Письмо XXVII (О заемной добродетели)

Луцилия приветствует Сенека!

Лечу тебя, сам будучи больным?

С тобою я лечусь в одной аптеке,

И не считаю этого дурным.

Я на себя в записках нападаю,

Кричу: "Сочти года и постыдись

Ты, как мальчишка!" Верь, что, от стыда я

Не в силах посмотреть в зеркальный диск.

Зачем мне беспокойство наслаждений,

Когда, за них так дорого платить?

Злодею - преступленья наважденья

В тревогах проникают до кости.

Лишь добродетель - чаша не пустая,

В ней скрыт надежной радости совет.

Так облака, за ветром улетая,

Не в силах закрывать надолго свет.

Когда же мы постигнем эту радость?

И сколько нам навстречу ей спешить?

Тяжелый труд вложив, возьмешь награду,

Знай: этот труд нельзя переложить.

Жил, в памяти моей, Кальвизий Сабин,

Он, в двух словах - бессовестный богач,

Но, памятью настолько был он слабым,

Не мог назвать ни имени, хоть плачь.

Он слыть хотел культурным человеком,

Велел купить одиннадцать рабов,

Чтоб имена всех лириков вовеки

У них бы отлетали от зубов.

И начал, за столом, перед гостями,

Читать стихи с их помощью, как мог.

Но вечно запинался, как костями

давился, как проглатывал комок.

Сателлий, пресмыкаясь, насмехался:

Советовал занятия борьбой.

"Ты что? Я без борьбы чуть жив остался!"

Зачем же сам? - Возьми еще рабов.

Дух - не купить, не взять взаймы у друга,

Желающих немного бы нашлось:

Нет спроса на величественность духа,

Зато, на низость - возрастает спрос.

"Богатство - это бедность по природе"

Рек Эпикур в тени своих шатров.

Распространить бы эту мысль в народе

Как навязать лекарство?

Будь здоров.

- -------------------