особенно терпеливым, упорным, трудолюбивым, чтобы добиться хороших результатов.

Женька пробовал еще и еще, его смычок взлетал и порхал над струнами, и скрипичные мелодии стали все больше приближаться по своему звучанию к оригиналу. И вот, наконец, упорному мальчишке удалось сыграть одну из птичьих мелодий, похожей как две капли воды на только что прослушанную.

Виртуозная мелодия прозвучала, Женька устало опустил скрипку и тут произошло невероятное: в ответ он услышал точно такую же песню, только не из диктофона, а с ветки одного из ближайших деревьев. Вот это чудо!

Женька ушам своим не поверил: он вскинул инструмент на плечо и повторил выученную мелодию, после чего прислушался, затаив дыхание: птичка снова ответила ему! Тогда Женька сыграл нечто подобное, но не выученное, а придуманное на ходу, что в музыкальном искусстве называется импровизацией. Его пернатый слушатель в ответ выдал целую арию!

Женька был в восторге! Его глаза светились безграничным счастьем. Еще бы – ведь его исполнение было одобрено самым строгим жюри! Такого у него еще ни разу в жизни не было. Ему совсем не хотелось покидать уютную полянку, на которой свершилось самое настоящее чудо, но время близилось к вечеру, и нужно было возвращаться.

– Женька, как здорово у тебя получается!

Не успел мальчишка уложить инструмент, как на открытую полянку из-за деревьев выбежали Кирилл и Вика.

– Ты настоящий виртуоз! Мы все слышали: и как ты играл на скрипке, и как с твоей игрой перекликались птицы! – выпалил Кирилл.

Женька растерянно смотрел на них: он-то был уверен, что кроме птиц, его никто не слышал!

– Как вы здесь очутились? Как вы меня нашли?

Вика повисла на его шее и болтала ногами, попискивая от восторга, поэтому объяснять начал Кирилл. Из его сбивчивой речи, то и дело прерываемой комплиментами и искренними восторгами по поводу услышанного минуту назад, Женька понял, что они оказались поблизости потому, что Ефросинья Матвеевна велела им срочно вернуть похищенное по ошибке гнездо. Пока они нашли нужное место, прошло больше часа, а потом они возвращались по протоптанной дорожке мимо полянки с гротом и случайно услышали скрипичную музыку.

– Мы стояли во-он за теми деревьями, – вытянула Вика руку в сторону, откуда они выбежали. – Но ты не подумай, что мы прятались! Ты бы сразу увидел нас, если бы обернулся, но ты был с головой увлечен своей скрипкой и музыкой. Мы не стали приближаться к тебе, чтобы не спугнуть птичку!

– Ты играл так похоже на птиц! – сказал Кирилл.

– Да ладно тебе, – смущенно ответил Женька. – Сколько трудов ушло, чтобы получилось что-то похожее. Скрипка не очень подходящий для таких мелодий инструмент. Вот если бы я играл на флейте, то вы бы не различили, где флейта, а где – птичка!

– Почему?

– Потому, что звуки на флейте издаются воздухом, дыханием исполнителя, поэтому ее тембр намного больше похож на птичье пение, чем скрипка.

Женька окончательно пришел в себя и продолжил прерванное внезапным появлением друзей занятие – снова начал бережно укладывать инструмент в футляр.

Вика, наблюдая за этим действом, заметила:

– Ты так заботишься о своей скрипке, как будто она живая!

Женька застегнул молнию до конца и перекинул лямку через плечо.

– А так оно и есть.

Девочка заинтересованно посмотрела на него:

– Ты хочешь сказать, что твоя скрипка – живая?!

– Конечно, – с доброй и серьезной улыбкой подтвердил музыкант. – Конечно, живая. Ты ведь слышала ее голос? А разве мертвое существо может так петь?

– Но она же сделана из дерева. Ее можно, к примеру, поломать, и ей не будет больно, – осторожно возразил другу Кирилл.

– Ты ошибаешься, – тихо, но очень уверенно признес Женька. – Ей будет очень больно. Она будет плакать, и только бесчувственный человек не услышит ее стонов и не увидит ее слез. Она такая же живая, как и эти деревья, как и эта трава, как ветер, как птицы, как мы с вами.

– Но все, что ты перечислил, создано природой, а скрипка – человеком, – не сдавал своей позиции упрямый Кирилл. – Значит, и многоэтажки в городах тоже живые, и машины?

– Да, и машины, – кивнул Женька. – Но они, как сильные люди, сделаны из железа, а скрипка – натура более тонкая и чувствительная, ее звучание такое же, как голос человеческой души. Но я не хочу ни в чем тебя переубеждать. Когда настанет время, ты и сам все поймешь, без лишних слов.

– А когда оно настанет? – спросила зачарованная Вика.

Женька засмеялся и взглянул на часы, поблескивающие на его запястье:

– Когда-нибудь, только не сейчас. Потому что сейчас настало время возвращаться домой. Солнце уже скрылось, дома будут волноваться, да и мне вовсе не хочется брести по тайге в сумерках. Пошли!

И ребята дружно направились в сторону деревни.

* * *

Ошеломленные увиденным и еще более – услышанным, Славик, Колек и Маришка выбрались из своего укрытия. Их наблюдательный пункт находился всего в нескольких метрах от Женьки и поэтому за все время они не имели возможности перекинуться друг с другом даже одним словечком. Ребята сидели, боясь пошевелиться и издать какой-нибудь случайный звук – шорох, треск попавшейся под ногу ветки, любой вздох мог быть запросто замечен тонким слухом музыканта.

Сидя в укрытии, они могли только переглядываться, а такой способ общения явно не устраивал сорванцов. Но теперь, когда чужаки все вместе ушли с полянки, можно было выбраться, размять затекшие суставы и все обсудить.

– Прикиньте, я чуть не чихнул! – говорил, растягивая рот до ушей, длинный Славик.

– Твое счастье, что не чихнул, – сказала Маришка. – Ты бы нам своим чиханием все испортил.

– Ясно, – кивнул верзила. – Поэтому я и сдерживался изо всех сил, зажал себе и рот, и нос сразу!

– Очень нам интересно знать, как ты там чихал, – недовольно посмотрел на него приятель. – Будто нам больше не о чем поговорить! По-моему, нам сейчас не до тебя.

Славик почему-то обиделся и замолчал. Маришка подошла к тому пеньку, на котором лежал футляр от скрипки и задумчиво смотрела на него.

– Ты чего на пень уставилась? – не понял Колек ее странного поведения.

Обычно «атаманша» никогда не была задумчивой и рассеянной, наоборот – она ни минуты не могла просидеть в тишине и спокойствии, вечно ее тянуло на приключения, словно в попе сидело шило, как отзывалась о девчонке Колькина бабушка.

– Знаете, что мне вдруг пришло в голову? – медленно произнесла Маришка, все еще обдумывая какую-то идею.

– Что?! – оживились ребята. Если уж Маринка придумает, то непременно что-то стоящее!

Девочка присела на пень, уперлась локтями в колени, положила подбородок на сложенные в форме вазочки ладошки и заговорила...

* * *

– Кирилл, кажется, я придумала, как нам отучить этого мальчишку от ловли птиц!

Сестренка теребила Кирилла за рукав, пытаясь добиться от него должного внимания. Но так как брат занимался отглаживанием папиных рубашек, кофточек Вики и своих собственных футболок, то ее нетерпение закончилось тем, что раскаленная поверхность тяжелого старинного утюга коснулась запястья Кирилла.

– А-а-а-а-а!

Звук, напоминающий вой пожарной сирены, наполнил весь дом. Благо, Ефросинье Матвеевне не довелось его слышать – на счастье, старушка возилась во дворе со своим хозяйством. Зато из спальни выбежал всполошившийся Андрей Павлович:

– Что произошло? Что тут у вас случилось?!

– Ничего особенного, – Кирилл дул на обожженую руку и чуть не плакал от боли. – Скажи этой глупой девчонке, чтобы она не лезла мне под руку! По ее вине я обжегся!

Отец поспешил сделать строгий вид и вопросил проказницу:

– Вика, ты зачем теребила брата, если видишь, что у него в руках – электроприбор? Кирилл мог не только обжечься по твоей вине.

– А еще что? – с опаской спросил мальчишка.

Андрей Павлович особыми познаниями в технике и электроприборах не отличался, но элементарные вещи знал – из собственного горького опыта. Он выключил утюг из розетки и продемонстрировал детям провод, оголенный у основания корпуса утюга.

– Видите? С такими проводами вообще нужно быть очень осторожными. Резкое движение или случайное попадание воды на это место может привести к замыканию.

– Пап, объясни на русском, пожалуйста, а то до глупышки не дойдет.

– Сам глупый, – обиделась сестренка.

– Не ссорьтесь. Я просто хотел сказать, что вас могло бы обоих ударить током, а это, как вы можете себе представить, не очень приятно.

– Ой, – поморщился Кирилл. – Я помню, меня в школе на трудах однажды так шибануло! Мы тогда рассматривали устройство утюга изнутри, чтобы в случае поломки самим починить, но какой-то кретин включил утюг в розетку, когда он был разобран. Вот шуму-то было!

Андрей Павлович еще несколько минут объяснял своим неразумным чадам, как нужно обращаться с подобными предметами. В результате беседы разорванный провод старушкиного утюга был торжественно замотан изолентой. Отец, посчитав, что с воспитательной частью покончено, облегченно вздохнул и удалился в спальню. Тогда Вика снова сказала:

– Кирилл, кажется, я придумала, как нам спасти птичек от Мишки.

На этот раз девочка не теребила брата за рукав и вела себя на редкость сдержанно и спокойно – видимо, подействовали наставления отца. Она сидела рядом с Кириллом на диване, но побоялась даже коснуться брата, несмотря на то, что рядом не то что утюга – даже настольной лампочки не было.

– Что ты придумала? – ответил мальчик, отрываясь от созерцания фотографий, разложенных на его коленях, вокруг него и даже на полу – та часть, что не поместилась на диване.

– Нам нужно попросить нашего друга помочь нам, – неопределенно ответила девочка и хитро улыбнулась.

– Женьку, что ли? – не понял Кирилл. – Так зачем его просить, он и так нам помогает.

– Нет, не Женьку. Я говорю о нашем первом друге, которого мы обрели в этом краю!

Кирилл недоуменно посмотрел на сестру. Карие глазенки Вики излучали ясный, заботливый, добрый взгляд. Так она смотрела только на... Брат сразу понял, кого девочка имеет ввиду.

– Гришку, что ли? – уточнил он.

– Конечно, Гришку! – просияла девочка. – Мне кажется, что у него получится отвадить птицелова намного быстрее, чем у нас!

«Неплохая идея!» – оценил про себя Кирилл ее мысль. И брат с сестрой принялись обсуждать, как объяснить косолапому помощнику, что от него требуется.







 

Главная | В избранное | Наш E-MAIL | Добавить материал | Нашёл ошибку | Наверх