Неожиданный выход

— На мопедах через Сахару? В это время года? Настоящее самоубийство! Тут даже на автомобиле не проехать. На отдельных участках пути деревни разбросаны на расстоянии 500 километров друг от друга. Туристические поездки полностью прекращены. В случае аварии рассчитывать на чью-либо помощь не приходится.

Мы получаем первые сведения о пустыне.

— Посмотрите на мои запасы, — говорит наш собеседник, западногерманский геолог, занимающийся разведкой недр в Республике Мали, человек весьма компетентный в вопросах экспедиции в пустыне, и показывает нам большие бочки и канистры.

— Знаете ли вы, сколько питьевой воды употребляют при этой убийственной температуре?

Мы утвердительно киваем головой. На последнем этапе перед Гао мы вдвоем ежедневно выпивали почти 20 литров воды.

— Поездка по пустыне — простая арифметическая задача, но для ее решения надо ехать на нескольких машинах. Когда я с моими рабочими выезжаю в Сахару, то беру с собой 800 литров воды.

Мы снова достаем схему маршрута.

— В настоящее время отсюда единственная дорога в Европу ведет только через Сахару. Путь назад нам отрезан: начался сезон дождей. И если даже отбросить чисто спортивный интерес такой поездки, все решают финансы. Мы не можем еще четыре месяца сидеть в Гао. Вы же сами знаете, какая здесь дороговизна.

— Поймите и меня. Я здесь единственный, в чьем распоряжении имеется столь мощный вездеход. Случись с вами несчастье или хотя бы простая задержка в пути, и я буду обязан немедленно отправиться на поиски. А у меня нет ни времени, ни желания колесить по пустыне.

За ужином мы вновь возвращаемся к той же теме. И на этот раз слышим приятную новость, которая воскрешает наши надежды.

— Сегодня, во второй половине дня, я узнал нечто такое, что дает вам шансы на успех. Несколько живущих здесь алжирцев готовят свои грузовики и собираются пересечь Сахару. Если вам посчастливится, кто-нибудь из водителей возьмет вас с собой.

На следующее утро мы отправляемся на поиски. Большинство домов в деревне сделано из глины. Крыша поддерживается балками из стволов пальм, а толстые ставни защищают маленькие оконца от дневной жары. Вокруг — лишь несколько кустов и деревьев. На всем лежит тонкий слой пыли. Возле одного из перекрестков стоят мощные грузовые машины. Возле них спорят о чем-то несколько арабов. Здесь же свален в кучу солидный груз. Слышится жалобное блеяние овец.

— Едем, едем! — Рюдигер издает боевой клич. Он только что вернулся с нашим хозяином из деревни. — Выезжаем завтра рано утром. Через десять дней будем у Средиземного моря.

Мы полны оптимизма. В настоящий момент нам трудно предугадать, что ждет нас в пустыне.

На следующий день доставляем наши мопеды в условленное место. Арабы сказали нам, что они хотят выехать заблаговременно, но мы уже знаем растяжимость африканского понятия о времени. Наш будущий водитель собирается вот-вот тронуться, но еще не подвезли и половины груза. Мы опустошаем баки, отвинчиваем педали и кладем руль вдоль рамы, чтобы освободить по возможности больше места. Нам уже жутко при одной мысли о том, какие прыжки будут совершать наши машины на твердых рессорах по волнообразной трассе. Толстыми веревками крепко привязываем мопеды к кабине шофера и к вечеру действительно покидаем город, чтобы отправиться навстречу увлекательным приключениям.