ТАЙНА ОСТРОВА ВАНИКОРО


 Ваникоро. Вид сверху. За установлением памятника

Но где именно?

Согласно одной версии, это произошло возле Вану, деревушки, расположенной на северо-западной оконечности острова. Согласно другой -- с южной стороны, согласно третьей -- около Пайю, возле впереди лежащего рифа.

Вот, собственно, в основном и все данные, которые стали всеобщим достоянием к 1830 году.

33. Проходят пятьдесят с лишним лет. Палло де ла Баррьер, в ту пору губернатор Новой Каледонии, на свой страх и риск решает отправить корабль "Брюа" под командованием Бенье на остров Ваникоро. Цель -- раздобыть какие-нибудь новые данные об исчезнувшей экспедиции.

В результате досье по делу Лаперуза пополнились кое-какими небольшими дополнительными сведениями. В частности, один из местных жителей сообщил французам, что их соотечественники, потерпевшие кораблекрушение на Ваникоро за четыре поколения до этого, построили из обломков своего судна новый небольшой барк за десять смен луны и что имя их начальника было Пило.

Действительно ли Пило было измененным или переиначенным на туземный лад именем Лаперуза, или просто местные жители уже после экспедиции Диллона и Дюрвилля запомнили, что белых людей интересует какой-то Пило, -- этот вопрос остается открытым и до сих пор.

Бонье не смог отказать себе в удовольствии поднять со дна морского в том месте, где затонула "Астролябия", еще три якоря, две пушки девятисантиметрового калибра и несколько листов жести.

Якори и пушки, доставленные "Брюа", были подарены городу Альби, тому самому, в котором родился Лаперуз. Их поместили у подножия памятника, сооруженного в честь мореплавателя в 1848 году.

Что же касается судьбы тех моряков, что уцелели после кораблекрушения, а затем отправились невесть куда, то, как писал в 1886 году французский исследователь Гломон, здесь по-прежнему и после экспедиции Бенье все оставалось неясным. И напоминал о том, что, собственно, уже было давно известно. Два английских капитана, Боуэн в 1791 году и Джеймс Холбс в 1811 году, сообщили, что у побережья Новой Георгии видели остатки какого-то корабля, как будто небольшого. Во всяком случае его мачта торчала из воды. Джеймс Холбс утверждал также, что видел у жителей острова кусочки железа и красную материю. Конечно, подчеркивал Гломон, эти данные не могут служить окончательным доказательством, но не исключено, что те из членов экспедиции Лаперуза, которые уплыли с Ваникоро на ими самими построенном небольшом корабле, погибли или во всяком случае вновь потерпели крушение у берегов Новой Георгии.

34. В 1953 году капитан Бруаз и двое его спутников проводят месяц на Ваникоро, но не находят ничего нового. А пятью годами позже, в 1958 году, на Ваникоро вновь прибывает небольшая экспедиция. В ее состав входят несколько специалистов по подводному плаванию, привыкшие иметь дело с кораллами.

Надо сказать, что и этим специалистам было не слишком сладко: уж очень сильные здесь подводные течения, да и коралловые рифы бережно хранили тайну гибели кораблей Лаперуза. Впрочем, "кораблей" -- не совсем верно. Правильно было бы сказать -- корабля. И в самом деле, поиск идет в уже давно известном месте: там, где была выброшена на мель "Астролябия". Помимо аквалангов, несколько более удобных, чем тяжеленные скафандры, в которых действовали водолазы Бенье, работу облегчает и взрывчатка.

Сначала на поверхность поднимают три свинцовых грузила, затем пакет с гвоздями, моток медной проволоки, пуговицы, обломки фарфоровой посуды. Потом появляется большой якорь. На следующий день еще четыре якоря и пушка, вся облепленная кораллами. Напоследок якорь весом шестьсот килограммов.

В принципе ничего нового. Если не считать того обстоятельства, что в ход пущены новые технические средства и что внимание исследователей вновь приковывает старый вопрос: а где же все-таки "Буссоль"?

Ответа все еще нет.

Следующая экспедиция -- в ее состав входит известный вулканолог Гарун Тазиев -- в 1959 году обнаруживает все на том же старом месте шесть якорей по семьсот -- восемьсот килограммов, три пушки, бочонок с гвоздями. И русский рубль! Год чеканки -- 1724-й.

Следует заметить, что в обеих этих последних экспедициях немалую роль сыграл новозеландец Рис Дискомб.

Именно благодаря ему в долгой истории поисков кораблей Лаперуза была открыта новая глава. Сделано это было относительно недавно -- в 1964 году.

35. По специальности Рис Дискомб -- электромеханик, но в душе прирожденный исследователь. Его любимое занятие -- подводное плавание. В автономном скафандре он разыскал немало затонувших кораблей. И вообще, с тех пор как в середине 40-х годов Дискомб поселился в Порт- Била (на Новых Гебридах), он проводил не намного меньше времени в море, чем на суше.

В 1958 году Дискомб принял самое деятельное участие в поисках, осуществленных на том месте, где затонула "Астролябия". Годом позже он оказал ценные услуги экспедиции с участием Тазиева.

Местные жители на Ваникоро, с которыми он разговаривает на их языке, давно уже считают его своим: всем здесь ведомо, что он порядочный человек и всегда готов прийти на помощь в беде. Может быть, поэтому островитяне более откровенны с ним, чем с приезжими.

Начиная с участия в первой экспедиции Дискомб "заболел" Лаперузом. Он не только перечитал все, что написано о великом французе, но и внимательнейшим образом изучил все сообщения Диллона и Дюмон-Дюрвилля, все карты. И подолгу беседовал с местными жителями. Его интересует один вопрос: где же все-таки "Буссоль"? Затонула ли она возле Ваникоро -- да или нет? А если да, то где же?

В конце концов он приходит к выводу, что необходимо проверить сведения Диллона. Дело в том, что свидетельства эти в какой-то степени противоречивы. В своем рассказе Диллон утверждал, что "Буссоль" погибла перед Вану, внутри лагуны, в северо-западной части Ваникоро. А на его же карте все выглядит несколько иначе. Оба судна помечены один неподалеку от другого, возле рифа, расположенного напротив Амби и Пайю, на юго-западе.

Два различных варианта?

Дискомб не хочет гадать. Есть один-единственный способ: надо проверить оба варианта.

Сделать это трудно. Трудно, ибо море возле Ваникоро большей частью неспокойно и кругом рифы. Добавьте к этому вечные течения, прихотливо меняющиеся очертания дна. Вспомните, как вообще обстоит дело с окруженными коралловым поясом островками в Тихом океане. Об этом в свое время неплохо поведал Тур Хейердал в своем знаменитом "Путешествии на ``Кон-Тики''".

Но Дискомб храбр и упорен. К тому же у него за плечами огромный опыт.

36. Он начинает проверку к юго-западному углу -- именно там, где погибла "Астролябия", но только за внешней стеной рифов.

И в 1962 году находит на глубине пятнадцать метров, в расселине, якорь, весь обросший кораллами, и блоки, похожие на те, что нашли в том месте, где затонула "Астролябия".

Вновь и вновь возвращается он к своей расселине. Она спускается ступенчатообразно вниз. И однажды он находит хорошо уже известные исследователям свинцовые грузила с их характерной маркой, принадлежавшей брестскому арсеналу.

Более мили отделяет то место, где погибла "Астролябия", от подводной трубы, где Дискомб находит все вышеперечисленное. Остатки "Буссоли"? Весьма возможно. Но надо продолжать поиски.

Дискомб не спешит с оглашением своих находок. Методично и внимательно продолжает он розыски в своей "жиле". И в январе 1964 года делает новую находку. Она настолько любопытна, что Дискомб понимает: одному тут не справиться. Пришло время организовать основательную проверку. Ибо ему, очевидно, действительно удалось разыскать место гибели "Буссоли".

Это, собственно, он и сообщает в телеграмме, отправленной французскому комиссару на Новых Гебридах Делонею.

Тот, хорошо зная Дискомба, не заставляет его повторять телеграмму дважды. 6 февраля Делоней вместе с Шарлем, испытанным ныряльщиком, и двумя французскими чиновниками уже в Ваникоро. Они прибыли на "Аквитании", французском судне.

37. Вначале свободное ныряние. Потом, надев автономные скафандры, Дискомб и Шарль принимаются за дальнейший розыск.

Дело не обходится без динамита: кораллы цепко сопротивляются пришельцам. И все-таки сдают свои позиции.

Одна за одной появляются все новые находки: опять свинцовые грузила, такие же, как те, которые были извлечены на месте крушения "Астролябии". За ними ныряльщики доставляют бронзовый блок, медную цепь, бронзовую ступу. Всеобщий восторг вызвала медная пластинка, на которой сохранилась надпись: "Ланглуа, инженер короля. Париж, апрель 1756 года".

Все несомненнее становилось, что Дискомбу удалось отыскать то место, где, вполне возможно, потерпела крушение "Буссоль". Во всяком случае корабль был французский -- в этом сомневаться не приходилось. На его борту находились инструменты, изготовленные в Париже в 1756 году, и, следовательно, корабль этот затонул в том же веке и вероятнее всего входил в состав эскадры Лаперуза. Во всяком случае других французских кораблей, потерпевших крушение в этом районе и в этом веке, просто не было.

Вопрос, однако, заключался в другом: действительно ли на этом месте затонула "Буссоль", или же все найденные предметы принадлежат "Астролябии"? Могло ведь быть и так, что она при ударе о рифы потеряла, прежде чем войти в лагуну и сесть на мель, часть своей "поклажи". Тысяча восемьсот метров, отделяющие место новых находок от того, где затонула "Астролябия", были далеко еще не самым длинным путем: судно, даже сильно поврежденное, могло, разумеется, пройти его.

Конечно, следовало найти хотя бы одно формально бесспорное доказательство.

Для этого надо было продолжить поиск.

38. Это было тем более заманчивым, что, судя по рассказам местных жителей, судно затонуло быстро, может быть, практически чуть ли не мгновенно и с него мало кто спасся, если спасся вообще, поскольку об "Астролябии" было известно, что она-то уж во всяком случае была демонтирована после крушения.

На адмиральском корабле находились все основные научные материалы, собранные экспедицией, в том числе и коллекции, и записи ученых. Кто знает, может быть, они хоть частично сохранились?

Есть еще одно соображение. До сих пор точно неизвестно, каким маршрутом шли из Ботани-бей в Ваникоро корабли Лаперуза. Вопрос отнюдь не праздный. В свое время Лаперуз, мы это знаем, писал: "Я поднимусь к островам Дружбы, выполню все, что предписано инструкциями в отношении Новой Каледонии и острова Санта-Крус, обследую южный берег Земли Арзакидов, открытой Сюрвилем".

Выполнил ли он свою программу? А ведь какие-нибудь вещественные доказательства, характерные, допустим, для Новой Каледонии того времени предметы, если бы их удалось найти, могли бы внести ясность и в данный вопрос.

В марте 1964 года небольшое специально оборудованное судно "Дюнкеркуаз" взяло курс из Новой Каледонии в Ваникоро. На ее борту находились аквалангисты, в их числе, конечно, Дискомб, а также врач Беккер, океанограф Мерле, гидрограф Лаве и прилетевший из Парижа специальный уполномоченный военного министерства капитан Броссар.

39. Остров Ваникоро кажется довольно плоским, когда судно подходит на две-три мили к его берегам, к югу или юго-западу. Но это всего-навсего оптический обман. Объясняется этот обман отчасти тем, что гора Каноп почти всегда окутана тучами. Стоит, однако, удалиться в море на десяток миль -- и иллюзия исчезнет. Исчезает она и в том случае, если держаться возле самого берега.

20 марта 1964 года. Семь утра. "Дюнкеркуаз" идет над берегом югозападной части Ваникоро. Море спокойно. Судно входит в неширокий пролив, метров в двести, своего рода ворота к острову, проход, прихотливо извивающийся между рифами.

Вот и зеленые крыши бунгало, принадлежащих компании Катри-Тимбер. Неприхотливые дома местных жителей возле леса.

Деревушка называется Пайю. Во времена Дюмон-Дюрвилля на острове было десять деревушек. Сейчас их осталось две: помимо Пайю еще Боча. Правда, появились и две новые. Но население резко уменьшилось. Дюмон- Дюрвилль насчитывал несколько тысяч человек. Ныне не более двухсот!

Судно пристает к берегу. И вот уже его экипаж идет по узенькому, дрожащему мостику, перекинутому через реку Пайю. Весьма возможно, что именно здесь разбили свой лагерь те, кто остался в живых после гибели "Астролябии". Впрочем, называют и еще одно место.

Река несется вспененная, вся вздувшаяся, и воды ее с красноватым оттенком: недавно прошли ливни, натащившие немало глины...

Все то же 20 марта. 12 часов дня. Катамаран экспедиции уже на месте. Ныряльщики быстро принимаются за дело. И в самом начале отличная находка. На глубине тридцать пять метров они увидели... колокол. Вернее, обломок нижней, расширяющейся части колокола. Он ушел глубоко в песок и оброс кораллами. Но все-таки это, несомненно, остаток корабельного колокола. И он похож, безусловно, похож на тот, который в 1828 году разыскал на Ваникоро Диллон. На том колоколе -- он ныне в Париже -- хорошо видна надпись: "Меня сделал Базен". Но названия судна нет. На этом тоже есть надпись. На внешнем ободке артикль "Ла". Затем, увы, пролом, вполне, однако, достаточный, чтобы тут могло поместиться слово "Буссоль". Дальше следует имя: "Пишар". Колокол примерно того же размера, что и тот, с "Астролябии".

На глубине сорок два метра еще одна находка: внутренняя часть главной бортовой помпы.

Ныряльщики устанавливают: обломки находятся на разных глубинах -- от пятнадцати до сорока--пятидесяти метров, на расстоянии сорок-- пятьдесят метров. Похоже, что потерпевшее крушение судно ушло под воду под углом 40 градусов.

И право, теперь уже нет никаких особых сомнений в том, что Дискомб прав: тут остатки адмиральского корабля!

40. Экспедиция продолжает работу, и постепенно все увереннее можно реконструировать свершившееся несчастье.

Вспомним: Лаперуз покинул Ботани-бей в начале марта. И где-то в конце марта -- начале апреля 1788 года, возможно уже побывав у берегов Новой Каледонии, оказался вблизи острова Ваникоро. Это неудачное время года: дожди, штормы, бесконечные штормы. Особенно плохо дело обстоит ночью: не видно ни зги, кругом неисследованное, неведомое европейцам, грозное море. И здесь и там не нанесенные на карты, опасные, окруженные рифами острова.

Такой остров и вырос в ту грозную штормовую ночь перед Лаперузом. Корабль несся, подгоняемый бешеными порывами ветра, и никто на его борту не видел, не мог видеть подводный риф. Сила удара была такова, что, вероятно, упали мачты, а само судно немедленно пошло ко дну. Крушение произошло на месте ступенчатообразной расселины. Первые пятьдесят метров, утверждает упоминавшийся уже нами капитан Броссар, судно должно было пройти под углом 40--50 градусов, а затем ушло вглубь.

Топография места крушения это подтверждает. Первые предметы были найдены на глубине двенадцать метров: якорь, а чуть далее пушки, остатки научных инструментов -- все это находилось на корме. Затем на глубине пятнадцать метров еще два якоря. И наконец, последний якорь, во всяком случае из обнаруженных, на глубине восемнадцать метров.

Далее. Колокол и главная помпа, оба расположенные, как известно, возле грот-мачты, то есть находившиеся где-то посередине корабля, оказались на большой глубине, на глубине в тридцать -- тридцать пять метров. Задняя часть корабля опрокинулась и пошла еще ниже...

Крушение, подчеркивает в своем отчете Броссар, произошло очень быстро. И он считает маловероятным, чтобы кто-либо в такой катастрофе остался в живых. Разве что чудом! Ибо доплыть до берега в бешеный шторм, преодолеть сильнейшее противотечение вряд ли под силу самому удачливому моряку -- шесть километров ночью, посреди бушующего моря. Даже если кому-нибудь и удалось в первые минуты отплыть от гибнущего корабля. К тому же тут полно акул.

...Почти всегда скрытая обломками гора. Неуютный берег. Мрачноватый, неуютный остров.

И по-прежнему остается невыясненным: какие острова посетил на пути к Ваникоро Лаперуз? И куда держали путь уехавшие с Ваникоро моряки? Какова была их участь?

41. Кругосветное плавание Лаперуза не было доведено до конца. Большая часть собранных коллекций, записи научных наблюдений, дневники и записки участников экспедиции -- ученых и моряков -- погибли. И все же экспедиции Лаперуза принадлежит почетное место в истории всемирных кругосветных путешествий. Не будет преувеличением сказать, что Лаперуз был первым по времени, да и, пожалуй, по значению продолжателем Кука.

На родине Лаперуза, в Альби, в Петропавловске-Камчатском, в Ботанической бухте -- последней известной стоянке его экспедиции, на острове Ваникоро, на острове Маула стоят памятники Лаперузу и его спутникам.

Но лучшим памятником французскому мореплавателю и всем тем, кто самоотверженно шел с ним сквозь штормы и бури, служат их дела -- важная веха в завоевании человеком Земли, одна из интереснейших страниц истории географии.







 

Главная | В избранное | Наш E-MAIL | Добавить материал | Нашёл ошибку | Наверх