Глава III

Первое появление пошлины с питей.

Медовые дани. Подать с хмеля и солода

Повсеместное обилие мёда и других продуктов, употреблявшихся для приготовления питей, вызвало установление пошлин — «как пошло исстари» — и мыта,^[48] которые собирались с мёда, с хмеля, с солода, а также натурой — мёдом и хмелем. Медовые дани известны были во всём славянском мире. Дубровник приобретал земли «со всеми правими медами». Древляне в 946 году платили дань мёдом и скорою. Мстислав в 1125 году установил собирать «со ста по две лукне мёду».^[49] Владимирский князь Мстислав Данилович в 1289 году за крамолу жителей города Берестья (Брест-Литовска) наложил на них дань, в число которой шло, между прочим, «со ста по две лоукне меду». Дань эта впоследствии носила название медовой дани, медового, оброка медового, оброчного мёда.

В Новгороде в договорах, по которым принимали князей, помещались и условия на право варить мёд. По первой новгородской грамоте 1263 года князь посылал своего медовара в Ладогу: «А в Ладогу ти, княже, слати осетрьник и медовара по грамоте отца своего Ярослава». Но при этом новгородцы прибавляли: «А ту грамоту, княже, отъял еси, а та грамота, княже, дати ти назад». То же повторялось в договорных грамотах 1309 года с князем Михаилом Ярославичем тверским, 1326 года с князем Александром Михайловичем тверским, и даже в 1571 году с великим князем Иваном Василичем, которому новгородцы говорили: «И в Ладогу вам слати осетрники и медовары по старым грамотам, по хрестным».

Дань ржовская с города Ржова, соседнего Иван-городу, и принадлежавшего сначала Пскову, потом Новгороду, литовскому королю, и наконец Москве, во время новгородского владения определялась так: «А люди на них варят дванадцать варов пива, а дванадцать ночей ночовати им у волости, и в осень дванадцать, и зиме дванадцать, — а Зенко Еховичь с своим племенем владыце дают чотыри пуды меду пресного, а великому князю московскому с тых двух третей ничого не давали, а владыце новгородскому и бояром новгородским большей того не хоживало ничого, как в списку стоит, как поведают старые люди». Так всё велось до тех пор, когда царь взял Новгород, и «вечо им сказил», и началось то, чего прежде не бывало… «А того здавна не бывало, — продолжает записка о ржовской дани, — што владычним бояром ездити по тым жеребем, много нижли только одно посельник ездит по тым варом пивным, поки объедет пива, а объехавши пива прочь едет и прикажет ржовитину заведать от себе как вышей писано». — «То как вжо князь великiй Новгород зневолил и вечо им сказил, — заключает записка, — то бояре новгородские живут на волости, судят и рядят и люди грабят, и берут што хотят, и мучат люди, а с москвовичы с Костентиновыми слугами посполу съезджаются — одна их вся дума». Но было время, когда этих вещей не делалось даже во владениях самого московского царя. Поместья раздавались ещё «с тамгою^[50] и бортью», как потом стали раздавать их «с тамгою и кабаком». Оброчными варями^[51] княжескими заведовали волостели^[52] и даньщики: «А коли ны будеть слати своих даньщиков в город и на вари, и тобе слати с нашими данщики своего данщика, опричь Ростовця и Перемышля и Козлова броду, а что сберуть, а тому идти в мою казну».

Первые известия о хмеле встречаются на западе, в северной Франции и Нидерландах с VIII века. На Руси о хмеле упоминается в Начальной летописи; древний Новгород вместе с воском и мёдом отправлял за море и хмель, собираемый в земле Тверской и Суздальской. В договорной грамоте 1263 года Новгорода с князем Ярославом тверским пошлина с хмеля определялась так: «А от новгородца и от новоторжца у мыта имати от воза на две векши, и от хмельна кароба». В договоре 1309 года с князем Михаилом тверским: «А что, княже, мыт по суждальской земли и в твоей волости, от воза имати по две векши, а от лодьи и от хмельна короба». Наконец, в договоре 1571 года с князем Иваном Василичем: «А что мыт по суздальской земли в вашей волости, от воза имать по две векши, и от лодьи и от хмельна короба».

В купчих XIV и XV веков упоминаются «хмельники» при сёлах: «На низу куплены три села — и ловищи тих сел и хмельники тих сел и подскотины». В летописях записано несколько случаев дороговизны хмелю. В 1466 году «хмель дорог бяше, по 100 и 20 денег (4 рубля 80 копеек) зобница». В 1467 году: «Бысть хмель дорог во Пскове, зобницу купиша по полтине и по 10 денег» (2 рубля 40 копеек). — «Толко бысть хмель силно, по 60 денег ползобие (2 рубля 40 копеек), толку того было не велико время, а опять в немнозе понакладали, а он ссел, и по 15 денег (60 копеек серебром) зобница хмелю доброго. Такожь и в Новегороде было». В том же в 1467 году в Твери «бысть хмелю оковь по рублю» (около 3 рублей серебром). В Муроме в 1692 году кипа хмелю весом 22 пуда стоила с провозом 7 рублей 21 алтын 4 деньги. В XVII веке хмель разводили в Шуе и выписывали из Литвы через Псков. При Михаиле Фёдоровиче послана была во Псков грамота с запрещением покупать у литовцев хмель, потому что посланные за рубеж лазутчики объявили, что есть на Литве баба-ведунья, и наговаривает на хмель с целью навести на Русь моровое поветрие…^[53]

Пóдать с солода известна по памятникам с XI века. В Русской Правде, в статье о вирах, установлено: «А се поклоны вирные были при великом князе Ярославе: вирнику взяти 7 ведер солоду на неделю». Мастеру того времени, укреплявшему город, кроме платы, кроме денег на корм и на питьё (волога) и кормов, давали ещё солоду, чтоб сварить пива: «А солоду единое ему дадут 10 лукон». Говоря об этих данях, писцовые книги всегда прибавляли — «а се по старине», и, руководствуясь этим старинным правом, в начале XVI века, за пятьдесят лет до появления кабаков, жила вся русская земля. В писцовой книге Вотской пятины^[54] 1499–1500 годов при описании дохода в пользу землевладельца или кормов, следующих наместнику, упоминались следующие дани: «Борть со пчелами, что была богоявленская, а в медолаж ездить подлащык из Новагорода, — великого князя борть дана на оброк Петрову Васкову сыну, а ходити ему борть себе, а великаго князя оброка давати за пуд меду полторы гривны новгородские, — да в том же ухожае борти ему себе и иные делати и кузовы ставити в тот же оброк, — из хмелю половье, — десять бочек хмелю, — из хлеба и из хмелю четверть, — ведро пива, — два ведра пива, — насадка пива, — ключнику насадка пива, — три насадки пива, — за три бочки пива три гривны, — бочка пива, — две бочки пива, — ведро меду красного, — солод». В писцовой книге Деревской пятины 1495 года исчислялись пошлины: «Двадцать саков хмелю, — полкоробьи хмелю, — три короба хмелю, — семь коробей хмелю, — четвертка хмелю; за перевару солоду 19 коробей без четки, а хмелю 9 коробей и полторы четки; да зо всее волости на Якима варим две перевары двадцать коробей солоду, а хмель шел их же; а коли Яким к ним в волость не прiедет, они ему давали за те перевары и за поклонное по полтора рубля ноугородских, — три коробьи солоду ячного, — три коробьи солоду овсянаго, — с полъобжы из меду из улейнаго и из бортей половье, — три четверти солоду, — бочька перевары 20 ведер, — бочька перевары 15 ведер».

Переваром назывался крепкий напиток, приготовленный из пива и мёда, и похожий на взварец. В точно таких же отношениях находилась Новгородская область и к королю литовскому. В договорах Новгорода с Казимиром были установлены следующие дани: «А Петровщины рубль, а мед и пиво с перевары, а мед сытити по силе»^[55]. Или: «А мед сытити по силе с перевары, а тивуну по переваром у пятнадцати человеков». Переваром здесь называлось место, где на князя варили оброчные меды.^[56] Об этих данях не упоминалось только в договоре с Литвой 1470 года, составленном накануне падения новгородской свободы…

Рассматривая все эти пошлины, мы находим, что народ XIV и XV веков жил достаточно, разводил хмель, варил пива и меды, словом, жил так, как рассказывает указанная выше былина о Микуле Селяниновиче.

Следы древних пошлин с продуктов, из которых приготовлялись питья, и питья натурой, оставались кое-где и во второй половине XVI века. В уставной грамоте Ивана Васильевича двинским тиунам говорилось: «А у кого будет на погосте в волости пир или братчина, и он несет тiуну насадку питья ведро, какое питье у него лучится; а не люба будет насадка питья, и они дадут за питье деньгу». В таможенной грамоте на Белоозеро 1551 года померное велено брать и с хмелю; установлена дворовая пошлина с мёду: с кади солоду от 7 до 10 пудов — по деньге; будет кадь меньше 7 пудов — и они берут по расчёту; с круга воска — по четыре деньги. В 1564 году он же Иван Васильевич пожаловал мордвина Кельдяева^[57] имениями в Арзамасском уезде: бортный загон, платежа с него полтора фунта мёду; он же Кельдяев обязан был платить в казну по четыре рубля, а мёдом по пяти пуд. Подати мёдом и воском удержались кое-где даже в XVII веке, хотя тут же рядом с ними существовали и кабацкие откупы. В приходо-расходной книге Нижегородского уезда 1612 года значатся между прочим следующие сборы: «За кабацкiе суды, за кубы и за трубы, — и с пива и с медов провозных денег, — с кабака откупу по расчету и за балахонской за кабацкой воск, — и с бортных сел».^[58] В уставной грамоте городу Тотьме 1622 года: «А кто поедет к Тотьме, то с солода и со всякого хлеба имати с продавца померу с четверти по деньге, а с хмелю померу не имати, а имати с хмелю весчая рублевая пошлина».

Так до половины XVI века жила вся русская земля, свободно варя питья и платя за это пошлину с солода, с хмеля и мёда, что и называлось «брашной пошлиной». Подать с солода (и с хмеля) известна была англосаксам и древним германцам, и до сих пор ещё у англичан налог на солод занимает главное место в питейных сборах (речь Гладстона о налоге на солод).^[59]

Примечания:

4

Грóдгар, точнее Хрóдгар (Hroďgar) — легендарный датский король, который фигурирует в древнескандинавских сагах, средневековых датских летописях и выведен в англосаксонской эпической поэме «Медведь» (Beowulf).

5

Сноска И. Г. Прыжова: «Ярополкъ княжа Кыевъ. Людье бо кыяне послаша по нь» (Лавр. 192).

Кыяне, кiане значит киевляне.

48

Мы´то, мыт — пошлина за ввоз, провоз товара; по мнению Прыжова, которое он изложил прямо в тексте, слово мыто восходит к древневерхненемецкому muta и пришло в русский через верхненемецкое manth, имеющее значение таможня. В своём «Этимологическом словаре» Макс Фасмер приводит в качестве источника только muta со значением пошлина.

49

Лукнá, лоукнá — лукнó: берестяной короб, плетёная корзинка, лукошко. Это также старинная мера ёмкости для сыпучих продуктов, икры и мёда. В Русской правде читаем: «за кормъ, и за вологу, и за мяса, и за рыбы 7 кунъ на неделю, 7 хлебовъ, 7 уборковъ пшена, 7 луконъ овса на 4 кони». Некоторые исследователи предполагают, что лукно могло быть размером в четыре, пять и шесть пядей и вмещать по восемь, десять и двенадцать пудов соответственно. Ниже в летописных цитатах встречается зобнúца — это была мера для зерна и других сыпучих продуктов в городе Пскове, в зобнице было два позобéнья. Окóв — то же, что и кадь, ещё одна хлебная мера; оков — от названия кадки, которой меряли сыпучие продукты и которую для прочности оковывали обручами. Насáдка, иногда носáтка — старинная единица вместимости для вина, мёда, пива, кваса; некоторые источники сообщают, что новгородская насадка равнялась двум с половиной вёдрам. Сак — холщовый мешок для перевозки хмеля, овса и подобных сухих продуктов.

50

Тамгá — клеймо, штемпель. В текстах, которые цитирует Прыжов, тамга подразумевает мыт, таможенную пошлину, после уплаты которой на товар накладывалось клеймо владельца тамги. (От слова тамга образовано современное таможня; был и глагол тамжáть — клеймить товар, ставить на него печать после получения пошлины).

51

В. И. Даль в своём «Словаре» объясняет нам, что слово вáря в старину имело значение: место или заведение, где варились пива и меды, варня. Полезно принять во внимание и другие значения этого слова, которые, на наш взгляд, объясняют слова вáра, провáра, перевáра, встречающиеся в цитатах из древнерусских летописей и документов: вáря 1. арх. вологодск. мера, количество чего, для сварения за один раз: возьми капусты на одну варю. 2. количество напитка, сваренного за один раз, одним затором: мы сварили на свадьбу три вари браги, да одну варю мёду.

52

Волостéль, управитель волости от имени великого князя или удельного князя, не получал государственного жалованья, он «кормился» за счёт населения, платившего налоги.

53

Некоторые усматривают в действиях царя некую хитрость: напугав русских людей, склонить их к тому, чтобы они больше покупали и продавали на своём, внутреннем рынке. Однако, читая «Историю» С. М. Соловьёва, убеждаешься, что причиной запрета было всё-таки суеверие. «В 1632 году царь писал псковским воеводам: Писали к нам из Вязьмы воеводы наши: посылали они за рубеж для вестей лазутчиков, и те лазутчики, пришед из-за рубежа, сказывали им, что в литовских городах баба-ведунья наговаривает на хмель, который из Литвы возят в наши города, чтоб этим хмелем на людей навести моровое поветрие. Вследствие этого запрещено было, под опасением смертной казни, покупать хмель в Литве. В июне 1635 года приехал в Москву силистрийский митрополит Иоаким с просьбою о милостыне и говорил, что был он в Царе-граде, и патриарх Кирилл приказывал ему известить государю и его ближним людям тайно, чтоб государь велел своё здоровье остерегать от грамот турского царя и от подарков его: не было бы какого насылочного дурна от турского султана в грамотах и подарках, потому что на государя султан имеет досаду за мир с польским королём.»

54

Вóтская (или Вóдская) пя´тина — одна из пяти областей, на которые делилась Новгородская земля с конца XV до начала XVIII столетия. Пятина включала шесть уездов. (Названия остальных пятин: Обонежская, Деревская, Шелонская, Бежецкая.)

55

Написание Петрóвщины с прописной буквы указывает как будто на населённый пункт. В Новгородской области есть деревня Петровщины, и можно подумать, что она должна была платить налог в один рубль, отпускать пиво и мёд с каждой варки… Если познакомиться с текстом договора, возникает ощущение, что пе- тровщина — не название, а какая-то подать: «А на Молвотицях взяти ти два рубля, а тиуну рубль за петровщину; а на Кунске взяти ти рубль; а на Стержи тритцять куниць да шестьдесят бел; а с Моревы сорок куниць да восмьдесят бел, а петровщины рубль; а в осенине полрубля; а в Жабне дватцеть куниць да восмьдесят бел, а в петровщины рубль, а мед и пиво с перевары по силе… А в Лубокове и в Заклинье по две куници и по две бели, а петровщины сорок бел.» Обратившись к «Словарю» В. И. Даля, мы узнаём, что Петровщина — июньские празднества в честь Петра и Павла, и когда-то Петровщина была сроком для сбора податей и сами эти подати в пользу наместников, тиунов, судебных чинов. Здесь упоминается и осенина — это осенний сбор урожая и также руга, то есть осенняя подать, плата хлебом или деньгами на содержание духовенства.

56

Справка из энциклопедии Брокгауза и Ефрона даёт иное объяснение, не как Прыжов: провáра, или перевáра, вáра — это «податная единица… Первое сведение об этой единице относится к 996 г., когда, по Несторовой летописи, Владимир после постройки церкви створи праздник велик, варя 300 провар меду…» В «Словаре» В. И. Даля есть провáр в следующем значении: «Меньший против должного выход пива или мёда из затора.» Последнее толкование не подходит для объяснения провара в летописных текстах, приводимых Прыжовым, да и определение Брокгауза и Ефрона как будто уводит в сторону. Мы считаем, что нужно обратиться опять же к В. И. Даля и его толкованию слова вáря (о котором мы говорили выше): «количество напитка, сваренного за один раз, одним затором». Тогда понятно: и при князе Владимире и позже в Новгородской земле пивовары делали столько-то варок, или провар, на каждую шло столько-то солода или мёда, каждая давала выход столько-то вёдер, и в новгородских селениях при каждой варке (каждом проваре, переваре) пива или мёда пивовары отдавали какое-либо количество изготовленного напитка в качестве пошлины тому или иному управителю.

57

Мордвин «Ивашка» Кельдя´ев был проводником, когда в 1552 году Иван IV вёл свои войска на Казань.

58

Балахóнской, видимо, указывает на город Балахна в Нижегородской области.

59

Уильям Гладстон (1809–98), будучи премьер-министром Великобритании, перераспределил налогообложение: его правительство в 1880 году отменило налог, введённый в 1697 году, на солод, используемый для производства пива и виски, и учредило налог на пиво (точнее, на сусло — в размере 6 шиллингов 3 пенса за кадь, равную 36 галлонам).