Философия человека

Философия общества

Философия истории

Философия как аксиология

Философия познания и науки

Философия языка

Философия техники

Философия природы

Философия второго пола

Философия образования

В современной философии широко используют два основных способа интерпретации философских проблем. При первом способе за основу берут определенный тип философствования и уже в его рамках рассматриваются различные проблемы. Этот способ философствования мы уже испробовали. В рамках каждого философского направления существует свой круг излюбленных проблем, которым дается определенная интерпретация. Феноменологи все рассматривают сквозь призму познания, герменевты как понимание, аналитики в рамках научно понятного языка, постмодернисты на основе рассеивания текста. Каждый действует по-своему, на свой страх и риск.

Второй способ интерпретации философских проблем состоит в том, что определенные вопросы рассматриваются комплексно, они атакуются со всех сторон — и со стороны феноменологии, и со стороны аналитической философии, и со стороны марксизма. Анализ становится более всесторонним, приходится синтезировать различные точки зрения. Например, если мы обратимся к вопросу, что такое человек, то целесообразно не ограничивать себя одной точкой зрения. Ясно, что второй способ интерпретации проблем основан на первом.

Итак, мы достигли такой точки философствования, когда назрело изменение курса. Что мы и делаем. Теперь будем рассматривать философские проблемы с различных точек зрения. И еще, в нашу задачу входит анализ определенной последовательности проблем. Нам предстоит совершить обход философских владений в определенном порядке. Вот почему вторая часть книги названа «Систематический курс философии».

Что изучает философия, мы уже видели при рассмотрении различных философских направлений. Самый обстоятельный ответ на поставленный вопрос состоит в перечислении основных положений различных философских систем. В результате можно получить довольно большой список проблем. Разумеется, можно попытаться обобщить их. Займемся этим.

Уже на максимально простом уровне понимания ясно, что философия занимается миром человека (личность, общество) и миром природы. Несколько сложнее понять, что в некотором роде промежуточное положение между человеком и природой занимает мир символов. Речь идет о продуктах деятельности человека. Мы назвали их символами, поскольку символ по определению есть то, в чем дано иное; человек в результатах своей деятельности приумножает себя, существуя в этих результатах, конечно же, не буквально, физически зримо, а символически. Например, в продуктах труда узнаются их создатели.

Таким образом, мир философии — это три сферы бытия: мир человеческого, мир символического и мир природы. Ясно, что эти три сферы бытия связаны друг с другом. Так, нет человека без природы, а символов без человека. Мир философии можно представить виде схемы, где двусторонние стрелки выражают многообразие связей:

Мир человека ↔ Мир символов ↔ Мир природы.

Каждый из этих миров в свою очередь каким-то образом структурирован. Мир человека — это многообразие чувств, эмоций, мыслей, различного рода общественных отношений; мир символов — это труд, язык, культура; мир природы — физические, химические, биологические явления.

В античности, средневековье, Новом времени считали, что философии все по силам, ее часто называли наукой наук. В наши дни большинство философов придерживаются новой установки: философия не везде всесильна, а лишь там, где она выполняет свою главную роль, где речь идет о коренных, фундаментальных проблемах человека и человечества. Но и при этом непременно следует иметь в виду символический характер философии. Едва ли найдется такое философское положение, которое бы не являлось сложным символом. Допустим, речь идет об идее; важно понимать, что в идее в сжатом, сконцентрированном, символьном виде дано все богатство идей из области наук (всех), искусств (всех), практик (тоже всех).

Старые философы считали, что философия может дать исчерпывающую картину мира в целом. Точно так же, как физик дает исчерпывающую картину физических явлений, так философ исчерпывающим образом представляет картину «мира в целом». Современные философы более скромны в своих притязаниях. Во-первых, как уже отмечалось, они имеют в виду символьный характер философии, данные философии должны дополняться сведениями, например, из наук. Во-вторых, современные философы предлагают потребителям философии не окончательные картины, а методы — феноменологический, герменевтический, аналитический, диалектико-материалистический, постмодернистский и т. п. Философствование, говорят современные философы, — это процесс, для которого мы вырабатываем инструментарий. Вот инструментарий, берите его и дерзайте.

Выше мы каждую главу заключали списком основных терминов. В переводе с латинского термин означает границу, предел. С учетом этого мы задавали границы, особенности философских школ (Платона, например) и направлений (например, аналитической философии).

В философии очень часто ведут также разговор о категориях. Под этим греческим словом понимают наиболее общие философские понятия или, более широко, философские слова, обладающие, в том или ином значении, универсальным содержанием. В слове категория слышится отзвук далеких философских времен, когда думали, что философию можно построить точно так же, как всякую науку, на основе понятий, но только понятий универсальных. Последний из великих, кто пытался реализовать этот идеал знания, был Гегель.

Но при обращении с категориями надо быть очень осторожными, иначе можно попасть впросак, незаметно для себя реализуя устаревший способ философствования. Проиллюстрируем сказанное на примере анализа категории бытия, или, что то же самое, существования.

Что значит быть, существовать? На первый взгляд кажется, что это совсем простой вопрос. Есть нечто существующее, и все тут. Но давайте вдумаемся в ситуацию. Если мы скажем, что «нечто существует независимо от нас», то остается непонятным, как мы можем судить о том, с чем никак не вступаем в контакт. Ее ли мы примем этот контакт во внимание, то вроде бы можно ска зать так: «Существует то, что воспринимаемо». Но тут же появляется феноменолог, который говорит, что судить о чем-либо, в том числе о существовании чего-то, на основе восприятия — это по меньшей мере наивно. Восприятие может обманывать (вспомните миражи в пустынях), надо подключить к проблеме феноменологический метод (и поехало!). Аналитик тоже заговорит о наивном понимании проблематики существования. Он станет объяснять, что о существовании можно нечто сказать не иначе, как анализируя наш язык. Кстати, Фреге, Рассел, Куайн — все трое бились над проблемой существования. Они рассуждали приблизительно так (мы несколько упрощаем логику их рассуждений).

Возьмем уравнение 5=х+2. Существует ли решение данного уравнения? Да, это х=3. Существовать, значит быть значением связанной (а не предоставленной самой себе) переменной, которая превращает уравнение в тождество. Усложним пример. Существует ли автор «Тихого Дона»? Аналитик запишет этот вопрос в форме высказывания «х — автор "Тихого Дона"». Он скажет, что предложение «Фадеев — автор "Тихого Дона"» ложно, а предложение «Шолохов — автор "Тихого Дона"» истинно. Функция истинности относится к описанию, где есть переменная. Существовать — значит быть связанной переменной. При обсуждении вопроса о существовании аналитик исходит из предложений, построенных по форме: «х есть А». Он говорит, что существуют те х, которые есть А. А вот утверждение «Шолохов существует» построено плохо, а именно, по формуле «х есть». Здесь не с чем сравнивать х.

Герменевт Хайдеггер всю жизнь занимался вопросом существования. Он отлично сознавал, что нет простого разрешения этого вопроса.

Вывод из нашего анализа такой. Надо оставить всякие надежды на бездумный простой универсализм. Следует анализировать проблемы обстоятельно, по тем методам, которые вам известны, в соответствии с теми терминами, которые известны из истории развития философской проблематики.

В тройке человек — его творения — природа главным звеном является человек. Наш выбор состоит в рассмотрении философии человека раньше философии природы. Характеристика человека, анализ, например, его сознания позволит понять, каким образом человек познает природу, как он обнаруживает ее законы.

Началом систематического философствования может быть и природа (так поступают многие натурфилософы), и мир символов, но избранный нами путь представляется предпочтительным хотя бы уже потому, что нас, людей, прежде всего интересует наша судьба, а затем уже природа как таковая. Поэтому лучше с самого начала иметь перед глазами философский образ человека, его прошлое, настоящее и будущее. (Глава 5 дана для ознакомления, поэтому мы не сопровождаем ее выводами, перечнем основных терминов, вопросами и заданиями.)

В переводе с греческого антропология означает учение о человеке. Но это учение может быть не только философским, но и, например, биологическим. Во избежание недоразумений вводят термин «философская антропология». Наша ближайшая задача и состоит в том, чтобы рассмотреть философскую антропологию. Биологию оставим биологам.

Еще одно разъяснение. Исторически так случилось, что антропологию понимают как учение не об обществе, а о единице общества, человеке. Это во многом объясняется тем, что нововременные философы направляли свое основное внимание на отдельного человека. Такая ориентация называется антропоцентризмом. На современном философском понимании человека все еще лежит печать антропоцентризма. Но люди в их совместной жизни образуют общество. Там, где обсуждают человека, непременно следует говорить и об обществе. С учетом этого мы рассматриваем философию человека и общество в одной и той же главе.

Напомним, что мы знаем ряд философских методов, соответствующих философии античности, средневековья, Нового времени и философии наших дней (так называемой философии новейшей, философии XX века). Это означает, что Угри характеристике человека или общества нам следует их оценивать в свете известных нам методов. Поступая по-другому, мы непременно потеряли бы из виду саму философию. Основу любых воззрений на человека, общество, их историю, составляют определенные философские положения. Именно это является для нас самым интересным.

Для удобства читателя пронумеруем основные воззрения на природу человека.

1. Философы античности, особенно натурфилософы, рассматривали человека как образ космоса, как «малый мир», микрокосмос. Эта точка зрения, конечно, на новой основе, воспроизводится и в наши дни. Человек ведь действительно часть космоса. Не случайно магнитные бури доставляют нам столько хлопот. Мы — люди Солнца, без Солнца нам плохо. Но оно не должно быть слишком близко к нам. Ученые предсказывают, что Солнце в своем развитии достигнет стадии «красного гиганта» и поглотит Землю. Что будет с родом человеческим?

2. Начиная с Сократа философы античности считали человека двойственным существом, состоящим из тела и души. Платон соотносил душу с идеей, Аристотель считал душу формой.

3. В средневековой философии главное размежевание проходит не столько между телом и душой человека, сколько между «плотским человеком» и «духовным человеком». Природа человека понимается как трехчастная: тело — душа — дух. Духовность человека состоит в его совести, со-вести с Богом, реализуется в высоких чувствах Веры, Надежды и Любвил

Развитая в средневековой философии позиция находит свое продолжение в православной, католической и протестантской концепциях человека, т. е. в рамках основных вероисповеданий христианства. Как известно, господствующая христианская церковь раскололась в 1054 году на восточную (православную) и западную (католическую). В XVII веке из западной церкви выделилась протестантская. В нашу задачу не входит описание тех многочисленных отличий, которые характерны для различных христианских антропологий. Отметим лишь самое главное.

Философский стиль православия восходит к Платону и Плотину, в нем много интуитивно-чувственного, подчеркивания единства истины, красоты и добра, без установления в этом триединстве, равно как в триединстве Бога-отца, Бога-сына и Бога-Святого Духа, каких-либо приоритетов.

Философский стиль католицизма восходит к Аристотелю, Августину и Фоме Аквинскому. По сравнению с православием здесь больше рационального, человек понимается как субъект воли.

Философский стиль протестантизма основывается, по преимуществу, на нововременной философии с ее выделением личностного начала. С позиции православия Бог существует, ибо он существует, позиция протестантизма другая: Бог существует потому, что без него человеку плохо. «Во что веришь, то и имеешь», — говорил основатель протестантизма М. Лютер.

4. В Новое время специфика человека усматривается в разуме, в мышлении, рациональности. Ясное содержание души — это сознание. Такова позиция Декарта. Кант привносит в эту концепцию много нового, но и он ставит в конечном счете превыше других познавательные способности, каковых у него три — рассудок, способность суждения, разум.

5. В Новое же время наряду с только что рассмотренной концепцией «хомо сапиенс» (человек разумный) господствующие высоты завоевывает концепция «хомо фабер» (человек деятельный). Главное в человеке — это реализация способности к действию. Либо просто утверждается, что суть каждого отдельного человека состоит в его действиях, либо это действие, как у Маркса, понимается в общественном смысле. Главное в обществе — труд (деятельность), а отдельный человек есть «атом» общества, в котором «пересекаются» всеобщественные отношения.

6. Последнее изобретение философии Нового времени — это «сверхчеловек» Ницше. Теперь разум понимается как болезнь, заблуждение, омертвляющее человека. Во главу угла ставится страсть, лидерство, вино, курение, буйство фантазии и импровизации, протест против послушания и вообще всякой хилости.

7. Философия XX века продолжает поиск подлинности человека. Феноменолог Гуссерль провозглашает подлинной природой человека опыт его сознания — образование эйдосов, понимание в соответствии с ними мира предметов, жизни.

8. Герменевты считают, что истинность человека реализуется в его существовании в мире, понимании мира, преодолении потаенности вещи, слияния ее границ с границами человека, каковыми выступают его временность, забота, страх и реализуемая в этой связи активность.

9. Философы-аналитики видят в человеке существо, активно реализующее свои языковые способности. В сфере языка человек решает что, почему и как следует делать.

10. Согласно постмодернистам, человек — существо, бунтующее в поисках возвышенного и избавления от удушающих объятий однообразного, одномерного, скучного, коллективно го, тоталитарного. Человек может понять существующие общественные нормы лишь в том случае, если он постоянно от них отодвигается, иначе говоря, деконструирует их.

Мы довели до сведения читателя десять интерпретаций природы человека. Если читатель недоволен краткостью приведенных сведений, то ему просто-напросто необходимо перечитать некоторые страницы из первой части книги под антропологическим углом зрения. Разумеется, полезно обратиться к дополнительной литературе. К уже рассмотренным интерпретациям природы человека добавим еще одну, которая привлекает внимание в течение всего XX века. Речь идет о философии бессознательного, развитой австрийским врачом-психиатром и философом Зигмундом Фрейдом.

О бессознательном в человеке говорили и писали многие философы, в том числе знакомые нам Кант, Гегель, Кьеркегор, Шопенгауэр, Ницше. Но лишь Фрейд сумел придать представлениям о бессознательном практическое значение, они позволяли ему лечить людей, избавлять их от психических недугов. Созданное им учение называют психоанализом.

Главная идея Фрейда была довольно простой: человек — существо эротическое. Глубинная сущность человека — сексуальное влечение — либидо (позднее Фрейд будет много рассуждать о двух главных инстинктах, инстинкте жизни — эросе и инстинкте смерти — танатосе). Это влечение приходит в конфликт с сознанием, вынужденным реагировать на окружающую социальную среду с ее многочисленными запретами. Сексуальные влечения вытесняются из сознания, они становятся бессознательными, проявляясь в сновидениях, в различного рода нерациональных действиях, в неврозах. Путь избавления от неврозов — это анализ психики, сначала обнаруживают бессознательное (это делает квалифицированный врач-психиатр), а затем, если пациент способен на это, то бессознательное переводится в сознание. Оно перестает существовать, исчезает источник болезненных неврозов. Однако никто и никогда не способен избавить человека от бессознательного полностью, ибо в своем фундаменте человек есть существо не сознательное, а бессознательное. Доминирует именно последнее. Так считают фрейдисты. Далеко не все согласны с ними.

В философии не прекращаются попытки создания целостной концепции человека. Такое стремление похвально в том смысле, что, конечно же, необходимо объединять и обобщать все данные о человеке. Однако не следует полагать, что для этого нужна какая-то особая философия, принципиально отличная от тех философских систем, которые мы рассмотрели. Каждая из наших философских систем содержит в себе определенную философию человека. Вместе с тем просто-напросто не существует особой философии, которая была бы именно философией человека.

У читателя, наверно, возник вполне резонный вопрос: как же объединить 11 интерпретаций природы человека? Разве они образуют целое? Да, образуют, ибо между ними существуют определенные связи: стоит выбросить одну из интерпретаций, общая картина природы человека сразу потускнеет.

Автор старается изо всех сил: поставляет материал для осмысления, не скрывает своих симпатий, но и не доводит их до однозначных суждений, которые бы ограничили свободу читателя. Вам предстоит определить свое личное отношение к проблеме человека, подвергнуть представленный материал собственной интерпретации. Другого пути нет.

• Человек и уникален, и универсален. Человек — венец природы, которому нет равных, он обладает уникальными способностями. Но он и универсален, ничто ему не чуждо — ни космос, ни биологические, порой грубые инстинкты, ни утонченная, возвышенная деятельность.

• Человек — это соотношение внутреннего и внешнего. Духовный мир человека — это его внутренняя жизнь, но она символизируется в различных формах деятельности, в игре, труде, художественном творчестве. В итоге человек оказывается существом общественным.

• Человек един, но не однороден, не одномерен. Человек биологический, действующий, разумный, чувственный, рациональный, этический — все это объединено каждой конкретной личностью.

• Человек сам творит свой духовный мир, мир ценностей науки, искусства, морали.

• Человек — существо историческое, и в качестве такового он стремится органично внедриться в будущее, где его ожидают опасности, риск оказаться в кризисном, может быть, даже безвыходном положении.

• Человеку не избежать бремени ответственности перед собой лично и другими людьми. А раз так, то ему нужна хорошо развитая философская база.

• Множество людей озабочено судьбой и природой человека, они рассуждают, размышляют, создают программы, но часто даже не подозревают, что проходят мимо накопленного в философии богатства. Без философии воззрения о человеке оказываются довольно бедными, малодейственными. Такова реальность.

Отметим также, что нами не закончено рассмотрение природы человека, оно будет продолжено в последующих главах.

Наука об обществе называется социологией (от латинского слова социетас — общество). Нас конкретно интересует не социология, а ее философские основания. С чего начинается социология?

Обычно размышления об обществе начинаются с рассмотрения взаимоотношения человек — общество. На этот счет существуют три основные интерпретации.

Согласно первой интерпретации, общество составлено из индивидов и образуется от сложения их способностей, поведения, действий. Такая интерпретация была вызвана к жизни философией Нового времени в тот период, когда основное внимание было направлено на отдельного человека. Индивид был поставлен в центр философии, соответственно общество стали понимать как сложенное из индивидов (так считали Гоббс, Локк, Кант и их многочисленные последователи).

Выяснилось, однако, что представление об обществе как сумме индивидов не во всех отношениях убедительно и удовлетворительно. Каждый человек находит общество как уже нечто данное. Если родился в России, то будешь разговаривать по-русски, придерживаться российских традиций. Здесь у индивида нет выбора, его жизнь определяется обществом. Именно поэтому уже в Новое время появилась другая концепция: общество первично, а индивид вторичен. Такую концепцию развили те философы, прежде всего Гегель и особенно Маркс, которые в соответствии с основным содержанием философии Нового времени, оставаясь рационалистами, во главу угла ставили не отдельного человека, а общество. Теперь человек стал пониматься как «узел» общественных отношений.

Но и вторая концепция оказалась с недостатками: она не учитывала своеобразие, свободу индивидов, их творчество. Поэтому в наши дни стремятся соединить достоинства индивидуалистической (первичен индивид) и коллективистской (первично общество) интерпретаций общества. Имеется в виду, что обе интерпретации должны постоянно дополнять друг друга: в постоянно возобновляющемся процессе общество производит индивидов, которые в свою очередь производят общество.

Общество отличается от природы, это знает каждый. Но тогда возникает вопрос: чем именно общество отличается от природы? Если мы укажем на это отличие, то тем самым установим природу общества. Было найдено два главных отличия общества от природы.

• Общество в отличие от природных систем не существует независимо от идей, представлений, ценностей, интерпретаций людей.

• Смысл социальных действий людей определяется их ценностями. Природные неживые объекты взаимодействуют между собой, и все тут. Они не взаимодействуют во имя чего-то. Животные питаются, размножаются, реализуют свои инстинкты, сознательной деятельности у них либо вообще нет, либо она находится в зачаточном состоянии (у животных, разумеется, есть психика, ее изучает зоопсихология).

И снова напрашиваются вопросы: что такое идеи, ценности? Что такое деятельность? Чтобы ответить на эти вопросы, нужна… философия. Нам ничего не остается, как рассмотреть различные философские интерпретации природы общества.

Философских интерпретаций общества мы насчитаем ровно столько, сколько философских систем вовлечем в наш анализ. Но в нашу задачу не входит непременное рассмотрение всех возможных точек зрения. На первом месте стоит уразумение простого факта: философское понимание общества состоит в интерпретации общества на основе философских (по возможности наилучших) воззрений.

В античности общество понимали, например, на основе концепций идей Платона или форм Аристотеля. Выше излагалось учение Платона об обществе. Он рассматривал общество как воплощение идеи справедливости. Так же поступал и Аристотель, и он исходил из необходимости построения справедливого общества. Разница между Платоном и Аристотелем состоит в том, что первый толкует об идее справедливости и считает ее, равно как и любую идею, космическим, а не сугубо человеческим началом. Аристотель же считает справедливость сочетанием добродетелей человека. У него справедливость присуща человеку, это не идеал, а форма.

Интересно, что античная интерпретация общества на основе справедливости как ценности не только дожила до наших дней, но и остается весьма актуальной. Несколько лет тому назад разгорелась острая дискуссия между двумя крупнейшими современными философами и социологами — американцем Джоном Роулзом и немцем Юргеном Хабермасом. Оба согласны с тем, что принцип справедливости остается в понимании общества центральным. Вопрос в том, что такое справедливость, как ее достичь. Роулз рассуждает так: вопрос о справедливости решают выбранные представители общества, которые должны быть честными, а это возможно лишь в том случае, если они абстрагируются от существующих общественных условий: «Мы, мол, не знаем, каким общество является сейчас и каким оно будет; мы хотим справедливости». Роулз полагает, что представители общества — рационалисты, они подумают и придут к согласию относительно двух принципов справедливости: 1) все люди равноправны, 2) надо помогать бедным. В позиции Роулза мы без особого труда обнаруживаем философию, непосредственные истоки которой находятся в Новом времени (рационализм, принцип «все равны»), а также прагматизм, что является сугубо американским изобретением. Хабермас еще энергичнее, чем Роулз, настаивает на необходимости рациональной дискуссии и достижения согласия людей (за счет дискуссий разрешаются многие конфликтные ситуации, значит надо обеспечить в обществе простор для обмена мнениями). Но в отличие от Роулза Хабермас полагает, что дискуссия приведет к открытию абсолютного морального закона (здесь он сторонник Канта).

Итак, вернемся к античности: в наилучших философских интерпретациях общества используют концепцию идей и концепцию форм, а также представления о добродетелях человека.

В средние века философское понимание общества основывается, как и следовало ожидать, на философии абсолютной личности, Бога. На этой основе Августин уже в IV веке дает философскую интерпретацию обществу. Он различает «град небесный» и «град земной». Все в граде земном, что противоречит граду небесному, Августин критиковал, а смысл истории видел в движении града земного к совершенству града небесного.

Разумеется, в ходе истории ее христианская интерпретация приобретала все большее многообразие. Современные православная, католическая, протестантская интерпретации общества во многих отношениях отличаются друг от друга. В православии настаивают на особо тесном единстве народа со Всевышним (соборность); в католицизме расстояние между обществом и Богом увеличивают («мы и Он»); в протестантизме во главу угла ставят личностное отношение к Богу («я и Ты»). Однако во всех трех случаях град земной интерпретируется как вторичный по отношению к граду небесному. Показательно в этой связи следующее утверждение В.С. Соловьева: «Сила, долженствующая дать человеческому развитию его безусловное содержание, может быть только откровением высшего общественного мира…».

Итак, мы в очередной раз видим, что многие однажды выработанные философские интерпретации не исчезают бесследно, а возобновляются, иногда почти буквально, в последующих веках, в том числе в наши дни.

В Новое время философия приводит к концепциям равноправия членов общества и общественного договора. В христианстве постулировался договор народа с Богом (завет и означает договор). Теперь договор понимается как необходимость, осмысленная в связи с задачей самосохранения человека, иначе люди перебьют друг друга (Т. Гоббс). В общественном договоре заключен суверенитет народа и его нельзя отчуждать в пользу кого бы то ни было, считал Ж.-Ж. Руссо. Общественный договор — это признак гражданского общества. Общественный договор, гражданское общество — это все творения человека разумного, а значит, и философии о нем. Разумный человек признает право на жизнь, свободу, собственность (Дж. Локк).

Другая нововременная концепция общества принадлежит К. Марксу. Люди в обществе «склеены» общественным трудом, развитие которого обеспечивает переход от капитализма к социализму.

У истоков новейших философских интерпретаций общества мы находим самого цитируемого социолога Макса Вебера. Согласно Веберу, в основе социологического знания лежит интерпретация социального действия. Социальное действие обладает смыслом, которым не обладает действие в природе. Для понимания этого смысла необходима соответствующая интерпретация. Здесь-то и необходима философия. Вебер четко выделяет свою главную мысль: всегда и везде, во все эпохи природу общества понимали как истолкование смысла социальных действий людей. Добавим к этому, что в наши дни для этих целей используют новейшие философские направления — феноменологию, герменевтику, постмодернизм, аналитическую философию.

Что такое общество, согласно феноменологам, герменевтам, постмодернистам, аналитикам? Жизненный мир, более или менее удачно построенный в соответствии с феноменологией сознания (Э. Гуссерль), понимающее бытие-в-мире (М. Хайдеггер), свободный практический и творческий выбор (М. Фуко), жизнь людей согласно их речевым актам (Дж. Остин).

Итак, в качестве обобщения всего предыдущего можно взять за основу следующее определение общества. Общество — это совокупность людей в рамках ими же производимой системы социальных действий и их смыслов.

Философия истории интересуется направленностью исторического процесса.

Древние греки воспринимали мир как завершенный Космос с его гармонией и цикличностью. Везде они видели круговорот, касалось ли это Космоса или жизни человека. Античную концепцию истории в лаконичнейшей поэтической форме выразил Софокл:

Нынче горе, завтра счастье —
Как медведицы небесной
Круговой извечный ход.
(«Трахинянки»)

Круговое движение — это геометрический образ вечности (кольцо не имеет ни начала, ни конца) и временности (человек всегда находится «где-то», в данном «теперь»). Согласно крупнейшим античным философам, во взаимоотношениях вечности и времени приоритет принадлежит вечности. Время, по Платону, есть образ вечности. Античная философия истории — это философия вечного становления, вечного возвращения, периодических мировых пожаров (Гераклит), душепереселения и душевоплощения (Платон).

Христианская философия истории преодолевает античную идею круговорота. Приход Христа, его казнь, ожидаемое второе пришествие — это узловые пункты истории, временности, мира, который до своего грехопадения находился в царстве вечности (никто не умирал) и который, пройдя сложный путь очищения от совершенных им грехов, способен вернуться в вечность. История имеет конечный пункт, но он достижим лишь тогда, когда человечество станет Богочеловечеством.

Философия Нового времени вырабатывает рациональные объяснения хода исторических процессов. Сам разум признается источником прогресса (Ф. Бэкон, Р. Декарт), поступательного, от менее совершенного к более совершенному, движения общества. Все чаще время и ход истории считаются линейными процессами.

Маркс считал, что последовательный прогресс общества от первобытного до рабовладельческого, феодального, капиталистического и коммунистического общества обеспечивается развитием производительных сил.

Рассмотренные концепции истории можно изобразить следующим образом.

{рисунок со стр. 129

В наши дни концепция линейного развития общества подвергается критике. Техника становится совершеннее, но становятся ли лучше люди? Спортивные рекорды растут, но часто за счет здоровья спортсменов. Все больше успехов в науке и искусстве, но разве они доступны миллионам? К тому же линейная концепция развития общества не учитывает случайности, различного рода «скачки в сторону». Часто не ясно, по каким критериям можно сравнивать прошлое и нынешнее состояние общества, а без этого невозможно в принципе представление о прогрессе. Современная история, равно как и прошедшая, воспринимается как результат творчества людей, где имеют место и прогресс и регресс, и рассветы и закаты, многочисленные расслоения и объединения, единство и многообразие. Короче, многие философы придерживаются нелинейной концепции истории общества. Изобразить нелинейную концепцию истории в виде геометрической линии (или линий) невозможно, никакие линии не могут выразить все богатство истории.

Вплоть до конца XIX века довольно популярной была концепция единства истории человечества. Многим казалось, что любое общество живет по тем же самым правилам и законам, что другое. Благодаря исследованиям Н.Я. Данилевского, О. Шпенглера, А. Тойнби, П. Сорокина была развита концепция локальных обществ (иногда говорят о культурных организмах, цивилизациях). Среди этих локальных обществ чаще всего называют западную, русскую, исламскую, китайскую и индийскую цивилизации.

Анализ хода истории показывает, что он не противоречит формуле «и единство, и многообразие». Единство и многообразие не противоречат друг другу. При всем многообразии современных обществ контакты между ними становятся все более многосторонними. Благодаря этим контактам вызрела новая, всепланетная цивилизация.

Часто подчеркивают, что судьба России — это путь с Запада на Восток и с Востока на Запад. Кто мы, россияне, — европейцы, азиаты, евразийцы?

Для дальнейшего определимся более точно с терминами «Запад» и «Восток». В данном случае термины «Запад» и «Восток» взяты не из географии, а из философии истории. Истоки Запада видят в античности, в выходе на мировую арену Рима, в усвоении частью народов Европы римского умонастроения. Для Запада характерны рационализм, христианская традиция (в основном протестантизм и католицизм), просветительство, представительная демократия, приоритет индивидуалистического начала перед коллективистским, развитая научно-техническая составляющая. Для Востока же характерны мистика, интуитивизм, буддистская и исламская религиозные традиции, приоритет коллективного перед индивидуалистическим, общинность.

Что же касается России, то в ней, как известно, есть все: здесь легко обнаружить как западные, так и восточные корни. А это означает, что Россия должна способствовать диалогу Запад — Восток и на этой основе вырабатывать свои собственные ценности, органично сочетающиеся с идеалами гуманизма, бережного отношения к природе, свободного, справедливого и безопасного мира, практичности.

Каковы те главные принципы, которые укажут дорогу россиянам? Окончательного ответа на этот вопрос нельзя дать. Здесь нет другого пути, кроме полноценного философствования. На наш взгляд, не Запад или Восток, а именно глубоко осмысленное социальное творчество должно быть ориентиром будущего россиян. Не плыть по воле волн, но и не попугайничать, а зорко вглядываясь в достижения западных, восточных, северных и южных соседей, осмысленно творить свою собственную историю.

• Человек — венец природы, обогащенный выработанными сообществом людей познавательными, эстетическими и этическими ценностями.

• Общество — это совокупность людей, их социальных действий и смыслов этих действий.

• Доступные нам данные позволяют считать, что общество будет изменяться нелинейно, единство человечества всегда будет сопровождаться многообразием цивилизаций.

• Творческий характер деятельности человека не позволяет прогнозировать ход эволюции человечества на большие (десятки лет) промежутки времени.

Философия человека

АНТРОПОЛОГИЯ

БЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ

Философия общества

ОБЩЕСТВО

СОЦИАЛЬНОЕ ДЕЙСТВИЕ

СМЫСЛ СОЦИАЛЬНОГО

ДЕЙСТВИЯ

Философия истории

ЛИНЕЙНАЯ КОНЦЕПЦИЯ РАЗВИТИЯ ОБЩЕСТВА

НЕЛИНЕЙНАЯ КОНЦЕПЦИЯ РАЗВИТИЯ ОБЩЕСТВА

ЕДИНСТВО ИСТОРИИ

МНОГООБРАЗИЕ ИСТОРИИ

Философия человека

1. Каковы концепции человека у киников, эпикурейцев, стоиков и скептиков?

2. Какая философская концепция человека нравится вам больше других? Почему?

3. В чем состоит особенность средневековой концепции человека?

4. В чем состоит особенность нововременной концепции человека?

5. Как характеризуют природу человека философы XX века?

6. Читая роман или детектив, обратите внимание на то, какую именно концепцию человека развивает автор книги.

Философия общества

7. Как соотносятся друг с другом человек и общество?

8. Как определить смысл социального действия?

9. Сравните средневековую и нововременную концепцию общества.

10. За что критиковали современное общество Маркс, Гуссерль и Хайдеггер!

Философия истории

11. Как была выработана линейная концепция развития общества?

12. Каковы характерные особенности нелинейной концепции развития общества?

13. Покажите на примерах единство и многообразие истории.

14. Как вы считаете, западные или восточные черты характера доминируют в вашем характере?

В переводе с греческого «аксиос» означает «ценность». Соответственно аксиология — это учение о ценностях.

Человек самим своим существованием выделен из мира более резко, чем его «меньшие собратья», животные, и тем более неживые объекты. Это означает, что человек вынужден относиться к фактам своего бытия дифференцированно. Бодрствуя, человек почти всегда находится в состоянии напряженности, которое он пытается разрешить ответом на знаменитый вопрос Сократа «Что есть благо?»

Человека интересует не просто истина, которая бы представляла объект таким, каким он является сам по себе, а значение объекта для человека, для удовлетворения его потребностей. В этой связи человек оценивает факты своей жизни по их значимости, реализует ценностное отношение к миру. Специфика человека как раз и состоит в ценностном отношении к миру. Ценностью является для человека все, что имеет для него определенную значимость, личностный или общественный смысл. С ценностью мы имеем дело там, где речь идет о родном, святом, предпочтительном, дорогом, совершенном, когда мы хвалим и ругаем, восхищаемся и возмущаемся, признаем и отрицаем.

Общепризнанным фактом является различная оценка людьми, казалось бы, одних и тех же фактов и ситуаций. Одни считают Павлика Морозова героем, другие подлецом. Одни наслаждаются поп-музыкой, другие затыкают уши, не находят себе места. Все люди обладают ценностями, но не всегда одинаковыми. О возможности их согласования мы поговорим ниже.

Слово «ценность» было хорошо известно уже древним грекам. Тем не менее только в XX веке философы сумели развить учение о ценностях. Почему? Разобравшись с этим вопросом, мы лучше поймем природу самой ценности. Все дело в том, что человек далеко не сразу осознал свое собственное, выделенное положение в мире. Как известно, это случилось лишь в Новое время, соответственно именно тогда появились первые претендующие на полновесность концепции ценности.

В античности отсутствовало четкое понимание своеобразия человека в мире. Это приводило к тому, что, например, платоновская идея понималась еще и как идеал. Современный философ сказал бы: «Давайте четко определимся, что есть идея как истина, как понятие, и что есть идея как ценность, как идеал». Но в античности философствовали по-другому, здесь истина и ценность не отделены друг от друга достаточно строго.

В философии средних веков считалось, что человек существует во имя Бога, а не Бог для человека. Можно сказать, что речь шла о ценностях Бога. Но нас интересуют ценности человека.

В Новое время философы выделили разум (точнее, мышление) как главную черту человека. Мышление имеет дело с истиной. Всепоглощающий интерес к истине затемнял проблему ценности. Решающий шаг к ней сделал Кант, он «развел» истину, красоту и благо. Истиной занимается рассудок, а ценностью, так посчитали последователи Канта, разум, точнее, разумная воля. К XX веку сложились все условия для развития учения о ценности.

Философские направления XX века выдвигают проблему ценностей на первый план. Феноменологи, герменевты, аналитики, постмодернисты спорят между собой прежде всего о ценностях. Читатель, надо полагать, уже хорошо знаком с методами современной философии, поэтому не будем вновь их описывать. Важно, что во всех современных философских направлениях ценность понимается одинаково по крайней мере в одном отношении.

Ценность — это интерпретационный конструкт, считает известный немецкий философ Ганс Ленк. Ценность — это интерпретация, в которой субъект выражает свои предпочтения. Отметим еще раз, характер самой интерпретации определяется той философией, которую использует субъект. Феноменолог использует феноменологическую интерпретацию, герменевт герменевтическую и т. д.

Поясним изложенное выше примерами. Ценности нет только там, где человек относится к чему-либо безразлично, не интересуется различиями между истиной и заблуждением, прекрасным и безобразным, добрым и злым. Допустим, некто увлекается собиранием почтовых марок, к каковому его друг абсолютно равнодушен; один видит в почтовых марках ценность, другой нет (оба, каждый по-своему, правы). Слушая юмориста, один от хохота сползает со стула, другой возмущается, третий спокойно засыпает (именно для последнего выступление юмориста лишено ценности). Американцы, как рассказывает М. Жванецкий, остались равнодушны к его юмореске о трех- и пятирублевых раках. Ценности у этих американцев другие, чем у большинства россиян.

Несмотря на то, что не существует прибора, который измерял бы ценности, их измеряют и вполне успешно. Чем занимаются жюри на кинофестивалях, конкурсах красоты, различных просмотрах, как не измерением ценностей? Количественный характеристикой ценности является оценка. Ваши педагоги, глубокоуважаемый читатель, ставят оценки, они, следовательно, тоже имеют дело с ценностями. Каждый студент мысленно сам выставляет себе оценки, он тоже умеет измерять ценности. «Отлично», «хорошо», «удовлетворительно», «неудовлетворительно» — это оценки, которые даны в словах или в цифрах: «5», «4», «3», «2». Что делает преподаватель, выставляя эти оценки-цифры в зачетку? Он завершает интерпретацию знаний студента своим окончательным решением.

Приведем пример из эстетики, теории искусства. Введем шкалу эстетических ценностей.

Лингвистические переменные всегда можно сопоставить с числовой осью, состоящей из малых или больших единиц измерения. Так, в товарно-денежном хозяйстве цены детализируются вплоть до копейки. С другой стороны, часто обходятся всего двумя (меньше не бывает) оценками: зачтено — не зачтено, прекрасное — безобразное, плохое — хорошее, доброе — злое. Но самое главное в деле оценки ценностей — это сам процесс интерпретации. В переводе с латинского интерпретация означает посредничество; устанавливается соответствие между человеком и тем, на что направлено его понимание, будь то конкретный объект или идеал.

Как происходит интерпретация, выработка ценности и ее оценка? Часть ценностей человек приобретает по наследству от тех традиций, в которые он чудесным образом попал в результате своего рождения. Сознание позволяет человеку вырабатывать новые ценности. При выработке ценностей человек, во-первых, включает свое мышление, рассудок (я знаю то-то и то-то, между ними существует такая-то связь, если сделать так, будет следующее), свою чувственность (это вызывает у меня чувство удовлетворения, а это нет), свой разум (чего я хочу на самом деле? о, вот это). Интерпретация всегда есть переплавка старых ценностей в новые установки. В основе интерпретации лежит некоторый жизненный импульс, который Кант называл способностью разумного желания.

Выше мы отмечали, что безразличие человека фиксирует его отключенность от ценностного отношения к миру. Следует, однако, иметь в виду, что состояние безразличия является крайне неустойчивым, оно не может быть сколько-нибудь длительным. Человек вынужден действовать, а это значит, что он уже принял решение, определился в своих ценностях. Довольно забавно, что порой безразличие связывают с философским отношением к миру. Говорят: «Я отношусь к этому философски», т. е. спокойно вплоть до безразличия. Такая позиция, видимо, восходит к раннеэллинистическим воззрениям о невозмутимости мудреца, философа перед жизненными невзгодами. Позиция античного мудреца связана не с глобальным безразличием, а лишь с известным пренебрежением сущностью, «мелочами» жизни. В принципе античный философ максимально заинтересован в развитии человека, а потому его отношение ко всему окружающему всегда является обостренно-ценностным.

Итак, ценности вырабатываются и измеряются в процессе интерпретации, которая осуществляется в соответствии с философскими методами.

В человеке все едино, невозможно абсолютно развести чувства и мысли, волю и ценности. Поскольку человек существо целостное, постольку все присущие его духовной жизни компоненты имеют ценностный смысл. Более того, даже свое тело человек использует (вырабатывая особую походку, отращивая и сбривая волосы, развивая мышцы, пользуясь макияжем) для утверждения присущих ему ценностей.

Итак, все или почти все компоненты духовного мира человека являются знаками его, человека, ценностей. Это не противоречит тому, что некоторые ценности могут вытесняться в сферу бессознательного, продолжая существовать в скрытом, неявном виде.

Рассматривая возбуждение человека внутренними и внешними раздражителями, проводят различие между чувствами и эмоциями. Как правило, имеется в виду, что чувства ориентированы на сам раздражитель и не содержат ценностные компоненты, а эмоции, напротив, это те же чувства, но во всем их ценностном богатстве. Радость, любование, восхищение, преклонение — это все эмоции. Часто называют удовольствие, радость, восторг, любовь (и т. п.) положительными эмоциями, а боязнь, испуг, страх, ненависть, горе — отрицательными. На эмоции человека сложнейшее влияние оказывает весь опыт его жизни. Известны даже случаи, когда краткое сообщение вызывало смерть человека. Что касается понятия чувств, то это представление об эмоциях без их ценностного содержания. В чистом виде, напрочь лишенном эмоционального начала, чувства, думается, не существуют.

Среди разнообразных ценностных форм психики человека важнейшее значение имеет воля, саморегуляция субъектом своей деятельности, проявляющаяся как целеустремленность, решительность, самообладание. Согласно Шопенгауэру и Ницше, воля занимает среди всех ценностей первое место.

В мире ценностных ориентации человека непреходящее значение имеет вера, акт принятия чего-либо как ценностно положительного. Вере предшествует сомнение, которое переводится в веру в результате философского анализа. Религиозная вера часто рассматривается как результат откровения, она, мол, не нуждается в обосновании. Для философа Карла Ясперса философская вера — результат философствования. Вряд ли найдется философ, который не согласится с Ясперсом.

Великий Декарт также был вполне последовательным, когда рассматривал приверженность философов к сомнению как необходимую черту успешного философствования. Прежде чем повторить слова М. Лютера «Я здесь стою и не могу иначе», философу необходимо провести определенную работу, прийти к убеждению. Сначала сомнение в старой вере, затем преодоление сомнения и наконец убеждение, новая вера.

Вера как ценностный феномен имеет свои градации, в высшей ее отметке мы находим идеал. Человек в силу своего воображения создает образ желаемого будущего. Он осуществляет це-леполагание. Цель — это предвосхищение результата социального действия. Идеал — это высшая цель стремлений.

Идеал — это отнюдь не просто конкретный образ конечного будущего. Далеко не всегда идеал сводится к примату конечной цели. Примат конкретной конечной цели, особенно если она находится в туманном будущем, — путь к утопизму, о судьбе которого написаны и еще будут написаны тома. Мир утописта всегда беден философствованием, а потому наполнен забвением одних ценностей и необоснованным «выпячиванием» других. Одни утописты признают примат свободы, другие не видят ничего, кроме справедливости, третьи признают исключительно общественную собственность, четвертые, напротив, насаждают везде частную собственность.

Таким образом, идеалотворчество, если оно осуществляется недостаточно ответственно, приводит к утопиям, превращается в идолотворение. Вместе с тем идеалотворчество — непременное основание достижений человека. Интересно, где было бы сейчас человечество, если бы оно не занималось идеалотворчеством. Но для успешного идеалотворчества необходима развитая, современная философия.

Идеалов много, их по-разному классифицируют. Что касается современного гуманизма, то он ориентируется на такие ценности-идеалы, как свобода, справедливость, демократия, ответственность, непримиримость к насилию и ненасилие, экономически оправданная планетарная общность людей. Наряду с положительными ценностями есть, разумеется, и их антиподы: человеконенавистничество, стяжательство, культ силы, вседозволенность. Апостол Иоанн заканчивает одно из своих посланий Знаменательными словами:. «Дети! Храните себя от идолов».

До сих пор ценности понимались нами как нечто, присущее отдельным индивидам. Разумеется, в любом обществе в процессе совместной жизни складываются относительно устойчивые ценностные ориентации. Они приобретают характер общественных норм, ими руководствуются индивиды в своей деятельности. Но даже в этих условиях неодинаковость ценностей людей различных возрастов, полов, образования, происхождения постоянно дает о себе знать.

Можно ли согласовать ценности различных людей? До известной степени. Достигается это во взаимоуважительном обмене мнениями, дискуссии, налаживании диалога. Тем не менее полное согласие обычно не достигается. Как быть? Негодяям приходится противостоять резко и решительно. Но в огромном большинстве других ситуаций достаточно быть снисходительными по отношению друг к другу, ценностнотерпимыми. Одно это снимает многие конфликтные ситуации. Злость, непримиримость — не лучшие качества людей, живущих в мире разнообразных ценностей.

Цивилизация и культура — слова латинского происхождения. Цивилизованный — принадлежащий к цивилизации. Культурный — воспитанный, образованный, развитой, почитаемый. Уже в происхождении слов «культура» и «цивилизация» видно определенное различие. Цивилизация — это человечество во всем его богатстве. Культура — это достижения цивилизации, самое совершенное в ней — триумф человеческого.

Шум оркестра — это еще не культура, хотя уже цивилизация. С культурой мы встречаемся тогда, когда слушаем Чайковского и Бетховена, читаем Пушкина, созерцаем иконы Рублева, наслаждаемся игрой лучших актеров мира, пользуемся первоклассной техникой. Культура — это мастерство, высочайшая квалификация, в ней показывает себя автор — мастер. Его творение предназначено другим. Культура требует общения, вне общения она умирает.

В общении реализуется общезначимость культуры. Но здесь есть свои неожиданности. Как наиболее совершенное достижение цивилизации культура не доступна всем в равной степени. Культура обладает общезначимостью лишь для круга людей, которые ее понимают, она не универсальна. Чем выше уровень культуры, тем меньше удельный вес членов общества, понимающих ее. Всякая цивилизация гордится своей культурой, но испытывает трудности в том, чтобы сделать своим фундаментом верхние этажи культуры, которые недоступны широким народным массам. Последним доступна массовая культура, культура нижних и средних этажей, обедненная по сравнению с высокой культурой, ценностными ориентирами.

Культура — это всегда творчество, деятельность, ценностное отношение к себе и другим по законам красоты, истины и добра. Эта великая троица ценностей заслуживает детального рассмотрения. Ближайшим предметом нашего интереса является красота как ценность. Воплощением красоты является искусство.

Мир человека включает красоту, интуитивно это ясно каждому. Всякий человек способен на любовь, а любят по большей части красивое, прекрасное (очень красивое), возвышенное (самое красивое). Соответственно мало кто приветствует некрасивое, безобразное (очень некрасивое), низменное (самое некрасивое). Однако наивно-интуитивного понимания мира красоты недостаточно, чтобы уверенно ориентироваться в нем. Здесь, как и обычно в проблемных ситуациях, ощущается потребность в хорошей философии.

Интересно, что вплоть до середины XVII века философы не придавали должного значения сфере красоты. Философы античности, средневековья, Возрождения считали самостоятельными разделами философии логику и этику, но не эстетику. Почему?

Греческое «эстетикос» означает «относящееся к чувству». Но чувство считали всего лишь моментом познавательной или же практической деятельности. Когда же выяснилось, что мир чувственно-эмоционального имеет не только подчиненное, но и самостоятельное значение, наступило время эстетики, в рамках которой обрели осмысление такие ценности, как красота (лишь для простоты изложения мы, как правило, ограничиваемся упоминанием красоты и не перечисляем всякий раз другие, достаточно многочисленные эстетические термины).

Но что такое «эстетическое», в том числе красота? Спор вокруг этого вопроса не умолкает и поныне. В зависимости от философской позиции по-разному понимается природа эстетического. Материалисты видят красоту в самих предметах, а значит, искусство как воплощение красоты должно быть реалистическим. Противоположная точка зрения состоит в том, что эстетическое интерпретируется всего лишь как чувство (сторонников такой точки зрения называют субъективными идеалистами).

Современные философы преодолели противопоставление субъекта объекту. Для них эстетическое есть чувство-ценность, направленное на возбудитель этого чувства, действительный или воображаемый. По сути, речь идет не о любом чувстве-ценности, а о тех из них, которые признаются экспертами достаточно совершенными. Итак, эстетическое — это чувство-ценность, направленное на возбудитель этого чувства и достигшее необходимой степени совершенства.

Человек признает эстетическим не безобразное и низменное, а красивое, прекрасное, возвышенное. Вот почему если артист выступает перед нами неудачно, то мы говорим: «Это не искусство». С другой стороны, наблюдая за умелыми действиями, мастера часто говорят: «Это уже искусство».

Красота, равно как и все эстетические ценности, органично связана не с мыслью и не с действием, а с чувством, эмоцией. Наиболее совершенные мысли мы называем истинными. Это не означает, что мысли не могут быть красивыми. Таковыми мысли признаются очень часто (какая красивая мысль, теория!), но лишь потому, что они вызывают к жизни определенные чувства (эмоции).

Мы взяли строку из известного русского романса, в которой, на наш взгляд, дается нечто вроде поэтического подхода к определению искусства. Искусство есть умение выразить себя в каком-либо материале по признакам эстетических ценностей. Датский философ С. Кьеркегор дал образную характеристику поэту: его губы устроены так, что даже стон превращается в прекрасную музыку. Причастными к выражению красоты могут быть звук, свет, цвет, вещество, движение, ритм, тело человека, слово, мысль. Видов искусства, как известно, много: архитектура, скульптура, литература, театр, музыка, балет, кино, цирк, прикладное и декоративное искусство. Всякий раз носителем красоты является нечто материальное, например звуки, которые извлекаются из инструментов музыкантами. Но ценность искусства зависит не только от соответствующих материальных носителей, но прежде всего от философских воззрений деятеля искусства.

Ценности искусства имеют самое непосредственное отношение к технике. Для конструктора, инженера, техника весьма существенно видеть сходство и различие между произведением искусства и техническими изделиями. Греческое «технэ» означает искусство, мастерство. Как художник, так и техник являются искусными мастерами, но цели их работы и творчества не совпадают. Предназначение произведения искусства состоит в его функционировании в качестве символа красоты, прекрасного; предназначение технического изделия состоит в его полезности для человека. Нельзя исключить того, что в некоторых случаях техническое изделие является произведением искусства, но это имеет место далеко не всегда. Вместе с тем всякое техническое изделие не выпадает из мира эстетического. Более того, как выяснилось, полезность технического изделия не противостоит его эстетическим достоинствам, а образует с ним своеобразное, желательное для человека единство. Осознание этого факта привело к развитию дизайна, художественного конструирования, в том числе предметов техники. Для дизайнера техника — это не просто железки, а символ красоты, прекрасного. Он, надо полагать, глубоко понимает, что хотя выразительные возможности техники не всегда позволяют достичь совершенства произведений искусства, в эстетическом отношении именно они являются идеалом техники.

Философия открывает доступ к пониманию эстетических достоинств мира, техники в том числе.

История эстетики представляет собой полный драматизма, восторгов и разочарований поиск эстетически совершенного, которое мы, следуя философской традиции, называем красотой (в этом случае красота не сопоставляется с прекрасным и возвышенным). Главный вывод из истории эстетики, который мы прокомментируем ниже, таков: понимание красоты определяется используемой философией, меняется философия, меняется и представление о красоте. Красота есть эстетическая интерпретация.

• Для эстетики античности характерен подчеркнутый космизм, но это — принцип всей античной философии. Воплощение красоты — космос, все остальное красиво настолько, насколько оно приближается к гармонии космоса. В искусстве надо подражать природе. Искусство не выделено из других видов деятельности, не случайно одним и тем же словом «технэ» обозначали и искусство и ремесло. Платон считал чувства затемняющими красоту идей. Для него красивыми поэтому являлись не чувства, а идеи. Философия, занимающаяся идеями, красивее искусства; искусство не очищает душу человека от вредных страстей. С ним не согласен Аристотель, опять же философски отнюдь не случайно. По Аристотелю, душа человека есть форма, искусство, например трагедия, возбуждает психику, слушатели получают удовольствие, что равносильно очищению души.

• Для эстетики средневековья характерен принцип абсолютной духовной личности. Теперь все земное, красивое есть символ, отблеск духовной красоты Бога. Меняется характер всех искусств. Красота зримая есть проявление красоты незримой. Цель искусства — приближение человека к Богу.

• В эстетике Нового времени внимание переносится на субъект. Сначала, в эпоху Возрождения, образцом красоты провозглашается сам человек, его тело. Позднее, вследствие развития чувственного и рационального познания эстетическое сводится либо к чувствам, либо к рассудку. Как прямая реакция на философию Декарта с ее идеалом ясности и рационализма достигает расцвета классицизм с его требованием гармонической ясности и благородства стиля, четкой логической организованности, простоты и строгости форм, верности природе. Классицизм проникнут пафосом политической свободы, национальной независимости, социальной справедливости, идеями социального и естественного равенства людей. Представителями классицизма в искусстве считаются Шиллер и Гёте, Гайдн, Моцарт и Бетховен, Фонвизин, Державин, Казаков (архитектор здания Московского университета). Выступившие против формализма и прямолинейно-рассудочного понимания искусства романтики (Гюго, Лермонтов, Вагнер и др.) стремились к раскрепощению многообразных способностей личности. В философском отношении они оставались в рамках философии Нового времени. Высшим достиением эстетики Нового времени стало искусство романа.

• В XX веке происходят новые «сдвиги» в философии и вместе с ней (иногда позже) в искусстве.

В герменевтике осуществляется сдвиг в сторону произведения искусства, оно выступает символом таинственной сущности, которую вскрывает полноценная герменевтическая интерпретация.

В феноменологии «сдвиг» осуществляется в сторону эстетического смысла, субъект наделяет произведение искусства смыслом, выработанным во многом им самим.

Аналитики «сдвигаются» в сторону языка, они анализируют так называемые эмотивные (эмоциональные) суждения и в них видят суть искусства.

В постмодернизме смысл искусства становится многозначным, что соответствует рассеиванию, деконструкции текста. При такой интерпретации реализм считается разновидностью устаревшего понимания искусства, развивается этика возвышенного, а оно само трудноопределимо.

Что касается России, то здесь в эстетике длительное время господствовал так называемый социалистический реализм — перевод на эстетический язык философии исторического материализма. Материализму ставится в соответствие реализм, а историческому материализму — социалистический реализм. В настоящее время в нашей стране ведется поиск новых эстетических ориентиров.

Итак, смысл различных эстетических направлений определяется их философией, многообразию философий соответствует многообразие эстетик.

Разумеется, мы не упомянули целый ряд эстетических концепций. Тем не менее взглядом охвачено обширное поле эстетики. Для философии это очень важно, ибо она по определению не должна замыкаться в узкие горизонты. Философию можно сравнить с телескопом, который позволяет видеть далеко. Для рассмотрения же деталей нужен микроскоп (эту функцию часто выполняют науки и искусства).

Греческое слово «практикос» означает деятельный, активный. При этом имеется в виду деятельность, всегда направленная на достижение цели. Практика есть деятельность человека по достижению цели.

Практика обладает структурой, строением. Составляющими структурами являются: 1) субъект практики (один человек или группа людей, цели которых определяют смысл совершаемого); 2) сама цель как субъективный образ желаемого будущего; 3) целенаправленная деятельность; 4) средства практики; 5) объект практического действия; 6) результат практики.

Положим, Иван и Степан делают вместе табуретку. Здесь субъектами практики являются они оба, цель практики — заиметь табуретку, деятельность — пиление, строгание, средства практики — пила, рубанок, молоток, объект делания — древесный материал, результат действия — табуретка. Наш пример очень прост. Ясно, что могут быть куда более сложные практические ситуации, когда, например, субъектом практики являются огромные социальные общности людей, а средствами практики — сложные машинные комплексы. В то же время возможны весьма вырожденные случаи практики.

Допустим, студент на экзамене взял билет и готовится к ответу, но делает это несколько странным образом, ничего не пишет, думает. Это тоже практика, ибо у студента есть цель и он стремится ее достичь. Необычность рассматриваемой ситуации заключается в том, что здесь объектом практического действия является сам субъект практики, нет каких-либо материальных внесубъектных средств практики, а результатом ее является подготовленный на экзаменационный вопрос ответ.

В практике принимает участие и студент, и рабочий, и инженер, и деятель искусства, и ученый, короче, каждый человек. Непрактикой является не умственная или какая-либо другая интеллектуальная деятельность, а отсутствие деятельности в ее специфически человеческих чертах. Если природные процессы не вовлечены в среду деятельности человека, то они не относятся к сфере практики.

Что касается форм практики, то их в соответствии со структурой человеческой деятельности достаточно много. Есть практика экономической, политической, социальной, научной, культурной жизни. Философия ищет смыслы практики, причем наиболее фундаментальные.

Заметим, что философский термин «практика» не следует отождествлять с так называемой учебной практикой, которая понимается как непосредственное применение добытых знаний. С философской точки зрения приобретение знаний в учебной аудитории тоже есть практика.

Выше практика определена как целенаправленная деятельность. Кажется, что этим уже дан ответ на вопрос «Что такое практика?». Но это впечатление весьма обманчиво. Ведь мы еще не дали ценностной оценки практике. А без этого предыдущие разъяснения следует расценивать как всего лишь введение в тему практики. Но ценностное измерение достигается не иначе, как в процессе философской интерпретации. Поэтому нам предстоит отправиться в поход по дорогам философских интерпретаций. Философ — это неугомонный путник со времен зарождения философии, т. е. от античности и до наших дней.

• В античном обществе тяжесть физического труда была уделом прежде всего рабов. К физическому труду и даже иногда к искусству культивировалось пренебрежительное отношение. Наивысшей формой деятельности считалось созерцание мудрецом смысла космоса. Учение о практике (праксиология) выступает как этика. Этика — характерная черта как античной, так и древнекитайской и древнеиндийской философии. Через всю мировую философию проходит традиция этической интерпретации практики.

Древние греки считали, что все существа активны в соответствии со своим предназначением. Человек не является исключением, он также обладает активностью, которую греки называли добродетелью (делать добро, благо). Часто говорят поэтому, что античная этика — это этика добродетелей. Современный известный американский этик А. Маккинтайр определяет добродетель следующим образом: «Это качество, усвоенное личностью, обладание и пользование которым дает ей возможность достичь благ, внутренне ей необходимых, заложенных в ее практической деятельности. Поэтому отсутствие данного качества лишает личность возможности добиться хотя бы одного из этих благ». Возвратимся к античности.

Смысл добродетелей человека здесь видят не в них самих, а, как это делает Платон, в космической идее блага — благо превыше всего. Главная добродетель человека — мудрость, ибо она есть проявление идеи блага и, будучи задействованной, приближает к ней. В списке аристотелевских добродетелей на первом месте стоит опять же разумная мудрость. Человек счастлив, если ему удалось эффективно задействовать свои добродетели.

Итак, этика добродетелей соответствует философии идей Платона и философии форм Аристотеля. Ценность, смысл практики состоит в том, что она объединяет человека в гармоническое целое с космосом. Достигнув этого, человек счастлив.

• В средние века христианство первоначально рассматривало труд как проклятие, наложенное Богом на человека. Впоследствии труд в качестве благородной деятельности был отчасти реабилитирован. Тем не менее главной формой деятельности считается служение Богу, а это прежде всего молитва и все, что с ней связано. С этих позиций как раз и оценивается всякая практическая деятельность, а именно, выясняется ее богоугодность. Смысл практики — ее богоугодность.

На новой основе культивируется этика добродетелей. На одной стороне Господь, на другой — причастный к его царству индивидуум с соответствующими добродетелями, среди которых наиважнейшие — вера, надежда и любовь. Это этика божественного откровения. Счастье человека определяется его близостью к Богу.

• Этика Нового времени по преимуществу рационалистична. Она стремится избавить человека от потусторонних сил. На стороне человека признаются изначально данные природой две силы: разум и чувственность. Решение вопроса о смысле практической деятельности берет на себя разум. Смысл практики, деятельности человека состоит в ее разумности. Декарт, Спиноза, Гоббс недовольны хаосом страстей, который они мечтают упорядочить рациональным путем. По-другому рассуждают мыслители, которые склонны отдавать должное чувственности человека. Принципом морали (нравственности человека) провозглашается правильно понятый интерес (Мандевиль, Гельвеций). Но что значит правильно понять интерес человека? Это значит подключить к его оценке разум. По возможности надо все посчитать.

Гений Нового времени И. Кант считается основателем этики долга. Человек должен быть моральным, потому что существует абсолютный нравственный закон, неподчинение которому лишено каких бы то ни было оснований. Кант также много пишет о добродетелях, но они имеют у него по сравнению с абсолютным нравственным законом вторичный характер. Смысл действий человека состоит в их причастности к абсолютному нравственному закону.

Эпоха Нового времени заканчивается Марксом и Ницше. Маркс приходит к выводу, что «… всякой общественной форме собственности соответствует своя мораль…». Смысл практики он видит в ценностях экономических (общественный труд измеряется деньгами).

Ницше разгадывает основную тайну всякой этики и морали: они представляют собой интерпретации. Толково распорядиться этим открытием он не смог (может быть, помешала болезнь).

Подведем итоги. Ценность практики всегда выясняется в процессе некоторой философской интерпретации. Интерпретация эта состоит в том, что человек объявляется добродетельным, а сами эти добродетели оцениваются с позиций определенного, выработанного соответствующей философией идеала добра. Нетрудно составить таблицу идеалов добра и основных добродетелей.

Мы продолжаем анализ ценности практики, вовлекая теперь в него новейшие философские направления.

Феноменология. Как известно, феноменологи первостепенное значение придают выработке феноменологических смыслов. Феноменологов часто обвиняют в том, что они непрактичны, зацикливаются, мол, на созерцаниях. Эти обвинения не вполне правомерны. Феноменолог не говорит, что не надо действовать, он утверждает, что смысл действий заключен не в их природных качествах, а в феноменологических смыслах.

Герменевтика. Герменевты действительно настроены более практично, чем феноменологи. Они считают, что смысл практики заключен в ней самой и может быть выявлен лишь в процессе осуществления практики. Здесь-то и раскрывается сущность вещей, с которыми человек контактирует, осуществляя свое бытие в мире. Ценность практики — в разрешении напряженности вопрошания, в реализующемся ответе на зов самих вещей. Практика соединяет человека с миром, в этом и состоит ее смысл.

Что касается аналитиков, то они все согласны в том, что смысл практики выясняется при анализе высказываний о практике. Но дальше появляются разногласия. Одни, их называют натуралистами, склонны приписывать моральные ценности фактуальному миру, а другие, ненатуралисты, полагают, что мораль есть чувство. Для наших целей достаточно сделать вывод, что для аналитиков смысл практики выясняется в процессе интерпретации высказываний о ней. Многие аналитики — сторонники этики последствий поступков. Они считают, что главное — оценить последствия поступков.

Постмодернисты, оценивая практику, также заняты интерпретацией текстов. Они стремятся устоявшиеся этические ценности окончательно предоставить истории. Но их собственные этические концепции не формируются сколько-нибудь ясным образом. Видимо, эстетика возвышенного должна одновременно служить заменой прежних как эстетических, так и этических воззрений.

В отличие от постмодернистов представители так называемой коммуникативной этики готовы говорить о практике и этике с утра до вечера, это их главный интерес. Свою философию они (Ю. Хабермас, К.-О. Апель) часто называют практической философией. Как приходят к этическим ценностям? В процессе дискуссий и выработки общего мнения (все это называется дискурсом). Кант не объяснил, откуда берутся нравственные законы, а они являются итогами дискурса. Маркс считал, что общество построено на общественном труде, в действительности же его фундаментом является достигнутое в дискуссии согласие, сам общественный труд нуждается в интерпретации.

Итак:

• Смысл практики во всех современных философских направ лениях видят в этических ценностях (все реже используются выражения «этика добродетелей», «этика долга», все чаще го ворят и пишут об «этике ценностей»).

• Этическая (моральная) ценность понимается как ин терпретация, выработанная посредством определенного фило софского метода.

Предыдущий анализ позволяет ответить на вопрос о природе добра, признающийся остродискуссионным, довольно кратко. Добро — это положительная ценность поступка, действия. Как и в случае с красотой, можно построить шкалу моральных оценок, используя лингвистические или цифровые переменные.

Мы преднамеренно добавили к словам «доброе» и «злое» лингвистические переменные. Можно было использовать другие слова. Так, о добром говорят: отличное, первоклассное, достойное восхищения, бесподобное, неоценимое, лишенное недостатков, блестящее, великолепное, редкое, несравненное, совершенное, первостепенное и т. д. Соответственно и для злого (зла) нетрудно привести слова ряда семейного сходства, оценивая их затем только положительными или положительными и отрицательными числами.

Можно ли измерить добро? Разумеется, можно, но, как и в случае с эстетическими ценностями, не с помощью какого-либо прибора. Его должна заменить интерпретационная деятельность. Еще лучше, если это делается в процессе дискуссии. Один ум хорошо, а два лучше.

О том, что этические ценности можно подсчитывать, впервые высказались английские философы-утилитаристы А. Смит, И. Вентам, Дж. С. Миллъ. Латинский термин «утилитас» означает пользу, выгоду. В рамках утилитаризма важнейшим критерием добра оказывается достижение пользы. Вентам сформировал такое требование: «Наибольшее счастье для наибольшего числа людей». Саму полезность Вентам понимал как наслаждение при отсутствии страданий.

Утилитаристов очень много критиковали. Маркс назвал Бентама «оракулом пошлого буржуазного рассудка XIX века». Критики были недовольны тем, как утилитаристы трактовали полезность, часто сводя ее к сугубо эгоистическому интересу. Но каждый волен по-своему понимать добро. Если вы не согласны с Бентамом, дайте свою собственную интерпретацию добра.

Важно понимать, что представления о добре являются различными и могут быть различными. Но если вы их имеете, а каждый человек действительно их имеет, то добро можно измерить и, думается, во многих случаях это как раз и надо делать.

Возьмем простой пример: у вас есть 2 часа свободного времени и вы решаете, как их провести: то ли пойти в гости к приятелю, то ли выполнить полученное от кого-либо задание. Вы начинаете сопоставлять и приходите к решению: «сделаю это, ибо оно для меня важнее». Что, собственно, вы проделали? Сравнили два возможных поступка, подвели их под одну и ту же ценность, определили, как выражаются, вес этих поступков, отклонили тот поступок, у которого вес меньше. Если бы у вас были не две, а, например, десять возможностей, то вы могли бы поочередно сравнивать по два возможных поступка до тех пор, пока не остался бы один претендент на действительное осуществление.

Есть теории, которые позволяют математически осмыслить ситуацию выбора решений. Такова, например теория игр. Но ни одна математическая теория не может объяснить, какие именно ценности должны быть признаны в качестве приоритетных. Вот тут-то и заключена главная проблема. Какие ценности мы выбираем? Те, которые мы способны выработать, а это зависит от философского потенциала личности.

Всякие надежды на то, что можно раз и навсегда определить, что такое добро, неизменно посрамляют себя. Нравственность, как и все в этом мире, имеет историю, одни представления сменяют другие. Мы всегда знаем, что такое добро, но вместе с тем ищем его снова. Такова наша жизнь. Ниже, рассматривая этику ответственности, еще раз обратим внимание на историю проблемы добра.

Вся многовековая история развития этических ценностей развивалась под знаком противопоставления справедливости и свободы. Платон и Аристотель мечтали о справедливо устроенном государстве. Несправедливо, если правителями являются не самые мудрые, т. е. не философы. Маркс через всю свою жизнь, начиная с двенадцатилетнего возраста, пронес убеждение о несправедливости буржуазного общества, где тот, кто работает, либо вообще беден, либо далеко не самый богатый. Все, что Маркс считал несправедливым, современный либерал американец Роулз полагает, наоборот, справедливым. Он видит несправедливость в отказе богатых помогать бедным.

О свободе (независимости и самостоятельности) также мечтали с незапамятных времен. Многочисленные восстания в Древнем мире были направлены на приобретение независимости. Эпикурейцы, киники, стоики, скептики стремились обосновать самодостаточность человека, т. е. его свободу. Идея свободы не чужда и христианской философии. Бог не навязывает свою волю человеку: греши, грешник. Подлинный триумф этики свободы наступает в Новое время. Развитие капитализма вплоть до наших дней сопровождается требованием обеспечения для личности разнообразных «свобод». Свобода часто интерпретируется как основная этическая ценность буржуазного общества. Показательна в этом смысле позиция французского философа Ж.-П. Сартра: «Мы приговорены к свободе». Настоящим певцом свободы был наш соотечественник Н.А. Бердяев.

Против требования справедливости и свободы мало кто отваживается выступать — оно имеет многовековую традицию. Вместе с тем хорошо известно, что попытки последовательно осуществить идеал справедливости неожиданным образом приводят к всеобщей уравниловке. Но даже вне этих крайностей ясно, что идеалы справедливости и свободы трудно согласовать друг с другом.

Опять же, через всю историю этики тянется шлейф попыток органически согласовать требования свободы и справедливости. Своеобразный прорыв в этой области наступил после появления в 1979 г. книги немецко-американского философа Ганса Ионаса «Принцип ответственности. Попытка разработки этики для технической цивилизации». Как-то сразу многим стало понятно: а ведь этика ответственности — это и есть объединение этики справедливости с этикой свободы.

Ионас, безусловно, учел уроки герменевтики Хайдеггера: бытийствуя в мире, человек уже в силу самого факта своего существования вынужден вопрошать и не только находить ответы на вопросы, но и ответствовать. То есть быть ответственным перед миром. Ионас особенно энергично требовал ответственности людей перед живыми организмами.

Чтобы лучше понять проблематику ответственности, обратимся к проблемам техники. Физики, руководствуясь идеалами свободного творчества, открыли, что в ядрах атомов заключена большая энергия. Она находится там в связанном состоянии, но ее можно извлечь с помощью цепных ядерных реакций. Так возникла идея создания атомной бомбы. Политики, стремясь прекратить войну, приказали летчикам сбросить бомбу на Хиросиму и Нагасаки (заметим также, что уже простое испытание ядерного заряда в силу радиоактивного загрязнения среды несет смерть десяткам тысяч людей). Не правда ли, странная ситуация: все умны, все справедливы, все свободны, а в результате смерть и разрушение. В этой связи как раз и возникло представление о том, что на место этики справедливости и свободы следует поставить этику ответственности, а уже в ней учесть достоинства как этики справедливости, так и этики свободы. Добро — это ответственность.

Философы установили, что период стремительного развития этики ответственности всецело относится к XX веку (последние 20 лет — это уже нечто вроде бума в области представлений об ответственности), но истоки этого процесса надо искать в древности. Весьма показательно, как проходили становление и развитие этики ответственности. Для дальнейшего важно понимать, что ответственность есть трехчастное отношение: 1) носитель ответственности; 2) адресат ответственности; 3) инстанция ответственности.

Платон еще допускал ответственность животных. Если, например, корова зашла на чужое поле и там натворила бед, то она достойна наказания (не так ли рассуждают многие воспитатели кошек и собак?). Аристотель считает человека ответственным только за его собственные действия, но не за стихийные силы. Древние римляне создают образцовое право и начинают решать проблемы ответственности преимущественно юридическим путем.

Это направление мысли было унаследовано от римлян католицизмом, а также протестантизмом. Адресат ответственности — Бог, ему противостоит человек. Бог всегда прав, виновным оказывается человек, обвиняемый. Насколько человек виновен, решается судом (святым или светским). В Новое время вину понимают светским образом в соответствии с юридическим мировоззрением.

Именно в Новое время складывается классическая концепция ответственности. Субъект действия, поступка несет ответственность перед обществом за его последствия. Субъект действия должен быть в состоянии предусмотреть последствия своих поступков, а это возможно лишь при его полной самостоятельности. Вся картина кажется ясной и простой.

Но там, где субъект выступает участником группы, где разделение функций крайне многозвенно, а такие ситуации встречаются в технической цивилизации на каждом шагу, классическая концепция ответственности теряет свою привлекательность, ибо вся требуемая ею ясность отсутствует. В этой связи получает развитие неклассическая концепция ответственности.

Неклассическая концепция ответственности рассматривает человека в мире, наполненном случайностями, риском, неопределенностями, мириадами взаимосвязей, участием в общих делах. Складывается сверхпроблематичная ситуация. В рискоемком мире отказ от ответственности был бы равносилен самоубийству, поэтому требование ответственности и осуждение безответственности звучат как никогда ранее громко. В то же время очень трудно выделить ответственность отдельного человека (кто виноват? все виноваты — никто не виноват). Налицо проблемная ситуация. Люди не могут пройти мимо нее, они вынуждены постоянно ею заниматься. Здесь опять ощущается острая потребность в эффективной философии.

Неклассическая концепция ответственности ставит вопрос так: сумейте выделить ответственность всякого отдельного человека и подсчитайте ее. По результатам подсчета станет ясно, следует ли и в какой степени вознаграждать или же наказывать человека. Методику измерения добра мы знаем. Что же касается природы ответственности, то она устанавливается в процессе философской интерпретации, другого пути нет. При этом всегда руководствуются некоторыми стандартами, но философски настроенные люди никогда не довольствуются ими, а подвергают их основательной критике. Так рождается смысл добра, который никому не дан раз и навсегда.

Сотворение добра (увы, порой и зла) — это повседневное занятие всех людей, всякой личности. В одних случаях природа добра достаточно очевидна (согрей замерзшего, помоги пострадавшему), в других — до его смысла надо добираться.

Итак, в наши дни в его самом глобальном, емком значении добро понимается как ответственность.

Не следует опасаться неудач в отыскании добра. Смело беритесь за анализ интересующей вас ситуации, поступка. Начинайте с философии, сверяйтесь с воззрениями великих философов, используйте представления об известных вам этических ценностях, советуйтесь со знакомыми. И успех обеспечен. Вам удастся открыть тайну добра (и зла). Человек не живет по ту сторону добра и зла, поэтому он должен уметь расшифровывать их содержание. Человек может сделать больше, чем он имеет право. Значит, надо умело ограничивать себя.

И последний вопрос: следует ли быть добрым? Широко распространенное мнение гласит: добр человек или зол, зависит от его воли. Человек с доброй волей добр, а человек со злой волей зол. Но в таком случае вновь возникает вопрос, почему один обладает доброй, а другой злой волей.

Приведем поясняющий пример. Неразумно представлять себе плохо играющим на скрипке Паганини, поющего фальцетом Лемешева, истязающую больных мать Терезу, не попадающего мячом в баскетбольное кольцо Майкла Джордана. Нечто аналогичное имеет место и в моральной жизни человека. Добрым становятся и остаются до тех пор, пока ведут интенсивную нравственную жизнь. Тот, кому не удается стать добрым, оказывается злым. Дорогу к добру осиливает идущий.

• Ценность — это то, что значимо для человека.

• Ценность — это интерпретация, в которой субъект выражает свои предпочтения.

• Ценность можно измерить.

• Эстетическое (художественное) — это чувство-ценность, направленное на возбудитель этого чувства и достигшее необходимой степени совершенства.

• Красота есть эстетическая интерпретация.

• Многообразию философий соответствует многообразие эстетик.

• Практика есть деятельность человека по достижению цели.

• Ценность практики определяется в процессе ее нравственной интерпретации.

• Добродетели человека понимаются в свете нравственных идеалов.

• Многообразию философий соответствует многообразие этик. Добро — это ценность поступка.

• Ответственность — это наиболее емкое современное понимание добра.

Учение о ценности

ЦЕННОСТЬ

АКСИОЛОГИЯ

ИЗМЕРЕНИЕ ЦЕННОСТИ

ВОЛЯ

ВЕРА

ИДЕАЛ

ЦЕЛЬ

Философия искусства

ЦИВИЛИЗАЦИЯ

КУЛЬТУРА

ЭСТЕТИЧЕСКОЕ

КРАСОТА

Философия практики

ПРАКТИКА

ДОБРО

СВОБОДА

ОТВЕТСТВЕННОСТЬ

Учение о ценности

1. В чем вы видите ценность стула, математики, искусства?

2. Почему только в XX веке появилось развитое учение о ценности?

3. Кому принадлежит ценность — предмету или человеку?

4. Как вы понимаете утверждение: «Ценность есть интерпретация»?

5. Проведите для себя оценку в лингвистических и цифровых переменных ценности чая, кофе, молока.

6. Проиллюстрируйте на примерах ваше представление об эмоциях (какие вы знаете эмоции?), воле (дайте количественную оценку вашей воле), вере (приведите пример нерелигиозной веры), сомнении (в чем вы сомневаетесь?), идеале (какой идеал значит для вас более других?), цели (какие цели вы ставите перед собой на ближайший год?).

Философия искусства

7. Что такое культура и чем она отличается от цивилизации?

8. Что вы считаете красивым? Почему?

9. Какое искусство нравится вам более других и почему?

10. Сравните два разных философских представления о смысле красоты.

Философия практики

11. В чем состоит ценность практики?

12. Назовите свой вариант пяти основных добродетелей.

13. В чем видят ценность практики в наши дни?

14. Оцените по шкале доброты поступки ваших знакомых. В ответ на ваши сетования, что вам, видимо, не удастся справиться с контрольной работой по математике, друг Петр предложил сесть с ним рядом и воспользоваться его помощью, а друг Сергей — перед контрольной вместе позаниматься.

15. Справедливость, свобода, ответственность — что вам ближе, род-нее и почему?

16. Что является для вас высшей инстанцией ответственности: Бог, совесть, начальник, друзья, другие люди?

«Философская теория познания» в переводе на греческий называется эпистемологией или, что почти то же самое, гносеологией. Термин «эпистемология» по сравнению с термином «гносеология» имеет более явно выраженный научный смысл, речь идет о научном знании. Оба термина широко используются в философской литературе.

И. Кант писал: «Без сомнения, всякое наше познание начинается с опыта…». Имеется в виду, что познание начинается с чувств. С этим трудно не согласиться; в наши дни абсолютное большинство философов придерживается именно такой точки зрения. Человек обладает органами чувств, зрением, осязанием, слухом, вкусом, обонянием. Благодаря им человек обретает чувства. Чувственное познание осуществляется в трех формах: ощущениях, восприятиях, представлениях. Ощущение — это наиболее элементарная форма чувств. Восприятие — это целостное чувство, содержащее в себе несколько ощущений («это яблоко круглое, желтое, кисло-сладкое, тяжелое»; яблоко дано как восприятие). Представление — это чувство, которое вспоминается или воображается (например, я представляю себе моего друга, въезжающего в аудиторию на голубом коне).

Итак, познание начинается с чувств. Но что я могу знать благодаря чувствам? Какова их роль в походе за знанием? (Познание — это поход за знанием). Каждому ясно, что чувства связывают нас не только с внешним миром, но и с воображаемыми явлениями. Рассмотрим для начала чувственную связь человека с внешним миром. Познание есть процесс, потому имеет смысл проанализировать чувства в различных стадиях этого процесса.

Чувства «на входе» психики. При оценке познавательного со держания чувств «на входе» психики высказывались различные мнения, из которых приведем три главных.

Самая простая точка зрения состоит в том, что внешний мир буквально впечатывается в нашу психику. Отсюда произошло русское «впечатление», которое переводится на основные языки мира без потери своего исходного значения. Чувство есть «след» предмета (сравните со следом ступни человека на мокром песке).

Более сложная точка зрения: чувства являются всего лишь приблизительными отражениями предметов, своеобразными «копиями». Допустим, некто пробует на вкус неизвестный ему продукт питания, который вызывает ощущение сладости. Можно предположить с высокой долей вероятности, что продукт содержит глюкозу.

Еще более сложная точка зрения: чувства — это знаки предметов, смысл которых предстоит расшифровать. Нельзя доверять, как выражаются, впечатлениям — чувства «обманывают». Самый простой на этот счет пример: преломленность прямой палки на границе воды и воздуха. А миражи? А сложные воображаемые и внушаемые чувства? Разумеется, они о чем-то свидетельствуют, но о чем? Воображаемые чувства особенно часто являются сложными знаками.

Необходимость расшифровки, выяснения смысла, чувств показывает, что нам следует сделать шаг «внутрь» психики. В исходных чувствах содержится не вся тайна познания. Часть этой тайны содержится в том, что «встречают» чувства «на входе» психики. Но что именно встречают чувства на входе психики? На этот новый вопрос мы имеем снова три наиболее распространенных ответа, причем все они нам хорошо известны из истории философских идей:

 Локк: чувства попадают во власть способности человека их комбинировать, соединять, сравнивать;

 Кант: чувства попадают под власть внечувственных априорных принципов;

 Гуссерль: чувства встречаются со способностью человека (благодаря воображению, воспоминанию и фантазии) строить цепи феноменов.

Теперь становится ясно, что происходит с чувствами «в середине» познания:

по Локку: чувства комбинируются (возникают сложные чувства), сравниваются (получаем знание об отношениях), в них выделяется благодаря абстракции общее (идея);

по Канту: чувства упорядочиваются на основе принципов;

по Гуссерлю, чувства вовлекаются в поток воображения, который ведет к эйдосу — намного более сложному чувству, чем его исходный материал.

«На выходе» из психики имеем:

по Локку: идеи;

по Канту: чувства, упорядоченные на основе априорных принципов;

по Гуссерлю: эйдос, т. е. идею с богатым чувственным содержанием.

Но не будем забывать, что чувственное познание начиналось с некоторых исходных чувств, которые являются знаками, реальных или воображаемых явлений. А это означает, что полученные «на выходе» чувства надо вернуть исходным источникам чувств, исходным предметам.

Благодаря процессу чувственного познания мы получили:

согласно Локку, — то самое знание, которое содержалось в исходных чувствах, но не было прояснено. Чувства дают исчерпывающее знание о предметах (это — сенсуализм);

согласно Канту, — новое знание, которое содержалось в исходных чувствах и получено во многом благодаря принципам психики (это знание нельзя прямо приписывать предметам, но оно позволяет нам успешно оперировать ими);

согласно Гуссерлю, — новое знание, позволяющее интерпретировать исходные чувства и уже эти «проинтерпретированные» чувства соотносить с предметами (если меня спросят, показывая на конкретное яблоко: «Что это?», то я не отвечу просто указанием на исходные ощущения — это, мол, круглое, желтое, кисло-сладкое, а скажу: «Это яблоко (т. е. представитель класса всех яблок), обладающее такой-то формой (используется понятие формы), вызывающее такие-то ощущения (используется понятие ощущения))».

Кто прав: Локк, Кант или Гуссерль? Однозначного ответа на этот прямой вопрос не существует. Мы выскажем наше мнение. На наш взгляд, в одних случаях действуют по Локку (когда, например, выделяют общее сравнением идей), в других — по Канту (когда, например, принципы уже известны и их не надо выводить, доказывать), в третьих — по Гуссерлю (когда стремятся всесторонне обосновать богатое чувственное содержание психики, не оказаться в плену блеклых, лишенных чувственности рассуждений). В плане уразумения хода чувственного познания наиболее обстоятелен Гуссерль, а вместе с ним и его сторонники, феноменологи.

Мы не стали рассматривать чувственное познание в свете античной и средневековой философии по очень простой причине: оно представлено в этих философиях очень скудно. Нововременное понимание чувственного познания проанализировано нами в связи с воззрениями Локка и Канта.

Из новейших философских направлений рассмотрено феноменологическое понимание чувственного познания. А как же герменевты, аналитики, постмодернисты?

 Герменевты с самого начала выхода на философскую сцену не интересовались чувственным познанием. Основатель герменевтики Хайдеггер был учеником Гуссерля, основателя современной феноменологии. Казалось бы, Хайдеггер должен был продолжить дело Гуссерля. Но он резко отошел от феноменологии. Его влекли другие ориентиры.

 Аналитики также не проявляли какого-либо особого внимания к чувственному познанию, их преимущественно интересовали слова и факты, а не переработка чувств в психике человека.

 Постмодернисты также не дали какой-либо заслуживающей упоминания теории чувственного познания. Их привлекают в первую очередь тексты и борьба с тоталитаризмом.

Итак, благодаря чувственному познанию человек получает сведения обо всем том, что способно вызывать чувства. Человек обладает уникальнейшей способностью вчувствования в мир, благодаря этому возможно познание. Но вчувствование, как известно, сопряжено у человека с мышлением, объяснением. То и другое относится к рациональному познанию.

Рациональное познание осуществляется в форме понятия, суждения и умозаключения.

Для дальнейшего весьма полезно провести различие между собственным и общим именем. Собственное имя означает один предмет — этот стол, та книга, Платон. Общее имя обозначает класс предметов — студенты группы А2, бюджетники, деревья. Предметы данного класса обладают общим признаком (свойством или отношением). Например, студенты группы А2 — это общее имя, ибо всем им присущ общий признак — они учатся в группе с условным названием А2. До сих пор, надо полагать, у читателя не возникало особых недоразумений по поводу собственного и общего имени, все понятно. Но теперь нам необходимо обратиться к центральной проблеме всего рационального познания. Что такое понятие?

Попробуем разобраться с этим труднейшим вопросом на примере анализа понятия «студент» (речь идет не о слове «студент», которое используется в русском языке, а о понятии, о том, что обозначается словами «понятие студент»). Давайте спросим, кто такой студент, пятилетнюю девочку, которая живет поблизости от техникума, разухабистого подростка 14 лет, служащую банка, опытного преподавателя. Девочка: «Студенты — это молодые веселые дяди и тети, они еще иногда говорят нехорошие слова». Подросток: «Студенты любят балдеть». Служащая банка: «Студент — это тот, кто учится в среднем или высшем учебном заведении». Преподаватель: «Студент — это тот, кто учась в техникуме или вузе, ответственно относится к своим занятиям». Мы видим, как неодинаково оценивают студента разные люди. Понятие есть особая мысль, не любая, а максимально действенная, которая позволит многое объяснить. Понятие есть главная мысль о чем-либо, обобщение, интерпретация. Преподаватель утверждает, что моральное лицо студента определяет его отношение к учебе, от этого зависит, сколько в студенте студенческого. Разумеется, студент не только учится. У него много дел, много забав, но этим он не отличается от других молодых людей.

Итак, понятие — это мысль-обобщение, позволяющее объяснить смысл данного класса вещей.

Подлинная природа понятий выясняется в науке, где как раз в предельно действенном виде даны понятия в их объясняющей силе. Суть всех явлений объясняется на основе понятий. Понятиями являются также идеализации.

После того как определено, что такое понятие, на очереди суждение. Суждение — это мысль, утверждающая либо отрицающая что-либо. Сравним два выражения: «Электропроводность всех металлов» и «Все металлы проводят электрический ток». В первом выражении нет ни утверждения, ни отрицания, оно не является суждением. Во втором выражении утверждается, что металлы проводят электрический ток. Это — суждение. Суждение выражается повествовательными предложениями.

Умозаключение есть вывод нового знания. Умозаключением будет, например, такое рассуждение:

Все металлы — проводники

Медь — металл

------------

Медь — проводник

Умозаключение должно быть проведено «чисто», без ошибок. В этой связи используют доказательство, в процессе которого правомерность появления новой мысли обосновывается с помощью других мыслей.

Три формы рационального познания — понятие, суждение, умозаключение — составляют содержание рассудка, которым человек руководствуется при мышлении. Философская традиция после Канта состоит в различении рассудка и разума. Разум — высшая ступень логического мышления. Рассудок менее гибок, менее теоретичен, чем разум.

Бесспорно, что рациональное познание особенно рельефно выражает природу человека. Именно в сфере рационального человек не знает себе равных. Ясно поэтому, что с самого начала возникновения философии рациональному познанию уделялось пристальное внимание. Но разгадать его тайну трудно, по настоящий день ведутся острейшие споры. Рассмотрение сути этих споров позволит нам лучше сориентироваться в сфере рационального познания. Заметим также, что наука о рациональном познании называется логикой.

• В философии античности важнейшее логическое значение имела концепция идей Платона. Выше мы подробно рассматривали, как, по Платону, человек познает идеи. По сути Платон представлял себе понятия как идеи. Он ошибочно полагал, что идеи существуют где-то сами по себе. Аристотель по праву считается создателем логики, он придал ей теоретическую форму. Он понял два важнейших обстоятельства: первое — в логических суждениях и умозаключениях не должно быть противоречий; и второе — важнейшей функцией суждений является истинность или ложность. Природа же понятий для него все еще оказывалась загадочной.

В философии средних веков разгорелся многовековой спор об универсалиях (фактически спор шел о понятиях). Так называемые реалисты продолжали линию Платона и считали, что универсалии — это самостоятельные духовные реальности, они присущи первично Богу, а вторично вещам и мыслям. Такова, например, позиция Фомы Аквинского. Номиналисты считали, что общее не существует, не следует считать имена (ноумены) какими-то невесть как придуманными универсалиями. Существуют единичные вещи, их люди обозначают именами, нет нужды придумывать какие-то другие сущности («бритва Оккама»). В «сотрясении воздуха» номиналистов обвиняли концептуалисты (например, Абеляр). Имелось в виду, причем справедливо, что номиналисты считают понятия всего лишь словами и тем самым не раскрывают их природы. Концептуалисты расценивали универсалии как концепты — доопытные мысленные образования, необходимые для понимания мира. Каким образом человек получает понятия (универсалии), концептуалисты объяснить не могли (в средних веках науки были развиты крайне слабо).

В философии Нового времени вместе со всемерным возрастанием интереса к науке усилилось внимание к рациональному познанию. Возникло настоятельное желание обосновать его, ясно и четко показать, каким образом человек приходит к понятиям. В 1620 г. вышла книга англичанина Фрэнсиса Бэкона «Новый Органон». В ней предлагалась новая теория познания, в основу которой были положены данные экспериментов и наблюдений, т. е. ощущения. Бэкон утверждал, что понятия выводятся из ощущений. Это утверждение намного последовательнее Бэкона проводил Локк. Его воззрения были рассмотрены выше.

Рационалисты (Декарт, Спиноза, Лейбниц) считали воззрение о выводе понятий (в ходу также слово «идея») из ощущений ложным. Они авторы концепции врожденных идей. Мысль рационалистов шла в интересном направлении. Они выводили из одних идей другие (дедукция) и лишь на заключительном этапе сравнивали полученные суждения с теми чувствами, с которых начинается познание.

Из четырех главных философских направлений — феноменологии, герменевтики, аналитической философии и постмодернизма — проблемами рационального познания занимаются наиболее продуктивно феноменологи и аналитики.

 Феноменологи стремятся вывести понятия из чувств, представить путь к понятиям как движение по реке чувств, которые (происходит скачок в мышлении) выводят на понятия и все логические составляющие нашей психики. Понятия выступают знаками чувств.

 Философы-аналитики действуют в манере, которая чужда феноменологам. Большинство аналитиков подозрительно относятся к рассуждениям о том, что происходит в голове человека, о комбинациях чувств или мыслей. Они считают голову человека чем-то вроде черного ящика, внутрь которого лучше не лезть. Достаточно ограничиться тем, что имеется «на входе» и «на выходе». Надо сопоставлять с фактами слова (а не мысли). Никакой мистики. Аналитики, как правило, являются прекрасными логиками. Для них философия сродни логике, которая в свою очередь близка к математике, — и в логике, и в математике используются формулы и всякого рода доказательства.

Введем такое определение: слово, которое обозначает понятие, есть термин. Для аналитиков первейший интерес представляют именно термины. Достаточно говорить о терминах, незачем за ними искать мысли. Сами термины понимаются как слова-гипотезы, которым в случае их истинности соответствуют по содержанию факты.

Итак, понятие — это мысль, мысль-обобщение, мысль-гипотеза, мысль-интерпретация, которая обозначается терминами и позволяет объяснить содержание фактов (и чувств, и предметов).

Чувственное и рациональное взаимосвязаны друг с другом, с этим согласны многие философы. Без рационального чувственное предстанет многообразием, в котором нет единства. Рациональное без чувственного становится чем-то блеклым, лишенным жизни. Познание имеет чувственно-рациональный характер.

Допустим, нас интересует психический образ «этого яблока», желтого, круглого, сладкого. Налицо три понятия: понятие цвета, понятие геометрической формы и понятие вкуса. Понятие цвета охватывает различные цвета, из которых в данном случае имеется лишь желтый. Соответственно понятие вкуса представлено в данном случае чувством «сладкий». Психический образ яблока выступает как пересечение многочисленных понятий и их чувственных показателей.

Если понятия изобразить линиями, а чувственные формы точками, то психический образ любого объекта выступает как некий центр пересечения линий и точек.

Память — это способность человека сохранять и воспроизводить освоенные им чувственные и рациональные формы. Различают кратковременную и долговременную память. Слова и звуки обычно запоминаются на более короткие промежутки времени, чем ранее усвоенные понятия. Блоки данных ЭВМ служат замечательным подспорьем памяти человека, владелец компьютера всегда может свериться с той информацией, которая содержится в его базе данных. А если еще подключиться к сети Интернет, то открываются вообще удивительные возможности. Владельцы компьютеров, однако, должны иметь в виду два неприятных обстоятельства: во-первых, компьютер не всегда под рукой, во-вторых, и это самое главное, понимание компьютерных данных зависит от уровня чувственного и рационального развития самого человека. Существуют особые приемы развития памяти, базирующиеся, в частности, на повторении информации и ее обобщении.

Воображение — это способность психики человека вызывать к жизни чувства и мысли, которые либо были ему известны ранее, либо являются новыми. Воображение, как правило, всегда содержит элемент новизны. Если этой новизны достаточно много, то говорят о творческом воображении. Фантазия и мечта — это также формы воображения.

Интуиция — это непосредственное неосознанно полученное знание. Интуитивное знание может быть как чувственным, так и рациональным.

Есть философские школы, которые причисляются к интуитивизму. По Лосскому, между человеком и миром всегда есть координация, это и есть интуиция. Бергсон возражал против отказа воспринимать явления как целое; разбиение его на части убивает «душу» целого. В наши дни интуицию чаще всего понимают как нерасчлененный акт познания и не видят ничего недостойного в том, чтобы этот акт подвергнуть тщательному анализу; анализ выделяет структуру целого. Интуиция поддается тренировке. Она весьма к месту там, где требуется принять быстрое решение.

«Творчество, — подчеркивал Н.А. Бердяев, — есть всегда прирост, прибавление, создание нового, не бывшего в мире». Каждый человек является существом творческим. Психика как деятельность по выработке нового всегда есть творчество.

Во всяком процессе творчества есть свои стадии. Часто выделяют четыре стадии творчества: подготовку, созревание, озарение и проверку. Творческие успехи не падают с неба. Это — упорный труд, различные пробы, неудачные попытки, разочарования, неожиданности, случайности, изнеможение и… о чудо! Человек упорный и трудолюбивый, доверяющий своему воображению, которое «забрасывает» его в новое, почти с железной необходимостью оказывается талантливым творцом. Хочешь быть творцом — твори. Не боги горшки обжигают.

Разумеется, не всем удается добиться успехов в творчестве в равной степени. Это дает основание ввести шкалу творчества. Гении — это те, кто добивается максимальных результатов. Таланты уступают гениям, но превосходят рядовых граждан. Разумеется, учиться лучше всего у гениев. Если же их нет поблизости, то у талантов, а если и они отсутствуют, то у способных людей, но никогда у ленивых и бездарей.

Животное обладает психикой, в этом оно сходно с человеком, но не обладает сознанием (разве что самыми элементарными его формами). Допустим, у вас есть верный друг — собака, она выполняет ваши команды, и многие называют ее умной собакой. Но даже умная собака вряд ли рассуждает следующим образом: «Я — собака. А они — люди. Собаки должны выполнять команды людей». Собака не осознает себя в качестве собаки, она плохо ориентируется в мире. По наблюдениям психологов маленькие дети только к трем годам начинают говорить о себе «я». Двухлетняя Леночка говорит: «Дайте Леночке конфету». Лишь позднее она скажет: «Дайте мне конфету». Теперь она усвоила, что она самостоятельный человек, имя которого Лена, что взрослые ее любят и вряд ли откажутся при наличии конфеты одарить ею свою любимицу. Сознание — это психика человека, достигшая стадии развития, при которой он отдает себе отчет о происходящих с ним и вокруг него процессах. Если этого нет, то психика не достигла стадии сознания, она существует в форме бессознательного (чем так интересуется фрейдизм). Итак, есть сознание и подсознание. К.С. Станиславский ввел представление о сверхсознании (надсознании), под которым он понимал высший этап творческого процесса, в котором наряду с осознанными моментами присутствует благородный довесок, связанный с вдохновением.

Часто говорят, что психика (сознание в том числе) является продуктом высокоорганизованной материи (мозга человека). Это утверждение нельзя понимать упрощенно. Головной мозг не вырабатывает такое вещество, которое можно было бы назвать психикой или сознанием. Речь о другом. По отношению ко всему существующему нейрофизиологические механизмы мозга оказываются или могут быть его знаком. Человеческий мозг, состоящий из множества нервных клеток и волокон, обладает уникальнейшими возможностями по знаковому воспроизведению богатства мира, своего собственного в том числе.

Согласно Евангелию от Иоанна, накануне казни Иисуса состоялся его разговор с римским наместником в Иудее Понтием Пилатом. Иисус: «Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать об истине; всякий, кто от истины, слушается гласа моего». Пилат: «Что есть истина?» В вопросе Пилата слышится и недоумение (в час смерти человек не просит, не лебезит, а говорит об истине) и известное презрение (какая еще истина, если она мне, властелину, неведома). А между тем речь идет об одной из самых значимых философских проблем.

Что такое истина? Можно ли достичь ее? А может быть, она и не нужна? В чем, собственно говоря, состоит «нерв» проблемы истины? Обратимся в этой связи к определению истины. Классическое ее понимание восходит к Платону: «…тот, кто говорит о вещах в соответствии с тем, каковы они есть, говорит истину, тот же, кто говорит о них иначе, — лжет…». Итак, истина — это соответствие наших слов, чувств и мыслей тому, знаками чего они являются.

В словах, чувствах и мыслях мы получаем мир непосредственно на нашей стороне, стороне человека. Теперь же возникает другой интерес, интерес к миру как таковому. Действительно ли планеты движутся по эллипсам, кит является млекопитающим, а фирмы максимизируют свою прибыль? Чтобы успешно ориентироваться в этом мире, человек должен уметь предвидеть ход процессов независимо от своей заинтересованности в них. Это и означает, что его влечет истина. Истина нужна человеку, поэтому она представляет для него ценность. Но в качестве ценности истина отличается от красоты и добра. Красота и добро — это кричащие ценности «для нас», это все, что угодно, непосредственно на стороне человека. Истина — это тоже ценность, но ее адресат не сам человек, а соответствие человеческого тому, что в нем представлено. Если красота — это ценность искусства, а добро — ценность практики, то истина — это ценность познания и науки.

В современной философии особенно отчетливо выделяются три концепции истины: соответствия, когерентности и прагматичности. Рассмотрим их.

Согласно концепции соответствия, истинными являются высказывания (а вслед за ними также чувства, мысли, интерпретации), которые соответствуют действительности. Высказывание «снег бел» истинно, если снег действительно бел; высказывание «снег бел» ложно, если снег на самом деле не бел. При этом мы должны объяснить, что значит «снег бел». Объяснить надо таким образом, чтобы даже дальтоник мог проверить, например приборами, бел снег или нет.

Выходит, что установление истины или заблуждения требует интерпретации. Отдельные суждения приобретают смысл лишь в системе суждений. Там, где в ходу многозвенные логические конструкции, приходится учитывать последовательность, системность суждений. В этой связи говорят о когерентной концепции истины. Под когерентностью понимают сцепление и непротиворечивость высказываний. Концепция когерентности истины не отменяет, а обогащает концепцию соответствия.

Концепция, в которой критерием истинности выступает практика, называется прагматической концепцией истины (греческое слово прагма означает дело, действие). Смысл новой концепции истины очень прост: надо на деле, в действии проверять суждения на истинность и ложность, не ограничивать себя всего лишь теоретическими рассуждениями.

Представляется весьма верным утверждение американского философа Н. Решера, согласно которому три концепции истины не отменяют, а дополняют друг друга. Поэтому надо учитывать все три концепции истины. Но это, естественно, не означает их равнозначность во всех случаях жизни. Для математика на первом месте стоит когерентная концепция истины. Ему важно, чтобы его суждения гармонировали друг с другом. Для физика очень важно, чтобы его суждения вместе с их математической формулировкой соответствовали миру физических явлений. Значит, он особенно часто будет обращаться к концепции соответствия. Для техника большое значение имеет практика; надо полагать, что в центре его внимания будет постоянно прагматическая концепция истины.

Все в мире имеет свои количественные градации. Не является исключением и истина. Наши знания, информация как совокупность сведений постоянно возрастают. По мере развития процесса познания становится известным ранее неведомое. Введем шкалу истинности — от крайне левой точки, соответствующей абсолютному заблуждению, до крайне правой точки, соответствующей абсолютной истине. Рост знания означает, что человечество перемещается по шкале истинности слева направо (противоположностью истины является заблуждение; ложь — это преднамеренное искажение истины).

Теории сменяют друг друга, именно на их основе мы интерпретируем понятие истины. Значит, приходится признать, что в очередной раз абсолютная истина оказалась недостижимой. А ведь в условиях господства прежней теории казалось, что абсолютная истина уже достигнута. Ни в малом, ни в большом дух наш не сталкивается с абсолютной границей, везде он находится в пути.

Чтобы раздвинуть горизонты нашего понимания проблемы истины, рассмотрим различные интерпретации этой проблемы.

В античности изобрели концепцию соответствия. Истину видели в том, что существующие вещи интерпретировались как проявления идеи (по Платону) или формы (по Аристотелю).

В средневековой христианской философии истину видели в Боге, в его откровении.

В Новое время в качестве истинного знания рассматривали сведения, содержащиеся в чувствах (Бэкон, Локк), а также в ясных идеях (Декарт, Лейбниц).

В XX веке аналитики (неопозитивисты) вначале придерживались концепции соответствия. А именно, выясняли соответствие суждений и умозаключений действительному положению дел, фактам. Затем стали много говорить о взаимосогласовании суждений (Карнап), т. е. концепция соответствия была дополнена когерентной концепцией истины. Наконец, часть аналитиков, сторонников определения значения слова как его употребления (по Витгенштейну) фактически развивают прагматическую концепцию истины. Из современных философов именно аналитики занимаются проблемой истины наиболее обстоятельно.

Феноменологи из исходных чувственных впечатлений конструируют эйдосы и понятия, а затем оценивают внешний мир на их основе. Прагматическую концепцию истины они почти не используют.

Герменевты считают истиной удачный контакт вещи с человеком, вещь открывается, и происходит слияние горизонтов вещи и человека. Аналитики приписывают признак истинности суждениям, герменевты самим вещам (сравните: истинный друг).

Постмодернисты относятся к проблеме истины без почтения. Любой текст имеет у них много смыслов, а смысл понимается как чувства, значение внешнего мира в качестве критерия истины фактически опровергается.

Мир познаваем в силу его взаимосвязи с человеком и обладания человеком уникальными способностями. Человек оперирует чувствами, мыслями, совершает поступки, действует. Человек познает мир благодаря вчувствованию. объяснению, пониманию. Уже вчувствование дает человеку обширную информацию: о холодном, горячем, свежем, остром, тупом. Даже в общении с другим человеком полезно вчувствоваться в его ситуацию, представить себя на его месте.

Объяснение — это наращивание сведений о чем-либо на основе мыслей. Очень часто используется дедуктивное объяснение: факты оцениваются с позиций законов теории. Когда студент решает задачу по физике, электротехнике, химии, от него требуют чтобы он подвел переменные под закон. Это и есть объяснение.

Понимание относится не к чувствам и мыслям, а к практике.

В поиске истины идеалом является всесторонность познавательного процесса. Знаменитый спор «физиков» с их ориентацией на объяснения и «лириков» с их ориентацией на вчувствование не может выявить победителя. То же самое относится и к спору так называемых теоретиков и практиков, каждый из которых силен в одной, но слаб в другой области.

Истина многомерна, и чувственна, и понятийна, и практична. «Нужно выучиться представлять себе предметы, — писал П.А. Флоренский, — сразу со всех сторон, как знает наше сознание». Насыщенная многими измерениями истина теряет односторонность, сухость, нежизненность.

Итак, в качестве вывода ко всей философии познания можно констатировать: истина — это разносторонняя интерпретация, которая поставляет нам сведения (знания) о мире.

Наука — это деятельность человека по выработке, систематизации и проверке знаний. Научным является не всякое знание, а лишь хорошо проверенное и обоснованное.

Наука зародилась в древности, гении Аристотеля, Архимеда, Евклида тому свидетельство. Но длительное время научное знание находилось в зачаточном состоянии, к тому же даже в этом состоянии оно было доступно немногим. Ситуация изменилась в XVI–XVII вв. Именно в Новое время наука становится широко распространенным явлением, появляется много образованных людей. Становление и развитие индустриального общества без науки невозможно.

Научное знание не отменяет обыденное знание, нужны оба. Знание становится научным тогда, когда оно достигает некоторого, достаточно высокого уровня развития, порога научности.

В науке различают два уровня исследований — эмпирический и теоретический. Эмпирическое исследование направлено непосредственно на изучаемый объект и реализуется посредством наблюдения и эксперимента. Теоретическое исследование концентрируется вокруг универсальных законов и гипотез.

Наука начинается с непосредственных наблюдений отдельных событий, фактов, которые фиксируются высказываниями. Эмпирическими высказываниями являются, например, следующие суждения: «Этот камень падает к земле», «Вода в этой кастрюле при нагревании закипела», «Наша кошка родила пятерых котят». А вот выражение «Все тела, выпущенные из рук, падают на землю» уже не является эмпирическим, поскольку невозможно проверить в эксперименте поведение всех тел.

Для ученого очень важно обнаружить некоторую регулярность, ибо обнаруженная регулярность позволяет объяснять и предсказывать явления. Например, врач-онколог обнаружил, что курящие чаще заболевают раком легких, чем некурящие. Отсюда он делает вывод: тот, кто курит, рискует заболеть раком легкого. Заядлому курильщику он посоветует меньше курить или вообще перестать курить. При анализе эмпирических фактов надо учитывать все обстоятельства. Древние греки, веря своим глазам, считали, что тяжелые тела падают на землю с большей скоростью, чем легкие. В XVII веке Галилей установил, что ускорение свободного падения тел на землю (g=9,8 м/c²) не зависит от их массы. Греки не знали, что воздушная среда искажает картину падения тел существеннейшим образом.

Знания о явлениях уточняются благодаря измерениям, различного рода подсчетам. Одно дело знать явление только качественно, другое — иметь количественные сведения. Без количественных данных невозможно построить, например, сколько-нибудь сложное техническое устройство.

Основа эмпирического исследования — эксперимент (от лат. экспериментум — проба, опыт). Эксперимент и есть испытание изучаемых явлений в контролируемых и управляемых условиях. Экспериментатор стремится выделить изучаемое явление в чистом виде, побочные обстоятельства должны быть устранены. Недопустимо, например, и ясно почему, проводить химические эксперименты в грязных халатах. Упомянутое выше падение тел сначала изучают в безвоздушной среде, положим в трубе, из которой выкачан воздух, а затем уже в воздушной среде, регулируя давление воздуха. При этом должно учитываться значение каждой составляющей эксперимента. В этой связи особое значение имеют приборы.

Длительное время считалось, что особенности приборов не влияют на изучаемые явления. Например, каким бы термометром не измеряли температуру атмосферы, водным или ртутным, получаем один и тот же результат. Однако эксперименты с элементарными частицами показали, что поведение последних зависит от типа прибора. В итоге это сказывается на результатах эксперимента. Тем более неодинаково реагируют на условия эксперимента участвующие в нем животные и люди. Все это означает, что приходится широко варьировать условия эксперимента, использовать различные приборные возможности.

Среди методов эмпирического познания часто называют наблюдение. Имеется в виду наблюдение не как этап любого эксперимента, а самостоятельный способ изучения явлений. Так, астроном наблюдает за звездами, у него отсутствует возможность затащить их в лабораторию. Соответственно наблюдение широко распространено в биологических и социальных науках. Интерпретация наблюдаемых состояний в принципе не отличается от понимания результатов экспериментов. Наблюдение можно считать своеобразным экспериментом.

Интересной возможностью развития, метода экспериментирования является так называемое модельное экспериментирование. В этом случае экспериментируют не с оригиналом, а с его моделью, образцом, похожим на оригинал. Оригинал ведет себя не так чисто, образцово, как модель. Модель может иметь физическую, математическую, биологическую или иную природу. Важно, чтобы манипуляции с нею давали возможность переносить получаемые сведения на оригинал. В наши дни широко используется компьютерное моделирование.

Модельное экспериментирование особенно уместно там, где изучаемый объект недоступен прямому эксперименту. Так, гидростроители не станут возводить плотину через бурную реку для того, чтобы с нею поэкспериментировать. Прежде чем возвести плотину, они произведут модельный эксперимент в родном институте (с «маленькой» плотиной и «маленькой» рекой).

Важнейшим экспериментальным методом является измерение, позволяющее получить количественные данные. Измерение А и В предполагает: 1) установление качественной одинаковости А и В; 2) введение единицы измерения (секунда, метр, килограмм, рубль, балл); 3) сопоставление А и В с показанием прибора, который обладает той же качественной характеристикой, что А и В; 4) считывание показаний прибора. В случае измерения физических, химических, технических характеристик приборы являются вполне конкретным устройством. В случае же измерения социальных процессов дело обстоит сложнее. Мы это видели на примере измерения ценностей. Показателен в этом отношении товарно-денежный механизм. Товарам приписывают цены в денежных единицах (рубль, доллар, франк), но нет прибора, который бы позволял измерить цену товара. Цена товара определяется на рынке, в процессе экономической интерпретации.

Без теории эксперимент слеп.

Теория — это совокупность обобщенных положений. Обобщения фиксируются в терминах, суждениях и умозаключениях. Обобщения имеют дело со многими фактами, с учетом этого говорят о законах. Закон — это связь между фактами и их обобщениям ми. Главные законы называются принципами. В эмпирическом законе приводятся только факты. Например, «согласно опросам населения, каждый третий из опрошенных недоволен правительством. Было опрошено 1500 человек». Теоретический закон имеет дело только с обобщениями, понятиями. «Согласно закону Бойля — Мариотта, при неизменной температуре произведение давления газа на его объем является неизменяемой величиной, константой: PV=const; T=const». В указанном законе речь идет по крайней мере о пяти понятиях — газа, давления газа, объема газа, температуры газа, константы.

Строго говоря, эмпирические и теоретические законы не имеют смысла один без другого, они взаимонагружены. В нашем примере с опросом населения фактически тоже не обошлось без понятий, в частности использовалось понятие «быть недовольным правительством». Всякое рассмотрение фактов имеет научный смысл, ибо они интерпретируются, т. е. подводятся под понятия и теоретические законы. Факты вроде бы сами «лезут в глаза», а как достигается человеком теоретический уровень исследования?

В теории подмечается общее. В простейшем случае это выглядит так. Допустим, проводятся эксперименты с жидкостями. В процессе их устанавливается, что при нагревании жидкости расширяются. На основании этого ученый делает вывод: «Видимо, жидкости при нагревании расширяются». Слово «видимо», как выясняется, здесь весьма уместно, ибо вода при нормальном давлении при нагревании от 0 до 4 °C не расширяется, а сжимается («аномалия воды»). Чтобы объяснить аномалию воды, придется учесть строение молекулы воды, состоящей из одного атома кислорода и двух атомов водорода, написать не только формулу Н₂0, но и сложное математическое уравнение движения электронов атома воды и решить его. Прямо из эксперимента нельзя получить математические уравнения с дифференциалами и интегралами. Они являются обобщениями.

Формой выделения общего являются также идеализации. Так, понятие идеального газа фиксирует одинаковость газов. Во многих случаях тела можно считать материальными точками. Это значит, что все они одинаковы и именно поэтому используется идеализация материальной точки.

Итак, в целом ход научного исследования можно представить следующим образом: 1) факты фиксируются; 2) факты определенным образом интерпретируются; 3) интерпретация приводит к выработке понятий, законов, идеализации; 4) законы предполагаются гипотезами; 5) из гипотез с помощью правил дедукции, т. е. двигаясь от общего к частному, выводят следствия; 6) следствия сопоставляются с фактами; 7) если следствия теории согласуются с фактами, то признается действенность теории, в противном случае она ставится под сомнение.

Метод научного познания — это те приемы и операции, которые используются в науке, а именно: наблюдение, эксперимент, измерение, моделирование, различного рода сравнения, классификации, рассуждения по аналогии, выдвижение гипотез, использование теорий, анализ (разложение на части) и синтез (воспроизведение целого), индукция (восхождение в мысли от частного к общему) и дедукция (движение мысли от общего к частному).

Рассмотрим более детально три основных теоретических метода. При аксиоматическом методе научная теория строится в виде аксиом и правил вывода, позволяющих путем дедукции получить теоремы данной теории. Аксиома — это положение, принимаемое без логического доказательства и не могущее быть опровергнуто на основе эмпирических фактов. В рамках евклидовой геометрии через две точки на плоскости можно провести одну и только одну прямую линию (действительно ли дело обстоит именно таким образом, проверить нельзя). Аксиомы не должны противоречить друг другу. Аксиоматический метод широко используется в логике и математике. Он напрочь исключает какие-либо противоречия. Но как показал К. Гёдель, непротиворечивость теории, построенной на аксиомах, нельзя доказать в этой теории. Значит принцип непротиворечивости рассуждений имеет более широкий, чем сугубо логико-математический, характер. Непротиворечивость — принцип всякого теоретического знания, и его правомерность определяется сопоставлением теории с практикой.

В науках, обладающих не только теоретическим, но и экспериментальным уровнем исследования, идеальным является гипотетико-дедуктивный метод. На место аксиом ставятся гипотезы. Гипотеза, по определению, есть знание, которое может быть опровергнуто сопоставлением с экспериментальными фактами. Гипотетико-дедуктивный метод используется широко в физике, электротехнике, радиотехнике, экономических науках. Как правило, гипотетико-дедуктивный метод требует хорошей математической подготовки.

Если гипотетико-дедуктивный метод оказывается неприемлемым, то приходится обращаться к другим методам, назовем их описательными. Описание изучаемых явлений может быть словесным, графическим, схематическим. Теперь мысль исследователя намного чаще, чем при гипотетико-дедуктивном методе, вынуждена обращаться непосредственно к данным эксперимента, ей реже удается обнаружить закономерные связи. Описательные методы широко используются в биологии, медицине, психологии, социологии. Если описательные методы доводятся до уровня гипотетико-дедуктивного метода, то это всегда триумф. Возможно, однако, что для некоторых особенно сложных явлений описательный метод является наиболее подходящим; сами явления таковы, что они не подчиняются жестким требованиям гипотетико-дедуктивного метода.

Великому Гёте принадлежат следующие часто цитируемые строки: «Сера, мой друг, теория, но вечно зелено златое древо жизни». В другом месте, рассуждая о естественных науках, Гёте заявил: «Теории обычно являются продуктами торопливости беспокойного рассудка, который охотно бы отделался от явлений и потому подсовывает на их место картины, понятия, а порой всего лишь слова». В одном отношении поэт, безусловно, прав: буйство и краски жизни незаменимы, в том числе и теорией. Однако мы не видим никаких, абсолютно никаких оснований противопоставлять теории жизненным реалиям. Известная поговорка «Это всего лишь теория» способна ввести в заблуждение.

Чуть более 200 лет тому назад Кант посвятил большую статью поговорке «Может быть, это и верно в теории, но не годится для практики». Вывод его был такой: «то, что по соображениям разума имеет значение в теории, имеет значение также и на практике», а сама практика без теории уже и не практика. Кант относится к теории намного более строго, чем Гёте. Для Канта поспешные суждения, легкомысленные анализы, фантазии рассудка вообще не являются теориями. Теориями являются лишь такие творения разума человека, которые придают его жизни подлинный и возвышенный смысл. Без размышлений жизнь теряет свой смысл и превращается в сочетание бессмысленных актов поведения.

Сказанное не противоречит факту полноценной жизни людей, далеких, на первый взгляд, от науки. Они ведут вполне разумную жизнь, широко используют понятия и другие обобщения. Эти люди не являются профессиональными учеными, их рассуждения не облекаются в форму статей и монографий, равно как и математических формул.

Итак, теория и есть успешное размышление. Поговорка «Это всего лишь теория» часто имеет следующий смысл: «Это еще не теория. Подумай, а потом скажешь. Нам нужна настоящая теория».

Занятия наукой вырабатывают определенное ценностное отношение к миру. Превыше всего в науке ценится истина и все, что к ней ведет, различного рода эмпирические и теоретические методы. Истина — это главная ценность ученого, но далеко не единственная. В сообществе ученых высоко ценятся непротиворечивость суждений, теоретическое и экспериментальное обоснование достоверности знания, а также критическое отношение к догмам и всякого рода авторитетам, честность, порядочность, мужество в отстаивании своих воззрений.

Итак, наука как область человеческой деятельности глубоко насыщена ценностными измерениями. Она не является ценностно нейтральной.

Более спорным считается вопрос об этическом содержании науки. Все согласны с тем, что ученый не может быть выключен из этических отношений, в частности отношений со своими коллегами, учениками. В научном сообществе считается недопустимым «списывать» чужие результаты, выдавая их за свои (это называется плагиатом).

В то же время есть немало ученых, которые считают, что их дело исчерпывается добыванием истины. Мы, мол, ученые, а не этики. На это им возражают в том смысле, что ученые должны соизмерять свою активность с состоянием общества. Недопустимо, ссылаясь на свою научную специализацию, передавать в руки тех, в ком течет кровь холодного злодея, средства массового уничтожения, манипулирования сознанием людей, бесконтрольного вмешательства в их дела. В этой связи обычно указывают на ядерное, биологическое и химическое оружие, на данные по манипуляции с генами животных и людей, на внесение в банки данных компьютеров чуть ли не исчерпывающих сведений о каждом члене общества.

В последние годы вес большее число ученых склоняется к тому, что науку неправильно считать ведомством всего лишь по добыче истины, ее следует включать, подчеркивали Н. Бор и В. Гейзенберг, в широкие общественные взаимосвязи. А это означает, что ученые берут на себя ответственность, если не полностью, то по крайней мере в существенной степени, за свои творения. Они становятся этиками. Ибо ответственность — это этическая конструкция. Прежде чем создать что-либо, могущее угрожать безопасности людей, следует сто раз подумать, сверить свое мнение с другими. А приняв решение, не следует уходить от ответственности.

Подлинный ученый не стоит в стороне от этических, равно как и эстетических, ценностей. Он всецело принимает их достоинства. Для ученого истина — это знак добра (и красоты).

Взаимоотношения философии и науки имеют длительную историю. В античности и средневековье их почти не различали. Наука была развита по сравнению с теперешним ее состоянием весьма слабо. Еще только вырабатывались, в том числе и в философии, принципы всестороннего как теоретического, так и экспериментального обоснования знания.

В Новое время, главным образом благодаря работам Декарта и Гегеля, было введено представление об универсальной науке, каковой и считали философию; остальные науки выступали как части философии. Это спокойное согласие философии и науки продолжалось недолго. С одной стороны, в самой философской среде возникло движение против признания философии наукой, поскольку, как считали некоторые (Шопенгауэр, Ницше), она жизненней всякой науки, она есть искусство. С другой стороны, чувствовалось давление наук на философию. В рамках неопозитивизма (XX век) философия уже не считалась наукой, ибо у нее нет самостоятельной экспериментальной базы и она не занимается истиной.

В наши дни каждое из двух утверждений — «философия — это наука» и «философия не является наукой» — имеет своих сторонников. Однако, как нам представляется, противостояние сторонников и противников признания философии наукой в настоящее время отнюдь не обязательно. И вот почему.

Во-первых, выяснено, что в науке содержатся философские положения. Правомерность этих положений определяется среди прочего и экспериментами. Вместе, например, с математикой философские положения также подвергаются проверке. Так, физическими экспериментами подтверждается не только физика, но и математика, и философия, которая в ней содержится.

Во-вторых, философия только навредила бы себе, если бы она признала неприемлемыми требования обоснования достоверности философского знания. В философию нельзя допускать необоснованное знание — так считает большинство философов. Но это означает, что ценности науки — вместе с тем ценности философии.

В-третьих, надо признать, что научный характер философии ни в коей мере не противоречит ее богатому эстетическому и этическому потенциалу. В науке, например математике и физике, тоже присутствуют эстетические и этические ценности, но не в таком ярком виде, как в философии.

Философия имеет научное содержание, поэтому она является наукой. Но наряду с научным философия обладает также эстетическим и этическим содержанием.

Из четырех главных современных философских движений — аналитизма, феноменологии, герменевтики и постмодернизма — наиболее продуктивно философией науки занимается аналитизм. Феноменологи разрабатывают общую теорию познания, ее влияние на современную науку пока еще не очень значительно. Что касается герменевтики и постмодернизма, то их влияние сказывается сколько-нибудь существенно только в области гуманитарных наук. Будущее этого влияния остается пока неясным.

В «Фаусте» Гёте происходит разговор между ученым Фаустом и его подругой Гретхен. Гретхен: «А теперь скажи, как ты относишься к религии?». Фауст, не без смущения и вроде бы от чего-то защищаясь: «Не хочу никого лишать его чувства и его Церкви». Чистая и наивная Гретхен верит в Христа. Фауст же ведет себя уклончиво. Разговор между Гретхен и Фаустом — это своеобразная картина сложных взаимоотношений религии и науки. В данном случае мы говорим не о тех людях, которые просто-напросто не сведущи либо в религии, либо в науке. Для таких людей взаимоотношений религии и науки не существует, они признают что-то одно. Намного сложнее приходится тем, кто понимает достоинства как религии, так и науки. Можно ли их согласовать друг с другом, религию и науку — вот в чем вопрос.

В античности и средневековье на этот вопрос, как правило, отвечали утвердительно: «Конечно, можно и следует». Аристотель пришел к представлению о боге-первопричине. Средневековые мыслители везде видели проявление Божественного Разума, в чем их убеждала каждая новая открытая закономерность. Такой же позиции придерживались великие естествоиспытатели Нового времени — Кеплер, Ньютон, Лейбниц, Мопертюи. Постепенно, однако, ситуация стала меняться, все чаще ученые стали подчеркивать, что наука может обойтись без гипотезы Бога. В современном учебнике, например по физике, вы не встретите рассуждений о Боге. Основание — существование Бога нельзя подтвердить фактами.

В науке очень трепетно относятся к достоверности знания. Знание достоверно, если вы его хорошо обосновываете логическим путем и соответствующими экспериментами. Приведем на этот счет характерный пример. Современные физики считают, что элементарные частицы состоят из кварков, частиц, которые невозможно «оттащить» друг от друга, ибо силы их взаимного притяжения с увеличением расстояния между ними резко нарастают. Выходит, что кварк нельзя подобно электрону или позитрону «вытащить на белый свет» и провести над ним эксперименты. Тем не менее большинство физиков верят в существование кварков. Они рассуждают так: допустим, что кварки существуют, в таком случае в экспериментах должно быть это и это. Эксперименты дают как раз те результаты, которое были предсказаны. Значит, нет оснований отрицать существование кварков.

В случае же с религией экспериментальные методы бессильны в вопросе подтверждения или опровержения существования Бога. Бог, по определению, дан в его откровениях и чудесах. Экспериментально это нельзя не подтвердить, не опровергнуть. Поэтому неопозитивисты и аналитики не считают религию наукой. Но они и не собираются ее осмеивать, так как сознают, что религия — это культурный феномен, отказ от нее если не всегда, то, по крайней мере, в очень многих случаях равносилен забвению духовности. «Какими были бы наши чувства, если бы мы ничего не слышали о Христе?» — вопрошал Витгенштейн. Но что же в таком случае есть вера в Бога? В ответе на этот вопрос ученые, как правило, стремятся избежать всякой мистики. Вера в Бога — это чувство, считают многие аналитики, вера в Бога — это универсальная мысль о добре, полагают, между прочим вслед за Кантом, другие.

Итак, вера в Бога есть некоторая ценность, правомерность которой подтверждается не физическими экспериментами, а практикой жизни. Религия выступает некоторой устремленностью человеческого сознания, которое в отличие от искателей полезных ископаемых не вгрызается в толщу земли, а строит лестницу в небо. Нет никаких научных оснований препятствовать этому строительству. Отсюда родилась защищаемая многими учеными формула, согласно которой религия и наука не отрицают, а взаимодополняют друг друга. Нет необходимости противопоставлять науку религии или же возвышать одну над другой.

Положение о дополнительности религии и науки не каждому по нраву — часто отдают приоритет либо религии, либо науке. Если эта приоритетность выражается в резкой форме, то дело доходит до противостояния. Вопрос в том, насколько высоко ценят религию и науку. В этой связи показательны следующие стихотворные строчки Гёте (перевод наш):

Наукой, искусством владея, Религию скупо оценят. Науку, искусство не зная, Религию искренне любят.

Что касается современной, новейшей философии, то она чаще, чем когда бы то ни было ранее, отдает приоритет науке. Религиозное содержание философии уменьшается. Вместе в тем широко распространены варианты христианской философии. В России культивируется православная философия, на Западе неокатолическая и неопротестантская.

• сходный материал для познания обеспечивают чувства.

• Чувственное познание осуществляется в таких формах, как ощущение, восприятие, представление.

• Рациональное познание осуществляется в таких формах, как понятие, суждение, умозаключение.

• Понятие — это мысль, обобщение. Главная ценность познания — истина.

• Истина — это такая интерпретация, которая поставляет нам знания (сведения) о мире.

• Три основные познавательные формы — это вчувствование, объяснение и понимание.

• Наука имеет дело с самым достоверным знанием.

• Научное исследование на экспериментальном уровне представляет собой экспериментирование, наблюдение и измерение.

• Научное исследование на теоретическом уровне имеет дело с теорией, а также с методами (аксиоматическим, гипотетико-дедуктивным, описательным).

• Научная деятельность не выключает исследования из сферы этики.

Философия познания

ЧУВСТВЕННОЕ ПОЗНАНИЕ

РАЦИОНАЛЬНОЕ ПОЗНАНИЕ

ВООБРАЖЕНИЕ

ПОНЯТИЕ

ИНТУИЦИЯ

ТВОРЧЕСТВО

ИСТИНА

Философия науки

ЭКСПЕРИМЕНТ

ИЗМЕРЕНИЯ

МОДЕЛЬ

ТЕОРИЯ

ИДЕАЛИЗАЦИЯ

АКСИОМАТИЧЕСКИЙ МЕТОД

ГИПОТЕТИКО-ДЕДУКТИВЫНЫЙ МЕТОД

ОПИСАТЕЛЬНЫЕ МЕТОД

Философия познания

1. Известно, что изображения тех предметов, которые видит человек, на сетчатке его глаза являются «перевернутыми». Кто восстанавливает изображение?

2. Вы пришли к зубному врачу на прием. «Ремонтируя» ваш зуб, он просит вас не закрывать глаза. Почему? Какие сведения он надеется почерпнуть в ваших глазах?

3. Чем отличаются чувства друг от друга «на входе», «на выходе» и «в середине» психики? Поясните на примерах

4. Чувственное познание можно понимать по Локку, Канту, Гуссерлю. Какое понимание предпочитаете вы и почему?

5. Кого вы считаете настоящим спортсменом (или рок-музыкантом)? Дайте понятие, кто такой спортсмен (или рок-музыкант). Почему люди придерживаются на этот счет разных мнений, ведь видят и слышат все, вроде бы, одно и то же?

6. Потерпевший описывает грабителя: «Мужчина небольшого роста, в черной шляпе и синих джинсах». Сколько понятий использовано в этом высказывании?

7. Чем отличается гений от таланта, а талант от рядового человека? Приведите конкретные примеры на этот счет.

8. Что такое сознание? Обладает ли ваша кошка (собака, попугай) сознанием?

9. Дайте определение истины.

10. Истина предполагает соответствие сказанного факту. Если некто говорит: «Я лгу, что Солнце меньше Земли», то ясно, что говорящий действительно вводит кого-то в заблуждение. Если тот же человек говорит: «Я лгу, что Солнце больше Земли», то ему объяснят, что он не лжет, а выражает истину. Но если кто-то скажет просто «Я лгу», то возникает «парадокс лжеца». Если человек лжет, то сказанное им есть ложь, и, значит, он не лжет. Если же он не лжет, то сказанное есть истина, и, следовательно, он лжет. Выходит, что он лжет и не лжет одновременно. Объясните, почему выражение «Я лгу» несостоятельно. Считаете ли вы правомерными выражения типа: «Я — хороший!» «Он — добрый»? Чего недостает этим высказываниям? Можно ли считать их истинными или ложными?

11. Представьте себе, что вы сдаете экзамен. Должен ли ваш ответ быть в согласии только с одной страницей текста учебника или со всем текстом?

12. Наш знакомый заявил, что он нашел способ лечения рака (надо, мол, пить настойку чистотела). Он утверждает, что его способ лечения рака доказан практически, ибо помог ему. Прав ли наш знакомый? Что значит практически обосновать истину?

13. Приведите пример продвижения знаний по шкале истинности. Можете ли вы назвать теорию, которая дает абсолютное знание?

14. Приведите примеры вчувствования, объяснения и понимания.

Философия науки

15. Какое знание является научным? Является ли астрология (предсказание по звездам) научным знанием?

16. Что значит поставить эксперимент «чисто»?

17. Требуется ли при проведении эксперимента теория?

18. Какие типы моделирования известны вам?

19. Какова структура измерения? Рассмотрите ее на конкретном примере измерения какой-либо ценности.

20. В каких науках широко используется аксиоматический метод?

21. В каких науках широко используется гипотетико-дедуктивный метод?

22. В каких науках используются описательные методы?

23. Как соотносятся теория и практика?

24. Однажды Гегель на замечание, что его теории не согласуются с фактами, ответил: «Тем хуже для фактов». Согласны ли вы с Гегелем?

25. Может ли наука полностью обойтись без философии? Как соотносятся, на ваш взгляд, религия и наука?

В предыдущих текстах приходилось часто обращаться к философии языка. Настало время обобщить полученные сведения. Энциклопедии дают самые различные определения языка, их даже не сотни, а тысячи. Язык — это знаковая система, используемая для целей коммуникации и познания. Структурными единицами языка являются слова и предложения, составленные из них тексты. Каждое слово, каждое предложение, каждый текст всегда на что-то указывает, т. е. является знаком, причем чаще всего довольно сложным. Сложный знак — это символ. Язык — это символ всей нашей жизни, нет ничего в нашей жизни, что могло бы упрятаться от языка.

Жизненаполненность языка удивляет и даже поражает. Кажется, язык умеет все: греметь, тарахтеть, нежничать, ценить, посмеиваться, улыбаться и смеяться. Вот уж действительно, язык — символ нашей жизни, результат постоянно возобновляющегося творчества как народа в целом, так и каждого человека. Считается, что сейчас на земном шаре свыше 2000 различных естественных языков, т. е. языков, возникших в процессе общения наций, народов, социальных групп людей. А число искусственных языков (языков математики, логики, программирования) вообще трудно сосчитать.

Для современной философии язык — одна из важнейших тематик. В рамках аналитической философии язык является единственным достойным всяческого внимания предметом исследования. Для других философских направлений язык — очень важная тема.

Философы античности и средневековья уделяли в языке основное внимание имени как слову, обозначающему отдельный предмет. Сократ и Платон считали, что имя установлено не произвольно, «не так, как нам заблагорассудится», а по природе. Но что значит «по природе»? Для Платона имя подражает прежде всего сущности. Первоначально даже по своему звучанию слова были похожи на предметы, т. е. на свои значения. Но затем от исходных слов было образовано столько новых слов, что теперь уже нельзя усмотреть внутреннюю связь между звуком и значением. Связь слова с предметом закрепляется общественной традицией. Демокрит считал язык формой общественного договора.

Для нас важно, что интерпретация языка в античности ведется согласно содержанию философии. Слова выражают сущность (сущность — это идея Платона или форма Аристотеля).

Переходя к средневековью, мы вправе ожидать, что слово будет связано с Богом. Так и есть. Евангелие от Иоанна начинается словами: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога». Язык оказывается символом божественного мироздания, смысл едва ли не любого слова надо искать в толковании Библии.

Когда же разгорелся спор между реалистами, номиналистами и концептуалистами, то слова стали пониматься как выражения идей (реализм), как обозначение предметов как таковых (номинализм), как обозначение составленных в уме понятий (концептуализм).

В рамках философии имени очень важно сопоставить имя и его значение, предмет. В этом отношении нам представляются заслуживающими особого внимания следующие суждения А.Ф. Лосева, который был ярким пропагандистом философии имени в XX веке: «Человек, для которого нет имени, для которого имя только простой звук, а не сами предметы в их смысловой явленности, этот человек глух и нем, и живет он в глухонемой действительности. Если слово не действенно и имя не реально, не есть фактор самой действительности, наконец, не есть сама социальная (в широчайшем смысле этого понятия) действительность, тогда существуют только тьма и безумие, и копошатся в этой тьме только такие же темные и безумные, глухонемые чудовища. Однако мир не таков. И вот рассмотреть его как имя я и дерзаю в этой книге («Философия имени» — название книги А.Ф. Лосева. — В.К.). Итак, согласно философии имени, мир рассматривается как имя; имя — символ мира. Философия имени весьма характерна для философии античности и средних веков, а также культивируется и в наши дни.

В Новое время в соответствии с философией разумного человека большое внимание стали уделять соотношению слов и понятий; слова считались обозначениями мыслей (а также чувств). Множились выступления за образование рациональных искусственных языков (Декарт, Лейбниц). Делались попытки изобрести единый язык логики для науки, а также единый язык общения для людей всех национальностей. Понадобились многие годы, прежде чем эти усилия дали ощутимый результат. В 1887 году варшавский врач Людвиг Заменгоф создал язык эсперанто (в переводе с латинского означает надеющийся), на котором способны общаться ныне несколько миллионов человек.

Развитые в Новое время воззрения, интерес к научному пониманию истины привели к выдвижению в центр анализа предложения, а не слова. Огромное значение в этой связи имели разработки аналитиков (Рассела, Фреге, Витгенштейна, Карнапа). Законченная мысль выражается не словом, а повествовательным предложением, высказыванием. К повествовательным предложениям в отличие от слова применимо представление об истинности/ложности.

В философии предложения предмет понимается как то, что обладает свойствами и участвует в отношениях. Свойства и отношения называются признаками. Философия предложения в систематическом виде впервые изложена Витгенштейном в его «Логико-философском трактате».

При рассмотрении любого предложения интерес представляют два момента: 1) что соответствует предложению в реальной действительности; 2) каким образом связаны слова в предложении. В первом случае мы интересуемся значением и смыслом предложения, а во втором — его грамматикой, составленностью, синтаксисом.

Рассмотрим четыре следующих предложения.

1. Стадион «Лужники» находится в Нью-Йорке.

2. «Лужники» в Нью-Йорке находится стадион.

3. Стадион «Лужники» находится в столице России.

4. Стадион «Лужники» находится в самом большом городе России.

Первое предложение ложно: стадион «Лужники» находится, как известно, не в Нью-Йорке, а в Москве. Так как первое предложение ложно, то оно не имеет значения. Второе предложение построено не по правилам грамматики, синтаксиса, следовательно, нет оснований ставить вопрос о его значении. Третье и четвертое предложения обладают одним и тем же значением, но разными смыслами. Это становится очевидным, если мы перепишем третье и четвертое предложения следующим образом.

3'. Стадион «Лужники» находится в Москве, Москва — столица России.

4'. Стадион «Лужники» находится в Москве, Москва — самый большой город России.

Левые части предложений 3' и 4' одинаковы, они обладают одним и тем же значением. Правые части предложений различны, они выражают два смысла: в одном случае речь идет о том, что Москва — столица России (так это или не так можно установить по Конституции России), в другом — утверждается, что Москва является самым большим городом России (истинность этого утверждения устанавливается сравнением Москвы с другими городами России, прежде всего с Санкт-Петербургом). Наука, изучающая значения и смыслы высказываний, называется семантикой. Главный вопрос семантики: что обозначает данное высказывание? Главный вопрос синтактики (она изучает синтаксис): построено ли высказывание правильно, по законам грамматики, непротиворечиво!

В рамках философии предложения совсем необязательно ограничивать свой анализ отдельными предложениями. Можно рассматривать и тексты, но как составленные из предложений, которые должны быть связаны друг с другом непротиворечивым образом.

Развитие философии предложения потребовало и требует в наши дни больших усилий от философов и логиков, равно как от представителей частных наук. Внимательнейшим образом изучается теория значения и смысла, законы синтаксиса применительно как к естественным, так и к техническим языкам.

Стратегической целью философии предложения является достижение максимальной ясности в понимании языка. Язык должен быть ясным, как условие математической задачи; нет такого математика, который бы не потребовал уточнения условия задачи при обнаружении в нем неточностей, двусмысленностей. Любимая поговорка философа-аналитика (а именно в аналитической философии стремятся к ясности высказываний) звучит так: «Давайте уточним значение и смысл сказанного (написанного)».

Если бы, например, россиянин пригласил аналитически настроенного англичанина на концерт звезд российской эстрады, то почти наверняка последовал бы вопрос: «Скажите, пожалуйста, кого в России называют звездой эстрады?» Может быть, звездой эстрады называют в России очень хорошего артиста, а возможно, всего лишь завсегдатая московских тусовок. Англичанин желает ясности. «Кот в мешке» его не устраивает. Кстати, попробуйте разъяснить аналитику значение и смысл выражения «кот в мешке».

Итак, философия предложения — это важнейший этап в развитии философии языка, для которого характерен обостренный интерес к семантике (теории значения и смысла) и синтаксису (сочетанию слов в предложении). Философия предложения дополняет философию имени.

Язык создается и используется людьми не произвольно, а в соответствии с их целенаправленной деятельностью, практикой. При этом человека интересует не просто истина (как в философии предложения), представляющая ему объект таким, каким он является безотносительно к целям человека, а значение объекта для человека. Человек вольно или невольно реализует ценностное отношение к миру. Это обстоятельство довлеет над ним постоянно и в итоге находит свое выражение в самом характере интерпретации. В этой связи за последние 3–4 десятка лет в философии языка резко возросло внимание к ценностным установкам личности, которые содержатся в высказываниях типа:

Лет десять тому назад едва ли не каждый ученик читал строки В. Маяковского: «Я знаю, город будет, я знаю, саду цвесть, когда такие люди в стране советской есть». Но как понять выражение «я знаю» (анализу которого философы-аналитики посвятили тысячи страниц)? Что имел в виду поэт, утверждая «я знаю»? Вроде бы в его строках есть даже доказательство: в стране советской живут замечательные люди, следовательно, страна станет процветающей. И все-таки, как посчитает ученый, в стихах Маяковского отсутствует подлинное доказательство, ибо суждения поэта невозможно подтвердить и опровергнуть фактами. То, что Москва — самый большой город России, можно подтвердить фактами; знания Маяковского — это его личная ценностная установка, она принадлежит ему (согласно его суждениям), но не может быть обоснована четко, по-научному, доступными реальными фактами. «Я знаю» означает у Маяковского «Я верю, я полагаю, я думаю, я надеюсь, я хочу, чтобы страна советская процветала».

Итак, очень часто предложение является выражением ценностной установки личности, оно обладает особым прагматическим смыслом. Прагматика — это такая философия языка, которая изучает содержащиеся в высказываниях ценностные установки личности. Философию языка как ценностных установок можно назвать одним словом — прагматика.

С ценностными установками, своими и других людей, человек имеет дело на каждом шагу, всегда, когда в поле его действия попадают ценности. В этой связи в философии языка предстоит сделать очень многое. Философы выясняют, как можно сказать о ценностях, какая логика при этом используется, связаны ли между собой значение предложения и его прагматический, ценностный смысл, как на основе анализа предложений с прагматическим смыслом лучше понять сами эти смыслы и т. д.

Таким образом, в философии языка наиболее значимыми оказались три концепции: философия имени, философия предложения (или высказывания), философия языка как ценностных установок личности.

Рассмотрим по порядку, как понимается язык в рамках четырех ведущих современных философских направлений: феноменологии, аналитизма, герменевтики и постмодернизма.

• Феноменологи на первое место ставят анализ работы сознания. Язык оказывается знаковым выражением работы сознания. Важно, чтобы высказывания были полновесными знаками выработанных сознанием образцов, эйдосов.

• Аналитики понимают проблему иначе, чем феноменологи. Для них все богатство жизни содержится в языке. Неразумно поэтому ставить вопрос о том, что именно выражает язык и достаточно ли полно. Все богатство сознания и практики человека изначально дано в языке. Философия — это не что иное, как философия языка. Особенности современного аналитического языка отчетливо просматриваются в философии позднего Витгенштейна, который отлично понимал, что так как значение слова есть его употребление, то значений у одного и того же слова может быть много. Но тем не менее он полагал, что все эти значения надо довести до стадии ясного анализа. Аналитик в понимании языка всегда стремится к ясности, такое стремление является его идеалом.

• Герменевты также занимают своеобразную позицию. Подобно философам античности они сопоставляют сущность предметов и язык. Но если античные философы, например Платон, считали, что язык есть выражение сущности, то герменевты понимают язык как само бытие сущности. «Язык — это универсальная среда, в которой осуществляется само понимание», — подчеркивает Гадамер. Понимание есть истолкование в форме вопросов и ответов. Для герменевта крайне важно единство внутри следующей триады: сущность мира — язык — переживание. Аналитик же рассуждает в другой манере: язык — его анализ — мир фактов (никаких сущностей).

• Постмодернисты так же, как аналитики, ставят в центр философствования язык, прежде всего текст. Но если аналитики стараются препарировать текст научными способами, то постмодернисты отдают приоритет эстетике переживаний. Текст разлагается, но не произвольным образом, а так, чтобы вызывать красивые чувства — от удовольствия и наслаждения до боли и страданий, возвышенного. Для постмодерниста язык — это универсальная среда чувственности человека. Философия призвана освободить эту чувственность и возвысить ее.

Как видим, в современной философии языку придают самостоятельное значение. Язык есть символ нашей жизни и сама наша жизнь.

Метаязык — это язык, на основе которого исследуется другой язык, последний при этом называется объектным языком. С точки зрения человека, говорящего на русском языке и изучающего английский, первый является метаязыком, а второй выступает в качестве объектного. Соотношение между метаязыком и объектным языком реализуется в процессе перевода. Перевод представляет собой своеобразную интерпретацию. В переводе не может быть достигнута абсолютная точность. Трудному искусству перевода учатся годами, а по сути всю жизнь.

Языки мира как бы смотрятся в зеркало друг другу. У каждого языка свои достоинства, которые невозможно объединить в одном языке. Поэтому многообразие языков является благом, а не недостатком сообщества людей.

Что касается русского языка, то он, безусловно, наше великое достояние. Возможности его неисчерпаемы, и лучше всего это знаем мы — граждане России. На Западе порой сетуют на сложность русского языка, но не забывают подчеркнуть его глубину и красочность. У истоков современного русского языка стоит легендарная фигура гениального Александра Сергеевича Пушкина. Нынешние потомки Пушкина должны поставить перед собой благородную задачу: сначала овладеть достоинствами русского языка, а затем и приумножить их.

Формализованные языки — это логические или математические исчисления. Как выяснилось, для логического воспроизведения мышления человека требуется много формализованных языков. В соревновании наций часто выигрывает та, у которой они лучше. Успешное использование формализованных языков показывает, что деятельность человека имеет намного более логико-математический характер, чем казалось ранее. Поэтому использование этих языков приносит человеку все новые выгоды.

Машинный язык — это язык записи программ алгоритмов и содержания информации, хранящейся в запоминающих устройствах вычислительных машин. Без машинных языков современная цивилизация немыслима.

Существует старое-престарое заблуждение, что специалистами в языке должны быть только преподаватели русского и иностранных языков. Этих преподавателей называют филологами, что буквально означает «любящие слова». Речь идет действительно о заблуждении. Это выясняется сразу, как только мы обращаем внимание на языковой характер всей нашей жизни, в том числе наук. Математика, физика, химия, философия — все это языки. Желающий добиться успеха в философии должен хорошо знать ее язык, уметь найти необходимую формулировку. Философу, равно как и физику, математику, инженеру, не обойтись без любви к языку точно так же, как филологу, поэту и писателю.

В языке философии содержится много греческих и латинских слов. Они вошли во все развитые языки мира, став их составной частью. Если бы мы отказались от этих слов, то наша философия сразу бы обеднела. Был бы существенно затруднен контакт с иностранцами — французами, немцами, англичанами, американцами, которые часто применяют греческие и латинские слова. Однако используя иностранное слово, надо знать его перевод на русский язык.

Язык необходим не только для познания, но и для действия. Мы привыкли считать, что практика человека придает подлинный смысл нашим словам, показывает, что в них истинного и ложного. Но ведь справедливо и обратное соотношение: практика «запускается» в ход принятым решением, а на нем всегда лежит печать языка. В современной философии часто излагается такая мысль: нельзя жестко разводить язык и практику, они насквозь пронизывают друг друга. Нам, например, доводилось читать о японцах буквально следующее: они много разговаривают, а потом делают и делают, как известно, хорошо. Практическая функция языка состоит в обеспечении успеха практики.

Одно из важнейших назначений языка — обеспечить успешную коммуникацию людей. Языковая коммуникация (связь) предполагает установление контакта между людьми, развитие способности взаимопонимания. Как известно, процесс языковой коммуникации весьма сложен. Известное стихотворение Ф.И. Тютчева знаменито не случайно — оно указывает на трудности языковой коммуникации:

Как сердцу высказать себя?
Другому как понять тебя?
Поймет ли он, чем ты живешь?

Языковое понимание требует согласованности языка говорящего и языка слушающего. В одних случаях люди понимают друг друга с полуслова, в других — понимание наступает после диалога, дискуссии, взаимной «притирки».

В качестве вывода к материалу всей главы констатируем: современная философия насквозь пропитана вниманием и любовью к языку.

• Язык — символ всей нашей жизни.

• Философия языка содержит три наиважнейшие концепции: философию имени, философию предложения, философию ценностных установок.

• Согласно философии имени, слова являются выражениями сущности вещей или же простыми обозначениями.

• Согласно философии предложения, истинное повествовательное предложение обладает значением и смыслом и построено по правилам грамматики (синтаксиса).

• Согласно философии ценностных установок, предложение обладает ценностным (практическим) смыслом.

• Метаязык позволяет интерпретировать объектный язык.

• Язык обладает практическим и коммуникативным назначением.

ЯЗЫК

МЕТАЯЗЫК

ИМЯ

ОБЪЕКТНЫЙ ЯЗЫК

ЗНАЧЕНИЕ

СМЫСЛ

ЦЕННОСТНАЯ УСТАНОВКА

1. Приведите примеры согласованности смысла слов с их звучанием. Сравните: «Жук жужжит», «Гром гремит».

2. Приведите примеры, которые бы показывали условность названий вещей. Сравните русские и английские имена одних и тех же предметов.

3. Определите значение и смысл двух следующих предложений:

Автор романа «Евгений Онегин» был ранен на дуэли.

Автор «Сказки о рыбаке и рыбке» был ранен на дуэли.

4. Скажите, какое из двух приведенных ниже предложений построено не по правилам грамматики:

Дети любят мороженое с орехами.

Дети мороженое с любят орехами.

Сравните правила грамматики русского и английского языков.

5. Сравните два приведенных ниже предложения и скажите, какое из них обладает значением и какое ценностной установкой:

Арвидас Сабонис выше Майкла Джордана.

Арвидас Сабонис — лучший баскетболист НБА.

6. Какая философия языка понадобится для понимания смысла предложения: «Самый красивый город мира — Москва»?

7. Какой язык вы используете чаще всего в качестве метаязыка, т. е. для интерпретации услышанного вами?

8. Выше мы приводили три строки из стихотворения Ф.И. Тютчева «Молчание». Четвертая строка гласит:

Мысль изреченная есть ложь.

Почему, на ваш взгляд, поэт выразился так странно?

Область философских интересов человека изменяется от одной эпохи к другой, с ростом значения той или иной области деятельности человека она становится все более самостоятельной, начиная привлекать к себе особое внимание. Человек не может обойтись без тщательного анализа того, что доминирует в его жизни. В качестве примера к сказанному выше можно указать на философию языка, рассмотренную в предыдущей главе. Уже в античности философы придавали языку важное значение, но не наиважнейшее. Лишь в XX веке философия языка начинает занимать в философии центральное место. Нечто аналогичное происходило и с техникой. Не сразу человеческая цивилизация стала технической, случилось это где-то к XX веку. Именно в это время появились первые работы по философии технике, принадлежали они немецкому философу Эрнсту Каппу и русскому инженеру Петру Климентьевичу Энгелъмейеру. Оба мыслителя отлично сознавали, что в новых условиях нельзя ограничиваться односторонним, узким пониманием техники. Как отмечал Энгелъмейер, необходимо «пытаться видеть в перспективе, каковы должны быть формы взаимодействия между техникой и обществом». Понимание техники в широкой перспективе невозможно без особой философии — философии техники, которая занимается осмыслением технической деятельности человека, ее значения и перспектив.

Как только мы обращаемся к философии техники, на нас сразу же обрушивается камнепад проблем. На первый взгляд, все обстоит просто. Но чем глубже мы вникаем в суть дела, тем больше проблем и неясностей.

На самом деле, разве не достаточно определить технику как совокупность технических устройств, орудий труда, машин, станков, сооружений? Вроде бы самодостаточны и другие определения техники, например такие: техника — это инструмент, который использует человек для удовлетворения своих потребностей; техника — это использование природы в интересах человека; техника — это практическое воплощение наук, особенно естественных; техника — это двигатель прогресса. Все правильно, но недостаточно.

Философы техники обращают внимание на отрицательные последствия развития техники: разрушается природа (экологический кризис), обедняется атмосфера ценностей человека, общество становится большой машиной, мегамашиной, в которой многим очень неуютно, техника становится вроде бы самостоятельной силой, которая тащит человека невесть куда. Эти философы задают правомерный вопрос: «А действительно ли человек понимает, что такое техника?» Логика этих философов безупречна: если бы человек понимал технику, то он сумел бы как воспользоваться ее достоинствами (их никто не отрицает), так и не допустить отрицательные последствия. Но этого нет, следовательно, мы плохо понимаем технику. Выход один — настойчиво развивать философию техники.

Итак, пока мы не готовы дать углубленное понимание, определение техники. Видимо, ограничимся предположением, что по аналогии с языком техника есть сложный знак, символ всей деятельности человека, его ценностей.

Характеризуя специфику техники, как правило, подчеркивают, что в ней осваивается вещество, энергия и информация. Вещество (сырье, материалы) находятся в природе в «связанном» состоянии, поэтому его добывают, выделяют, производят в химико-технологических производствах.

Впрочем, часто человека интересует не вещество, а скрытая в нем энергия. Разработано много способов получения энергии, наиболее впечатляющими являются с этой точки зрения различного рода электростанции. Благодаря электророзеткам в наших квартирах мы имеем возможность подключаться к источникам электромагнитной энергии.

Наконец, еще одно достоинство техники — возможность хранения, обработки и передачи информации, т. е. различных сведений. Речь идет об электронно-вычислительной технике и реализуемых на ее основе информационных технологиях. Как отмечал Норберт Винер, стоявший у истоков современной кибернетики (науки об управлении сложными системами), «информация есть информация, а не материя и не энергия».

Замечание Винера интересно тем, что оно указывает на необычность использования современной техникой природного материала. Оказывается, манипулировать можно не только веществом и энергией, но и информацией. Что такое информация?

Из философии языка известно, что информация содержится в предложениях. Предложение можно высказать (звуками), записать буквами (на бумаге, камне и т. д.). Как выяснилось, его можно записать едва ли не на любом физическом носителе. Но особенно эффективной оказалась магнитная запись. Развитие этой технологии и привело к расцвету информационной техники, что особенно зримо выразилось в превращении персонального компьютера в предмет домашнего обихода. Как видим, информация немыслима вне языка. Но язык — это весь мир человеческого представления в знаковой форме. В той или иной степени это относится и к информационной технике. Информационная техника есть символ деятельности человека.

Обратите внимание, как хитро использует человек природный материал в информационной технике — он записывает на нем посредством определенного языка в виде сведений, информации свой человеческий мир. Так человек умудряется выразить себя в природном материале.

Рассмотрим теперь интерпретации техники профессиональными философами. Любое понимание техники есть своеобразная интерпретация, универсального понимания техники не существует.

• Начнем, как обычно, с античности. Когда на вопрос Херефонта жрица-прорицательница Пифия в храме Аполлона в Дельфах ответила: «Сократ превыше всех мудростью», и это было доведено до Сократа, то тот, как бы проверяя жрицу, пошел смотреть на работу ремесленников. Убедившись, что ремесленники превосходят его в конкретном знании, Сократ, однако, отметил свое преимущество в отвлеченном знании, т. е. в знании общего, идей. Аристотель придерживался также точки зрения Сократа', «наставники более мудры не благодаря умению действовать, а потому что они обладают отвлеченным знанием и знают причины». Для греков технэ (искусство, умение) ниже мудрости и ключом для понимания его, технэ, является знание общего.

• В средние века техника считается отблеском божественного творчества, с чем ее и сопоставляют. Техника по-прежнему сохраняет вторичное значение.

• В Новое время человек видит в технике преимущественно силу своего собственного разума и своих инженерных способностей. Техника выступает как прямое продолжение науки и желания человека господствовать над природой. Техника сама приобретает характер силы, господствующей над человеком. Маркс приходит к выводу, что самым изначальным базисом общества оказываются производительные силы, средства производства, а это — техника.

• Особый интерес представляет для нас интерпретация техники в XX веке, ведь только в то время философия техники стала самостоятельной философской дисциплиной.

Испанский философ Ортега-и-Гассет указывал в связи с анализом техники на двойственность человека — он отличен от природы и вместе с тем посредством техники он с ней сливается.

Вот здесь-то и скрыта одна из проблем: человеку надо опасаться того, что он «потеряется» в технике, забудет о себе. Эту важную мысль очень ясно формулировал Карл Ясперс: «…техника двойственна… Поскольку техника сама не ставит перед собой целей, она находится по ту сторону добра и зла или предшествует им. Она может служить во благо или во зло людям. Она сама по себе нейтральна и противостоит тому и другому. Именно поэтому ее следует направлять».

Итак, и Ортега-и-Гассет и Ясперс считают, что содержание технике придает сам человек. Вопрос в том, какое именно содержание человек придает технике, не готовит ли он сам себе катастрофу?

• Лидер феноменологов Гуссерль считал, что человек придает технике негативное содержание. Происходит это следующим образом: богатый жизненный мир человека переводится в научные понятия, затем на основе этих понятий создают технику. В итоге забывают о жизненном мире человека. Так развивается кризис человека и его науки, и его техники. Есть ли выход из этого затруднительного положения? Да, наверно, есть, но для этого и наука, и техника должны сотворяться как полноценные знаки жизненного мира человека. Техника — это обычно бедный знак нашей жизни, его следует наполнить этой жизнью. Для этого нужна хорошая, по Гуссерлю, феноменологическая философия.

• Лидер герменевтов Хайдеггер не меньше Гуссерля недоволен современным состоянием техники. Он считал, что человек, создав технику, поставив ее перед собой, не удосужился продумать вопрос о ее природе. Между тем «сущность техники вовсе не есть что-то техническое…». Хайдеггер предлагает вновь и вновь возвращаться к углубленному анализу природы техники. Его мечта состоит в том, чтобы техника была сродни искусству. Человек использует в искусстве природные материалы, но таким образом, что именно истинно человеческое определяет лицо искусства.

• Философы-аналитики обычно рассматривают технику не саму по себе, а в цепочке: наука — логика — язык — техника — техническая рациональность — информационная интерпретация. Это означает, что техника рассматривается как прямое продолжение той рациональности, которая заключена в науке, логике, языке. Сама эта рациональность понимается в русле информационных наук. Философы-аналитики смотрят на будущее техники намного более оптимистично, чем феноменологи и герменевты.

• Из русских философов конца XX века интересный подход к пониманию техники разработал Г.П.Щедровицкий. Суть развиваемой им философии он называл мыследеятельностью. Это означало, что сначала нужно выработать правильную мысль (что достигается в процессе проведения многодневных семинаров), а затем разработать, причем непременно, программу действий. Ще-дровицкий был единственным, кто прямо и без обиняков заявлял, что современная философия должна быть организована так же, как технические науки. В таком случае она действительно приобретает практический характер.

Итак, все философы техники едины в одном: техника есть знак самого человека, но далеко не всегда удачный знак. В философии все видят ключ к гармонии техники и человека. Человек не должен в технике забывать самого себя.

Выше неоднократно подчеркивалось, что значение техники в жизни человека постоянно возрастает. В связи с этим возникает вопрос о возможности замены человека техникой. Не случится ли так, что техника заменит самого человека, частично или — о, ужас! — даже полностью?

Данный вопрос обсуждался много-много раз. Наиболее распространенная точка зрения признает заменимость человека в том случае, когда он сам выступает как техническое устройство. Так, на производствах внедряют новую технику, а часть людей остается не у дел. Причина всегда одна и та же: замещаемый человек рядом с машиной выглядит как несовершенное устройство. Например, внедрение новой печатной техники оставляет без работы наборщиков, грузчики не выдерживают конкуренции с погрузочно-разгрузочной техникой, а счетоводы с персональными компьютерами.

В то же время техника не составляет человеку конкуренции там, где человек проявляет свои способности, а именно способность к выработке ценностей, целей действий в принципиально непредвиденных обстоятельствах. Машины не ставят цели, не добиваются исполнения намерений, они реализуют вложенные в них человеком программы, не более того.

Техника XX века поставила человека перед выбором: либо ты — личность с развитыми способностями, использующая технику для достижения целей и реализации ценностей, либо ты функционируешь подобно техническому устройству. В этом случае рано или поздно ты будешь замещен техникой. Будь человеком, и никакая техника тебе не страшна.

Из сказанного можно сделать вывод: ни в коем случае нельзя допустить, чтобы техника лишила нас статуса человека. Как этого добиться? Что значит быть человеком в технической цивилизации? Самый интересный, с нашей точки зрения, ответ на эти вопросы заключается в требовании быть человеком моральным. В конце XX века требование быть моральным означает быть ответственным. Этика ответственности — это ключ к разрешению различного рода кризисов, связанных с бесконтрольным развитием техники. Человек может сделать больше, чем он имеет на то моральное право. В этой связи и возникает потребность в особой этике, ориентированной на содержание технической деятельности человека.

Напомним читателю, что этика ответственности требует тщательной моральной интерпретации решений и действий, предпринимаемых человеком. Это — изначальная ориентация на добро, на диалог с другими людьми, в котором каждому надлежит занять достойное место. Техника является средством для достижения добра. А природа добра определяется в процессе интерпретации. Строго говоря, здесь нет и не может быть окончательных решений, кроме одного: стремись к максимальной ответственности. Вместе с тем, как свидетельствуют многочисленные декларации, коммюнике конференций ученых и специалистов в области техники, собраний сообществ технических работников, многие ценности приобрели характер устойчивых моральных норм.

Обычно отмечается, что частные, локальные интересы не могут иметь преимущества перед всеобщими требованиями людей, их стремлением к справедливости, счастью, свободе, безопасности, экологическому совершенству и здоровью. Ни один из аспектов техники не является морально нейтральным. Недопустимо делать человека придатком машины. Каждая техническая новация должна пройти проверку на предмет того, действительно ли она способствует развитию человека как творческой ответственной личности.

Каков заслуживающий одобрения моральный облик техника, инженера? Он — рационалист, обладает набором технических навыков и умений, имеет склонность к изобретательской деятельности, настойчив, скрупулезен, трудолюбив, бдителен, предан своему делу, искренен, правдив.

Интересно, что в различного рода моральных кодексах инженеров и техников приоритет отдается базисным ценностям: честности, справедливости, счастью и свободе. На последующее место ставятся профессиональные добродетели: солидарность с коллегами, аккуратность и тщательность в работе. Порой утверждается, что достаточно, если мораль инженера базируется на Нагорной проповеди Христа.

Итак, техническая деятельность человека не является нейтральной в этическом отношении. Моральным идеалом технической деятельности человека является этика ответственности.

Техника — это символ этики человека, как ее чистоты, так и нечистоплотности.

Два десятка лет тому назад в России невозможно было найти учебное заведение или учреждение, в котором бы на видном месте не красовался так называемый «Моральный кодекс строителя коммунизма». Кодекс предписывал любить свою социалистическую Родину, беречь социалистическую собственность, быть честным и т. д. Этот кодекс был принят далеко не всеми гражданами России, некоторые его осмеивали, шуткам и анекдотам не было конца. Возможно, во многом из-за этого кодекса в российском народе возникло известное предубеждение ко всяким моральным кодексам.

А между тем на Западе моральные кодексы распространены очень широко. Разумеется, нельзя исключить ситуации, когда моральные кодексы не отражают практические потребности и действительные устремления людей. Не в меньшей степени бесспорно также, что во многих случаях моральные кодексы не навязываются людям извне, а являются результатом работы, проведенной сотрудниками фирмы или членами научного, технического или какого-либо другого сообщества.

Нет абсолютно ничего зазорного в подписании морального кодекса, содержащего те ценности, искренним приверженцем которых является подписант. Думается, будущему медику клятва Гиппократа отнюдь не повредит.

Человек — существо моральное, этим следует гордиться.

• Техника как совокупность технических устройств есть знак всей деятельности человека, его ценностей.

• В технике человек часто вредит себе, он забывает себя.

• Человек как существо, вырабатывающее цели и ценности, не может быть замещен техникой. Техникой может быть замещен человек, выполняющий функцию технического устройства.

• Техническая деятельность человека не нейтральна в этическом отношении, она не может избежать кризиса в случае отказа от этики ответственности.

ФИЛОСОФИЯ ТЕХНИКИ

ИНФОРМАЦИЯ

ДВОЙСТВЕННОСТЬ ТЕХНИКИ

КРИТИКА ТЕХНИКИ

1. Почему философия техники как особая дисциплина сложилась только в XX веке?

2. Приведите примеры технических устройств, машин, производств, назначением которых является освоение: а) вещества, б) энергии, в) информации.

3. Согласны ли вы с критикой техники Гуссерлем и Хайдеггером?

4. Чем отличается от человека робот?

5. Как вы думаете, сумеет ли человек приноровиться к быстрому развитию техники? Обоснуйте ваше мнение.

Запишем слово «природа» следующим образом: «при-рода». Природа — это то, что находится при роде человеческом, то, из чего рождается сам человек. Особенности, которые присущи исключительно человеку (и обществу), в природу не входят. Человек природен в силу своего физико-биологического содержания. Он надприроден постольку, поскольку вырабатывает сложные формы психической и социальной жизни. Во взаимоотношении с природой человек реализует две свои уникальные способности. Он изменяет природу и символизирует себя в ней, «записывает» себя в нее (магнитная плата компьютера содержит «записанную» на нее человеком информацию, скульптура свидетельствует об эстетических ценностях ее создателя).

Весьма близки по своему значению термины «природа» и «материя». Материя — это объективная реальность. Материя в отличие от природы не содержит психические явления мира животных, в остальном природа и материя совпадают.

Итак, природа — это совокупность естественных условий существования человека и общества.

• Античная философия космоцентрична, космос понимается как неразделенность природы и человека. Греческие философы не противопоставляют природу человеку. Благая жизнь мыслится не иначе, как в согласии и гармонии с природой.

• Средневековая христианская философия понимает природу как последнее звено лестницы, которая ведет вниз, от Бога к человеку и от человека к природе. Человек, развивая свои духовные силы, стремится к возвышению над природой. Иногда дело доходит до умерщвления плоти. В глобальном масштабе человек средневековья не меньше, чем человек античности, подчинен природным закономерностям и ритмам.

• В Новое время природа впервые становится объектом тщательного научного анализа и вместе с тем поприщем активной практической деятельности человека, масштабы которой в силу успехов капитализма постоянно нарастают. Природа понимается как объект приложения сил человека в соответствии с данными естественных наук, физики, химии, биологии.

• В XX веке (20-е годы) на фоне превращения деятельности человека в планетарную силу, которая не только созидает, но и разрушает, русским мыслителем В.И. Вернадским и французскими философами Т. де Шарденом и Е. Ле Руа вырабатывается концепция ноосферы. Ноосфера — это область господства разума. Имеется в виду, что к XX веку единство природы и человека достигло нового качественного уровня. Теперь человек должен руководить ходом природных процессов. И делать это следует на основе разума. Вера в силу разума объединяет философов ноосферы с философами Нового времени.

Из четырех ведущих философских направлений наших дней — феноменологии, герменевтики, аналитической философии и постмодернизма — тема природы занимает достойное место только в аналитической философии и герменевтике.

В аналитической философии стремятся реализовать научный, а также научно-технический подход к природе. Ее содержание интерпретируется на основе данных естественных наук. Природа — это то, что описывается совокупностью естественных наук. При этом надо иметь в виду, что в XX веке по сравнению с Новым временем в естественных науках достигнуты впечатляющие успехи.

Герменевты рассматривают природу как включенную в бы-тие-в-мире человека. Человек находится в мире, поэтому ему предстоит понять природу, что он делает посредством умеренной, а не хищнической практической деятельности. Надо, мол, понять зов самой природы.

Наш краткий исторический обзор показывает, что человек всегда находился и находится в некотором соотношении с природой, которое он определенным образом интерпретирует. Человек изначально находится в условиях, когда в силу самого факта своего существования он постоянно вынужден проверять природу на «человечность». С этой целью он использует все доступные ему средства, в том числе и философию.

О природе толкуется не только в так называемых естественных науках, к которым относят физику, химию, геологию, биологию, но и в философии.

В конце XX века все большее развитие получает синергетика — наука о сложном, о том, как в хаосе устанавливается определенный порядок, который, однако, рано или поздно разрушается. Интересно, что как в установлении, так и в разрушении порядка огромную роль играют маленькие воздействия (флуктуации). Благодаря этим воздействиям система в одних случаях приобретает упорядоченность, в других эта упорядоченность, исчерпав себя, разрушается, при этом система попадает в состояние неустойчивости. Смена режимов устойчивости и неустойчивости происходит в системах, где есть подвод вещества, энергии и информации. До развития синергетики наука рассматривала отдельно хаос и порядок, причем основное внимание уделялось именно порядку, ибо его можно описать относительно простыми математическими уравнениями. Синергетика выявляет пути зарождения в хаосе порядка, его поддержания и распада.

Представьте себе нагрев воды в кастрюле. За счет подвода энергии вода начинает нагреваться, появляются пузырьки воздуха в воде. А возникают они на случайных местах, в силу случайностей. Но если пузырек образовался, то в уже достаточно нагретой воде он увеличивается в размерах и поднимается к поверхности воды, где лопается. При нагревании воды хаотичность движения ее молекул возрастает, но именно в этом хаосе устанавливается порядок, развивается история капель, наполненных водяными парами.

Нечто аналогичное происходит в товарно-денежных отношениях. Здесь хаос — это рынок. Одни продают, другие покупают, при этом разброс чувств, мнений огромен. Но в хаосе рынка устанавливаются определенные закономерные отношения, которые изучает экономика как наука.

Сложной системой с хаосом и порядком является любой естественный язык. Филологи хорошо знают, что грамматические закономерности возникают случайным образом, одни случайности «вымирают», а другие, наоборот, приобретают все новых сторонников. Язык — это шум, хаос, в котором есть порядок.

Исходя из успехов синергетики ученые объясняют возникновение и развитие упорядоченных систем перестройкой хаоса. Все возникает из хаоса. Поскольку система «забывает» свои прошлые состояния, то неизвестно, что было до хаоса и в принципе это невозможно узнать.

Откуда все взялось — звезды, планеты, жизнь, сообщества людей? Современные ученые отвечают на этот вопрос следующим образом.

Где-то 15 млрд лет назад вакуум оказался в неустойчивом состоянии. Произошел Большой взрыв, вакуум разогрелся до 10¹⁹ градусов Кельвина. При такой гигантской температуре не могли существовать современные молекулы и элементарные частицы. Взорвавшийся вакуум стал расширяться и вследствие этого охлаждаться.

Уже в первую секунду произошло очень много явлений, в частности появилось вещество, началось образование химических элементов. Позднее возникли звезды и планеты. Биологическая эволюция началась на нашей планете около 4 млрд лет назад. Примитивный человек возник несколько миллионов лет тому назад. Лишь последние 100 тыс. лет наши предки стали способны к членораздельной речи, мышлению, широкому использованию орудий труда. Возраст цивилизации составляет всего около 20 тыс. лет.

Не Бог, а случайности, утверждает современная наука, привели к образованию тех упорядоченностей, от законов физики до наших ценностей, которые вызывают столь большое удивление своей закономерностью.

Интересно, что возникновение жизни могло бы не состояться, если бы мир оказался пусть даже в весьма незначительной степени другим. Крайне специфические условия обеспечили возможность появления жизни и ее последующую эволюцию.

Природа такова, что она обладала и обладает возможностью порождать живые организмы и человека.

Природа бывает неживой и живой. Уровни организации неживой природы: вакуум, элементарные частицы, атомы, молекулы, макротела, планеты, звезды, галактики, системы галактик, метагалактика (часть Вселенной, доступная современным астрономическим методам исследования). Уровни организации живой природы: доклеточный уровень (нуклеиновые кислоты, белки), клетки, многоклеточные организмы, популяции (особи одного вида), биоценозы (совокупность всего живого на данном участке суши или водоема).

Уровни организации природы, как правило, находятся в определенной соподчинительной связи друг с другом. Более простой уровень составляет фундамент более сложного уровня. Все макротела состоят из молекул, сложные организмы содержат клетки и т. д. Для всякого сложного уровня организации материи справедливы две вещи: 1) законы простого уровня организации материи не отменяются, они продолжают существовать', 2) на законы фундамента надстраиваются новые законы. Так, в организме человека атомы следуют законам физики и химии, клетки же и органы подвержены биологическим закономерностям.

В мире природы важнейшее значение имеют пространственные и временные характеристики объектов. Совокупность длин, площадей, объемов, соотношений типа «слева», «справа», «ниже», «выше», «под углом» называется пространством. Совокупность длительностей и соотношений типа «раньше», «одновременно», «позднее» называется временем. Пространство характеризует сосуществование явлений, а время — их сменяемость.

В современной физике не считают, что пустота существует. То, что раньше считали пустотой, в действительности оказалось определенной физической средой, вакуумом. Мы вспомнили о пустоте в связи с пространством, пространство не есть ни пустота (ибо она не существует), ни вакуум (вакуум — это среда, обладающая пространственными характеристиками).

В наши дни невозможно обосновать данными науки устаревшее представление, согласно которому пространство и время существуют сами по себе, вне объектов. После открытий в физике А. Эйнштейна стало особенно очевидным, что пространственные и временные характеристики зависят от тех процессов, проявлениями которых они являются. Например, длина предмета определяется тем, в какой системе она измеряется. Допустим, рост молодого человека 180 см. Для пассажира ракеты, проносящейся мимо Земли со скоростью, сравнимой со скоростью света, его рост в зависимости от скорости ракеты может оказаться равным и 150 и 25 см.

Другой пример. На Земле родились двое близнецов. До 20 лет они не разлучались и всегда вместе отмечали свой день рождения. На 21-м году жизни один из близнецов отправился в космическое путешествие на аппарате, который движется со скоростью, сравнимой со скоростью света. На Земле по календарю проходит 70 лет. Тот из близнецов, который остался на Земле, стал глубоким стариком, он отмечает свое 90-летие. На вопрос, что стало с его братом, старик отвечает: «Мы ждем его с минуты на минуту, корабль возвращается, моему брату всего-то 50 лет». Описанная ситуация фантастична в том смысле, что пока люди летают на ракетах, скорости которых «черепашьи» в сравнении со скоростью света в вакууме, равной 300 тыс. км в секунду. Но с точки зрения физика, работающего на ускорителе элементарных частиц, ситуация с близнецами крайне правдоподобна. Дело в том, что на элементарных частицах проверена правомерность тех формул, которые описывают «замедление» времени. Свойства физического пространства и времени изучаются в физике. Время одномерно (в формулах оно обозначается одной переменной t) и необратимо (его нельзя повернуть вспять). Пространство трехмерно (в формулах для его обозначения используются три переменные х, у, z). Описанные нами свойства физического пространства и времени характерны для макромира — мира объектов, обладающих масштабностью человеческого тела. В микромире пространство и время обладают другими характеристиками, например пространство может быть девятимерным.

Обратимся теперь к биологическим явлениям. Здесь физическое пространство и время приобретают дополнительно к физической биологическую значимость. Поясним ситуацию примером.

Представьте себе старика 80 лет, который вел здоровый образ жизни, но состарился в силу естественных причин. Молодой 20-летний парень, употребляющий алкоголь и наркотики, сумел довести свою печень точно до такого же состояния, как у старика. Физический возраст печени старика и парня различный — 80 и 20 лет соответственно, а их так называемый биологический возраст одинаков, он определяется теми изменениями, которые произошли в печени того и другого. Врач должен оценить эти изменения посредством количественных данных, они-то и зададут величину биологического возраста (в данном случае печени). Биологический возраст человека обычно задают степенью вероятности его смерти.

Ясно, что для нас, людей, пространственно-временная определенность мира имеет огромнейшее значение. Причем по достаточно простой причине наши пространственные и временные ресурсы ограничены. Особенно неприятно, что человек — существо смертное. В этих условиях человек стремится выиграть время и пространство, сделать максимально эффективным использование каждой единицы времени и пространства.

Выиграть время и пространство — значит добиться совершенства в жизни.

Для современности характерно стремление вернуть единство человека и природы. Не опасаясь впасть в преувеличение, можно сказать, что философия XX века решительно покинула характерное для Нового времени противопоставление субъекта и объекта, человека и природы. Природа стала пониматься как дом, в котором живет человек. Экология в дословном переводе с греческого означает наука о доме.

Увы, развитие экологии происходит под постоянный аккомпанемент грозящих человеку экологических катастроф, связанных с загрязнением среды, дефицитом ресурсов, перенаселением, разрушением системы «человечество — природа».

Умудрившееся попасть в экологический кризис человечество не знает четких путей выхода из него. Несмотря на реализацию программ по развитию безотходных производств, усовершенствованию экологического законодательства экологический кризис продолжается. Становится все более очевидным, что главная экологическая проблема заключена не в природе, а в ценностно-этических представлениях человека и общества.

Казавшиеся столь незыблемыми принципы гуманизма должны соотноситься не только с человеком, но и с природой. В таком случае гуманизм теряет свое прежнее содержание и становится экогуманизмом. Любовь человека, эгоистически направленная только на него самого, привела в конечном счете к эко-кризису. Экогуманизм в отличие от традиционного гуманизма видит в природе бытие человека. Именно поэтому человек вынужден относиться к ней так же бережно, как к самому себе. Природа ценна для меня, тебя, нас, для нынешних и будущих социальных систем.

Нельзя забывать о том, что природа в соответствии с синергетическими представлениями может отреагировать взрывом на незначительное воздействие на нее человека. Маленький кровопийца-комар надоел всем, но его полное уничтожение обернулось бы для человека катастрофой, ибо в биосфере Земли он занимает предостойнейшее место.

Перед человеком стоит очень трудная задача — обеспечить совместную эволюцию общества и природы. Но для этого необходима, как отмечает академик Н.Н. Моисеев (на наш взгляд, это справедливо), обновленная нравственность. Эта новая нравственность представляет собой, по мнению многих, конкретизацию этики ответственности применительно к природе. Относясь ответственно к природе, человечество тем самым относится ответственно к самому себе.

У экологической этики обширнейшее поле проблем: от экспертизы строительства нефтепроводов и атомных электростанций до заботы об одиноком дереве, которое стремится срубить владелец престижного коттеджа. Столь же многогранны проблемы биоэтики, обсуждающей отношения человека с живой природой. В токийском зоопарке поставлен памятник умирающим в неволе животным. Но всегда ли человек сознает свою вину перед животными? Кстати, в США издана пятитомная (!) энциклопедия по биоэтике. Объем энциклопедии показывает, сколь внимательно относятся американские ученые к проблемам биоэтики.

Особое внимание привлекают вопросы медицинской этики, среди них отношение врача к пациентам, умирающим, дефективным новорожденным, дебилам, проблема эвтаназии (убийства из милосердия).

Имеет ли человек право на смерть, право на аборт? Однозначных ответов на эти вопросы не существует. Здесь требуется очень детальный, кропотливый анализ, равно как и в случаях с клонированием — размножением животных и людей бесполым образом (особь выращивается из биоклеточного материала донора, в итоге она вырастает в биологическом отношении идентичной своему донору). Если одни высказываются за клонирование, то другие против. Дискуссия, кажется, еще только начинается.

Отметим в качестве вывода главную мысль: этика ответственности предполагает тщательный философский анализ, сопоставление различных точек зрения, учет необходимых и случайных связей. Интересы человека должны быть защищены всесторонне. Человек существует не сам по себе, а посредством природы. Экогуманизм — это ответственность.

• Человек находится в определенных отношениях с природой, которые он понимает в соответствии со своей философией.

• Природные системы существуют в соответствии с законами синергетики, описывающими соотношение хаоса и порядка.

• Выиграть время и пространство, значит добиться совершенства в жизни.

• Экогуманизм — это ответственность.

ПРИРОДА

СИНЕРГЕТИКА

ПРОСТРАНСТВО

ВРЕМЯ

ЭКОГУМАНИЗМ

1. Как изменялись философские представления о природе?

2. Попытайтесь привести пример сложной системы, в которой есть хаос и порядок.

3. Что (кто), на ваш взгляд, сотворил наш мир?

4. Подчиняется ли человек законам физики?

5. Пустота и пространство — это одно и то же?

6. Аристотель считал, что время есть число движения. Дайте ваше определение времени.

7. В чем состоит отличие экогуманизма от гуманизма?

8. Считаете ли вы допустимым «убийство из милосердия»? Обоснуйте свою точку зрения.

9. Как вы понимаете право женщины на свободное и ответственное материнство?

10. Вы вегетарианец? Считаете ли вы допустимым употреблять в пищу мясо?

11. В чем вы видите основную причину экологических кризисов?

В 1949 году увидела свет книга «Второй пол» французской писательницы Симоны де Бовуар, жены выдающегося философа Жан-Поля Сартра. В книге было показано, что, во-первых, понимание мужского и женского определяется культурными, в том числе и философскими, нормами; во-вторых, с незапамятных времен мужская культура признается положительной, а женская негативной. Писательница дала своей книге название не случайно. Имеется в виду, что первый пол — это биологические признаки, по которым биологи отличают мужчину от женщины. Самое главное биологическое отличие женщины от мужчины состоит в ее детородной способности. Но наряду с первым полом есть еще и второй, сотворение мужественности и женственности в социальной жизни человека, выработка и культивирование мужских и женских ценностей. Вот почему Симона де Бовуар утверждает, что «женщиной не рождаются, женщиной становятся».

Первые книги в защиту женщин появились еще в XV веке. Но вплоть до второй половины XX века женскую проблематику не удавалось поднять на философские высоты. В последние 30 лет это удалось. Теперь женский вопрос становится сквозным для всей культуры. Что значит быть мужчиной, что такое женщина? Эти, на первый взгляд, простые вопросы при детальном рассмотрении оказались наполненными философскими тонкостями, разветвленной проблематикой, о которой раньше и не подозревали. Из поля зрения философов выпало подлинное значение единства и различия мужественного и женственного. Исподволь, незаметно для себя традиционная философия не только не поставила под сомнение правомерность подчинения женщины мужчине, но и способствовала укреплению патриархата (власть отцов). Тем самым философия неправомерно сузила свои горизонты, абстрагировалась от множества проблем, имеющих важнейшее значение не только для женщин, но и для мужчин (материнство и отцовство, семья, общество, неравенство в семье, сексуальное насилие, проституция и т. д.).

О качествах женщин и мужчин написаны миллионы страниц. Очень часто приходят к следующим двум выводам:

• Сколько-нибудь уверенное проведение границ между мужчиной и женщиной возможно лишь на среднестатистическом уровне. На индивидуальном уровне признаваемые типично мужскими или же, наоборот, женскими качества мигрируют от мужчин к женщинам и в обратном направлении. Так, высокую рациональность и научную дерзость обычно приписывают мужчинам. Но как быть с полькой Марией Склодовской-Кюри, которая дважды удостаивалась Нобелевской премии — первый раз по физике, второй раз по химии (к тому же она была обаятельной женщиной)? Говорят, что женщины пасуют перед опасностями, но относится ли сие к летчицам и космонавткам? Опять же некоторые мужчины способны соперничать в изяществе с женщинами.

• Качества «среднестатистических» мужчины и женщины дополняют друг друга. Нельзя утверждать сколько-нибудь обоснованно, что качества мужчины непременно лучше качеств женщины.

Ниже мы приводим в сопоставлении качества (добродетели) среднестатистических мужчины и женщины. Речь идет о мужественности и женственности, о второй природе мужчин и женщин.

Фактически как в левом, так и в правом столбце указаны ценности. Сложите все мужские ценности (M₁…, М_n) и вы получите то, что можно назвать мужской философией. Соответственно сумма Ж₁…., Ж_n даст женскую философию.

Возьмите теперь какую-либо философскую систему, например рационализм. Он попадет под рубрику мужской философии. Если же мы изберем в качестве объекта ту или иную конкретную личность, то в ней наверняка обнаружатся как мужские, так и женские качества. Мы получим записи типа: Сидоров Алексей (M₁, M₄, Ж₃, Ж₇), Иванова Марина (М₂, М₅, Ж₁, Ж₃).

В качестве вывода отметим: так называемая женская философия составляет органическую часть современной философской картины мира.

«Любовь, — отмечал писатель А.П. Платонов, — есть соединение любимого человека со своими основными и искреннейшими идеями — осуществления через него (любимого — любимую) своего смысла жизни». Любовь — это взаимное влечение мужчины и женщины, это биологические инстинкты, одухотворенные и нравственно, и эстетически. Нет такой ценности человека, которая бы не входила так или иначе в нежное таинство любви. Самое, пожалуй, короткое определение любви гласит: любовь — это одухотворенная плоть. Любовь — это, по В.Г. Белинскому, не просто каприз чувств или прихоть сердца, а уважение достоинств человека.

О любви много размышляли философы. Платон был первым, кто в систематически развитой философии возвысил духовную любовь над чувственной (отсюда выражение — «платоническая» любовь, т. е. духовная, а не физиологическая). В средние века любовь считалась главной добродетелью Бога. В Новое время любовь по преимуществу приписывалась человеку, но достаточно часто символ любви — сердце противопоставлялся символу разума — уму. В XX веке любовь то низводят до физиологических инстинктов (как у Фрейда), то приравнивают к ценностям эстетики или этики. «Любовь — это цветы нравственности…» (В.А. Сухомлинский).

Отметим одно весьма любопытное обстоятельство. Довольно часто на фоне поэтической лирики философские рассуждения блекнут, им недостает свежести, проникновенности. Чтобы не быть голословным, послушаем поэта. Вот что писал А.С. Пушкин о любви соответственно в 14, 25 и 36 лет:

Сердце страстное пленилось;
Признаюсь — и я влюблен!
♦ ♦ ♦
И сердце бьется в упоеньи,
И для него воскресли вновь
И божество, и вдохновенье,
И жизнь, и слезы, и любовь.
♦ ♦ ♦
Я думал, сердце позабыло
Способность легкую страдать,
Я говорил: тому, что было,
Уж не бывать! уж не бывать!
Прошли восторги, и печали,
И легковерные мечты…
Но вот опять затрепетали
Пред мощной властью красоты.

Вряд ли возможно перевести строчки Пушкина в философский текст. Мы и не будем пытаться сделать это. Нам остается пожелать философии достичь поэтического совершенства (не обязательно в стихах, ведь поэтика в прозе тоже отнюдь не заказана).

Сформулируем теперь основные выводы.

• Любовь — философская тема постольку, поскольку она в жизни человека занимает наиважнейшее место.

• Любовь — это одухотворенная плоть, путь к совершенству посредством природно данных инстинктов. Любовь — критерий духовной красоты.

• Понимание любви зависит от духовного уровня эпохи и отдельного человека.

• В любви, как и в других делах, человек сам кузнец своего счастья: хочешь быть любимым — совершенствуй себя.

• В философии любви так называемой мужской философии недостаточно, ее необходимо дополнить женской философией.

• Обсуждение многочисленных дискуссионных вопросов философии любви (проблема первой любви, выбор объекта любви, трагедии любви, целомудрие, роль танца, музыки, искусства), рассмотрение которых выходит далеко за пределы этой книжки, требует должной философской подготовки.

Забавную телевизионную передачу довелось автору этих строк наблюдать в Германии. Там в престижном дамском клубе еженедельно разыгрывается звание «Мужчина недели», победителя прилично награждают. В конкурсе участвуют 10 молодых людей, судьи — девушки, неудачников под общий хохот сталкивают в бассейн. Каково же было наше удивление, когда однажды среди красавцев оказался довольно тщедушный паренек с лысиной и оттопыренными ушами. Он оказался студентом-философом. И — настоящее чудо! — философ выиграл приз! Дамы полюбили его за ум, юмор, умение превращать свои слабости в силу.

Хорошая философия — это всегда любовь, а подлинная любовь — это всегда философия, сложный слалом на пути к желаемым призам.

«Легко ли быть молодым?» — это название фильма, который был очень популярен в конце 80-х годов. Оказывается, быть молодым точно так же нелегко, как быть взрослым мужчиной или взрослой женщиной. Во всех случаях, молод ты или стар, дорожи человеческим достоинством. С ним не рождаются, оно не достается по наследству, его вырабатывают, лелеют, за него приходится бороться. Молодым не становятся в потоке времени, который, вроде бы, увлекает каждого от детства к юности. Молодым нужно уметь стать.

С философским осмыслением молодости дело обстоит приблизительно так же, как с философским осмыслением женственности. Подобно женщинам и молодежь является социальной группой. В обществе всякая биология нагружается социальностью. Это относится как к молодым, так и к пожилым, как к мужчинам, так и к женщинам.

Итак, молодежь — это особая социальная группа людей, выделяющаяся как своей биологией, так и ценностями. Эта вроде бы простая мысль, как ни странно, была выработана не где-то в глубине истории, а в конце 60-х — начале 70-х годов нашего столетия. Решающее значение имели три обстоятельства: 1) достигшее апогея в середине 60-х в США движение молодежи против войны во Вьетнаме; 2) молодежные волнения во Франции в мае 1968 года, когда недовольство молодых своим положением вылилось в массовые беспорядки; 3) создание особой молодежной культуры с ее акцентом на рок- и поп-музыке, рок-н-ролльном стиле танца, модной одежде с ее игрой в обнаженность, кожу и прозрачность, наконец, откровенной сексуальной революции. Во всех трех случаях налицо самостоятельность молодежи, невозможность втиснуть ее в старый стереотип: молодежь — это всего лишь люди, еще не ставшие взрослыми. Если пластинки Майкла Джексона и Элтона Джона расходятся 30-миллионными тиражами, то это очевидным образом указывает не только на своеобразие молодежной культуры, но и на ее размах, массовость. Об этом же свидетельствуют заполненные фэнами спорта и поп-музыки стадионы и огромные концертные залы.

Первоначально молодежную культуру считали исключительно формой протеста против тех или иных устоявшихся общественных порядков (отсюда название «контркультура»). Впоследствии стало ясно, что хотя молодежной культуре действительно присущ пафос протеста и бунтарства, она вместе с тем есть просто новая культура. Когда в начале 1998 года Борису Гребенщикову, лидеру российских рок-музыкантов, была присуждена престижная премия «Триумф», то тем самым отмечался его вклад в музыкальную культуру страны.

Итак, молодежь — это самостоятельный субъект социального творчества.

Между ценностями молодых и пожилых нет резкой границы. Что же касается самих ценностей молодых, то там на каждом шагу встречаются неопределенности, все максимально подвижно, крайности то и дело сходятся. Это затрудняет характеристику ценностей молодых. Даже перечислить их непросто.

Итак, среди ценностей молодых, на наш взгляд, доминируют следующие:

• стремление к максимальной жизненной непосредственности, противостоящей чопорности и надменности;

• поддержка групповой, формальной или неформальной общности («мы — это мы, а они — это они»);

• непрактичность, переходящая порой в свою противоположность — прагматичность;

• изобретательность и новаторство, сменяющиеся непрактическим следованием стандартам;

• бунтарство и экстремизм, сменяющиеся социальной пассивностью;

• безудержное стремление к свободе и анархии, то и дело дополняемое иждивенчеством;

• опора на воображение, фантазию, конструирование виртуальной (ускользающей) реальности в противовес строгой логичности;

• игривость, противопоставляемая плановости;

• ирония, смех, карнавальность культуры;

• переплетение мужского и женского (парни похожи на девушек, а девушки на парней).

Совокупность ценностей молодых образует основу того, что можно назвать философией молодых. Из всех философских систем философия молодых больше всего напоминает постмодернизм. Их роднит стремление наполнить новое сверхновым, протест против строгой логики, придания эстетическим и этическим ценностям характера обязательных норм. Естественно, при сопоставлении философии молодых и постмодернизма следует учитывать, что в первом случае речь идет об умонастроении, складывающемся не за письменным столом ученого-философа, а в общении молодых; во втором же случае мы имеем дело с глубоко профессиональной философией.

И, наконец, еще одно очень важное обстоятельство. В философской культуре молодых указанные выше ценности не обязательно доминируют, чаще всего они дополняются веером других философский ценностей, всех тех, которые обсуждаются с первых страниц этой книги. В конечном счете молодые задумываются над теми же проблемами, что и взрослые. Тем и другим нет резона отказываться от достижений философии как единого целого.

Наше время — вызов каждому, и молодому, и пожилому. Чтобы ответить на вызов достойным образом, нужна хорошая философия. С этой точки зрения сами по себе ни мужская, ни женская, ни молодежная философия не являются самодостаточными.

Итак:

• Молодежь изначально находится в философском поле, где она проявляет известное своеобразие.

• Сложность современной ситуации требует от молодежи включения в мировую философию (молодостью жизнь не заканчивается).

Леонардо да Винчи справедливо заметил: «Приобретай в юности то, что с годами возместит тебе ущерб, причиненный старостью».

• Быть женщиной, мужчиной, а также молодым (или пожилым) означает не только обладать некоторой биологией, но и соответствующими социально-ценностным содержанием;

• Традиционная философия недостаточно учитывает особенности философствования женщин и молодежи.

• Новации так называемых женской и молодежной философий вполне возможно обогатят современную мировую философию.

МУЖЕСТВЕННОСТЬ

ЖЕНСТВЕННОСТЬ

ЛЮБОВЬ

МОЛОДЕЖЬ

ЖЕНСКАЯ ФИЛОСОФИЯ

МОЛОДЕЖНАЯ ФИЛОСОФИЯ

1. Согласно греческой мифологии, по воле Зевса в наказание людям за похищение Прометеем огня у богов Гефест создал из воды и земли Пандору. Пандора пленила красотой брата Прометея Эпиметея и стала его женой. Увидев в доме у мужа ящик, любопытная Пандора открыла его. Ящик был наполнен бедствиями, которые распространялись по земле. Дайте философскую характеристику мифу о ящике Пандоры.

2. В христианстве есть Бог-отец и Бог-сын, но нет Бога-матери. Придумайте возможное объяснение этому факту.

3. Назовите по три главные черты мужественности и женственности.

4. Как вы понимаете смысл выражения: любовь — это одухотворенная плоть?

5. Почему, на ваш взгляд, влюбленные, поженившись и даже прожив счастливо несколько лет, вдруг расходятся?

6. Каковы особенности так называемой женской философии?

7. Что значит быть молодым?

8. Каковы особенности так называемой молодежной философии?

XX век часто называют веком образования. Ныне образование рассматривается как реализация неотъемлемого права человека. Человек не бывает от природы тем, кем он должен быть, поэтому он нуждается в образовании. Человек воспитывает, как часто выражаются, свою вторую натуру, вторую природу. Вопрос в том, какой он сделает эту вторую свою натуру. Поднимется ли он всего лишь чуть-чуть выше своих природных оснований? Или же овладеет специализированным знанием, усвоит ценности и науки, и культуры, и практики?

В наши дни мало кто сомневается в том, что действительное образование делает человека соучастником в знании целого. Образование включает человека в деяния человечества, а потому цель образования — человечность.

Но что такое человечность? Кажется, все согласны, что отличительными признаками истинно человеческого являются три главные ценности — истина, красота и добро, которые дополняют друг друга. Встаньте на почву истины, и путеводными звездами засияют красота и добро. Перемещаясь в сторону красоты, вы обнаружите, что она нацеливает на глубокую мысль и нравственную чистоту. Наконец, в стремлении к добру вам весьма кстати окажутся истина и красота. Истина не есть красота, а красота не сводится к добру, но тем не менее каждая из трех ценностей в определенном смысле указывает на другую. Человек достигает полноты жизни в единстве всех ценностей, добиваясь их гармонии, взаимоусиления, резонанса.

Разумеется, истина, красота и добро — это идеалы, рядом с которыми постоянно находятся их антиподы: заблуждение, безобразное и зло. К какому полюсу будет стремиться человек — это, естественно, дело его выбора, его свободы, его ответственности перед собой лично и перед другими.

В 1997 году в Сингапуре состоялась Всемирная конференция по проблемам мышления. Сингапур — страна маленькая, да к тому же почти напрочь лишенная природных ресурсов. Однако страна процветает, а объясняют это тем, что Сингапур по уровню общей образованности занимает первое место в мире. Тем не менее власти Сингапура обеспокоены будущим, стремятся определить новые горизонты образования. Видят же они их во всемерном внедрении в образование творческих методов.

Характерная черта современной мировой ситуации — это неопределенность, многообразие связей. Чтобы успешно ориентироваться в этих условиях, требуется нестандартность мышления, способность к дискуссиям, отказ от безумной зубрежки и заучивания. А это означает, что студенту приходится много самому работать, не удовлетворяться готовыми ответами, почерпнутыми из учебников.

Образование — это творчество.

Образование все в большей степени становится непрерывным, оно берет свое начало в детстве и устремляется вслед за человеком в его старость. Теперь уже всем ясно, что невозможно раз и навсегда закончить свое образование. «Век живи — век учись» — гласит старинная пословица. В наши дни она приобретает, однако, новое звучание. Дело не просто в постоянной учебе, а в ее умелом налаживании. На каком-то этапе, чаще всего после окончания учебного заведения, человек становится учителем самого себя, он вынужден заниматься самообразованием («я буду учить себя так-то и так»).

Образованный человек из года в год наращивает свои усилия, расширяет свою библиотеку, приобретает и новые интересы. Сплошь и рядом результаты самообразования оказываются столь впечатляющими, что человек, прошедший школу самообразования, вспоминает свои институтские или техникумовские достижения с улыбкой.

На первый взгляд, достаточно полное усвоение данных разнообразных наук, искусств, практик — дело абсолютно безнадежное. Но выход из ситуации есть, и состоит он в своеобразном отказе от многознания (как часто говорят, многознание не есть знание). Человек в отличие от компьютера не просто накапливает знания, а «сворачивает» их, обобщает, выделяет принципы и способы оперирования с ними. Так поступает и математик, и физик, и психолог, и социолог, и вообще каждый человек. «Свертку» знания можно провести в любой науке, с любыми сведениями. Максимально же емкую «свертку» дает человеку философия. Именно в своей философии человек имеет все присущее ему ценностное богатство в максимально концентрированном виде. В быстро изменяющемся, насыщенном неопределенностями и риском мире ничто и никто не ориентирует человека более действенно, чем философия. Философия скрепляет знания человека в единое целое, без нее знание рассыпается.

Кажется, нет такой страны, где были бы довольны состоянием образования. Везде ищут новые пути образования, новые ориентиры. В дискуссиях, похоже, главный из них более или менее точно определен. Речь идет о понимании образования как ответственности.

В Новое время цель образования видели в приобретении хороших, исчерпывающих знаний. Идеал правильного знания был затем переплавлен в идеал приобретения правильных практических навыков. В последние годы все чаще требуют соединения образования с этикой. «Только нравственность в наших поступках придает красоту и достоинство нашей жизни. Сделать ее живой силой, — подчеркивал великий физик А. Эйнштейн, — и помочь ясно осознать ее значение — главная задача образования». Но в наши дни наиболее развитая этика — этика ответственности. Поэтому образование выступает как ответственность.

Перед кем ответственен преподаватель? Перед студентом и своей совестью. Перед кем ответственен студент? Перед преподавателем и своей совестью в первую очередь.

Наша страна находится на переломе своей истории, ее будущее зависит от образованности каждого россиянина.

• Цель образования — максимально развить человеческие качества.

• Вершина человечности — единство истины, красоты и добра.

• Творчество — необходимая черта образования.

• Образование — это счастливый удел человека, на каком бы этапе своей сознательной жизни он не находился.

• Образование в его наиболее концентрированном виде есть философия.

• Образование — это реализация ответственности человека.

ОБРАЗОВАНИЕ

ТВОРЧЕСТВО В ОБРАЗОВАНИИ

НЕПРЕРЫВНОСТЬ ОБРАЗОВАНИЯ

ОТВЕТСТВЕННОСТЬ В ОБРАЗОВАНИИ

1. Часто спорят, что лучше: иметь очень хорошую специализированную подготовку или же универсальное образование. А каково ваше мнение?

2. Французский писатель Г. Флобер утверждал: «Все, что прекрасно, — нравственно». Рассмотрите правомерность (неправомерность) этого суждения на примерах.

3. В чем вы видите смысл творчества в образовании?

4. Каким образом вы реализуете ценность самообразования?

5. Какое место занимает философия в вашем образовании? Изменилось ли ваше представление о значении философии в образовании за последний год?

6. Образование — это ответственность. Попытайтесь найти короткое, лаконичное определение образованию, которое было бы лучше приведенного.

7. Сопоставьте определение «образование — это ответственность» со следующими двумя определениями: «образование — это передача знаний», «образование — это подготовка к практике жизни». Какие достоинства и недостатки вы видите в каждом их трех определений философии?

Человечество, однажды осознав роль и значение философии, всегда будет обращаться к ее идеям, стремиться выявить, постигнуть и развить глубинные смыслы своего собственного бытия.

Философия есть творчество в понимании человеком жизни и обеспечении ее достоинства. Философия направлена против краха, кризиса, упадка цивилизации, культуры и духовности человека. Философия есть творчество в обретении человеком свободы и ответственности. В современном мире с его многообразием знаний, гуманистических ценностей, жизненных ориентиров осуществление желаемого синтеза сопряжено с определенными трудностями. Но решать философские проблемы надо, ибо в противном случае человеку уготовлено безвольное барахтанье в оврагах технократизма и моральной неполноценности.

Много раз пытались найти философии равноценную замену, но все эти попытки заканчивались полнейшими неудачами. Не надо искать замену философии, она прославила себя в веках, намного целесообразнее направить усилия на усвоение ее достижений и дальнейшее развитие. Вся человеческая жизнь в целом становится в философском отношении все более насыщенной.

Чем больше в мире новаций, творчества, тем больше философия необходима человеку. Это в полной мере относится к молодым. Кто более других дерзает? Молодые. Где их дерзость находит максимальную поддержку? В философии. В философии не легкомысленной, не бездумной, а наполненной глубокими жизненными исканиями. Юный Ромео, влюбленный в Джульетту, назвал философию «несчастья сладким молоком». В беззаботной легкой жизни чудный голос философии заглушается выкриками необузданных страстей и грубых поступков. Но как только человек возвращается к самому сокровенному в себе, так сразу же в шумовом оркестре жизни философские мелодии начинают звучать и весомо, и привлекательно.

Философия не повинна в том, что некоторые воспринимают ее золотые башни, выложенные из истины, красоты и добра, за каменные стены. Высоты философии манят не всех, это так. Но кто к ним стремится, тот подобно смелому альпинисту, совершающему восхождение, открывает ранее неведомое. Дерзайте, кто смел!