НАУКА НА ГРАНИ ФАНТАСТИКИ СЕРГЕЙ ЛУКОНИН Мечта - ваши позывные! В ...

НАУКА НА ГРАНИ ФАНТАСТИКИ

СЕРГЕЙ ЛУКОНИН

Мечта - ваши позывные!

В исторической науке есть факты, интерес к которым, несмотря на их загадочность, со временем ослабевает. И только пытливый ум ученого, его настойчивость нет-нет да озарит эти факты новым светом, даже если события происходили на другом материке.

Перед нами две всемирные загадки, заданные нашими прапращурами давным-давно, примерно полтора тысячелетия назад.

Но об их существовании мы узнали в нашем веке. Хранятся они на больших расстояниях друг от друга: одна - в перуанской пустыне, или плато Наска, другая - на территории Каракалпакии в пустыне Устюрт. Казалось бы, что общего между ними?

Расположены они на разных меридианах, за морями и океанами; там индейская цивилизация с прочной оседлостью, здесь - кочевые племена, обветренные, буйными суховеями.

Разве что почтенный возраст, вызывающий к себе трепетное уважение. И все-таки...

Удивительное дело - наука. Она может перекидывать мосты в разные направления, от одной древнейшей культуры к другой, от вчерашнего явления в будущее. Вот совсем недавно вспыхнула новая загадка - Устюрт, и мы невольно оглядываемся по сторонам, что-то знакомое, кажется, где-то встречали: конечно - Наска!

Более сорока лет назад весь мир облетела сенсация: в Перу, в пустыне Наска, обнаружены гигантские изображения животных, птиц, зверей, множество спиралей, линий, простирающихся на десятки и сотни метров по всему плато. Количество их просто фантастическое: 63 тысячи линий, 100 спиралей, 788 фигур. Не менее любопытным оказалось и другое: рисунки начертаны словно по эскизам художника, чья талантливая и энергичная рука изобразила живой мир реальный и полуфантастический. У рыбы - плавники, хвост и тело в подчеркнуто напряженных линиях, как будто плывет под водой; у неведомой птицы распластанные в полете крылья; поза обезьяны угловата, фиксирует застывшее на секунду мгновение.

А вот "графика" Устюрта. Она лаконична, но не менее выразительнастремительностью штрихов, уходящих за горизонт.

Непрерывной цепью от мыса Дуана на Аральском море в глубь Устюрта тянутся необычные планировки. Каждая из них напоминает мешок с раздвоенными концами в виде стрел, которые, в евою очередь, имеют треугольные наконечники с кружочками по краям в диаметре десять метров. Длина же всей планировки вместе-с направляющим валом достигает полутора километров и шириной 400-600 метров. Причем все без исключения стрелы развернуты строго по курсу - на север! Как в детской игре: бежишь по лесу, ищешь стрелки на деревьях, на земле, ведущие к тайнику...

Существует предположение, что эта гигантская стреловидная система простирается дальше по территории нынешнего Казахстана. Размеры Наски перед ней выглядят малым плацдармом.

Сколько дум, споров, догадок - одна увлекательней другой.

Что было, казалось, бесспорно - вдруг развенчано, что было намеком стало новым звеном в обшей цепи науки. Наиболее спокойное объяснение происхождения рисунков Наски дают авторы открытия: американский ученый Пауль Косок и исследователь Мария Райх. Фигуры животных и линии плато, утверждают они, есть не что иное как схема расположения звезд, а значит, это и календарь, по которому древние обитатели Наска ориентировали свей чисто земные заботы: периоды половодья, засухи, сроки посевов, уборки урожаев и других не менее значительных событий в их жизни. Не будем пока забегать вперед в опенке, важно заметить, что доводам Косок и Райх служат вполне веские основания. В июньский день, оглядываясь на заходящее солнце, Косок обратил внимание, что одна из линий плато точно указывает на траекторию зимнего солнцестояния.

Соотношение фигуры, например обезьяны, - совпадает с расположением созвездий Льва, Гончих Псов и Большой Медведицы. К ней же протянут длинный луч, упирающийся другим концом в самую яркую звезду, означавшую по приметам многих народов приход воды. Вообще надо заметить, немало древних культур в истории, где люди обладали серьезными познаниями в области топографии и астрономии. Тому свидетельства: линии и знаки Наски - точная копия озера Титикака в масштабе один к шестнадцати; календари индейцев майя - звездных карт. Мало-мальски развитая культура владела ими в совершенстве, естественно, с поправкой на время, Между тем советские ученые пока не располагают прямыми доказательствами наличия астрономических познаний у кочевников устюртского плато. Но косвенные проследить можно.

Вспомните: стрелы планировки смотрят на север, как бы навязывая зрительскому восприятию свою очень важную идею, сопряженную с ориентиром планетным. Казалось бы, что роднит эти ростки научных исследований кочевников с их языческим представлением о вселенной? Раскопки открывают завораживающую картину: цепочка курганов тянется вдоль восточного чинка Устюрта по побережью Аральского моря, примыкая к системе стрел; неисчислимое количество могильников, культовых сооружений - и все это дело рук. кочевников-сарматов, движимых поклонением перед таинственной силой природы... Но только ли этим? Невольно ловишь себя на одной и той же мысли: только ли чисто религиозно-мистические мотивы толкали древние народы на подобные циклопические творения? Можно успокоиться и таким объяснением: человек был озабочен поиском якобы иного измерения, скрытого от глаз чужеземца; видите ли, в обыкновенных насыпях не так-то просто заметить многометровое божество в облике змеи, рыбы или стрелы. Было бы нелепо оспаривать известное положение, что в исторические времена религия играла колоссальную роль в общественно-социальном сознании народов. Но когда перед нами факты, явно не совместимые с классической формулой, мол, все дело в язычестве, обрядовости и т. д., то на помощь вызываешь самую обыкновенную логику. Любое культовое изображение воздействует прежде всего на чувства человека - через его зрительское восприятие. Это истина. А раз так, то с какой же точки можно ему рассмотреть гигантские линии, стрелы, рисунки? Конечно, с высоты птичьего полета! Кто, где, на чем взлетал?

Известен и другой поворот этой темы. Возводя подобные сооружения, человек обращался непосредственно к всевышним силам, которые смотрят на землю. Причем заметим, сооружения, подчас не сравнимые по масштабам ни с пирамидами Хеопса, ни с монолитной скальной архитектурой древней Индии. Наска и Устюрт в этом смысле уникальные творения. И снова вопрос: неужели и тогда, казалось бы, в царстве мрака, невежества, маниакального язычества не нашлись бы люди, способные подчинять своему воображению целые племена, даже в условиях родовых, деспотических отношений; неужели никто из них не призадумался над смыслом жизни в отрыве от "производственной магии" и не подошел на цыпочках к материалистическому представлению о мире, в нашем, нынешнем, понимании?

Вспомним тех же древних эллинов, их поклонения богам, жертвоприношения на алтаре, знамения - все это для нас кажется теперь наивным. Но вместе с тем уже тогда ими была сконструирована материалистическая модель мироздания. Сегодня мы лишь подтверждаем и развиваем вширь и вглубь то, что было начертано мыслителями всех времен. Наверное, все-таки не стоит сбрасывать со счетов естественное желание познать бытие и самого себя каждым человеком, независимо от того, где и когда он жил.

Существует группа ученых, которые связывают рассматриваемые нами феномены с инопланетянами. Воображение их уводит настолько далеко, что дух захватывает. Вот, например, одно характерное высказывание: "Линии Наски имеют инопланетные корни, они были вычерчены для пришельцев из космоса, служили ориентирами и опознавательными знаками для их летательных аппаратов. Сама пустыня - гигантский космодром, управление которым осуществлялось из-под земли с помощью электромагнитной теории". Даже в этом задорном объяснении проглядывают заметные швы. С одной стороны, линии "были вычерчены для пришельцев", а с другой - космодром, управление из-под земли. Кем инопланетянами? Тогда им проще всего своими средствами и собственной символикой обозначить ориентиры межпланетных стартов. То, что рисунки Наска и стреловидная планировка Устюрта дело рук землян, - доказано научно и практически. Художники Наски сгребали верхний слой пампы, состоящий из камней, грунт обнажался, и получалось графическое изображение. Технология устюртских стрел иная: сначала возводился вал, а над ним насыпь из камней здешнего известняка; какой высоты она была в действительности - сейчас неизвестно, во всяком случае, о подземных коммуникациях, связанных якобы с управлением космическими аппаратами, говорить всерьез как-то неловко.

Целесообразней, видимо, представить себе, в каких природных, социальных и других условиях жили люди Наски и Устюрта. Хотя и здесь уйма "белых пятен", в особенности в природных условиях. Но в любом случае речь идет о гигантских формах деятельности человека, на которые уходило немало физических сил, десятки, а то и сотни лет - и все ради чего? Ради календаря, который мы в состоянии лишь увидеть с самолета?.. Не проще ли ограничиться умеренными параметрами: скажем: "Ацтекский календарь" - практичен и красив.

Задумываясь над скромными результатами исследований устюртского плато, ученые делают, в частности, вывод, что стреловидная планировка - это "загоны для гигантских облавных охот на мигрирующих животных - куланов, сайгаков". Было бы удобно остановиться на этой гипотезе, тем более что есть тому ряд подтверждений: кочевавшие на Устюрте сарматские племена использовали плато обычно в осенне-весенний периоды в целях перегона животных из Хорезма в Приуралье. Недаром же в районах Южного Урала находят вещи хорезмийского происхождения. Может быть, стоит сопоставить методы охот - вчерашних и нынешних? Что, если они сохранились в фольклоре, песнях, устном народном творчестве узбекских и казахских скотоводов, и мы увидим "почерк" кочевых племен почти двухтысячелетней давности?

А пока не дает покоя один и тот же вопрос: с какой целью разрисовывали люди обширные пространства, выкапывали миллионы кубометров земли для возведения каких-то мешков со стрелами, нужных разве что мифическому исполину ростом до облаков, вышагивающему по предгорью Анд и пустыням Устюрта?.. Странным кажется вообще тяга к гигантомании (причем, подчеркиваю, речь идет о плоскостных изображениях). Вспомните графику на колумбийском плато штата Айдахо в США, где запечатлены змея и лошадь, а в центре женщина; или великан и огромная птица, чей размах крыльев достигает сорока метров (штат Джорджия).

В гипотезе межпланетного происхождения есть один заманчивый пункт, а точнее - слово: контакт. Однако не в том смысле, в каком подразумевают ее защитники. Существует извечное, генетическое влечение человека выйти за пределы собственных ощущений и представлений о сущности бытия, в той неуемной мечте, которая выражается на разных этапах исторического развития индивидуально, но с той же пылкой надеждой найти себе подобных. И если сегодня наше практическое освоение космоса - это и одновременно планомерное и далеко идущее стремление наладить контакт с внеземными цивилизациями, то почему бы нам не вообразить, что народы Наски и Устюрта делали попытку отправить сигнал, позывные в космос средствами весьма оригинальными и наивными, но для них вполне приемлемыми.

А может быть, жители Наски предчувствовали неизбежность гибели своей цивилизации?... Закономерно желание человекатворца оставить после своей смерти итог многолетнего труда, борьбы со стихией, дабы он закрепился в умах и сердцах последующих поколений. Почему бы тогда целому народу, племени не решиться на подобный шаг? Так оно и есть в действительности. Великие культуры - греческая, римская, индийская - не нуждались в поисках форм памяти, она создавалась ими веками зримо, ее можно потрогать, хотя стихии и делают свое страшное дело. Но как быть малым культурам, подобным культурам Наски и Устюрта. Выход подсказан самой природой... И вот они - рисунки, спирали, стрелы - как прощальный жест, как закрепленная память о себе перед надвигающейся мощной цивилизацией инков в Южной Америке и грозных племен гуннов - в Приуралье...

Понятие "археологическая культура" в исторической науке имеет совершенно определенное значение, связанное прежде всего с местом и временем рассматриваемого памятника. Культура Наски, культура Устюрта, как, впрочем, и другие культуры подобного рода, - достояние не только одной нации. И от того как мы, в свою очередь, будем развивать культуру наших представлений об исчезнувших цивилизациях, которые в застывшей мольбе как бы протягивают нам руки, зависит и взгляд людей на нынешние наши деяния, взгляд поколений, которым предстоит жить через тысячелетия.

Знакомишься с историей открытия и исследования культуры Наски и с тревогой думаешь о том, что может случиться непоправимое: исчезнет и этот последний росчерк. Не так уж много на свете одержимых людей, таких, как немецкий математик Мария Райх, которая сорок лет занимается проблемой Наски.

Кто же заменит эту замечательную подвижницу, продолжит ее изыскания, имеющие теперь мировое значение? Но если панта Наски будет по-прежнему в руках одиночек-археологов, то катастрофы не миновать - современная цивилизация в лице туристов, спортсменов, охотников, праздных и непраздных людей поглотит, сотрет уникальное наследие Наски.

В этом отношении к работам экспедиции Академии наук Узбекистана на территории плато Устюрт можно относиться с заведомым доверием. Археологи по крупицам собирают научный материал, из которого складывается "очертание" таинственной культуры. Трудно представить себе сегодня археологическую науку без коллективного творчества - как бы ни был зажигателен труд талантливого одиночки. Известно: чем больше собрано фактического материала, тем больше простора для творческой фантазии ученого, отраженной на очень важной для науки идее.

Нам, конечно, сейчас трудно произносить такие слова и понятия, как "космос", "мировоззрение", "общественные формации", когда пытаемся оникнуть в психологию и характер поведения жителя Наски и Устюрта - слишком грандиозны дистанции между нами, даже по отношению к тем цивилизациям, которые были их современниками. Важно, видимо, уловить: что же нас всех объединяет?

Вот почему я не представляю себе тот же Устюрт без человека-мыслителя... Вот он соскочил с взмыленной лошади, сел у костра и замер в немом восторге от сияния ночи, которое раскошелилось звездами. Он чувствует. И он же думает. Тягуча его мысль, как долгая степная песнь и как стрела - легка.

Пронзает она душу кочевника, и нет покоя-ему от догадки, пока не воплотится она в дело, которое увлекает его народ. И тогда создается великое состояние - культура.

Нам же остается протянуть ей руку.