Глава 5

Капитан был удивлен.

— Вы знаете майора? — переспросил он.

— Да, сэр. Мы встречались несколько раз. Он один из тех, кто считает, что мы, ирландцы, — люди второго сорта. Помню, до войны он руководил предприятием, на дверях которого висела табличка: «На работу ирландцы не требуются».

— Я что-то об этом слышал. Ладно, будем надеяться, что вы заберете свои документы до того, как он приедет.

— Мы, ирландцы, привыкли к такому отношению, сэр. На протяжении долгого времени мы терпели это в Ирландии от британцев. Ирландцам-католикам не разрешалось открывать собственные школы. И ни один ирландский ремесленник не имел права обучать своему мастерству. Священникам приходилось прятаться или вовсе покидать страну. Это было очень жестоко.

— А вы?

— Я уехал, сэр. И здесь временно — пытался разведать земли Калифорнии.

Хилл бросил на него взгляд.

— Правда? Значит, вам кое-что известно о минералах?

— Совсем немного. О них, похоже, я больше узнал в Азии.

— Вероятно, какое-то время вам пришлось провести в пустыне. Каллаген, ходят слухи, будто прямо здесь, в Мохаве, сосредоточены огромные залежи золота и серебра. — Теперь он продолжал говорить почти шепотом: — Вы слышали что-нибудь о Золотой реке? Говорят, она протекает в пещере под пустыней.

Каллаген пожал плечами.

— Знаете, сэр, всегда рассказываются такие истории. Вам известно, что, когда в восьмом веке мусульмане завоевали всю Северную Африку, христиане исчезли. Разумеется, многие из них неожиданно обратились в мусульманскую веру. Это был единственный выход, чтобы остаться в живых. Но некоторые были убиты, некоторые покинули страну… в любом случае они исчезли. А в результате о Сахаре распространяются неимоверные истории. По ночам будто бы в пустыне слышатся какие-то таинственные звуки. По словам берберов и туарегов, эти звуки доносятся из подземных городов. Говорят, в этих городах прячутся христиане и ждут, когда наступит их час.

Капитан Хилл щелкнул пальцами.

— Думается, им придется долго ждать. Кстати, Каллаген, будь я моложе и если бы увольнялся из армии, я бы прислушался к этому. Знаете, некоторые реки в пустыне протекают под землей, поэтому разве они не могут вымыть там пещеры? А если в скалах и правда есть золото?..

Несколько дней прошло как обычно в заведенном порядке. Несколько раз капитан Хилл отправлял патруль из трех человек разведать местность, и каждый раз он натыкался на индейцев. Дважды его обстреливали, и солдаты открывали ответный огонь, но пострадавших ни с одной, ни с другой стороны не было. Каждый раз они тщательно осматривали дорогу в надежде увидеть обещанное подкрепление. Утром отводили лошадей и мулов на редкие пастбища и присматривали за ними. Несколько раз недалеко от лагеря видели мохавов.

Дважды мимо проходили грузовые караваны, направляющиеся в Колорадо. Фрахтовщики были крепкими, закаленными пустыней людьми и хорошо вооружены, но несмотря на это индейцам удавалось угонять их лошадей, а однажды даже ранить человека. В нескольких милях от Ла-Паса был убит старатель.

В одно время на территории лагеря были возведены глинобитные постройки, но поскольку у армии не было постоянной стоянки, поступило разрешение сровнять их с землей. Некоторые были затоплены в результате неожиданного паводка и находились под угрозой разрушения, у других же поспешно сложенная крыша требовала ремонта. Но в самую жаркую погоду люди предпочитали хижины из веток кустарников, где свободно гулял ветер.

Каллаген вел восстановительные работы в нескольких домах и всегда следил за тем, чтобы рядом в случае нападения оставалось удобное поле для ведения огня. Несколько месяцев обещали прислать крупное подразделение, но оно так и не пришло. Не прибыли и документы Каллагена об увольнении.

Однажды, когда капитан Хилл появился на строительстве, чтобы посмотреть, как обстоят дела, Каллаген спросил его:

— Сэр, по поводу лейтенанта Эллисона… вас предупредили?..

— Что за вопрос?

— Это только мое предположение, но мне кажется, что он был не настоящий офицер. Когда-то он, может, и был им, поскольку знал установленный порядок в армии. Но мне кажется, что он не служил, а в лагерь его привели личные обстоятельства.

— Интересно, для чего ему это понадобилось?

— Предположим, он знал, в чем будет состоять его служба, значит, мог в течение нескольких дней и даже недель исследовать пустыню в сопровождении солдат. Насколько вам известно, сэр, сообщение здесь не особенно хорошее. Военные части удалены друг от друга на сотни миль, и, чтобы добраться до них, требуется иногда месяц, а то и два. Зная это, офицер мог приехать, обследовать значительную часть местности, а потом исчезнуть — до того, как кто-то спохватится.

— Но для чего? Ни один здравомыслящий человек не станет проситься на службу в пустыню.

— Точно так, сэр. Вероятно, он что-то искал. Вы сами упомянули о Золотой реке. И предлагали разведать те земли.

Хилл небрежно махнул рукой.

— Это был всего лишь разговор. Разумеется, места, подобные этому, вызывают разные толки, рождают легенды, но все это чепуха, Каллаген, полная чепуха. Пустыня — дьявольский уголок: несколько тысяч квадратных миль песка, скалистые хребты, кактусы и никакой воды, в лучшем случае, она плохая. Пустыня — неподходящее место для человека, собственно, поэтому ее и называют пустыней.

Мерсер пас скот, когда к нему присоединился Каллаген. Было прекрасное, чистое утро, еще не впитавшее в себя изнуряющую жару. Солнце бросало тени в каньонах, зато на его фоне поразительно отчетливо возвышались скалы. Невозможно узнать горы до тех пор, пока не увидишь их на рассвете и на закате.

— Прекрасная страна, Мерсер… Ты случаем не из Миннесоты?

— Да, здесь везде все разное, — будто не слышал тот последнего вопроса. — Индейцы тоже разные — здесь у нас сиу и несколько чиппева…

— Ты ведь прибыл в подразделение вместе с лейтенантом Эллисоном, ведь так?

— Да. Мы получили приказ и ждали своего этапа, когда он присоединился к нам и сказал, что едет в Кэйди.

— Очень жаль, что мы потеряли его. Мне кажется, он был хорошим офицером. — Он минуту помолчал. — Я отправил вещи его сестре. Думаю, у него больше не было родственников.

— У него были друзья в Лос-Анджелесе, сержант. По крайней мере, один. Перед тем как заговорить с нами, он беседовал с парнем в Белла-Юнион. У парня был сломан нос, и вообще он был похож на жулика.

— Может, случайное знакомство?

— Я так не думаю, сэр. Вероятно, лейтенант ему доверял. Я видел, как он держал документы Эллисона на станции. Это был тот самый конверт, который был передан капитану Хиллу.

Держал документы или давал распоряжения?.. Каллаген наблюдал за лошадьми, продолжая пустую болтовню с Мерсером на разные темы. Вернувшись в лагерь, сразу пошел к себе в комнату, где застал Крокера. На раскладушке лежала дорожная сумка Каллагена, она была раскрыта.

— Черт побери, что здесь происходит?

Крокер резко обернулся.

— У меня закончились сигареты. Думал, может, у тебя есть.

— Я не курю. И никогда не курил.

Крокер заставил себя улыбнуться.

— Подумать только, действительно! Как я мог забыть?

— Держись подальше от моих вещей, Крокер, иначе в следующий раз я не стану предупреждать.

— Разумеется, серж, буду держаться подальше, да не сердись так. Сержант ты или нет, но знаю, мне от тебя достанется в случае чего.

— Верно.

Крокер неловко протиснулся мимо него и вышел. В сумке не было ничего интересного, разве что обычные вещи обычного служащего.

Но Крокер явно что-то подозревал. Что? Или он тоже, как и Каллаген, просто о чем-то догадывался? А может быть, он что-то знает или в его голове просто родились подозрения?

Каллаген приставил ладонь к глазам и оглядел пустыню. Несомненно, индейцы сейчас неподалеку. Капитан Хилл и восемь солдат без запаса оружия и еды… Если бы мохавы Догадывались об этом, они в любой момент могли бы стереть с лица земли весь лагерь.

Каллаген загнал лошадей в загон и выставил охрану. Кажется, капитан Хилл хочет все дела передать ему, и он был готов принять на себя любую ответственность.

Как всегда случается в пустыне, ночь наступила неожиданно. На одно мгновение солнечные лучи окрасили горные хребты в ярко-красный и золотистый тона, а потом исчезло солнце, и на небе появились звезды.

Крокер и Бъюмис в первый раз заступили на пост. Бьюмис был новобранцем и совсем недавно прибыл из Пенсильвании. Кто бы ни был Крокер, ему нужно отдать должное — он прекрасно нес службу и знал, что такое слабости, не поддаваясь ни одной из них. Бьюмис мечтал лишь об одном: скорей вырваться из армии.

— Разве вы не можете поговорить с капитаном, сержант? — не раз спрашивал он Каллагена. — Мне нечего здесь делать. Я просто поссорился со своей женой и пошел в армию, чтобы ее проучить. Больше я на нее не сержусь.

Каллагену пришлось улыбнуться.

— Слишком быстро ты хочешь покинуть нас, Бьюмис. Мне жаль, но теперь ты здесь и тебе придется остаться.

— Вы хотите сказать, что я не смогу уехать отсюда? Что это за условие?

— Ты пришел служить в армию, и теперь тебе придется дожидаться окончания срока. Другого выхода нет.

— А как же моя жена? Она бросит меня!

— Если она это сделает, тебе будет лучше без нее. Успокойся. Выбор сделан, теперь осталось довести дело до конца.

Поднималась луна, заливая верхушки скал серебристым мерцанием. Ночь предстоит темная. В такие ночи кажется, что освещенные лунным светом тени движутся, а кому-то, может быть, покажется, что это индейцы.

Было очень тихо. Капитан вышел из своей комнаты.

— Жизнь — хорошая штука, Каллаген, но она проходит мимо…

— Вы всю жизнь служили, сэр?

— Нет. Перед войной четыре года не служил. Если бы я оставался все время в армии, я бы уже мог быть генералом. По меньшей мере, полковником. Но армия в мирное время была немногочисленной, а у меня хватало обязанностей в фортах на плоскогорьях. Я бросил армию и открыл магазин.

— Как генерал Грант.

— Да, но ему повезло. У меня тоже неплохо получалось, но потом партизаны сожгли мое имущество, и я все потерял. Я снова вернулся в армию. Если бы вернулся годом раньше, то получил бы звание.

— Жизнь полна неожиданностей, сэр.

Хилл повернул голову и посмотрел на Каллагена.

— Так ты говоришь, что раньше встречался с Сайксом?

— Да, сэр. Это он лишил меня звания сержанта… оба раза.

— Расскажешь мне об этом?

— Ну, вам известно, как некоторые люди относятся к ирландцам. Нас презирают во многих местах, есть гостиницы, где нас не принимают, рестораны, где нам отказывают в обслуживании. Сайкс был куда хуже. Я об этом ничего не знал. У него даже возникли неприятности с китайцем, который стирал его белье. Он сильно ругался с ним и, казалось, собирался однажды ударить, когда я предложил ему свою помощь.

— Что ты сделал?

— Я предложил перевести, сэр, я знаю китайский.

Хилл уставился на него.

— Китайский? Правда?

— Я говорю на семи языках и знаю с полдюжины диалектов, сэр. Ну, он сказал мне, что я должен перевести китайцу, и я это сделал, стараясь прояснить ситуацию. Потом отдал честь и собирался уйти, как он остановил меня и предупредил, чтобы я больше никогда, ни при каких обстоятельствах не вмешивался.

— А потом?

— Потом он постоянно придирался ко мне. Он узнал, что я ирландец, хотя раньше догадывался об этом. Я выполнял всю тяжелую работу. Однако по-настоящему он взбесился из-за девушки.

— Девушки?

— Да, сэр. Она приезжала на пост, чтобы встретиться с кем-то, кого она знала, будучи еще ребенком, а мне было приказано сопровождать ее. Она все время смотрела на меня, сэр, а потом вдруг сказала, что где-то встречала меня раньше. Она переспросила мое имя, а когда я ей ответил, она меня узнала. Мы были и в самом деле знакомы раньше, капитан… в Сучоу, в Китае. Я прибыл тогда к маленькому храму с небольшим войском. Тогда я был в звании майора… в подразделении Ворда — к тому времени оно было известно как подразделение Гордона, еще его называли Непобедимой Армией. Тогда девушка эта была просто нескладным подростком. Вместе с матерью и врачом они бежали от повстанцев и нашли временный приют возле храма. Мы очистили себе путь и захватили их с собой.

— Вы были тогда майором? Да вы добились успехов в карьере, Каллаген!

Он пожал плечами.

— Ворд вывел свою армию из портов, капитан. Он взбудоражил всю землю, а вместе с ней некоторых самых выдающихся воинов. Он принимал в свою армию людей всех национальностей и никогда не сортировал их. За него это делали сражения, а мы почти постоянно вели бои. Семьдесят процентов его военных до этого служили в других армиях, а подразделение насчитывало примерно две сотни ирландцев. Китаец Гордон принял командование закаленным в боях подразделением. Он не мог обращаться с нами плохо.

— Сайкс понял, что девушка вас узнала?

— Он видел, как мы разговаривали, и пришел в ярость. Я был призывником и к тому же вел себя очень дружелюбно. Разумеется, больше говорила Мелинда, а потом появился ее отец. Он всегда оставался мне признателен за то, что я помог его семье, и мы продолжали разговор, а Сайкс куда-то улетучился. Спустя два дня меня перевели. Как раз набирали состав нового подразделения для пограничной службы, и я оказался в списке.

— А он остался с девушкой?

— Нет, сэр. У Мелинды есть голова на плечах, ей показался странным мой неожиданный перевод. Не думаю, сэр, что это ему сильно помогло.