Восемь лет назад в «Дуэли», №30’02 Юрий Мухин напечатал свою статью «Негодяи». Тогда я её не видел и не читал. Не так давно статья перепечатана в «Своими словами», №1’10. Я её прочитал, к сожалению, с запозданием.

Статья начинается заявлением: «Меня упрекают в том, что я грубый, но я не грубый, я точный. А точность вещь хорошая».

Сталин на такой упрёк однажды ответил иначе: да, я грубый по отношению к врагам партии и впредь буду к ним таким же.

А точность, конечно, вещь хорошая, но и непростая и не всегда удаётся её достичь. За примером далеко ходить не надо. В этой же статье Юрий Игнатьевич пишет: «Некий Г. Бакланов, о котором я знаю только то, что когда-то горячий В. Бушин дал ему за какую-то подлость в морду и тот с горя свою историческую фамилию сменил на эту русскую...» Тут только одна «точность»: В. Бушин действительно человек горячий. Во всём остальном точности, к сожалению, нет...

Во-первых, сомнительно, чтобы человек из-за пощечины сменил фамилию. Ведь на пощёчину можно просто ответить тем же. Думаю, что у Бакланова имелись более основательные соображения для перемены фамилии. Во-вторых, никакого «в морду» со стороны горячего Бушина не было, а были его статьи о Бакаланове «Как Гриша посадил Аркашу», «Эренбург мне рассказывал», «Изготовление евреев». В-третьих, почему «некий Бакаланов»? Если вы знаете о нём «только то, что Бушин дал ему в морду», т.е. ничего не знаете, то это факт вашей биографии, не более того. А Григорий Бакланов был известным писателем, автором многих книг о войне, занимал высокие посты в Союзе писателей, немало лет был главным редактором журнала «Знамя», лауреат Государственной премии, делегат ХIХ партконференции, где его согнали с трибуны. После контрреволюции, вернее, в ходе её, он стал оборотнем, много врал о Советском времени вообще и об Отечественной войне в частности. Его «Знамени», как и другим антисоветским журналам, большими миллионами долларов помогал Сорос. Как же патриоту не знать такую характерную и красочную фигуру!

Есть в статье и другие, более важные неточности и сомнительные утверждения. Так, Ю. Мухин доверчиво приводит воспоминания известного работника НКВД А. Рыбина, но надо знать, это – источник не очень высокого качества, что можно видеть тут же: «К началу июля 1941 года, - писал покойный Рыбин, - немецкая группа армий «Центр» и группа «Север» стали продвигаться к Западной Двине и Днестру». Как тут оказался Днестр? Допустим, это подряд две описки - и Рыбина, и Мухина, здесь имелся ввиду Днепр.

Но тут и более важные «описки», согласно которым И.В. Сталин раз 10-12 выезжал на фронт. В частности, Рыбин пишет, что в октябре 1941 года Сталин выезжал в 16 армию Рокоссовского. Маршал Рокоссовский оставил довольно обстоятельные воспоминания. Мог ли он не упомянуть о посещении его армии в труднейшую пору войны Верховным Главнокомандующим? Конечно, нет. Однако в его воспоминаниях об этом - ни слова. Совершенно невероятно также, что, кроме Рыбина, никто об этих многочисленных поездках Сталина на фронт не оставил свидетельств, но ведь о них не могли не знать многие. А вот в штабе Калининского фронта Сталин действительно был в августе 1943 года, и командующий фронтом Еременко подробно рассказал об этом в своих воспоминаниях.

Очень сомнителен и «приказ министра Вооруженных сил СССР маршала Василевского от 16 декабря 1949 года» об учреждении музея Сталина:

«Верховный Главнокомандующий советских Вооруженных Сил товарищ И.В. Сталин в августе 1943 года находился на командном пункте Западного фронта и отсюда осуществлял руководство подготовкой разгрома немецко-фашистских войск на Смоленском направлении и освобождением гор. Смоленска. В ознаменование этого исторического события ПРИКАЗЫВАЮ:

1. Учредить Дом-музей командного пункта Западного фронта (филиал Центрального музея Советской Армии).

2. Дом-музей открыть 21 декабря 1949 года – в день семидесятилетия со дня рождения Генералиссимуса Советского Союза товарища И.В. Сталина».

Что тут сомнительно? Во-первых, не дело военного министра учреждать музеи. В крайнем случае этим могло бы безо всяких приказов заняться Политуправление. Во-вторых, намерение учредить такой музей не могло быть не согласовано с самим Сталиным, а он едва ли одобрил бы такую затею при его жизни. Ведь запретил он ещё до войны издание книги о своём детстве, пьесу М. Булгакова «Батум», где он – главный герой, а во время войны – уже изготовленный орден своего имени. Тут ещё и полезно сравнить даты награждения Сталина и даты получения им этих наград. Например, награждён орденом Красного Знамени 27 ноября 1919 года, а получил 17 октября 1930-го. Через одиннадцать лет! Награждён Золотой Звездой Героя Социалистического Труда 20 декабря 1939 года, получил 29 октября 1943-го. Награждён Золотой Звездой Героя Советского Союза 26 мая 1945 года, получил 28 апреля 1950-го и никогда не носил. Награждён орденом Победа 26 июня 1945 года, получил 28 апреля 1950-го. Как видим, Иосиф Виссарионович не очень спешил с этим делом, некогда ему было, пять-десять лет промедления были для него обычны.

В-третьих, в посещении Верховным Главнокомандующим штаба фронта ничего «исторического», как сказано в приказе, нет. В-четвертых, по уверению того же А. Рыбина, Сталин находился на Западном, а потом Калининском фронте 2-5 августа 1943 года, а Смоленск был освобождён 23 сентября. Значит, непосредственно с командного пункта, как сказано в приказе, «руководить освобождением Смоленска» он физически не мог. Это подтверждается и известным «Журналом посещений»: действительно, 2, 3 и 4 августа у Сталина ни с кем встреч в Кремле не было, но с вечера 5 августа вплоть до 23 сентября и всё основное время между этими датами он находился в Москве, работал в своём кабинете. Да и не дело это Верховного Главноко-мандующего - брать города.

В-шестых, почему в «приказе Василевского» не указано место - деревня или село - где находился штаб фронта и где надлежит учредить музей. Военная тайна? А вот у Еременко точно указано: Сталин приезжал в село Хорошово. И уж если учреждать музей, в-седьмых, то почему не в этом точно известном селе, а неведомо где. В-восьмых, в приказах, предписывающих те или иные действия, всегда указывается «адресат» – тот, кто должен выполнить эти действия. А тут – никакого «адресата». В-девятых, на создание музея в «приказе» даётся только четыре дня. Да где же это видано?

Всей этой сомнительной истории есть вполне внятное объяснение. Когда на Сталина, на Советскую власть, на Великую Отечественную войну, на всё Советское время орава волкогоновых и астафьевых, радзинских и млечиных, путиных и пивоваровых обрушила потоки лжи, клеветы, ненависти, честные патриоты старались опровергнуть их бесконечное вранье, но порой - и то, что следовало вовсе не опровергать, а только объяснить.

Так, излюбленной дурью клеветников был вопль о том, почему Сталин не выступил по радио 22 июня. Ага, перепугался, убежал на дачу, спрятался под диван! - голосил, например, покойный драматург Шатров... И вот

В.М. Жухрай, «человек удивительной судьбы, - как пишет его обожатель В.В. Вахания, - профессор, историк, автор замечательных всемирно известных книг, который уже в 18 лет пользовался безграничным доверием Сталина», решил защитить вождя, оправдать его молчание в день начала войны. И придумал: у Сталина была страшная ангина, нарыв в горле, температура за сорок, он не мог говорить, «временами впадал в полузабытьё». «Выступать в таком состоянии по радио с обращением к народу он, конечно, не мог. Поэтому(!) ещё утром было принято решение, что в 12 часов с обращением выступит Молотов. Пересиливая недомогание, Сталин пытался решать ряд неотложных вопросов. Около 7 часов утра 22 июня Сталин подписал директиву Вооруженным Силам об отражении гитлеровской агрессии» (цит. по Е. Гусляров. «Сталин в жизни». М., 2003, с. 332).

Для характеристики познаний Жухрая можно бы начать с того, что 22 июня 1941 года Сталин никаких директив не подписывал, а подписали её нарком обороны Тимошенко и начальник Генштаба Жуков, и не в 7 утра, когда вторжение продолжалось уже несколько часов, а в 00.30 минут 22-го, за три с половиной часа до нападения. Можно напомнить и о том, что 22 июня в кремлёвском кабинете с 5.45 до 16.45 у Сталина состоялось 29 встреч с военными и политическими деятелями страны. То есть он напряженно работал 11 часов. Возможно ли это с температурой за сорок, с нарывом в горле для человека, которому идёт седьмой десяток? Но нас интересует не это всё, а желание автора оправдать Сталина, который в данном случае ни в каком оправдании не нуждается.

Слово Сталина слишком много значило и для Советского народа, и во всём мире. Он не мог, даже не должен был и не имел права выступить лишь с информацией о нападении да бросить патриотические лозунги, чем, в сущности, и явилось выступление Молотова. Вождю народа надо было несколько дней выждать, посмотреть, как будут развиваться события, взвесить обстановку, чтобы дать не информацию, а обстоятельный взвешенный анализ положения, что он и сделал в своей великой речи 3 июля.

Это сейчас мы привыкли к тому, что отцы отечества часами в разных видах, занятиях и позах, включая стояние на коленях и на карачках, фигурируют на экранах наших телевизоров и каждый день произносят речи по поводу и без повода. Пустобрёхи новой России, обличая Сталина, молчат о том, что ведь тогда не выступил с обращением к немцам по радио и Гитлер, у которого все было спланировано, всё в руках и ничто не мешало спокойно подготовить речь. И она была подготовлена – длинная, занудная, бесцветная, как на какой-нибудь международной конференции по торговле. Но он её не огласил сам, а поручил зачитать, и не второму лицу государства, а Геббельсу, министру пропаганды. Молотов же был не завотделом ЦК по пропаганде, а членом Политбюро, наркомом иностранных дел, именно вторым лицом в государстве. Кто же, как не он, должен был выступить!

Так же нет нужды приписывать Сталину и дюжину поездок на фронт. В таких поездках – об этом прямо говорил маршал Василевский – по характеру войны и роли Верховного Главнокомандующего просто не было насущной необходимости. Да и возможности – тоже, ведь будучи Верховным Главнокомандующим и председателем Ставки, Сталин оставался главой правительства и председателем Государственного комитета обороны, т.е. руководил всей страной – и фронтом, и тылом.

Не говорю о польском главнокомандующем маршале Э. Рыдз-Смиглы: он на седьмой день войны укрылся со своим штабом в крепости Брест в то время, как правительство уже бежало из Варшавы в Люблин, а затем в Англию; не говорю о французских главнокомандующих генерале М. Гамелене и сменившем его генерале М. Вейгане, который, покомандовав неделю, обвинил правительство, объявившее войну Германии, в «преступном неблагоразумии», а через три недели потребовал капитуляции; не говорю и о Рузвельте, поскольку он по болезни был ограничен в передвижении. Но много ли выезжал на фронт неутомимый, динамичный Черчилль, если не считать его прилёт 16 мая 1940 года в Париж, который вскоре был объявлен открытым городом и сдан без боя? А вот Гитлер выезжал на фронт многократно. И каков результат?

Тут нельзя не вспомнить другой эпизод ненужной защиты. Много раз мы слышали негодяйские голоса о том, что Ленин умер от сифилиса. Вот, мол, каков ваш вождь и учитель! И порой наши товарищи не находят, что ответить, стыдливо молчат или просто негодуют: «Клевета! Ложь!» Но что такое сифилис, если подумать спокойно? Болезнь, несчастье, беда, от которой никто не застрахован. Тем более, что он передаётся не только половым путём – есть сифилис бытовой, который можно подхватить через разные формы житейского общения, через общие с больным вещи и т.д.; есть сифилис врождённый, наследственный, когда добропорядочный, как Леонид Млечин, внук-правнук расплачивается за грехи деда-прадеда. Так что тот, кто сегодня порочит Ленина этой болезнью, может завтра после осмотра и анализа услышать от лечащего врача: «Увы, Николай Карлович... люэс».

В ХIХ веке и в начале ХХ-го сифилис в России был довольно распространен. По данным Л.И. Картамышева, в 1861-1869 годы в стране ежегодно заболевало более 60 тысяч человек, а в 1913 году, когда в Москве родился Станислав Адольфович Радзинский, отец известного писателя, оклеветавшего мать Сталина и обокравшего дочь Деникина, в городе на каждые 10 тысяч жителей приходилось 206 сифилитиков (цит. по Ю.М. Лопухин. «Болезнь и смерть В.И. Ленина». М., 1997, с.42). Таков был уровень здравоохранения в России, которую потеряли Говорухин, Никита Михалков и Рогозин.

Для лечения Ленина нарком здравоохранения Н.А. Семашко пригласил известнейших врачей России и Европы. Но, может быть, потому что их оказалось слишком много, больному, как показало вскрытие, были последовательно поставлены три неверных диагноза, в соответствии с которыми неверно и лечили сперва от неврастении, потом от свинцового отравления (две пули Каплан) и, наконец, от сифилиса – инъекциями препаратов мышьяка, йодистых соединений и т.п.

Но Ленин умер не от сифилиса. Более того, в данном случае это заболевание было бы желательно, возможно, даже спасительно, ибо уже тогда лечить его умели. Профессор Г.И. Россолимо 30 мая 1922 года в разговоре с Анной Ильиничной, сестрой Ленина, сказал: «Положение крайне серьёзно, и надежда на выздоровление явилась бы лишь в том случае, если в основе мозгового процесса оказались бы сифилитические изменения сосудов» (там же, с.19).

«Ранение, полученное 30 августа 1918 года на заводе Михельсона, - пишет академик Лопухин, - сыграло в конце концов едва ли не решающую роль в заболевании и смерти Ленина. Левая сонная артерия была сужена не вследствие атеросклероза, а из-за стягивающих рубцов, оставленных пулей, прошедшей через ткани шеи вблизи сонной артерии... Так пуля, направленная убийцей Каплан, всё-таки достигла своей цели» (Там же, с.60). Это - точно!

В.С. БУШИН, писатель-снайпер

В №17 опубликована статья Кулинченко, посвященная трагической гибели линейного корабля «Новороссийск». В ней автор повторяет версию о том, что линкор был потоплен итальянскими морскими диверсантами. Данное предположение действительно было запущено в прессу в начале 1990-х годов с целью отвести внимание от истинных организаторов взрыва корабля.

Давайте рассуждать логически. Принятая официальная версия подрыва – срабатывание старых германских мин типа РМН и LМВ, оставленных немцами при уходе из Севастополя в 1944 г., никогда всерьез профессиональными моряками не воспринималась, а исследование корпуса доказали, что никакого внутреннего взрыва не было. Поэтому и начали распространяться слухи о причастности к этому делу иностранных подводных диверсантов. Поскольку линкор был построен в Италии, то, конечно же, с точки зрения нашего неискушенного в политических интригах обывателя его должны были взорвать именно боевые итальянские пловцы. Вышедший в 1960-х годах художественный фильм «Эксперимент доктора Абста», где были показаны действия «Морских дьяволов» во время Второй мировой войны, ещё больше прибавил достоверности этой гипотезе. Но так ли было на самом деле? Чтобы разобраться с этим вопросом, надо выяснить, что реально представлял собой «Новороссийск».

Корабль вступил в строй в 1913 г., был одним из четырёх первых итальянских дредноутов. Водоизмещение 29 тыс. т. Первоначальное вооружение –13 305-мм орудий в пяти башнях. После модернизации, проведенной в 1932-1937 гг., вооружение состояло из 10320-мм, 12120-мм, 8100-мм зенитных орудий и 12 зенитных пулемётов, то есть на 1955 г. линкор являлся полностью устаревшим. Хочу обратить внимание читателей на следующий факт: в 1950-х годах произошло массовое выведение линейных кораблей и линейных крейсеров из флотов всех сильных морских держав. Исключение составляли США, ибо линкоры им были нужны для огневой поддержки десантов морской пехоты. Из состава советского флота последние корабли данного класса были исключены в 1956 г., то есть на следующий год после взрыва «Новороссийска».

Военный историк А. Кленов выяснил следующее. В течение пяти лет, в 1943-1948 гг., корабль стоял на приколе, не будучи законсервированным, с малочисленной командой, без надлежащего технического обслуживания, ржавея и обрастая толстым слоем ракушек. Непосредственно перед передачей СССР линкор прошел косметический ремонт, но главные общекорабельные системы - арматура, трубопроводы, машины и механизмы - нуждались в серьезном ремонте или полной замене. Условия жизни экипажа не соответствовали зимним климатическим особенностям Черноморского региона. С 1949 по 1955 г. корабль восемь раз находился в заводском ремонте. После каждой стрельбы из орудий главного калибра ржавчина в огромном количестве осыпалась во внутренних помещениях, и ее потом собирали и ведрами выносили наружу. Однако главным недостатком явилось пополнение боезапаса. Орудий калибром 320 мм в нашей стране никогда не было, и снаряды для «Новороссийска» пришлось делать индивидуально, что было слишком дорого. Отсюда следует: на момент потопления линкор не являлся полноценной боевой единицей, а значит, Советский флот в нем уже не нуждался.

Капитан первого ранга в отставке Норченко принимал участие в расследовании обстоятельств подрыва этого корабля и является автором книги «Проклятая тайна», посвященной данному вопросу. В 1995 г. он побывал в Италии и встретился с ветеранами морских диверсионных подразделений этой страны. Естественно, что он спросил у них о возможной причастности итальянцев к гибели «Новороссийска» и услышал следующее: «Да что вы, синьор! Зачем этот ржавый сундук, чтобы из-за него рисковать? Даже если бы кто-то из наших и участвовал в этом деле, то про него уже завтра все бы знали. Да и насчет какого-то секретного награждения. Италия не та страна, где что-то можно скрыть, это не Россия. Уже через день об этих людях болтали бы во всех кафе. Поверьте, мы знаем, что говорим».

Теперь давайте разберемся, откуда вообще возникла итальянская версия. Через 30 с лишним лет после катастрофы ее запустил писатель-маринист Черкашин. По его мнению, взрыв являлся актом мести командира отряда подводных диверсантов ВМС - Валерио Боргезе. Однако сразу возник ряд вопросов относительно проведения данной операции. Как итальянцы сумели незаметно подойти к границе внешнего рейда Севастополя? Как проникли через боковые ворота гавани? Ведь в главной базе Черноморского флота, самого боеспособного в нашем ВМФ, имелась техническая система безопасности стоянки кораблей. Ответов на это Черкашин так и не дал.

Однако вскоре появляется книга другого мариниста Каржавина «Тайна гибели линкора «Новороссийск». В ней автор публикует документы, из которых следует, что внешний рейд в эту ночь никем не охранялся. Сетевые ворота не были закрыты, а шумопеленгаторы (они должны были услышать, как работают двигатели подводных транспортников) выключены. Получается: Севастополь, который в эти годы был запретной зоной для граждан СССР, оказался полностью открыт для врага с территории моря. Абсолютный абсурд. Для меня совершенно очевидно, что в самый разгар холодной войны такого произойти не могло. Необходимо учесть, что обе книги, Черкашина и Каржавина, вышли в начале 1990-х годов, когда действительно строгие меры безопасности не применялись. Поэтому читатели в это поверили. Надо признать, что командование Черноморского флота никогда не признавало того факта, что представленные в этой книге документы подлинные, а значит, Каржавин все это придумал. Многие журналисты пишут: вскоре после катастрофы целая группа итальянских моряков была удостоена высших государственных наград. Автор данной статьи тщательно пытался выяснить, откуда взялась данная информация, и пришел к выводу, что это обычный вымысел бульварной прессы.

Итак, итальянская версия постепенно отпала за недоказанностью, но впоследствии появилось кое-что новенькое. В 2002 г. в качестве приложения к справочному изданию Широкорада «Корабли и катера ВМФ СССР 1939-1945 гг.» был напечатан материал Евлагина и Тараса «Гибель линкора «Новороссийск» 29 октября 1955 г.». Здесь вымысла гораздо больше, чем у более ранних исследователей этого вопроса. Оказывается, для обстрела турецких берегов на линейный корабль погрузили партию 320-мм снарядов с ядерными боеголовками. Тем самым наш Никита Сергеевич решил припугнуть страны НАТО. В целях недопущения этого четыре сверхмалые английские подводные лодки проникли в Севастопольскую бухту, заложили заряд и благополучно вернулись обратно. Евлагин и Тарас по минутам описывают проведение данной операции, но почему-то не объясняют, как они смогли лично проследить ее выполнение, если сами при этом не присутствовали.

Были и другие экзотические версии. Газета «Русский вестник» утверждала, что «Новороссийск» взорвали израильские спецслужбы, ибо советское руководство собиралось продать его Египту для войны с Израилем. Только вот при том низком уровне, на котором в то время находились израильские военно-морские силы, данную диверсию провести было невозможно. Для меня совершенно очевидно, что данный линкор гораздо легче подорвать в египетском порту, чем в Севастополе. В газете «Секретные материалы» писалось: на советских линейных кораблях планировалось снять артиллерийские башни и установить ракетные установки типа море-земля с ядерными боеголовками. Действуя у берегов США, они должны были отвлекать внимание от наших подводных лодок, оснащенных ракетами для ударов по суше. Американцы настолько испугались реализации данного проекта, что ЦРУ взорвало «Новороссийск» при помощи радиоуправляемого автоматического подводного аппарата.

Теперь давайте разберемся в истинных причинах катастрофы. Итак, подрыв корабля произошел 29 октября 1955 г., а уже 8 декабря адмирал Кузнецов был снят с должности Главкома ВМФ из-за произошедшей трагедии. Значит, диверсия была осуществлена с целью устранения Кузнецова, который не устраивал Хрущёва. Однако главная цель Никиты Сергеевича заключалась не в этом. В скором времени должен начаться XX съезд КПСС и сильное сокращение вооруженных сил. Совершенно очевидно, что тогдашний Первый секретарь столкнулся бы с мощной оппозицией со стороны генералитета и его нужно было запугать. После гибели «Новороссийска» все маршалы понимали: если они будут выступать против политики Хрущёва, то советские спецслужбы устроят крупные диверсии на вверенных им объектах, а все спишут на аварию по халатности. За допущенные нарушения военачальников снимут с должности. Поэтому неудивительно, что они подолгу спорили с другими высшими партийными и государственными руководителями, а с «дорогим Никитой Сергеевичем» предпочитали в дискуссии не вступать.

На фотографиях, сделанных после того, как корпус корабля вытащили на берег, видно, что взрыв произошел в носовой части линкора и был направлен таким образом, чтобы не задеть артиллерийские погреба главного калибра. Мощность заряда позволила сделать пробоину в борту площадью 150 кв. м и пробить 8 палуб, но при этом не вызвала детонации боеприпасов! На этот факт надо обратить пристальное внимание. Если диверсию осуществляли иностранные специалисты, то наверняка подложили бы заряды под артиллерийские башни. Это позволило бы взорвать десятки тонн взрывчатки. Возникшая при этом в Севастопольской бухте волна выбросила бы мелкие корабли на берег, а разлетевшиеся по акватории порта горящие обломки вызвали обилие пожаров на берегу. Кроме того, от мощной детонации взорвались бы боеприпасы на соседних кораблях. В общем, такой взрыв имел бы самые катастрофические последствия не только для Черноморского флота, но для Севастополя.

Военный историк Кленов, серьезно занимавшийся данным вопросом, поинтересовался мнением специалистов-минеров. Они убеждены - взрыв был направленным и точно рассчитан людьми, досконально знавшими внутреннее строение корабля. Поэтому иностранные диверсанты в кромешной ночной темноте и под угрозой обнаружения не могли с такой точностью определить место для установки мин. Значит, операция готовилась днем в спокойной обстановке и без спешки, но именно в дневное время в Севастопольской бухте и работали советские водолазы.

Интересную информацию о том, что произошло в тот день, дает Теплов, служивший шифровальщиком в штабе эскадры, который размещался на «Новороссийске». 28 октября была суббота, и в 17 час. матросов отпустили в увольнение на берег. Офицеры разошлись по домам, и людей на корабле осталось совсем мало. По утверждению Теплова, моряки вернулись из увольнения к 24.00. Выяснилось, что вечером прибыла очень большая партия новобранцев, еще в гражданской одежде, которых разместили в носовых кубриках, там, где ночью все и произошло. Поскольку в мирное время экипаж функционировал в сокращенном составе, то данные кубрики пустовали. Значит, организаторы взрыва планировали его таким образом, чтобы пострадали именно жилые помещения, в которых не было людей. Однако всех нюансов предусмотреть невозможно. Вечером в Севастополь прибыл эшелон с призывниками. Поскольку была суббота, то офицеры штаба флота давно разошлись по домам. Поэтому вновь прибывших решили временно разместить в пустующих кубриках «Новороссийска», а минирование корабля произошло днем, и о том, что в носовых помещениях линкора во время взрыва будет много людей, организаторы диверсии не знали. Это и явилось первой причиной такого большого количества жертв, но была и вторая. Из материалов, собранных капитаном первого ранга в отставке Норченко, следует: на терпящий бедствие «Новороссийск» прибыло 7 адмиралов и 28 старших офицеров, но никто из них не взял на себя ответственность за принятие решений, и они внесли полный разлад в действия личного состава.

От момента взрыва и до опрокидывания прошло 2 час. 45 мин, но за это время не поступало приказа ни выбрасывать корабль на мелководье, ни членам экипажа прыгать в воду и плыть к берегу, вместо этого всеми силами пытались откачать воду. После опрокидывания матросы оказались в воде, но прибывшие новобранцы не имели спасательных жилетов и многие из них не умели плавать, а температура воды была не летняя. Это явилось третьей причиной большого количества жертв.

Выходит, что в данном случае гибель многих людей явилась случайным стечением обстоятельств, а вовсе не закономерностью. Однако Хрущёву это только дало дополнительные «козыри» не только для увольнения адмирала Кузнецова, но и для дискредитации всего Военно-Морского Флота в глазах ЦК КПСС.

Шифровальщик Теплов на следующий день передавал секретное сообщение по поводу произошедших событий в Москву. В нём прямо было сказано, что рассматриваются два варианта взрыва: столкновение с миной времён Второй мировой войны и диверсия иностранной разведки. Однако государственная комиссия под руководством заместителя председателя Совета Министров СССР Малышева сознательно отвергла факт диверсии как абсолютно нереальный. Вновь эта версия всплыла более чем через 30 лет, но упор был сделан исключительно на действия зарубежных спецслужб, чтобы отвести подозрения от советских диверсионных подразделений.

А.С. ЛАЗАРЕВ

От редакции. Автор красиво разбил ряд версий гибели линкора, твёрдо отстаивая лишь одну. Но и она имеет не меньше изъянов, чем прочие. Хотя бы, например, тот, что призывника, которого даже не переодели в военно-морскую форму, никогда не пустили бы на боевой корабль.

В № 13 «Своими именами» Юрий Игнатьевич дал интересный материал о происхождении русских фамилий. Совершенно правильно заметил, что все они, как правило, образовывались от имени или клички отца, точнее будет сказать - основателя рода или фамилии. Я давно интересовался происхождением своей фамилии - Алпеев. Во время армейской службы товарищи нередко подшучивали надо мной, намекая на то, что, мол, фамилия нерусская, и спрашивали - какого я роду-племени. Я всегда отвечал, что русский, родители мои Алпеев Иван Сазонович и Косюхина Анна Карповна, это же иконно русские имена, но что-то моих сослуживцев этот аргумент не сильно убеждал. В целом эта проблема ни меня, ни моих товарищей особенно не беспокоила. Но всё же мне хотелось узнать больше о происхождении моей фамилии. А тут как раз случай подвернулся. В Москве живёт мой хороший товарищ, с которым мы в начале 70-х годов начинали службу в Тбилиси. И вот он в этом году сделал мне приятный подарок - заказал в Исследовательском центре «История фамилии» материал о происхождении моей фамилии. Вот что при этом выяснилось.

Фамилия Алпеев принадлежит к популярному типу исконно русских фамилий, образованных от народной формы крестильного имени родоначальника. Большинство русских фамилий образовано от христианских имён, содержащихся в церковном календаре - святцах. По религиозной традиции ребёнка называли в честь того или иного святого, т.е. легендарного или реального исторического лица, почитаемого православной церковью в строго определённый день года. Как известно, христианство пришло на Русь в X веке из Византии. А Византия заимствовала её у Римской империи, в Рим же она проникла с Ближнего Востока. Поэтому большинство христианских личных имён заимствовано из древних языков: латинского, древнегреческого и древнееврейского. Но эти церковные имена были непривычны по звучанию и по смыслу для русских людей, и поэтому они, что называется, «обкатывались» живой речью до тех пор, пока не начинали звучать вполне по-русски. Канонические церковные имена оставались в церковных документах, в быту же употреблялись более привычные формы этих имён.

Имя Алпей - старинная народная форма церковного канонического имени Алфей. Появление этого древнегреческого имени связано с названием главной реки на греческом полуострове Пелопоннесе - Алфей (Alpheios). Имя Алфей носил один из героев античной мифологии, а в I веке до н.э. известен и реальный носитель этого имени - греческий поэт Алфей. С возникновением христианской религии многие древнегреческие имена вошли в христианский именник. Имя Алфей было включено в православный именник в честь носивших его святых, именины которых отмечаются православной церковью 23 мая, 8 июля, 11 октября и 1 декабря.

В древнем общеславянском языке звук «ф» отсутствовал, поэтому в труднопроизносимых именах он заменялся на более удобный для произношения звук «п». Например, и сегодня в южнорусских областях и на Украине звук «ф» заменяется звуком «п»: Алфей - Алпей, Афанасий - Апанас, Филипп - Пилип и т.п. Со временем народные формы стали заменять канонические даже в документах, выступая уже в качестве официальных наименований. Неудивительно, что и фамильное прозвание потомков очень часто записывалось не от полного церковного, а от более привычной народной формы крестильного имени родоначальника.

Соответственно, и древние русские фамилии, образованные в XVII-XVIII вв., отражали принятые в те времена формы крестильных имён. Так, в старинных документах упоминаются: Лазарь Алпеев, житель Оскола, 1623 г.; Ефим Алпеев, житель д. Скородная Обмяницкого стана Курского уезда, 1720 г. О былой популярности имени Алпей сегодня напоминают сохранившиеся до настоящего времени деревня Алпеево и хутор Алпеевский в Орловской и Белгородской областях: известно, что многие сёла и городки в старину получали название по имени их владельца или основателя.

За многие века существования на Руси православия христианские обряды и обычаи стали основой духовной жизни русских людей. И одним из замечательных памятников русских христианских обычаев и традиций является исконно русская фамилия Алпеев.

Недавно я зашёл на сайт Министерства обороны РФ «Мемориал ОБД», где размещены материалы о всех погибших и пропавших без вести в годы Великой Отечественной войны. Набрал в поисковике свою фамилию, так вот моих однофамильцев там оказалось несколько тысяч! И это только погибло, или пропало без вести. А сколько же их живых осталось?! Так что уж не такая она и редкая, моя фамилия.

М.И. АЛПЕЕВ, Ессентуки