• ГЛАВА ПЕРВАЯ Величайшая Роскошь
  • ГЛАВА ВТОРАЯ Любовь приходит без лика
  • ГЛАВА ТРЕТЬЯ Падая вверх
  • ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ Я делаю дело
  • ГЛАВА ПЯТАЯ Пип-пип
  • ГЛАВА ШЕСТАЯ Логос — сила — необходимость
  • ГЛАВА СЕДЬМАЯ Сознательность — ключ к мастерству
  • ГЛАВА ВОСЬМАЯ На вас нет пятен
  • ГЛАВА ДЕВЯТАЯ Блаженство за пределами всякой двойственности
  • ГЛАВА ДЕСЯТАЯ Просто будьте такими, какие вы есть
  • Том 1

    21-30 декабря 1978 года Пуна, Индия

    ГЛАВА ПЕРВАЯ

    Величайшая Роскошь

    21 декабря 1978 года

    Богам бессмертным почести

    священные воздай

    и охраняй затем ты веру.

    Чти память

    прославленных героев, духов, полубогов.

    Будь хорошим сыном,

    справедливым братом,

    супругом нежным и отцом хорошим.

    Друга выбирай,

    кто друг по добродетели.

    Собирай

    плоды его советов мягких,

    и жизнь его пускай

    тебе полезна будет,

    и никогда не оставляй его из-за

    обид пустячных.

    По крайней мере, если можешь,

    ведь закон суровый самый

    связует силу

    и необходимость.


    Пифагор представляет собой вечного паломника к философии Переннис — вечной философии жизни. Он прежде всего — искатель истины. Ради поиска он рисковал всем, что имел. Он много и далеко путешествовал, почти по всему известному в те дни миру, в поисках мастеров, тайных школ, скрытых секретов. Он ездил из Греции в Египет — в поисках пропавшей Атлантиды и ее секретов.

    Огромная александрийская библиотека в Египте была еще нетронута. В ней сохранялись все секреты прошлого. Это была величайшая библиотека, которая когда-либо существовала на земле; позднее она была уничтожена мусульманскими фанатиками. Библиотека была так велика, что, когда ее подожгли, пожар продолжался шесть месяцев.

    Ровно за двадцать пять веков до Пифагора в океане исчез огромный континент — Атлантида. Океан, называемый Атлантическим, получил свое название по имени этого континента, Атлантиды.

    Атлантида была древнейшим континентом земли, и цивилизация достигла высочайших возможных вершин. Но когда цивилизация достигает высоких вершин, всегда есть опасность: опасность упасть и разбиться, опасность самоубийства.

    Человечество вновь оказалось перед лицом этой опасности. Когда человек становится могущественным, он не знает, что делать с этим могуществом. Когда могущество слишком велико, а понимание слишком мало, могущество всегда приносит опасность. Атлантида затонула в океане не в результате какой-то естественной катастрофы. Это действительно было то же самое, что происходит сегодня: это собственная власть человека над природой. Атлантида затонула именно из-за атомной энергии — это было самоубийство человечества. Но все священные книги и все секреты Атлантиды все еще хранились в Александрии.

    Во всем мире существуют притчи, рассказы о великом потопе. Эти истории берут начало от затопления Атлантиды. Все эти истории — христианские, иудаистские, индуистские — все они повествуют о великом потопе, который произошел однажды в прошлом и уничтожил почти всю цивилизацию. Лишь несколько посвященных, адептов, спаслись. Ной был адептом, великим мастером, и Ноев ковчег — это просто символ.

    Несколько человек избежали катастрофы. Вместе с ними уцелели все секреты, достигнутые цивилизацией. Они хранились в Александрии.

    Пифагор провел в Александрии многие годы. Он учился, он был посвящен в тайных школах Египта — в частности, в мистерии Гермеса. Затем он отправился в Индию, был посвящен во все, что было открыто браминами этой древней страны, все, что узнала Индия о внутреннем мире человека.

    Несколько лет он пробыл в Индии, затем он переехал в Тибет и после — в Китай. Это был весь известный мир. Всю свою жизнь он был искателем, странником, в поисках философии — философии в истинном значении этого слова: любовь к мудрости. Он был любовником, философом — не в современном смысле слова, но в старинном, древнем смысле. Ибо любовник не может только размышлять, любовник не может только думать об истине: любовник должен искать, быть отважным, рисковать.

    Истина — это возлюбленная. Как вы можете продолжать только думать о ней? Ваше сердце должно быть отдано возлюбленной. Поиск не может быть только интеллектуальным; он должен быть глубоко интуитивным. Возможно, начало должно быть интеллектуальным, но только начало. Лишь отправная точка должна быть интеллектуальной, но в конце он должен проникнуть в самое ядро вашего существа.

    Он был одним из самых великодушных людей, самых свободных, демократичных, непредубежденных, открытых. Его уважали во всем мире. Его почитали от Греции до Китая. Он был принят во все мистические школы; его везде встречали с большим удовольствием. Его имя было известно во всех странах. Куда бы он ни приехал, его везде принимали с огромной радостью.

    Даже когда он стал просветленным, он все же продолжал углубляться в скрытые тайны, он все же просил, чтобы его приняли в новые школы. Он пытался создать синтез; он пытался познать истину через все возможности, которые только доступны человеку. Он хотел знать истину во всех ее аспектах, во всех ее измерениях.

    Он был всегда готов склониться перед мастером. Он сам был просветленным это бывает очень редко. Однажды вы становитесь просветленным, поиск прекращается, искатель исчезает. Больше незачем.

    Будда стал просветленным… и он больше не ходил ни к какому мастеру. Иисус стал просветленным… и он больше не ходил ни к какому мастеру. Ни Лао-Цзы, ни Заратустра, ни Моисей… Поэтому, Пифагор — нечто уникальное. Никогда не было ничего подобного. Даже став просветленным, он был готов стать учеником любого человека, который открыл какой-то аспект истины.

    Его поиск был таким, что он готов был учиться у каждого. Это был совершенный ученик. Он был готов учиться у всего существования. Он оставался открытым, и он учился до самого конца.

    Весь его труд был… а это был великий труд в те дни — добраться из Греции в Китай. Путь был полон опасностей. Путешествие было рискованным; это было не так просто, как сегодня. Теперь все так легко, что вы можете позавтракать в Нью-Йорке, пообедать в Лондоне и страдать от расстройства желудка в Пуне. Все очень просто. В те дни это было не так просто. Это действительно был риск; чтобы перебраться из одной страны в другую, требовались годы. К тому времени, как Пифагор возвратился, он был очень стар. Но вокруг него собрались искатели; родилась великая школа. И, как бывает всегда, общество стало преследовать его, его школу и его учеников. Всю свою жизнь он искал вечную философию, и он нашел ее! Он привел все фрагменты в неслыханную гармонию, в великий союз. Но ему не позволили проработать детали; учить людей ему не позволили.

    Его преследовали везде. Много раз покушались на его жизнь. Было почти невозможно научить всему, что он накопил. А его сокровище было громадным фактически, ни у кого больше не было такого сокровища, каким владел он. Но человечество так глупо — и всегда было таким. Этот человек совершил нечто невозможное: он проложил мост между Востоком и Западом. Он был первым мостом. Ему было суждено узнать восточный ум так же глубоко, как и западный.

    Он был греком. Он был воспитан на греческой логике, на греческом научном подходе, а затем он отправился на Восток. И затем он учился путям интуиции. Затем он учился, как быть мистиком. Он сам по праву считался великим математиком. А математик, ставший мистиком — это революция, потому что эти полюса противоположны.

    Запад представляет мужской ум, агрессивный интеллект. Восток представляет женский ум, восприимчивую интуицию. Восток и Запад не просто произвольны деление очень значительное и очень глубокое.

    И вы не должны забывать Редьярда Киплинга: в том, что он говорил, есть значение, есть смысл. Он говорит, что Восток и Запад никогда не встретятся. В этом есть доля истины, потому что встреча кажется невозможной; настолько диаметрально противоположен их образ действия.

    Запад — агрессивный, научный, готовый побеждать природу. Восток — не агрессивный, восприимчивый — готовый быть побежденным природой. Запад жаждет знать. Восток терпелив. Запад использует любую возможность, чтобы проникнуть в тайны жизни и существования; он старается открыть двери. А Восток просто ждет с глубоким доверием: "Когда я буду достоин, истина откроется мне." Запад — это концентрация ума: Восток — это медитативный ум. Запад — это мышление: Восток это не-мышление. Запад — это ум: Восток — это не-ум. И кажется, Киплинг согласно логике прав: представляется невозможным, чтобы Восток и Запад когда-нибудь встретились.

    И Восток и Запад представляет не только то, что земля делится на два полушария: это представляет также ваш ум, ваш мозг. Ваш мозг делится на два полушария, точно так же, как земля. Ваш мозг имеет свой Восток и свой Запад. Левое полушарие вашего мозга — это Запад; он связан с правой рукой. А правое полушарие вашего мозга — это Восток; он связан с левой рукой.

    Запад — это правый, реакционер. Восток — левый. И их процессы настолько различны… Левое полушарие вашего мозга рассчитывает, думает, оно логично. Вся наука создастся им. А правое полушарие вашего мозга — поэт, мистик. Оно интуитивно, оно чувствует. Оно неопределенно, смутно, туманно. Ничего не ясно. Все находится в некотором хаосе, но в этом хаосе есть красота. В этом хаосе есть великая поэзия, в этом хаосе есть великая песня. Это очень заманчиво.

    Вычисляющий ум похож на пустыню. А невычисляющий ум — это сад. Там поют птицы и распускаются цветы… это совершенно другой мир.

    Пифагор был первым человеком, который попытался совершить невозможное, и ему удалось это. В нем Восток и Запад стали одним целым. В нем объединились инь и янь. В нем мужчина и женщина стали одним. Он был ардханаришваром полным единством полярных противоположностей. Шива и Шакти вместе. Интеллект высочайшего масштаба и глубочайшая интуиция. Пифагор — это высочайшая вершина, залитая солнцем вершина, и вместе — глубокая, темная долина. Это очень редкое сочетание.

    Но весь труд его жизни был уничтожен глупцами, посредственной массой. Эти несколько стихов — единственное, что осталось. Эти стихи можно написать на почтовой открытке. Это все, что осталось от усилий, стараний этого великого человека. И это также написано не его рукой; кажется, уничтожено было все, что он написал.

    В день, когда умер Пифагор, тысячи его учеников были зарезаны и сожжены. Только один ученик бежал из школы; его звали Лизий. И он бежал не для того, чтобы сохранить свою жизнь — он бежал только для того, чтобы сохранить что-нибудь из учения мастера. Эти "Золотые стихи Пифагора" были написаны Лизием, единственным спасшимся учеником.

    Была сожжена вся школа, и тысячи учеников были просто зарезаны и убиты. И все, что Пифагор собрал в своих путешествиях — великие сокровища, великие писания из Китая, Индии, Тибета, Египта, за годы и годы работы — все было сожжено.

    Лизий написал эти несколько стихов. И, согласно древней традиции, когда ученик не знал другого имени, кроме имени своего мастера, эти стихи не называются "Стихами Лизия" — они называются "Золотыми стихами Пифагора". Он не подписался под ними.

    Это происходило много раз. Это произошло в Индии со Вьясой, великим мастером. Под его именем существует столько писаний — это невозможно, чтобы один человек смог написать так много. Это за пределами человеческих возможностей. Даже если бы тысяча людей всю свою жизнь непрерывно писали, даже тогда не могло быть написано так много. Тогда что же произошло? Они приписаны Вьясе — их писал не только Вьяса, но и его ученики. Но настоящий ученик не знает другого имени, кроме имени своего мастера. Он исчез в мастере, поэтому что бы он ни написал, он пишет под именем мастера. Поэтому лингвисты, ученые, профессора развили множество теорий — они думают, что было много Вьяс, много людей с одинаковым именем. Это бессмыслица. Был только один Вьяса. Но на протяжении веков множество людей любили его так глубоко, что, когда они писали что-либо, у них было чувство, что это мастер пишет через них — они подписывались именем мастера, поскольку были только средством, простым инструментом, посредниками.

    То же самое произошло в Египте с Гермесом: множество писаний, и все написаны учениками. И то же самое произошло с Орфеем в Греции, и то же самое с Лао-Цзы и с Конфуцием в Китае.

    Ученик теряет самотождественность. Он становится абсолютно единым с мастером. Но человеческой глупостью было уничтожено нечто чрезвычайно ценное.

    Пифагор — это первый эксперимент по созданию синтеза. С тех пор прошло двадцать пять столетий, но никто больше не пытался повторить. Никто не делал этого прежде, и никто не делал этого после. Для этого нужен ум, который является и тем и другим — научным и мистическим. Это редкое явление. Это случается только однажды.

    Были великие мистики — Будда, Лао-Цзы, Заратустра. И были великие ученые Ньютон, Эдисон, Эйнштейн. Но найти человека, который чувствовал бы себя как дома в обоих мирах, — легко, как дома — очень трудно. Пифагор был таким человеком — не таким, как все. Его нельзя отнести к какой-либо категории.

    Синтез, который он искал, был необходим, в особенности в его дни, так же, как он необходим сегодня — потому что мир снова в той же точке. Мир движется, как колесо. На санскрите слово, означающее "мир" — самсара. Самсара означает колесо. Колесо велико: один круг состоит из двадцати пяти веков. За двадцать пять веков до Пифагора покончила самоубийством Атлантида — из-за успехов своей собственной науки. Но без мудрости рост науки опасен. Это как меч в руках ребенка.

    Сейчас со времен Пифагора прошло двадцать пять столетий. Снова мир в хаосе. Колесо снова пришло в ту же точку — оно всегда приходит в одну и ту же точку. Двадцать пять веков должно пройти, чтобы этот момент настал. Каждые двадцать пять веков мир приходит в состояние великого хаоса.

    Человек теряет корни, начинает чувствовать бессмысленность. Исчезают все ценности жизни. Наступает великая тьма. Направление потеряно. Все кажется простой случайностью. Кажется, что нет цели, нет смысла. Жизнь кажется только делом случая. Кажется, что существование не интересуется вами. Кажется, что нет жизни после смерти. Кажется, что все, что бы вы ни делали — тщетно, механистично, рутина. Все кажется бесцельным. Эти времена хаоса, беспорядка могут или обернуться великим бедствием, как это произошло в Атлантиде, или оказаться квантовым скачком в развитии человечества. Это зависит от того, как мы их используем. Именно во времена великого хаоса рождаются великие звезды.

    Пифагор не был одинок. В Греции родились Пифагор и Гераклит. В Индии Будда, Махавира и многие другие. В Китае — Лао-Цзы, Чжуан-Цзы, Конфуций, Мэн-Цзы, Ли-Цзы, и множество других. В Иране — Заратустра. В традиции браминов — много великих пророков Упанишад. В мире иудаизма — Моисей… Все эти люди, эти великие мастера, родились в определенный момент человеческой истории двадцать пять столетий назад.

    Сейчас мы снова переживаем великий хаос, и человеческая участь зависит от того, что мы будем делать. Либо мы уничтожим себя, как цивилизация, уничтожившая себя в Атлантиде — весь мир станет Хиросимой; мы утонем в своих собственных знаниях; мы совершим самоубийство в своих собственных знаниях, коллективное самоубийство. Немногие — Ной и несколько его последователей, возможно, спасутся, а возможно, нет… Либо, существует вероятность, что мы сможем совершить квантовый скачок.

    Человек может либо совершить самоубийство, либо возродиться. Обе двери открыты.

    Если такое время может создать людей, как Гераклит, Лао-Цзы, Заратустра, Пифагор, Будда и Конфуций, то почему оно не может создать великое человечество? Это возможно. Но мы продолжаем упускать возможность.

    Обычная масса людей живет в такой бессознательности, что они не могут заглянуть даже на два шага вперед. Они слепы. И их большинство! Предстоящие двадцать пять лет, последняя часть этого столетия, будут иметь чрезвычайную важность. Если мы сможем создать в мире сильный импульс для медитации, для внутреннего путешествия, для спокойствия, для тишины, для любви, для Бога… если в наступающие двадцать пять лет мы сможем создать пространство, чтобы Бог случился со многими и многими людьми, человечество получит новое рождение, воскреснет. Родится новый человек.

    И если вы упустите это время, то вы останетесь такими же еще на двадцать пять веков. Несколько человек достигнут просветления, но это будет всего лишь несколько человек. То там, то здесь, изредка, человек будет становиться бдительным, сознательным и божественным. Но большая часть человечества продолжает оставаться в темноте, в абсолютной темноте, в полной нищете. Большая часть человечества продолжает жить в аду.

    Однако эти моменты, когда умножается хаос и человек теряет свои корни в прошлом, выходит из колеи прошлого — это великие моменты. Если мы можем чему-то научиться из прошедшей истории, если мы можем чему-то научиться у Пифагора… Люди не смогли воспользоваться Пифагором и его пониманием, они не смогли воспользоваться его великим синтезом, они не смогли воспользоваться дверьми, которые он открыл. Один человек совершил нечто громадное, нечто невозможное, но этим не воспользовались.

    Я пытаюсь сделать в точности то же самое снова; я чувствую глубокое духовное родство с Пифагором. Я также несу вам синтез Востока и Запада, науки и религии, интеллекта и интуиции, мужского ума и женского ума, головы и сердца, правого и левого. Я так же пытаюсь любым возможным способом создать великую гармонию, ибо только эта гармония может спасти. Только эта гармония может дать вам новое рождение.

    Но вполне возможно, что то, что сделали с Пифагором, сделают и со мной. И вполне возможно, что то, что сделали с последователями Пифагора, сделают и с моими саньясинами. И все же, даже зная об этой возможности, нужно вновь совершить эту попытку. Ибо это ценное время. Оно приходит только раз в двадцать пять столетий, когда колесо может двинуться новым путем, может поменять направление.

    Все вы должны рисковать, и вы должны рисковать всем, что имеете. И рисковать этим с большим наслаждением! Ведь что может быть более радостно, чем дать рождение новому человеку, стать средством для нового человека, для нового человечества?

    Это будет болезненным, как болезненно всякое рождение. Но страдание может быть желанным, если вы понимаете, что произойдет из него. Если вы можете увидеть ребенка, рождающегося из него, то боль перестает быть болью — точно так же, как мать принимает боль во время родов. Боль к делу не относится: ее сердце радостно танцует — сейчас она даст рождение жизни, она созидает. Она делает этот мир более живым; новый ребенок рождается через нее. Бог использует ее, как средство, ее чрево оказалась плодородным. Она счастлива, она в великой радости. Она радуется, хотя боль здесь, на периферии. Но когда есть эта великая радость, боль просто становится задним планом и делает радость даже более громкой. Помните…

    Мои саньясины могут стать источником энергии, энергетическим полем. Великий синтез происходит здесь. Востоки Запад встречаются здесь. И если мы сможем помочь эти невозможным вещам случиться, человек в будущем будет жить совершенно иным образом. Ему не придется жить в том же самом старом аду. Человек может жить в любви, в мире. Человек может жить в великом дружелюбии. Человек может жить жизнью, в которой нет ничего, кроме празднования. Человек может сделать эту землю божественной.

    Да: эта самая земля может стать раем, и это самое тело — Буддой.

    Эти сутры… их несколько. Сутры Пифагора делятся на три части; они известны, как знаменитые "три "П"" Пифагора: — приготовление, очищение, совершенствование (preparation, purification, perfection).

    Приготовление означает стать готовым, в принимающем настроении, стать доступным, открытым. Приготовление означает создание жажды, стремления к истине. Приготовление означает не только любопытство, не только интеллектуальный интерес к тому, что такое истина, но преданность поиску. Не наблюдатель в стороне, но участник.

    Приготовление — это вводная часть: создать в вас сильную жажду. Когда вы близко подходите к мастеру, первое, что он даст вам — это горячая жажда. Он даст вам страстное желание; он посеет семена великого желания. Фактически, он сделает вас очень неудовлетворенным.

    Вы могли прийти к нему в поисках удовлетворенности, вы могли прийти к нему за утешением, но он бросит вас в огонь, в пламя нового желания, о котором вы даже не грезили, которого вы никогда не осознавали. Возможно, оно таилось где-нибудь в темных уголках вашего существа, или скрывалось в подземных тайниках — он вынесет это на свет, он превратит его в огромное пламя. Он вольет в вас всю свою энергию, чтобы сделать вас настолько жаждущим, настолько неудовлетворенным, что вы начнете поиск и станете готовы рискнуть всем; что вы забудете обо всех остальных желаниях, что вы сольете все желания в один поток, что вашим единственным желанием, днем и ночью, станет истина — или Бог, или нирвана. Это просто названия одного и того же явления.

    Приготовление предполагает, что ученик становится пробужденным пробужденным для истины, что мы пребываем в темноте и нужно искать свет, пробужденным для факта, что мы понапрасну тратим свои жизни, что это неправильный образ жизни. Пока не начато движение к Богу, жизнь остается пустой, бессильной. Ученика нужно встряхнуть, выбить из его мечтаний мечтаний о деньгах, власти политики и престиже — и дать ему новую мечту, окончательную мечту, которая поглотит все мечты. Окончательная мечта — узнать истину, узнать то, что есть, узнать то, откуда мы пришли, узнать этот источник и узнать цель, к которой мы идем.

    Затем вторая часть — очищение. Когда желание возникает, вы должны быть очищены — ведь для того, чтобы достичь окончательной истины, вы должны отбросить множество ненужного груза, множество багажа, который носили всегда. Вы таскали его, потому что считали его большой ценностью. Вы нуждаетесь в очистке от всех отравляющих веществ, которыми вы пропитались в пути. А мы должны пить яд, множество видов яда. Один — индуист, другой — мусульманин, третий — христианин, все это яды, предубеждения. Они держат вас на привязи у общества, обусловленности общества.

    Очищение означает, что нужно отбросить все условности, все идеологии, все предубеждения, все концепции, все философии… все, чему вас обучили другие. Нужно стать чистой доской — tabula rasa — нужно стать абсолютно чистым. Только тогда, когда вы полностью чисты, когда на вас ничего не написано. Бог может написать что-то. Только когда вы полностью тихи и все слова, которые дало вам общество, исчезли — Бог может говорить с вами. Истина может нашептывать свои тайна вам на ухо только тогда, когда вы абсолютно пусты; пустота — это чистота.

    Очищение — это слабительное. Человеку нужно бросить множество вещей. В действительности, истина не где-то вдалеке — вы просто накопили вокруг себя слишком много. Вы вырастили вокруг себя много слоев, много личностей вокруг себя, вы носите множество масок. Поэтому вы не можете видеть свое подлинное лицо. Все эти маски нужно отбросить. Вы должны стать подлинным, правдивым в том, какой вы есть, полностью обнаженным в том, какой вы есть.

    Очищение означает: Довольно прятаться! Довольно лгать! Довольно быть фальшивым!

    И третье — совершенство. Когда вы перестали быть фальшивым, когда вы отбросили все яды, которые собрали в пути, когда с зеркала стерта пыль, тогда совершенство приходит само по себе.

    Совершенство — это объединяющая часть: unio mystica.

    Сначала желание, сильное желание, всеобъемлющее желание… потому что только тогда, когда ваше желание всеобъемлюще, вы будете готовы пройти через боль очищения. Если желание едва теплится, вы не будете готовы пройти через боль очищения.

    Очищение — это болезненно! Это похоже на выдавливание гноя из вашего тела — это больно. Хотя в конечном итоге это благо — если гной удален, удален и яд, и рана вскоре заживет — но это больно. Выдавливать гной — болезненно. Но оставить его внутри — значит помочь ему увеличиться; он распространится по всему вашему телу.

    Быть готовым пройти через очищение можно только тогда, когда желание настолько всеобъемлюще, что вы готовы умереть ради него, если это необходимо. И это действительно вид смерти — так как личность, которую вы всегда считали самим собой, должна умереть. Вы должны отбросить все, с чем вы отождествлялись. И это — ваше эго. Вы должны отказаться от всего, на что вы претендовали и чем хвастали до сих пор; все, что было для вас драгоценно, должно быть отброшено, как абсолютная чепуха. Эго болезненно. Ощущение такое, как будто вы теряете свое королевство и становитесь нищим.

    Пока желание не стало всеобъемлющим, вы не будете готовы к этому. А когда происходит очищение, когда вы отбрасываете все несущественное, существенное совершенствуется само. Вам не нужно становиться совершенным! Вам нужно только создать место, где совершенство может вырасти, случиться. Совершенство — это случай, событие.

    Первая сутра — приготовление:

    Богам бессмертным почести священные воздай; И охраняй затем ты веру…

    Лорд Бэкон, великий научный ум, в своей знаменитой книге "Новум органум" написал, что Пифагор был большим фанатиком. Нет, это полная бессмыслица. Книга Бэкона действительно великая; за исключением одного этого утверждения, это книга чрезвычайно ценная.

    Говорят, что в мире есть три великие книги. Первая — "Органум" Аристотеля; "органум" означает принцип. Вторая — "Новум органум" Бэкона: новый принцип. И третья — "Терциум Органум" Успенского: третий принцип. И это действительно великие книги, несравненные.

    Однако совершенно поразительно, как Бэкон мог заключить, что Пифагор был фанатиком — так как Пифагор был прямой противоположностью, абсолютной противоположностью фанатика. Если бы он был фанатиком, он не вступал бы во всевозможные эзотерические, оккультные школы. Если бы он был фанатиком, он не был бы таким открытым для обучения из любого возможного источника. На самом деле, фанатизм никогда не был присущ греческому уму.

    Философский ум не может быть фанатичным, не может быть догматичным. Это необходимо как предварительное условие философии — вы должны быть открытым, вы должны спрашивать, вы должны сомневаться, вы должны исследовать, и вы должны быть доступны для истины, в какой бы форме она ни проявлялась. Вы не решаете заранее; вы не должны относиться к такому складу ума, который делает заключение, не зная. Вы не будете жертвой ошибки априоризма — когда вы принимаете нечто с самого начала без исследования, без знания, без испытания.

    Я изо всех сил пытался понять, почему Бэкон мог назвать Пифагора фанатиком. Фанатизм присущ еврейскому уму; он никогда не был частью индийского ума, иди китайского ума, или греческого ума. Он пришел от евреев. И он распространился в христианстве и мусульманстве, потому что оба они — ветви иудаизма.

    Идея: "Мы — избранный народ божий" — опасна. Она создаст фанатизм. Эти идеи — "Истина только наша, и больше ничья", "Есть только один Бог, и нет других богов" — опасны, потому что этот один Бог становится моим Богом. А что тогда произойдет с вашим Богом? Тогда вы неправы, тогда вы — грешник. Тогда вас следует переубедить, обратить. Если вы легко согласитесь, все в порядке; иначе придется вас принуждать, заставлять, чтобы вы отказались от ложных богов.

    Идея: "Мы — избранный народ божий" — опасна. Она создаст фанатизм. Эти идеи — "Истина только наша, и больше ничья", "Есть только один Бог, и нет других богов" — опасны, потому что этот один Бог становится моим Богом. А что тогда произойдет с вашим Богом? Тогда вы неправы, тогда вы — грешник. Тогда вас следует переубедить, обратить. Если вы легко согласитесь, все в порядке; иначе придется вас принуждать, заставлять, чтобы вы отказались от ложных богов.

    Пифагор жил в таком количестве стран, с таким множеством различных взглядов на жизнь, с таким множеством философских представлений, с таким множеством религий — он не мог быть фанатиком. Вероятно, Бэкон ничего не знал о Пифагоре.

    В первой сутре говорится:

    Богам бессмертным…

    Он пользуется словом "Боги", а не "Бог" — это существенно. Это позиция нефанатичного ума. "Боги" — почему множественное число? Почему не "Бог"? Потому, что в тот момент, когда вы говорите "Бог", вы попадаете в опасную ловушку… тогда что произойдет с богами других людей?

    Пифагор — не монотеист; он не верит в одного Бога. Он говорит: "Все люди в мире правы, и их представления правильны". И он знает это, ибо он следовал многими и многими путями; Пифагор следовал почти всеми существующими путями. И всегда он приходил к одной и той же вершине.

    Есть много путей, которые приводят к вершине. На горе много путей, но все они приводят к одной и той же вершине. Вы можете идти с юга или с севера, с востока или с запада… Вы можете следовать по каменистой колее или следовать по совершенно другой колее. Есть много альтернатив.

    Пифагор знает, что истина одна, но не говорит этого. Истина — это нечто непроизносимое. Если вы называете ее, пожалуйста, не употребляйте единственное число; тогда уж лучше пользуйтесь множественным. В Ведах говорится: Истина одна, но мудрые люди описывали ее многими способами.

    Богам бессмертным почести священные воздай…

    Он жил со многими людьми, почитающими разных богов. Он говорит своим ученикам: Если вы идете в храм, поклоняйтесь Богу этого храма, и поклоняйтесь так же, как поклоняются там люди. Уважайте людей, которые поклоняются и молятся. А когда вы идете в мечеть, поклоняйтесь так же, как поклоняются люди там. И когда вы идете в церковь или синагогу, поклоняйтесь тем же образом, каким поклоняются там люди.

    Это также и мой метод. Все молитвы хороши. Все молитвы достигают его, и все пути в конечном счете растворяются в нем. Нет нужды создавать какой-то антагонизм. Это мое послание саньясинам: если вы хотите побыть в тихом, изолированном месте, храме, иди в церкви, или в мечети — тогда идите в тот, что расположен поближе. Все храмы, все церкви и все мечети — ваши. Провозглашайте: "Всякое место, посвященное Богу — наше. И Иерусалим, и Кааба, и Кайлаш, и Гирнар — наши." Я даю вам все храмы мира, поскольку они ваши, и все писания мира, поскольку они — ваши.

    Пифагор говорит своим ученикам: Где бы вы ни были, смотрите на людей, уважайте их молитвы, уважайте их Бога, уважайте их представления. Возможно, это только один аспект, но это аспект самого Бога- Возможно, это только одно лицо — у Бога много лиц — но это все его проявления. Он снисходит одним способом через Кришну, другим способом он снисходит через Христа, и еще третьим он снисходит через Моисея. Все пророки — его, все посланники — его.

    Богам бессмертным почести священные воздай…

    И во что бы вы ни верили, не просто верьте в это — освятите это, своей жизнью утверждайте его святость. Пусть это не останется только интеллектуальным верованием в голове: это должно стать существующим. Тогда это — священно, тогда вы сделаете это святым.

    Верования, если они существуют только в мыслях, бесполезны. Пока они не станут вашей плотью и кровью, пока вы не живете ими… если вы чувствуете, что нечто истинно, живите этим! Потому что только так можно доказать, что ваше чувство истинно. Других доказательств нет. Только ваша жизнь — доказательство вашей веры.

    Но это не означает, что вам следует принять какую-нибудь веру. Это не значит, что вам нужно надеть на себя какую-то веру и личину. Это не сделает ее священной: это будет лицемерием. А как лицемерие может быть святым? Живите этим: не от внешнего ко внутреннему, но как раз наоборот: от внутреннего ко внешнему. Первое испытание истины…

    Например: я говорю — медитируйте. И вот, вы можете сделать это просто верованием: что медитировать — это хорошо, что в медитации содержатся великие истины, что теперь вы можете поспорить с другими о красотах, о тайнах медитации. Вы никогда не медитировали сами, и вам не хватает времени из-за споров, из-за размышлений, из-за чтения о медитации… и вы совершенно забыли, что медитацию нужно испробовать, а не спорил, о ней.

    Или же вы можете принять — насильственно — некоторую медитативную позу. Вы можете тихо сидеть, как Будда — хотя внутри нет ничего похожего на Будду, нет тишины, нет чистоты, нет невинности. Внутренний разговор продолжается, но на поверхности вы можете сидеть, как каменная статуя. Это лицемерие: вы просто притворяетесь. Это не путь к священному. Это не способ сделать что-либо святым.

    Вы должны действительно идти в медитацию, а не притворяться. И когда вы живете истиной, истина становится священной.

    Богам бессмертным почести священные воздай…

    Что бы вы ни знали, жертвуйте это Богу, продолжайте жертвовать это Богу что бы вы ни знали. Что бы вы ни пережили — истину, красоту, любовь продолжайте жертвовать это Богу, продолжайте отдавать с глубокой признательностью.

    И охраняй затем ты веру:

    Но не говорите об этом людям. Охраняйте это. Жертвуйте это Богу, но не говорите об этом, иначе вы окажетесь в опасности. Масса глупа. Они не могут понять. Это за пределами их понимания. Охраняйте! Держите это в секрете, глубоко в вашем сердце. Откройте свое сердце Богу. Откройте сердце своему мастеру, откройте свое сердце друзьям, следующим этим же путем, попутчикам, товарищам по поиску. Но не открывайте свое сердце в миру — вы будете непоняты.

    И это непонимание создаст в вас беспокойство, оно будет отвлекать вас от поиска, оно внесет раскол в вашу энергию. Оно вызовет в вас сумятицу. Истину можно сообщить только тем людям, которые владеют каким-то пониманием.

    И охраняй затем ты веру:

    И какая бы вера ни возникла в вас, какое бы понимание ни родилось в вас, храните это в секрете. Это должно стать зерном в вашем сердце. Если вы просто бросите зерно на землю, оно не вырастет в дерево, так как оно на поверхности. Оно должно глубоко проникнуть в лоно земли, в темноту земли. Там оно исчезнет, растворится, и родится дерево.

    Какое бы понимание ни возникло в вас, пускай оно станет зерном в вашем сердце, пускай оно исчезнет в почве вашего сердца. Там оно вырастет в большое дерево. Да, однажды это произойдет: вы не сможете больше вмещать его, но что тогда остается делать? Будьте вместилищем, пока вы в состоянии вмещать. Держите его в секрете, пока вы можете его скрывать. Точно так же, как ребенок девять месяцев скрыт в утробе матери, но однажды мать становится не в состоянии вмещать его… Ребенок вырос, теперь ребенок готов родиться; теперь все в полном порядке.

    Зачем Пифагор говорит это? И почему — в первой сутре? По определенной причине: потому что, когда у вас появляется хотя бы маленький проблеск истины, ум имеет тенденцию рассказать об этом. И именно в этом рассказе вы теряете ее. Это похоже на аборт. Позвольте ей на девять месяцев остаться секретом, тайной, известной только вам, или вашей возлюбленной, или нескольким друзьям, но не широкой публике. Это — личное явление.

    Да, придет день, когда она станет общедоступной. Однажды вы не будете больше в состоянии удержать ее в себе. Она станет такой огромной — больше, чем вы — что должна будет излиться. Когда она начинает переливаться через край, это другое дело. Тогда вы становитесь мастером. Но пока этот момент не пришел, будьте на страже, будьте очень наблюдательны. Не рассказывайте о ваших внутренних переживаниях всем и каждому. Будьте бдительны, ибо истину очень трудно удержать, а потерять ее след — очень легко. Понимание рождается с большим трудом, а расточается очень легко….

    …Чти память

    Прославленных героев, духов, полубогов…

    Сначала:

    Богам бессмертным почести священные воздай;

    И охраняй затем ты веру:

    Вторая сутра: Помните всех, кто достиг раньше вас, благоговейте перед их памятью — это поможет вам в пути. Впереди много моментов, когда будут возникать подозрения, будут возникать сомнения; впереди длинные-длинные темные ночи духа, когда вы будете чувствовать полную потерянность, когда вы начнете думать о том, чтобы вернуться назад и стать просто обычным человеком, каким вы были раньше. В эти моменты почтите память будд, почтите память тех великих героев, которые уже достигли истины.

    На языке Пифагора герой означает того, кто стал просветленным, кто достиг истины. Единственный героический поступок в жизни — это стать реализованным. Все остальное очень заурядно.

    Вы можете стать очень знаменитым — это очень легко. Вы можете добиться политической власти — для этого не. нужно большого ума. Вы можете заработать деньги — вам нужно только немного хитрости и расчетливости. Это — не великие деяния.

    Единственное великое действие, которое делает жизнь величественной, возвышенной — это познать истину, познать Бога; стать истиной, стать Богом. Но это — очень одинокое путешествие….

    Чти память

    Прославленных героев……

    — Будды, Лао-Цзы, Кришны, Христа, Моисея, Мохаммеда, Махавиры. Помни! Вот почему я говорю о таком множестве мастеров: чтобы вы могли помнить, что вы не одиноки на пути. Многие достигли цели раньше вас. И вы достигнете. Если так много людей достигло, то почему бы не достичь вам? Многие предшествовали вам и достигли. Вы продвигаетесь не один; впереди вас — многие. Это длинная процессия искателей истины. Вы — часть великой цепи. Возможно, вы — маленькая капля, но вы — часть великой реки: реки будд, всех просветленных людей мира.

    Вот почему я говорю о таком множестве просветленных людей: чтобы прибавить вам смелости, чтобы придать вам уверенности; чтобы внушить вам чувство, что вы находитесь посреди великой цепи, что вы часть золотой цепи, и вы движетесь не один. Бояться нечего. Вы не можете потеряться!

    …Чти память

    Прославленных героев, духов, полубогов…

    Тот, кто достигает Бога, становится полубогом, сам становится Богом. Тот, кто узнал Его, становится Им. Лелейте их память, напоминайте себе о них. И ищите, с кем вы чувствуете родство. Вам близок Моисей? Вы чувствуете близость к Заратустре? Если вы чувствуете некое родство, то лучший путь — это размышлять над высказываниями Заратустры или Моисея; медитировать, думать об их жизни, окружать себя определенной атмосферой. Потому что, если вы чувствуете родство с кем-либо, это означает, что вы относитесь к тому же типу.

    И это не вопрос вашего случайного рождения. Вы можете родиться мусульманином и не чувствовать никакой близости с Мохаммедом. Это не обязательно. Рождение случайно. Вы можете родиться индусом и не чувствовать никакого родства с Кришной, вы даже можете чувствовать определенный антагонизм. Возможно, вы не относитесь к этому типу!

    Так что не слишком отождествляйтесь со своим рождением. Побродите вокруг. Станьте чуть более свободны. Оглянитесь вокруг. Какой бы цветок вас ни привлек, идите за ним. Какой бы аромат ни позвал вас, идите за этим ароматом. Так что вы можете быть индуистом по рождению, но если вы чувствуете, что Коран просто завоевал ваше сердце, тогда Коран — это ваше писание. Забудьте индуизм! Значит, Мохаммед — ваш учитель; забудьте о Кришне!

    Вы можете родиться мусульманином, но если при виде статуи Будды нечто внутри вас немедленно встает на свое место, становится тихим, спокойным и свежим; просто имя Будды — и вы чувствуете, как в вас поднимается огромная любовь к этому неизвестному таинственному человеку — тогда полностью забудьте мусульманство, Коран и Мохаммеда. Тогда создайте вокруг себя атмосферу Будды, поскольку она будет благоприятствовать вам, она будет питать вас, она будет делать вас сильнее.

    Вторая часть: очищение. Это было приготовление: уважайте всех Богов в мире, все храмы, все святые места; уважайте все писания. Это — ваше уважение к другим человеческим существам. И помните с глубокой любовью всех тех, кто предшествовал вам на пути и уже достиг.

    Это подготовит климат внутри вас. И это создаст в вас огромное желание, это станет страстью. И страсть зажмет вас в тиски, страсть овладеет вами. Если Будда коснулся вашего сердца, неизбежно возникает великое стремление: Как стать Буддой? Если вы ощутили Христа в глубочайшей сердцевине вашего существа, то это произойдет неизбежно — вы начнете трудиться, искать: Как стать Христом? Как достичь уровня сознания Христа? Раз есть желание, становится возможным очищение. Вторая часть: очищение.

    Будь хорошим сыном, справедливым братом,

    супругом нежным и отцом хорошим.

    Вас удивит эта сутра, но она исполнена огромного значения:

    Будь хорошим сыном, справедливым братом,

    супругом нежным и отцом хорошим.

    Вы можете подумать: "Что здесь общего с духовностью?" Здесь очень много общего с духовностью. Вы должны создать мирное окружение — только тогда вы можете медитировать. Вы должны создать атмосферу, энергетическое поле — только тогда вы сможете идти внутрь.

    На воротах школы Гурджиева в Фонтенбло было написано: "Если вы не урегулировали отношения со своим отцом, идите обратно". Сначала устройте свои отношения с отцом, потом приходите. Если вы не уважаете своего отца, у вас нет возможности для роста. Странно?! Почему? Какое отношение это имеет к поиску?

    А с другой стороны, есть еще психоанализ, который говорит: Приведите в порядок свои отношения с матерью. Если они не устроены, вы не будете чувствовать себя устроенным. Вы останетесь в напряжении. Все усилия психоанализа сводятся к тому, чтобы сделать отношения между вами и вашей матерью близкими — изящными, любовными.

    Наверное, Пифагор первым сказал это точно, просто: Будь хорошим сыном… Что значит быть хорошим сыном? Означает ли это быть рабом, полностью покорным? Если вы — раб, вы не являетесь хорошим сыном. Если вы абсолютно послушны, вы лицемер. Тогда что значит быть хорошим сыном?

    Если вы спросите у людей, они ответят: "Хороший сын — это тот, кто делает все, что бы ни сказал отец". Это не так просто — поскольку вы можете на поверхности выполнять это, а внутри — сопротивляться этому. Это то, что приходится делать детям! Они беспомощны. Что бы родители ни сказали, они обязаны исполнять это вольно, невольно, неохотно, — им приходится делать это. Это вызывает внутреннее разделение. Они становятся двумя. Они становятся лживыми, фальшивыми.

    Таким образом, один путь — то, что обычно думают: просто слушайся отца, и ты будешь хорошим сыном. Это не то, что имеет в виду Пифагор. Тогда, может быть, он имеет в виду бунт против отца? Идти против него? Делать прямо противоположное тому, что он говорит? Быть хиппи, или йиппи, или еще кем-нибудь в этом роде? Если он просит носить короткие волосы, носить длинные? Если он просит: "Мойся каждый день", — вообще забыть о мытье на многие годы? Если он говорит: "Чистота — это приближение к Богу", — то ходить грязным и заявлять, что грязь — это приближение к Богу? Нет, это также не значит быть хорошим сыном.

    На самом деле, в мире произошло второе, так как слишком долго настаивали на первом. Слишком большой упор на послушании вызвал реакцию. Тогда кто же хороший сын?

    Хороший сын — это тот, кто имеет бдительность, понимание, уважение; кто слушает отца, потому что отец много знает — он пожил, он испытал жизнь, у него больше опыта. Он слушает отца. Он пытается понять отца. Он открыт. Он не торопится ни покориться, ни взбунтоваться.

    Хороший сын — это тот, кто готов слушать, понимать, учиться. И тогда, если вы чувствуете, что согласны с отцом, делайте это. Если вы чувствуете, что вы не согласны с отцом, тогда скажите об этом. Это не вопрос противодействия. Просто дайте понять, что вы не согласны. Вы можете сделать это, но через силу. Это может сделать вас фальшивым. Если отец хочет, вы можете это сделать, но это сделает вас фальшивым, это сделает вас раздвоенным, шизофреничным. Это будет разделять вас.

    Между отцом и сыном необходимо тесное общение, поскольку отец представляет прошлое, а сын представляет будущее. Нужен мост. И он не может иметь только одну сторону, так что не только сын должен быть хорошим сыном: в конце должен быть также хороший отец. Он создает семейную атмосферу, в которой медитация может легко расти.

    Хороший сын — это тот, кто бдителен, кто готов подчиниться отцу, когда чувствует, что тот прав, и кто готов сказать отцу: "Я не желаю делать это это будет ложью, это будет фальшиво". И он готов поверить отцу, если не может решить самостоятельно, поскольку возможны вещи, о которых вы не можете решить — правильно это иди неправильно. Тогда идите за отцом: он знает лучше.

    А отец просто представляет прошлое. Отец — просто представитель всех отцов, всех тех, кто старше вас. Отец просто символизирует всех тех, кто жил больше вас, более опытен, чем вы — учителей, старших. Необходимо большое уважение — уважение к их жизни, уважение к их опыту.

    Не нужно становиться рабом, и не нужно им противодействовать. Нужно понимание — ни послушание, ни противодействие. И когда послушание происходит из понимания, это прекрасно. И когда временами мятеж происходит из понимания, это прекрасно. Но он должен исходить из понимания, а не из чувства протеста.

    Есть люди, которые не желают делать определенные вещи потому, что их отец попросил сделать это. Как они могут это сделать? Только потому, что отец сказал это, они не могут этого сделать — они сделают наоборот. Их эго в конфликте. И есть люди, которые знают, что это неправильно, но они будут делать это, потому что отец просил сделать так. И те и другие неправы.

    Хороший сын — это тот, кто слушает отца, всех отцов, старается понять с глубоким уважением, открытостью, не делая выводов. И после этого, какое бы решение ни возникло в его существе — следовать или не следовать — он выполняет его. Он ни перечит, ни слушается: он просто действует, исходя из понимания.

    Будь справедливым братом… Ко всем своим ровесникам будьте справедливы, не будьте несправедливы. Никого не эксплуатируйте, потому что если вы эксплуатируете, вы создаете вокруг себя напряжение. Окружайте себя дружбой, потому что рост дается легче в дружеской атмосфере.

    …супругом нежным… Со своей женой, со своим мужем будьте нежными, будьте мягкими, поскольку обратная сторона любви — это ненависть, и если вы не понимаете, что значит быть нежным, мягким, любящим, то есть все предпосылки для того, что ваша любовь обратится в ужасную ненависть.

    Люди любят тех же, кого они ненавидят. И эта ненависть уничтожает всю любовь, отравляет все возможности любви. А любовь — это великое явление. Человек, который не любил, никогда не узнает, что такое молитва, никогда не сможет молиться. Один только опыт любви готовит вас для молитвы.

    Будь супругом нежным… любите женщину или мужчину очень нежно, изящно, это совершенно исчезло из мира. Человеческие отношения стали абсолютно неизящными. Они полностью забыли язык нежности — их любовная жизнь настолько полна ненависти, гнева и злобы.

    Возможно, это одна из причин, по которой Бог в этом столетии умер. Исчезла любовь: не может родиться молитва. Любовь — это цветок, молитва — это аромат. Если нет цветка, не может быть никакого аромата….

    …и отцом хорошим. И в свою очередь круг завершается — будь отцом хорошим. Что значит быть хорошим отцом? Ничего не навязывайте своему ребенку. Дайте ему любовь, дайте ему понимание, но пусть всегда будет ясно, что выбор принадлежит ребенку. Если он хочет следовать, он может следовать, но он следует своему выбору. Если он не хочет следовать, он свободен не следовать снова он следует своему выбору. Пусть ребенку все будет ясно. Вы любите его, поэтому поделитесь с ним своим опытом, но не навязывайте его, не приказывайте. Дайте ему понять самому. Пусть понимание будет единственным законом, и позвольте ему следовать своему пониманию.

    Теперь вы можете понять: отец должен быть только помощником. Отец не должен подгонять ребенка под определенный шаблон, который ему нравится; он не должен использовать ребенка для своих личных амбиций. Он должен любить ребенка, растить его сильным, делать его более бдительным для того, чтобы он Мог найти свой путь в жизни. Пусть он будет все более и более независим.

    Хороший отец не станет калечить ребенка, не заставит ребенка зависеть от себя. И если отец хороший, то естественно, что сын будет хорошим, поскольку его не будут принуждать ни к какому рабству, и ему не придется также протестовать.

    И если вы были хорошим сыном, однажды вы в свою очередь станете отцом, и вы будете хорошим отцом.

    Это атмосфера семьи, место, в котором мы живем. Оно должно быть наполнено близостью, любовью, изяществом. Только тогда будет расти медитация и происходить духовный рост.

    Друга выбирай, кто друг по добродетели;

    Собирай плоды его советов мягких,

    и жизнь его пускай тебе полезна будет,

    И никогда не оставляй его из-за обид пустячных…

    Дружба тоже исчезла из мира. То, что вы называете дружбой, не имеет ничего общего с древним представлением о дружбе. Ваша дружба — простая случайность. Вы работаете в одном учреждении, поэтому вы становитесь друзьями. Или вы учитесь в одном колледже, поэтому вы становитесь друзьями. Это не настоящая дружба.

    Пифагор говорит: Выбирай друга! Вы не можете выбрать отца, вы не можете выбрать мать, вы не можете выбрать семью — но вы можете выбрать себе друга. Вы можете выбрать женщину, вы можете выбрать мужчину — это также продолжение дружбы.

    Друга выбирай, кто друг по добродетели…

    …тот, кому присуще некое изящество, кто обладает неким цветением, которого окружает некое достоинство, кто имеет энергетическое поле добродетели. Под добродетелью не имеется в виду праведность, нет; не "праведнее, чем я", нет. Под добродетельным подразумевается тот, в чьем обществе вы внезапно начинаете испытывать необыкновенное счастье; в его обществе, в его вибрациях нечто в вас начинает танцевать; его присутствие помогает вам парить высоко-высоко.

    Выбирайте друга, и в конечном итоге вы сможете выбрать мастера — поскольку мастер — это ваш последний друг. Если вы не умеете выбирать друзей, вы не сможете также выбрать мастера. Выбирайте хороших друзей, и однажды вы сможете выбрать последнего друга.

    Собирай плоды его советов мягких,

    и жизнь его пускай тебе полезна будет…

    И когда вы выбираете друга, слушайте его советы. Он не будет настаивать на них — они будут мягким нашептыванием. Он не будет громко кричать. Он не станет спорить, он не станет приказывать — он будет только предлагать, он только намекнет, он только укажет. И это доводы последнего друга, мастера.

    Будда говорит: Будды только указывают путь. Они не станут делать это слишком шумно, потому что не хотят ничего делать насильственно. Они не хотят тянуть вас за собой; у них нет желания доминировать над вами. Они просто выражают то, что они узнали и поняли — теперь вам решать, идти или не идти.

    И пусть его жизнь учит вас, пусть его жизнь принесет вам пользу — не только его слова; наблюдайте, как живет ваш друг. Смотрите на его настоящую жизнь и следите за ней. Это

    единственный способ научиться в жизни. Люди — это писания: вы должны научиться читать на этом языке. Люди — это великая тайна, в каждом человеке заключен огромный секрет; если вы знаете, как его расслышать, это принесет вам громадную пользу.

    И никогда не покидай его из за обид пустячных;

    По крайней мере, если можешь;

    ведь закон суровый самый

    Связует Силу и Необходимость.

    Пифагор говорит, что есть два закона: один — закон необходимости, другой закон силы. Закон необходимости применяется к людям, которые несознательны. Люди, которые живут механически, живут исходя из необходимости. Другой закон, более высокий, чем необходимость — это закон силы. Чем более сознательным вы становитесь, тем больше вы уходите из-под власти необходимости, вы превосходите необходимость, вы начинаете жить, исходя из силы, изобилия силы. Тогда ваша жизнь не подчиняется необходимости.

    Например: человек говорит по необходимости, потому что он не может преодолеть соблазн поговорить. Будды также говорят, но не по необходимости: это исходит из силы, от изобилия силы. Они тихи; нет соблазна, их не преследует навязчивое желание говорить. Они могут навсегда остаться безмолвными. Но все же они говорят. Если они говорят, то говорят от своей силы.

    Вы любите по необходимости. Будды тоже любят — они любят от… в них так много энергии, что они должны поделиться. Появилось так много силы, что ее нужно передать. Вы живете по необходимости, они живут от силы.

    Будды — это величайшая роскошь существования. Эти два закона коренятся в одном изначальном законе.

    Это две части одного закона, два аспекта одного закона. В Китае это закон называют дао, в Индии этот закон называют дхамма, в Греции он назывался логос, иудеи назвали его тора. Это один и тот же закон.

    Все существование основывается на одном законе, но этот закон имеет два аспекта. Один аспект — для тех, кто не сознателен: они живут, как рабы, как роботы. А другой аспект — это свобода, сила, необычайная радость; этот аспект вступает в силу только тогда, когда вы — пробужденный, просветленный. И привести эти два закона в гармоничное равновесие в своей жизни — это основное послание Пифагора.

    Когда эти два закона находятся в гармонии, вы гармоничны. Когда эти два закона находятся в гармонии, ваше тело подчиняется закону необходимости, а ваш дух следует закону силы. Тогда ваш ум следует закону необходимости, а сердце закону силы. Тогда в вас встречаются небо и земля, тело и душа, видимое и невидимое. Именно это и есть состояние Будды, просветление.

    ГЛАВА ВТОРАЯ

    Любовь приходит без лика

    22 декабря 1978 года


    Первый вопрос:

    Ошо,

    В памяти нет твоего лица,

    И любовь приходит, безлика.

    Мне незнакома та часть меня,

    Которая любит тебя.

    Нет имени у нее,

    И она приходит и уходит

    И когда уходит,

    Я вытираю слезы с лица,

    Чтобы это осталось в тайне.


    Дхарма Четана,

    Любовь — это тайна, величайшая тайна из всех, которые существуют. Ее можно пережить, но нельзя узнать; ее можно испробовать, испытать, но невозможно понять. Она за пределами понимания, она превосходит всякое понимание.

    Поэтому ум не в состоянии сделать какие-нибудь заметки о ней. Она не откладывается в памяти: память есть не что иное, как заметки, сделанные умом; память — это следы, отпечатки, оставленные в уме. У любви нет тела, она бестелесна. Она не оставляет следов.

    В индийской мифологии Бога любви зовут Ананг — "ананг" означает "вне тела". У всех богов есть тело, за исключением бога любви — у него нет тела. Он приходит… он уходит… вы те можете увидеть его, вы не можете услышать, как он приближается. Любовь невидима, но она тем не менее ощутима, тем не менее она жизненна.

    У любви нет лика. Она абсолютно бесформенна. Вам никогда не удастся увидеть любовь; она неосязаема. И чем она выше, тем более невидимой она становится; на высочайшем пике она превращается в чистое ничто. И помните, что любовь — это лестница от низшего к высшему, от земли к небу.

    У земной любви есть определенное лицо; это не есть лицо любви, однако земная форма сообщает ей лицо — вы можете узнать ее. Низшая форма имеет некую осязаемость, которая делает ее земной. Но по мере того, как вы поднимаетесь выше в своей любви — а конечная цель есть молитва — всякая осязаемость исчезает. И когда вы впервые ощущаете любовь как молитву, как чистое небо, не отягощенное никакими формами, тогда обязательно возникает другое переживание: ее чувствует внутри вас нечто незнакомое вам. Ее чувствует сверхсознание.

    Секс — это бессознательная, земная, низшая форма любви. Любовь сознательна, она выше секса, точно на полпути: остановка между землей и небом. Она более поэтична, но ее поэзия еще поддается определению, она вмещается в слова. Высшая форма любви — это молитва; она уже не поддается выражению, она не вмещается более ни в какие определения. Нет таких слов, которые могли бы передать ее достаточно адекватно — она не поддастся выражению. И когда вы испытываете высшее, вы можете выразить это только через слезы — или смех, или танец — не непосредственно. И когда ощущается высшее, оно провоцирует высшее внутри вас: оно ощущается сверхсознанием.

    Это три уровня ума: подсознание, сознание, сверхсознание. Подсознание материально, сверхсознание нематериально, а сознание точно в середине. Если вы движетесь назад, то под именем любви приходит секс; в девяноста девяти процентах случаев это не любовь — только один процент любовь. То, что мы называем любовью, состоит на пятьдесят процентов из любви, а на пятьдесят процентов из чего-нибудь еще. А то, что мы называем молитвой, на девяносто девять процентов состоит из любви, и только один процент что-то другое.

    И в конце концов любовь даже превосходит молитву — тогда это чистая тишина. Тогда больше нет слез, нет больше танца, нет больше пения… все исчезло. Вы просто есть. По мере того, как растет ваша любовь, к вам может прийти понимание многих частей вашего существа, которые оставались неизвестными вам. Любовь откроет вам новые сферы внутри вас, и вы будете чувствовать себя очень странно. Так что ты права, Четана. Ты говоришь:

    В памяти нет твоего лица,

    И любовь приходит, безлика.

    Мне незнакома та часть меня,

    Которая любит тебя.

    Нет имени у нее,

    И она приходит и уходит,

    И когда уходит,

    Я вытираю слезы с лица,

    Чтобы это осталось в тайне.

    Твоя любовь вступает в мир молитвы. Это необыкновенно значительно, поскольку за молитвой есть только Бог. Молитва- это последняя ступенька на лестнице любви. И если вы шагнете дальше — это нирвана, это освобождение.


    Второй вопрос:

    Почему я так боюсь умереть в тебе?


    Бхагавато,

    Ты можешь не бояться — потому что смерть уже произошла. Это уже не вопрос будущего — это уже прошлое.

    В тот день, когда ты стал саньясином, ты умер — как старая личность. В тот день, когда ты стал саньясином, ты переродился. В существование пришло нечто новое. Ты просто держишься за старые представления; теперь вопрос о страхе не стоит: ты не можешь умереть, потому что ты уже умер — это уже произошло.

    Саньяса — это смерть и воскресение. Смерть всего того, кем вы были, и воскресение всего того, что есть вы, но кем вы еще не были. Смерть для прошлого, и открытость для настоящего. Смерть всего того, что вы называли своей личностью — имя, форма… и шаг в мир безымянного, бесформенного.

    И это уже случилось!

    Саньяса означает смерть, но воскресение возможно только тогда, когда приходит смерть. Если вы цепляетесь за себя, воскресение невозможно. Саньяса это крест. Но для посторонних она покажется только крестом, только смертью. Они не смогут увидеть воскресение, ибо воскресение случится в глубочайших тайниках вашего существа. Оно останется невидимым для случайных зрителей, наблюдателей. Его смогут увидеть только те, кто участвует.

    Есть вещи, которые видны наблюдателям; все эти явления поверхностны, периферийны. И есть вещи, которые видны только участникам — это реальные явления, потому что они относятся к самому ядру вашего существа.

    Это просто старая мысль, которая носится вокруг тебя — забудь о ней! Ты не можешь больше умереть, потому что это уже отучилось. И если ты позабудешь эту старую мысль, она исчезнет. Если ты перестанешь за нее цепляться, перестанешь подпитывать ее энергией, она исчезнет.

    Иногда требуется много времени, чтобы понять, что с вами произошло. Когда вы принимаете саньясу, или глубоко погружаетесь в медитацию, когда вы вступаете в какую-то мистическую школу, случается смерть. Смерть — это первый обряд, первая стадия: приготовление. Но возможно, что ваш сознательный ум ничего не услышит об этом.

    Сначала это происходит в глубокой сердцевине вашего существа. А вы так удалились от своего ядра, удалились настолько далеко, что не можете даже вспомнить о том, что оно существует. Столь большая часть вас переселилась на окружность, что центр совершенно забыт, стал неизвестен вам. Если вы вдруг столкнетесь со своим центром, вы не сможете узнать в нем свой собственный центр.

    Об этом говорила Четана в первом вопросе; она не знает: Что это за часть, которая любит тебя..? Это для нее новость. Это ее собственное ядро — но вы стали незнакомы сами с собой.

    Вот притча Фридриха Нищие:

    На рынок пришел сумасшедший. День был в самом разгаре, магазины открыты, люди сновали туда-сюда, рынок все более и более оживал, пульсируя множеством людей — лавочников, покупателей и прочих. А этот сумасшедший пришел с гор — с лампой! Горящей при солнечном свете. И он начал смотреть туда и сюда, а люди стали смеяться и спрашивать: "Что ты ищешь? И какая необходимость в горящей лампе средь бела дня?"

    Человек сказал: "Я ищу Бога — где Бог?"

    Они стали смеяться, они принялись шутить и сказали: "Что же, Бог — это ребенок, который может потеряться? Бог что, прячется?" И много других вопросов… так, шутя. Собралась большая толпа.

    А человек вдруг сказал: "Вы знаете, что мы убили Бога? — Вы и я. Но эта новость, кажется, еще не дошла до вас. Для этого нужно время. Вы и я — мы убили Бога. Но мы убили его так бессознательно, что потребуется время, чтобы эта новость дошла до вас. Я понимаю, почему вы смеетесь — потому, что вы еще не осознаете, что вы сделали".

    Подсознание и сознание разделены большим расстоянием. Когда вы становитесь саньясином, ваша саньяса подлинна только в том случае, если она исходит из глубокого подсознания — но тогда вы не будете осознавать, что происходит. Я увижу, что происходит что-то, я увижу огромную перемену в вашем существе. Я увижу исчезновение старого и появление нового… но вы не будете осознавать этого.

    Ваше счастье, если вы можете услышать хотя бы какой-то шепот из подсознания. Для этого нужно время, годы. Но это уже случилось, Бхагавато.

    Преступника приговорили к смерти через отсечение головы. Исполнить приговор должен был лучший палач. В назначенный день, когда все было готово и бедный преступник предстал перед толпой народа, пришел палач и стал хвалиться: сколько он успел отрубить голов, каких знаменитых людей он казнил и с каким поразительным мастерством он проделывал свою работу: по-настоящему быстро. И чтобы доказать это, он с такой скоростью взмахнул мечом над его головой, что меч было невозможно рассмотреть.

    Для приговоренного это было уже слишком, и он вскричал: "Хватит! Я не могу больше выдерживать это напряжение! Почему ты не делаешь свою работу сразу?" Тогда, опершись на свой меч, палач сказал: "А ну-ка кивни…"

    И я хочу сказать тебе это же, Бхагавато: А ну-ка кивни… и голова отвалится. Ты уже убит. Но это очень быстрый меч: ты не в состоянии увидеть меч, ты не можешь увидеть, что твоя голова отрублена. Так что не стоит волноваться — просто, если ты уж очень боишься, не кивай.


    Третий вопрос:

    В чем разница между послушанием и сдачей?


    Ананд Башир,

    Есть огромная разница. Подчиняясь, вы остаетесь отдельным; сдаваясь, вы перестаете быть отдельным. Когда вы слушаетесь, вы говорите "да" — но есть возможность, что внутри все еще есть "нет". Вы идете против внутреннего "нет": вы говорите "да". В послушании есть все предпосылки для раздвоенности,

    Фактически, "да" не может существовать, если где-нибудь за ним не стоит "нет": "да" и "нет" это две стороны одной монеты, два аспекта. Когда вы говорите "да", где-то вы уже сказали "нет". Когда вы говорите "нет", где-то вы уже сказали "да" — они вместе.

    Вы можете понаблюдать за своей жизнью: когда бы вы ни сказали "да", где-то в вашем подсознании таится "нет". Фактически, чем громче вы говорите "да", тем сильнее "нет"; вот почему необходимо громкое "да" — чтобы подавить "нет". И такое послушание, во-первых, делает вас раздвоенным, разрушает ваше единство; вы становитесь разделены на "да" и "нет". Во-вторых, "нет", подавляемое "да", рано или поздно возьмет реванш. Когда придет время, "нет" будет отстаивать свои права, и будет мстительно; оно принесет раны, оскорбления, унижение. Оно станет вашей темной частью.

    Психологи утверждают, что сознательна только одна часть мозга, девять частей бессознательны. Откуда взялись эти девять частей? И что содержат эти девять частей подсознания? Там находятся все "нет", сказанные вами. "Да" становится вашим сознанием, но это лишь одна десятая. А "нет" накапливаются у вас в подвале, и они набирают силу изо дня в день, их становится все больше и больше. Вы каждый день подавляете нечто — однажды это возьмет реванш. Либо вы станете сумасшедшим… если вы искренний человек, вы сойдете с ума. Помните, с ума сходят только искренние люди; лицемеры никогда не сходят с ума. Вы или сойдете с ума — если вы искренний, честный человек; или, если вы неискренни, нечестны, вы станете лицемером — вы будете говорить "да", но следовать "нет".

    Вот притча Иисуса:

    Отец послал двоих сыновей на поле, сделать некую работу. Старший сказал: "Да, отец. Я пойду", но не пошел. Младший сказал: "Нет. Я не пойду", но потом почувствовал себя виноватым и пошел.

    И вот, Иисус спрашивает: "Кто действительно послушен?" Тог, кто сказал "да" и не пошел или тот, кто сказал "нет" но все же пошел — кто послушен?

    Если вы судите по словам, то послушен первый — но что это за послушание? Если вы судите по фактам, тогда послушен второй — хотя он и сказал "нет". Но говорите вы "да" или говорите "нет", вы создаете раздвоение. Если вы говорите "нет", вы начинаете чувствовать себя виноватым, а "да" подавлено и отстаивает свои права. Вот что такое вина. Если вы говорите "да", возникает "нет", и "нет" настаивает… и вы начинаете говорить одно, а делать другое. Так рождается лицемерие. И оба варианта патологичны.

    Сдача означает ни "да", ни "нет". Вас нет, "да" и "нет" некому говорить. Капитуляция — это тотальное действие; "да" и "нет" половинчатые действия. Сдача означает, что вы растворяетесь, вы говорите: "Меня больше нет". И вы не просто говорите это — это то, что вы чувствуете в любви: вас больше нет.

    Любовники становятся едины — два тела и одна душа. Ученик и мастер становятся едины — два тела и одна душа. Это сдача. Это не так, что ученик говорит мастеру "да"; ученика нет, чтобы сказать "да" или "нет". Ученика просто не существует, он отбросил саму идею эго, отдельности, так что вопрос о послушании или непослушании просто не стоит.

    Ученик не слушается, запомните, потому что он не может не слушаться ученика просто нет. Вы можете называть это истинным послушанием; если вы любите слово "послушание", вы можете называть это истинным послушанием. Но помните: это ни послушание, ни непослушание. Нет никого, кто сказал бы "да" или "нет"! Ученик — это просто пустота.

    Я полностью за сдачу, потому что сдача — это настоящее послушание, недвойственное послушание. Вы остаетесь нераздвоенным, вы остаетесь цельным. Все, что вас разделяет, нехорошо, и все, что вас разделяет, в конце концов становится опасным.

    Человек очень много страдал из-за этого развития послушности, из-за идеи послушания. Многие века вас учили слушаться. Послушание ценилось как одна из самых высших ценностей. Фактически, в христианстве оно считается самой высокой ценностью.

    Вот почему Адам и Ева совершили первородный грех, съев плод с древа познания. Почему это первородный грех? Они не сделали ничего плохого; они сделали только одно: они не послушались. Бог просил не есть, а они съели простое непослушание. Но это стало первородным грехом, и их изгнали из рая.

    Такая философия очень опасна. Из нее выросли все уродливые явления на протяжении веков. Из мира исчезнут войны, если люди научатся быть более сознательными и менее послушными. Но в армии не станут развивать вашу сознательность; наоборот, вся ваша сознательность методично уничтожается чтобы вы превратились в робота, чтобы вы могли просто подчиняться. Чтобы, какой бы ни был отдан приказ, верный или неверный, вы выполняли его, как машина.

    Это стало очень ясно по окончании Второй Мировой войны. Томас Мертон пишет:

    "Одним из самых поразительных фактов, которые выяснились в ходе суда над Эйхманом, было то, что психиатр обследовал его и признал совершенно нормальным. Я нисколько не сомневаюсь в этом, и именно поэтому я считаю это настолько поразительным… Если бы все нацисты были психопатами, какими, вероятно, были некоторые из их лидеров, понять их ужасную жестокость в определенном смысле было бы легче. Гораздо сложнее примириться с этим спокойствием, "уравновешенностью", невозмутимой служебной добросовестностью, с которой он выполняя свою службу, свою административную работу, состоявшую в наблюдении за массовыми убийствами. Он был вдумчив, дисциплинирован, послушен, лишен воображения. Он с глубочайшим уважением относился к системе, закону и порядку. Он был послушным, лояльным, преданным офицером великой страны. Он служил своему правительству очень хорошо… Его не беспокоило чувство вины? Я не слышал, чтобы у него были какие-нибудь психические болезни. По-видимому, он хорошо спал. У него был хороший аппетит, или так казалось…

    "Я начинаю понимать, что "здоровье" больше не является ценностью само по себе. "Здоровье" современного человека почти так же полезно для него, как огромная масса и мускулы динозавра. Если бы он был чуть менее здоров, чуть больше сомневался, чуть более осознавал свои нелепости и противоречия, возможно, появилась бы возможность его выживания. Но он здоров, слишком здоров… возможно, нам придется сказать, что в обществе, похожем на наше, наихудшее здоровье это полное отсутствие беспокойства, полное "здоровье"…

    Мертон прав. Многие века нас учили добродетели послушания. Это значит: оставьте всякую сознательность; просто делайте то, что вам говорят, что бы вам ни приказали — не сомневайтесь, не думайте, не размышляйте. Это превратило в машины все человечество. Человек исчез; остались только квалифицированные машины. И это привело к тому, что человечество стало очень глупым.

    Я не поддерживаю, такое послушание — это военная ценность — но я определенно за сдачу. Сдача — это любовная связь. Послушание — это социальное явление: любовь индивидуальна Вы любите женщину, вы любите мужчину… сдайтесь. И когда вы сдаетесь, помните, вы сдаетесь не женщине, вы сдаетесь не мужчине: вы сдаетесь бестелесному Богу любви — вы оба сдаетесь любви. Так что это не вопрос подчинения; в настоящей любви вообще нет подчинения.

    Мужчина сдался любви, женщина сдалась любви — теперь их существование пропитано любовью.

    Мастер уже сдался Богу, ученик тоже сдался Богу — теперь любовь, или Бог, пропитывает их существование.

    Это не обычное послушание; это не имеет ничего общего с тем послушанием, которому нас учили, о котором говорили, которое навязывали. Это совершенно другое явление, очень таинственное. Когда два человека сдаются любви и любовь овладевает ими, никто не доминирует и никто не подчиняется, никто не выше, чем другой. Фактически, обоих нет. И затем происходит нечто необычайно важное: Бог. Тогда они оба говорят на одном языке, потому что оба они настроены на одну и ту же волну.

    Со стороны это может быть похоже на послушание, но это не так. Вспомните об этом, когда будете размышлять о Пифагоре, вот что он имеет в виду: Будь хорошим сыном. Он не подразумевает, что надо быть послушным сыном; он просто имеет в виду сына, который сдался. Будь хорошим супругом: он не имеет в виду быть хорошей женой или хорошим мужем; он просто подразумевает сдачу любви. Будь хорошим отцом, хорошим братом: он не имеет под этим в виду, что нужно позволить подчинить себя; он просто говорит: сдайтесь любви.

    Позвольте любви стать вашей жизнью. Если вы сын, пусть любовь будет направлена на отца; пусть отец станет орудием любви. Когда вы в свой черед станете отцом, пускай сын станет орудием любви.

    Это просто предлоги сдаться: сын, отец, муж, жена, друг, мастер — все это только предлоги. Мы не можем сдаться безликому Богу — мы еще не способны на это — поэтому нам приходится искать какие-то предлоги, какие-то двери. Мастера можно видеть — ученик может сдаться мастеру. Но на самом деле происходит сдача Богу. Только тогда, когда ученик видит Бога в своем мастере, происходит сдача. Мужчина может сдаться своей возлюбленной, но сдача возможна только тогда, когда он видит в ней нечто незнакомое, таинственное — Бога, который приходит в форме любимой или любимого.

    Сдача — это духовная ценность: послушание — политическая ценность. И опасайтесь всякой политики.


    Четвертый вопрос:

    Что это за чувство цельности и силы, что возникает внутри меня, когда я слушаю Ваш рассказ о вечном паломничестве Пифагора в поисках скрытых секретов жизни и в экспериментах со многими методами в различных эзотерических школах?


    Судаир,

    Этот вечный искатель живет в каждом — Пифагор живет в каждом. Мы можем не знать о нем, но это врожденный поиск истины; человек есть искатель. И пока вы не знаете об этом сознательно, вас нельзя назвать человеком в истинном смысле этого слова.

    Между человеком и остальными животными есть только одно различие: только человек ищет истину, только человек стремится проникнуть в тайны жизни и существования. Только человека интересует все окружающее. Только человек медитирует, размышляет.

    Возможно, вы не задумывались о том, что английское слово "человек" образовано от санскритского корня, означающего созерцание — манам. Человек это способность к созерцанию, к медитации. Так что, Судхир, когда ты слушал мой рассказ о Пифагоре, что-то шевельнулось в твоем сердце — Пифагор, который спал в тебе, чуть-чуть пошевелился, стал чуточку бдительнее, пробудился. Твой сон стал чуть менее глубоким; твои грезы на мгновение остановились. Что-то в тебе пришло в движение.

    Пифагор — почти архетип: непревзойденный искатель истины, человек, посвятивший всю свою жизнь поискам философии Переннис — вечной философии жизни. Эта возможность живет в каждом; ее нужно реализовать. Но мы настолько потерялись, играя в ненужные, бесполезные игры, мы настолько потерялись, собирая детские игрушки — расточая жизнь, растрачивая энергию, растрачивая время. А жизнь коротка! Жизнь так мимолетна. А время постоянно ускользает из ваших рук.

    Сделайте это своей целью, пламенеющим в вас желанием: до того, как придет смерть, вы должны прибыть домой — до того, как смерть одержит верх над вами, истина должна случиться! Сделайте это настолько интенсивным стремлением, чтобы каждая фибра вашего существа пульсировала вместе с ним, чтобы, даже когда вы спите, это стремление продолжало свое движение, как подземный поток. Чем бы вы ни занимались, все ваши занятия должны оставаться на периферии, а самым центром вашего существа должны стать постоянный поиск истины и постоянная жажда истины. Пусть это станет вашей страстной любовью.

    Ты говоришь: Что это за чувство единства и силы, что возникает внутри меня, когда я слушаю Ваш рассказ о вечном паломничестве Пифагора…?

    Да, если у вас возникает желание узнать истину, цельность приходит сама собой — ибо желание узнать истину имеет такую потрясающую силу. Это не обычное желание: это не желание приобрести новый дом, или машину получше, или побольше денег; это не желание славы, успеха, власти, престижа… Это все очень заурядные желания; они не могут объединить вас. На самом деле, они разделяют вас, потому что они многочисленны. Одно желание тянет вас на север, другое желание тянет вас на юг. И их много, это толпа, и каждому желанию хочется привлечь вас, завладеть вашим вниманием. Они громко кричат вокруг вас.

    Желание денег говорит: "Брось все другое. Заработай все деньги, которые можешь". А желание успеха говорит: "Даже если придется потерять деньги, не беспокойся — ты должен стать удачливым человеком, ты должен быть знаменитым, ты должен оставить след в истории! Рискни всем — и деньгами, и прочим". А сексуальное желание говорит: "Деньги, власть, престиж — что они дадут тебе? Наслаждайся жизнью, пока она есть — лови каждый ее миг для чувственных удовольствий".

    Множество желаний тянет вас в разные стороны; вот почему вы всегда чувствуете, что вас разрывает на части. Желание истины — это единственное желание. И оно так велико, так огромно, что все остальные желания просто исчезают в нем. Это маленькие ручейки. Когда приходит желание истины — большая река — все маленькие ручейки вливаются в нее. Все они исчезают в одном желании. Оно становится такой страстью, такой пламенной страстью, что вы загораетесь от нее. Что сама эта единственность желания объединяется.

    Это прекрасное переживание, Судхир. Не забывай его — запомни его. Оно должно усиливаться, становиться интенсивнее. Оно должно стать тотальным, потому что быть тотально устремленным к Богу — это все, что необходимо для того, чтобы достичь Бога! Когда желание стопроцентно, когда позади не осталось ничего, когда вы открыли все свои карты, тотчас же, в этой тотальности… приходит Бог. Вам не нужно никуда ходить; вам просто нужно стать пламенным, и Бог предстанет во всем своем изяществе.

    Цельность приводит вас к истине, а желание истины приносит цельность.


    Пятый вопрос:

    Ошо, я думаю, что я почти просветленный.


    Я в самом деле очень удивлен: чтобы в одном предложении все. слова были неверными! Как вы умудрились?! Оно начинается с "я" — "я" никогда не бывает просветленным; "я" — это барьер. "Я" — это именно то, что препятствует. Когда вы становитесь просветленным, вас нет; нет никого, кто мог бы объявить. В Упанишадах говорится — и Заратустра, Лао-Цзы и Иисус вновь и вновь разными способами повторяют это… В Упанишадах все очень ясно; там говорится: Если кто-то говорит: "Я просветленный", вы можете быть уверены, что это не так. Просветление — это то, что нельзя объявить, потому что объявляющий должен исчезнуть до того, как произойдет просветление. Просветление есть только тогда, когда вас нет.

    А вы начинаете свое предложение: Я… Я думаю… Следующее слово "думаю". Что общего имеет думание с просветлением? Думание всегда очень, очень далеко от просветления. Именно непрерывный процесс мышления заставляет вас барахтаться в своей грязи; именно непрерывный процесс мышления заставляет вас действовать вслепую, делает вас слепым, не позволяет вашим глазам отражать то, что есть, потому что эти мысли все искажают. Мысль — это механизм искажения. Но мы привыкли…

    Ко мне приходят люди и говорят: "Ошо, я думаю, что влюбился" — как будто любовь относится к мышлению. Они даже не могут сказать: "Я чувствую, что влюбился". Они говорят:

    "Я думаю, что я влюблен". Даже любовь становится в них мыслью. А как любовь может быть мышлением? Любовь может быть только чувством.

    Есть три уровня: первый — это мысли, второй — чувства, а третий — бытие; мышление, чувство, бытие. Вы можете думать о мире, вы можете думать об объектах мира; вы не можете думать о любви — любовь выше мышления, она выходит за пределы мысленного понимания. Вы можете чувствовать любовь: вы не можете думать ее.

    И вы не можете даже чувствовать просветление — оно лежит за пределами чувств. Так же, как любовь находится за пределами мышления, просветление находится за пределами чувств. Вы можете только быть просветленным — не можете думать, не можете чувствовать. Оно есть! И когда оно есть, оно есть.

    А вы говорите: Я думаю, что я почти просветленный.

    Что вы имеете в виду, говоря "почти"? Об этом никогда не слышали раньше. Или ты просветленный, или нет! Почти? Это все равно, что сказать: Это почти круг — почти круг? Круг должен быть совершенным, иначе это не круг. Это может быть какая-нибудь другая форма; вы не можете сказать: "почти круг". Вы не можете сказать: "Я. почти люблю". Само слово "почти" показывает, что это не так.

    Молодой человек с побережья

    Невзначай полюбил привидение.

    На вершине оргазма

    Она — эктоплазма

    Сказала: "Я думаю, что ощущаю — почти".

    Должно быть, вы грезите — занимаетесь любовью с привидением. Отсюда и слово "почти". Бросьте всю эту бессмыслицу. И если вам удастся бросить ее, вам не нужно будет становиться просветленным — вы уже просветленный. Никому не нужно становиться просветленным. Просветление — это не то, что должно произойти с вами — это уже есть! Оно уже произошло. Это сама ваша природа.

    Просто отбросьте весь тот хлам, что собрался вокруг вас.


    Шестой вопрос:

    Я знаю, что существование совершенно в своей целостности, однако мы отдельные воплощения, и если целое разумно, то его части — нет.

    Вы говорите, что мы нужны Богу такими, какие мы есть, иначе он не создал бы нас. Но если я с раннего детства тяжело, ужасно болен, и эта ошибка природы причиняет мне постоянные страдания, то чье это страдание? Не говорите, что Божье. Это пытка для самого человека. Как в таком случае наслаждаться жизнью? Мой профессор патофизиологии говорил: "Природа глупа, иначе она не противоречила бы самой себе, восставляя одну часть против другой. Природа заставляет нас страдать".

    Зачем Богу нужно страдание? Зачем, Ошо?


    Луначек.

    Вопрос важный. Но на него можно ответить только в том случае, если ты готов подняться чуть выше обычной логики жизни, если ты готов поднять свои глаза в область некой высшей математики.

    Низшая математика — это вид правил; высшая математика — ее полная противоположность. Пифагор говорит, что есть два закона: закон необходимости и закон силы. Низшая математика состоит из необходимости; высшая математика состоит из силы. И их действия различны, полностью различны — хотя они и являются частями большего целого, изначального закона логоса, дао, дхаммы.

    Первое: в низшей математике часть никогда не может быть равна целому, это очевидно — как часть может быть равна целому? Но в высшей математике часть равняется целому. Например: в пределах низшей математики капля росы не может быть океаном; она так мала, а океан так огромен. Но разница только количественная! Низшая математика принимает в расчет только количество; высшая математика считается с качеством, а не с количеством. И тогда капля росы в точности то же, что и океан. Она вмещает в себя все океаны! Если вы сможете понять одну росинку, вы поймете все океаны, все планеты, все звезды и все земли. Одна-единственная росинка откроет вам формулу Н2О — а это формула всех океанов. Секрет, заключенный в маленькой росинке, так же велик, как секрет большого океана. Количество различно, но качество не отличается. По своему качеству маленькая капля росы так же велика, как океан — поскольку в ней содержится столько же истины, сколько в океане.

    Теннисон сказал, что если мы сможем понять маленький цветочек — его корень и все остальное, — мы сможем понять все мироздание. И он прав — он говорит о высшей математике.

    Как раз на днях я упоминал три великие книги: первая — "Органум" Аристотеля, вторая — "Новум органум" Бэкона и третья — "Терциум органум" П. Д. Успенского. "Терциум органум" Успенского — это книга из области высшей математики; он был математиком, одним из величайших математиков. И в самом начале этой книги Успенский пишет: "Моя книга, "Терциум органум" — третья, но третья книга существовала еще до первой". Смотрите: Успенского и Аристотеля разделяют две тысячи лет — но Успенский говорит, что третья книга существовала еще до первой. Это начало высшей математики; высшая математика начинается с самого первого утверждения.

    Некто спросил Иисуса: "Что ты можешь сказать об Аврааме?" Он ответил: "Я был, когда еще не было Авраама".

    Да, это что-то странное, нелепое. Как Иисус мог быть до Авраама? Однако, основное качество сознания Христа вечно. Иисус как тело не может существовать до Авраама, но Иисус как неотъемлемая сознание определенно существовал до Авраама. Высшая математика переворачивает вещи вверх дном, потому что вещи уже поставлены с ног на голову.

    Ты спрашиваешь меня: Я знаю, что существование совершенно. в своей целостности…

    Ты не понимаешь, что ты говоришь. Если существование совершено в своей целостности, то каждая часть должна быть совершенной; иначе как может быть совершенным целое? Если все части, которые составляют целое, несовершенны, как может быть совершенной сумма всех этих частей? — это невозможно. Если каждая капля, составляющая океан, несовершенна, как может быть совершенным целый океан? Это просто: если океан совершенен, то из этого логически следует, что каждая капля совершенна.

    Упанишады говорят — они снова говорят о высшей математике — они говорят: Бог совершенен. Даже если вы отнимете у него все божественное, совершенство все же останется. Отнимите что-нибудь от целого, но целое все же останется. Вы не сможете сделать совершенство большим или меньшим. Если вы отнимаете от него нечто, оно остается тем же; и если вы прибавляете к нему нечто, оно все равно остается тем же.

    Ты говоришь: Я знаю, что существование совершенно в своей целостности, однако мы — отдельные воплощения, и если целое разумно, то его части — нет.

    Если части не разумны, то как может быть разумным целое? Так что для тебя есть только две возможности. Первая: если ты глуп, то Бог тоже глуп потому что глупые части сделают Бога скорее более глупым, чем менее. Такое множество глупых частей не просто сложат глупость, но приумножат ее… Бог сойдет с ума.

    Если ты говоришь, что Бог разумен, то должна быть разумной каждая часть только тогда может быть разумным Бог. Если Бог совершенен, то должна быть совершенной каждая часть — только тогда может быть совершенным Бог.

    Если ты постараешься понять, это станет очевидно.

    И часть ничуть не меньше, чем целое; в ней есть все качества целого количественно она может быть меньше, но количество не имеет значения. Важно качество. Качественно вы совершенны такими, как вы есть.

    Эго заявляли все мистики всех времен — и я вновь заявляю это: вы совершенны такими, как вы есть. Вы Боги.

    Второе, что ты говоришь:

    Вы говорите, что мы нужны Богу такими, какие мы есть, иначе Он не создал бы нас.

    Да, если Он разумен, как ты сам говоришь, то зачем Ему создавать вас, если вы не нужны? Разумное всегда создает то, что ему нужно. В этом значение разумности! Если вы созданы без причины, без цели, без необходимости стать осуществленным, то Бог не может быть разумным.

    Он абсолютно разумен. Говорить: "Бог разумен" неверно; было бы лучше сказать: "Бог это разумность". Все это существование исполнено разумности.

    Но я могу понять твою проблему.

    Ты спрашиваешь: Но если я с раннего детства тяжело, ужасно болен, и эта ошибка природы причиняет мне постоянные страдания, то чье это страдание?

    Страдание — это твоя интерпретация. Ты слишком отождествился с ним — это твое решение. Ты можешь прекратить отождествление, и страдание исчезнет. Твое страдание похоже на кошмар: вы видите во сне, что огромный камень упал вам на грудь и задавил насмерть. От страха вы просыпаетесь… и обнаруживаете мелочь — это ваши руки лежат на груди. Но тяжесть ваших рук пробудила воображение: она превратилась в камень, и вы очень сильно напугались. И от страха вы просыпаетесь… и теперь вы смеетесь.

    Спросите у Будд, спросите у пробужденных, и они скажут вам, что в мире нет страдания — люди крепко спят и видят во сне всевозможные страдания.

    Я понимаю твое затруднение: если у тебя есть физические недостатки, если ты слепой, как ты можешь поверить в то, что это только сон? Если ты калека, как ты можешь поверить в то, что это только сон? Но разве ты никогда не наблюдал? — каждую ночь ты видишь сон, и каждое утро убеждаешься, что это был сон и полная бессмыслица — и ты снова увидишь сон, и во сне ты снова будешь уверен в том, что все это правда. Сколько снов вы видите в своей жизни? Миллионы снов! Каждую ночь вы почти беспрерывно видите сны; сновидение прекращается всего лишь на несколько минут, а затем начинается следующий цикл снов.

    Вы видели миллионы снов. И каждое утро вы смеялись и называли их нереальными, но вы научились не слишком-то многому. Ночью, когда вы видите сон, снова повторяется та же ошибка: вы будете знать, что это правда — во сне вы будете думать, что это правда. В тот день, когда во сне вы сможете вспомнить, что это сон, сны немедленно исчезают… потому что вы делаете свою жизнь сознательной.

    Возможно, поверить в то, что все ваши страдания лишь сон, созданный вами, очень трудно — но это так. Потому что все, кто пробудился, говорят это! Ни один просветленный человек не сказал иначе. И в яркие моменты сознательности вы почувствуете то же самое.

    Луначек, вот мое предложение тебе: твою проблему нельзя разрешить только интеллектуальной дискуссией — ее можно только растворить, но не разрешить. Твою проблему можно растворить, только если стать более сознательным.

    Один мой друг, старый друг, упал с лестницы, сломав обе ноги. Я пошел навестить его; он страдал чрезвычайно. А он был очень активным человеком, несмотря на то, что был очень стар — ему было семьдесят пять — он был очень активен, почти как молодой, и он так носился туда и сюда, и брался за то и это, что отдыхать в постели было свыше его сил. А доктора говорили, что он должен лежать в кровати по меньшей мере три месяца. Это было гораздо большее несчастье, чем две сломанные ноги.

    Когда я увидел его, он начал плакать. Я никогда не видел, чтобы этот человек плакал — он был сильным мужчиной, очень сильным мужчиной, почти стальным, и он повидал в своей жизни все, он был очень закаленным человеком. Я спросил его: "Ты, ты плачешь — что с тобой?" Он ответил: "Сделай милость, помоги мне умереть. Я не хочу больше жить — три месяца в постели! Ты можешь себе представить? Это пытка. Прошло только три дня, но у меня такое чувство, как будто я в кровати уже три года. Ты знаешь меня", — сказал он, — "я не могу отдыхать. Так что сделай милость, помоги мне поскорее умереть! Я больше не хочу жить. Эти три месяца… а потом, доктор говорит, что я останусь калекой до конца жизни — так что какой смысл?"

    Я сказал ему: "Ты можешь медитировать. Я посижу с тобой, а ты выполняй простую медитацию: что ты не тело".

    Он засомневался. Он сказал: "Что со мной произойдет? Я слышал все, что ты говорил о медитации, но я не могу медитировать, потому что не умею сидеть тихо".

    Я сказал: "Теперь не стоит вопрос о том, чтобы тихо сидеть — ты и так в постели. Это благословение! Просто закрой глаза, и я буду учить тебя медитации. И я помогу тебе умереть, поскольку это очень хорошо, если у тебя есть такое желание. Но моя помощь может сработать, а может и не сработать, так что ты пока медитируй".

    Он понял смысл: "Делать нечего… почему бы не медитировать?" Я научил его простой медитации: "Ты просто удаляешься, смотришь на тело со стороны и говоришь: "Это не я — тело далеко, далеко, и оно все удаляется, и удаляется, и удаляется. Я наблюдатель на холме, а тело далеко внизу, в темной долине, и расстояние огромно".

    Прошло полчаса. Мне было нужно идти, а он был так погружен в медитацию, что мне не хотелось его тревожить; и в то же время я не хотел уходить, потому что хотел узнать, что происходит, что он скажет. Так что я встряхнул его. Он сказал: "Не тревожь меня!" Я ответил: "Но мне нужно уходить".

    Он сказал: "Ты можешь идти, только не тревожь меня — это так прекрасно. Тело действительно лежит далеко-далеко, за многие мили; я оставил его в долине и теперь сижу на вершине холма, залитой солнцем. Это так прекрасно, и я также не чувствую никакой боли".

    И эти три месяца оказались самыми ценными в его жизни. Эти три месяца сделали его совершенно другим человеком. Он остался калекой, он не может ходить и должен большую часть времени проводить в кровати — но вы не сможете найти более блаженного человека. Он излучает блаженство.

    Теперь он говорит, что это было не бедствие — это было благословение.

    Страдание может обернуться благословением. Кто знает? — вы превращаете ваши благословения в страдания.

    Ты говоришь: Но если я с раннего детства тяжело, ужасно болен, и эта ошибка природы причиняет мне постоянные страдания, то чье это страдание? Не говорите, что Божье.

    Я никогда не скажу это. Ты можешь не напоминать мне. Как может Бог страдать? Бог это не что иное, как блаженство, благословение, экстаз, благость. Бог не может страдать: Бог это сатчитананда — истина, сознательность, блаженство.

    И я не собираюсь также сказать, что это ты страдаешь, потому что ты часть Бога, а часть равна целому. И если страдает часть, страдает и целое. Тогда кто страдает? Никто не страдает: вы просто видите сон. Вы неверно толкуете его. Это не ошибка природы! Это ошибка в вашем понимании.

    И я знаю: это очень тяжело для того человека, который страдает, но что я могу поделать? Это правда, и я должен сказать правду — даже если она ранит, я должен сказать ее так, как есть.

    Ты говоришь:

    Мой профессор патофизиологии говорил…

    Похоже он сам патологичен, твой профессор.

    …что природа глупа…

    Если природа глупа, как вы можете быть умными? Вы — часть природы! Природа не глупа: природа абсолютно разумна. Но именно так человеческое эго продолжает все больше и больше восхвалять себя.

    Именно из-за этих людей природа полностью уничтожена, полностью нарушена экология, загрязнена атмосфера — именно из-за таких профессоров. Избегайте этих людей! Избегайте этих людей, как вы избегаете прокаженных — избегайте не прокаженных, а профессоров.

    Взгляните, какое бессмысленное утверждение: Природа глупа. Тогда кто вы? И откуда? "Океан глуп" — сказала волна! Посмотрите на эту глупость.

    Мой профессор говорит: "Природа глупа, иначе она не противоречила бы самой себе, восставляя одну часть против другой…"

    Так действует разум — противопоставляя одну часть другой. Разумность — это диалектический процесс, иначе ничего бы не существовало. Если нет смерти, не будет также и рождения — смерть должна противостоять рождению. Но противостояние только на поверхности. В глубине они представляют один и тот же закон, изначальный закон, логос.

    Свет должен противоречить темноте, иначе не будет света. И любовь должна противоречить ненависти, иначе не будет и любви. И мужчина должен противоречить женщине… и т. д. и т. п.

    Просто спросите у своего профессора, как могло бы существовать электричество, если бы не было противоположности отрицательного и положительного? Сможет ли он создать электричество без противоположности отрицательного и положительного? И он считает, что природа глупа? Это единственный путь! Может ли был. река без двух берегов? Река не может существовать без двух берегов — эти два берега противостоят друг другу и создают между собой место, где может протекать река.

    В жизни нужны полярные противоположности: лето-зима, рождение-смерть, инь-янь, Шива-Шакти, положительное-отрицательное.

    Твой профессор, должно быть, слегка сумасшедший, болван. Профессора все такие. Спроси у него: сможет ли он сделать что-либо без диалектики? Природа диалектична — природа знает, как нужно творить. У природы никогда не было другого пути и никогда не будет никакого другого пути.

    Попытайся понять… тогда ты увидишь диалектику везде. Болезнь и здоровье, они могут существовать только вместе. Красота и уродство, успех и неудача, боль и удовольствие, страдание и блаженство — все это части природы. Однажды ты понимаешь это, и происходит трансценденция.

    Это то, о чем говорит Пифагор: Закон необходимости и закон силы. Закон необходимости тянет вас вниз, к механистичности; закон силы поднимает вас наверх, в мир свободы. Я называю эти два закона законом гравитации и законом изящества. Один тянет вас вниз, другой поднимает вверх.

    Логический ум говорит: Зачем противоречия? Но логический ум — не истинно понимающий ум. Логика это не истинно жизненный процесс: диалектика истинна. Логика линейна: диалектика не линейна — диалектика движется через тезис, антитезис, синтез, а затем синтез снова становится тезисом, антитезисом, синтезом, и так далее, и так далее… диалектика восходит все выше и выше. Логика однообразна. Если бы Бог был логичным, как твой профессор патофизиологии, он бы создал только мужчину, он не создал бы женщину. Какой смысл? Или только женщину — какой смысл создавать мужчину и вносить в мир беспорядок? Согласно твоему профессору, возможна только гомосексуальность никакой гетеросексуальности. Но только подумайте о мире, который полностью гомосексуален. Он был бы по-настоящему безобразен. Хорошо иногда встретить гомосексуалиста — это забавно! — но целый гомосексуальный мир, мужчины, которые обнимают друг друга и говорят "дорогой…"? Это было бы куда более патологично.

    Это прекрасный мир — он существует в полярных противоположностях. Но эти противоположности дополняют друг друга, и это делает жизнь богатой, потому что придает жизни напряжение, а иначе жизнь была бы скучной, монотонной, однообразной; в ней не было бы наслаждения. Радость приходит только из этого напряжения.

    Там, где есть напряжение, существует возможность для радости. Когда напряжение слабеет, возникает наслаждение. Вы любите женщину — это огромное наслаждение — но если вы любите ее двадцать четыре часа в сутки, и все продолжаете называть ее сладкой, сладкой, сладкой — у вас начнется диабет! Небольшая борьба, несколько ударов подушкой совершенно необходимы — это даст вам новое прост станьте частью этой коммуны.

    И только в тот момент вы узнаете их цель. Это нельзя объяснить заранее; только экзистенциальный опыт даст вам осознание. Это тайная школа, пифагорейская школа. То, что здесь делается, делается намеренно. Ничего не совершается случайно. Я в центре всего, что здесь происходит. Даже если вам что-то кажется нелепым — подождите, будьте терпеливы, и однажды вы поймете смысл. Но вы поймете его только тогда, когда это станет вашим собственным опытом. Я расскажу вам историю:

    Гарфилд Голдуотер заработал кучу денег на пошиве мужской одежды в Нью-Йорке. Он жертвовал во все благотворительные фонды, посещал все маскарады, его имя дважды в неделю печаталось в колонке Эрла Уилсона — и все же он не был счастлив. На самом деле, он впал в такую депрессию, что друг посоветовал ему обратиться к психиатру.

    Психиатр выслушал его и сказал:

    — Смотрите, мистер Голдуотер: вы заработали все эти деньги, но все ваши успехи бессмысленны, потому что вы ничего не делаете просто для удовольствия. Неужели у вас нет ничего такого, что вам всегда хотелось бы сделать? Какая-нибудь детская фантазия? Юношеская мечта?

    — Ну, — произнес Гарфилд Голдуотер немного задумчиво, — когда я был мальчишкой, мне хотелось отправиться в джунгли на сафари. Ну знаете, вроде Тарзана.

    Психиатр посоветовал:

    — Если это то, чего вам хочется, сделайте это. Жизнь коротка, а могила глубока. Сделай это, парень, и сделай это сейчас же!

    Гарфилд решил принять совет. Спустя два дня он прилетел в Африку и предстал перед самым знаменитым в мире охотником на горилл.

    Охотник терпеливо объяснил ему, что ушел на покой. Но не так-то просто было выставить Гарфилда Голдуотера.

    — Я прошу вас, мистер охотник, сказал он, давайте отправимся еще на одно сафари. Я заплачу вам столько, сколько вы скажете. Я богат; деньги не проблема.

    Охотник заинтересовался.

    — Я слышал о вас, — сказал он. — Я даже носил ваши костюмы. — Он подумал немного, а затем спросил:

    — Вы уверены, что деньги для вас не проблема?

    — Абсолютно, — поклялся Гарфилд Голдуотер.

    — Хорошо, вот наша сделка. Кроме меня, вам потребуется зулус, собака и пигмей с ружьем. Это будет стоить десять тысяч долларов.

    Гарфилд Голдуотер присвистнул.

    — Десять тысяч долларов! — воскликнул он. — Это уйма денег!

    — Только если вы хотите поохотиться, — напомнил охотник. Так что Гарфилд согласился.

    Сколотили группу, и прямо на следующий день охота началась. Через час охотник заметил на дереве гориллу. Все остановились, и зулус влез на дерево. Он тряс ветки до тех пор, пока горилла не сорвалась и не слетела на землю. Собака туг же прыгнула на гориллу и стала кусать ее за яйца, пока горилла не ослабела. Набросили сеть, и Гарфилд получил свою первую гориллу.

    Он был очень доволен. Однако ночью, в палатке, Гарфилд снова задумался о счете. Он подошел к палатке охотника и разбудил его.

    — Мне очень неловко тревожить вас в такой час, сказал он, но во-первых, вы сделали огромное дело, во-вторых, я страшно рад горилле, но в-третьих, мне кажется, вы обманули меня. Десять тысяч…

    Охотник пожал плечами.

    — Сделка есть сделка, мистер Голдуотер.

    — Я понимаю, — сказал Гарфилд, — что нам нужны зулус и собака, но зачем нам пигмей с винтовкой? Старина, вы чуть-чуть набиваете цену.

    Ответа не последовало; охотник уже спал.

    На следующий день они пошли и обнаружили на дереве гориллу побольше. Зулус влез на дерево и тряс ветки до тех пор, пока горилла не отцепилась и не слетела на землю. Собака прыгнула на гориллу и стала кусать ее за яйца; горилла ослабела, и охотник набросил на нее сеть.

    На Гарфилда это снова произвело хорошее впечатление. Однако он снова стал маяться мыслями о счете. Он пошел к палатке охотника и сказал:

    — Я хочу открыть карты. Я хочу избавиться от пигмея с винтовкой и уменьшить свой счет.

    — Мистер Голдуотер, — ответил охотник, — вы заключили сделку. Сделка есть сделка, и ничего, кроме сделки.

    Вне себя от горя, Гарфилд Голдуотер возвратился в свою палатку. Он пытался представить костюмы, сшитые Анджело в Риме, и фруктовое мороженое от Бишоффа в Тинеке, Нью-Джерси, но его мысли неизменно возвращались к счету в десять тысяч долларов и пигмею с винтовкой.

    На следующий день охотники вновь вышли на сафари, и на этот раз Гарфилд Голдуотер сам заметил гориллу. На этот раз горилла была просто огромная. Зулус влез на дерево и стал трясти ветки. Зулус и горилла столкнулись и начали бороться. Внезапно горилла сбросила зулуса вниз.

    И когда зулус грохнулся на землю, он завопил пигмею:

    — Стреляй в собаку! Стреляй в собаку!

    ГЛАВА ТРЕТЬЯ

    Падая вверх

    23 декабря 1978 года


    Первый вопрос

    Ошо, спасибо за изящный синтез. Огромная радость приходит, когда понимаешь бесцельность существования.


    Дева Ниргуна,

    Истина всегда приводит вас в движение, даже если эта истина не ваша собственная. Само слышание истины вызывает в вас параллельный процесс. Причина не в том, что вы услышали; это не подчиняется закону причин и следствий, это относится к закону синхронизации.

    Когда вы слышите великую музыку, внутри вас возникает музыка. Это не обязательно: она может возникнуть, а может не возникнуть. В этом нет никакой неизбежности. Но если вы открыты, она возникает. Если вы доступны, она возникает. Когда вы смотрите на красивого танцора, что-то внутри вас начинает танцевать. Это — общение.

    Истина Пифагора, истина величайшего из всех возможных синтезов, может дать начато процессу внутри вас, может начать в вас нечто такое огромное, что вам никогда и не снилось. В этом — единственная цель сатсанга: быть в общении с мастером. Его присутствие, его высказывания, его молчание начинают работать над вами, и порой даже помимо вас. Временами вы осознаете эти процессы, временами даже не осознаете их; они начинают работать в нижнем слое вашего сознания. И однажды они взорвутся великим цветением.

    Пифагор действительно пытался сделать невозможное. И не только пытался ему это удалось. Но мир предпочитает жить в разделении, потому что мир может понять только конфликт, он не в состоянии понять синтез. Синтез можно понять только тогда, когда внутри вас происходит некоторый синтез; в противном случае синтез не доступен для понимания, он будет понят неправильно.

    Против Пифагора были все. Все религии, все секты, все так называемые гуру тех дней, все были против Пифагора. Фактически, им следовало быть вместе с ним, поскольку он свел все разрозненные фрагменты истины. Но это болезненно…

    Если бы я назвал Коран истинным, таким же истинным, как Веды, и если бы люди это поняли, то и мусульмане, и индусы были бы необыкновенно счастливы но этого не происходит. И те и другие приходят в ярость. Мусульмане приходят в ярость от того, что я сравнил их священную книгу с обыкновенной — Веды? А индус придет в ярость от того, что я сравнил его священную книгу с обыкновенной — Коран? Придут в ярость и те и другие, потому что задеты их эго.

    И вы можете понять, что должно было случиться с Пифагором, потому что это происходит со мной, это происходит с вами. Один и тот же процесс! Индусы против, мусульмане против, джайны против, буддисты против, христиане против. Почему? А я привожу Христа, Будду, Махавиру, Заратустру, Лао-Цзы и Кришну в самый высокий синтез, какой только возможен. И тем не менее все они — против.

    Вот причина: они разделены в самих себе. Они могут понять только то, чем являются сами. Вы не в состоянии понять того, что выходит за пределы вашего сознания. Если вы разделены, вы сможете понять только разделенный мир. Если внутри вас — тонкая гармония, только тогда станет понятной какая-то внешняя гармония.

    Это хорошо, Ниргуна, что ты чувствуешь огромную благодарность, которая поднимается в тебе, когда ты слышишь о синтезе. Это говорит о том, что нечто в тебе стало объединяться — то, что соединяет тебя вместе, что создает единство между двумя полушариями вашего мозга, левым и правым.

    Эти два полушария должны быть осознаны, и очень глубоко, потому что многое от этого зависит. В настоящее время ученые полностью согласны с древними мистическими преданиями — до тех пор, пока эти две части мозга не соединятся и соединятся правильно — человек остается шизофреником. Они соединены, но очень и очень слабо; лишь тонкая нить соединяет их. Эту нить можно оборвать.

    Иногда это происходит в несчастных случаях, например, в автомобильных катастрофах — нить может оборваться. Это очень хрупкий мост, совсем как ниточка. Если ее перерезать, то человек становится двумя: один человек становится двумя. Он начинает вести себя, как два человека. И были замечены странные вещи.

    Например: левая сторона мозга может читать и запоминать. Правая часть мозга вообще не может читать. Поэтому происходит странная вещь: вы можете дать человеку что-нибудь прочитать, он прочтет, но только одна часть его мозга будет помнить об этом. Если вы анестезируете его левую сторону, он даже не вспомнит, что читал что-то. Он прочел это, но он не будет помнить.

    Одна его рука может делать что-то, но другая рука не будет ей помогать, потому что руки относятся к разным полушариям. Правая рука относится к левому полушарию. Вот почему правая рука стала так важна. Правая рука стала правой рукой, а левая стала неправой рукой. Почему? Это очень символично.

    Левая рука соединена с правым полушарием, а в правом полушарии представлены интуиция, психические силы, медитация, любовь, поэзия — так как все это считается несущественным, левая рука также считается несущественной. Правая рука представляет логику, расчет, арифметику, науку — так как все это ценится, правая рука также ценится.

    Десять процентов детей рождаются левшами; один человек из десяти — левша. Возможно, вам не удастся разыскать так много левшей, поскольку мы с самого начала заставляем их писать правой рукой, все делать только правой рукой. Так уничтожается меньшинство. Это очень деспотично; человек, который родился левшой, должен быть левшой, иначе он никогда не станет подлинным. Он станет фальшивым. Вы будете заставлять его пользоваться правой рукой, и из-за всех этих правых — учителей, родителей, других учеников в школе — он будет чувствовать себя виноватым, пользуясь левой рукой. Что-то он делает не так.

    Он ничего не делает не так — он левша по природе. У него есть способности, чтобы стать поэтом. У него есть способности, чтобы стать интуитивным человеком. В нем может развиться дар предвидения. Возможно, однажды он сможет читать мысли других людей. Возможно, у него есть способности, чтобы стать великим медиумом. Возможно даже, что его ум имеет власть над материей. Он обладает громадными способностями! Но его подавляют.

    Общество заставляет его развивать правую руку. Правая рука — это его слабая рука. Он проживет очень слабую жизнь, неизобильную, нетворческую. Он мог бы стать великим пророком; а проживет всего лишь третьестепенным математиком. Человек, который мог быть выдающимся поэтом, или музыкантом, или художником, теперь станет всего лишь третьеразрядным клерком в каком-нибудь офисе, или начальником станции, или заместителем контролера, или политиком кем-то третьестепенным. Вы поступили с ним очень и очень насильственно.

    Связь между этими полушариями очень слаба; обычно они мало сообщаются. Чем большей становится интеграция, тем глубже становится сообщение между двумя полушариями. У Будды эти два полушария становятся одним. Он логичен настолько, насколько это возможно, и он настолько любящий, насколько возможно.

    Левое полушарие, с которым соединяется правая рука, подчиняется закону необходимости. А правое полушарие, с которым соединяется левая рука, подчиняется закону силы. И когда эти два закона становятся одним, возникает логос, возникает дхамма, возникают дао, тора — высший закон, закон законов. Тогда человек обладает потрясающей красотой и изяществом. В нем встречаются земля и небо, мужчина и женщина; в нем встречается все, что разделено в существовании. И в этой встрече познается Бог.

    Все тайные методы всех тайных школ — это не что иное, как алхимические действия, с помощью которых возводится мост между этими двумя полушариями, чтобы настолько сблизить их, настолько тесно сблизить их, что они почти превратятся в одно. Когда логика действует как любовь, а любовь действует как логика, вы достигаете высочайшего пика. И на этом пике экстаз просто приходит к вам — точно так же, как с приходом весны расцветают цветы. Когда в вашем внутреннем мире происходит этот синтез, эта весна — вы пришли домой, вы достигли единства, целостности. Вы становитесь святым.

    Ниргуна, в тебе происходит нечто, как происходит нечто с каждым моим саньясином. В тех, кто действительно близки со мной, для кого саньяса — не просто формальность, кто действительно любит меня, кто действительно сказал мне "да" без всяких "нет", скрывающихся позади, этот синтез происходит. Восток и Запад встречаются, небо и земля встречаются, разум и материя встречаются.

    То, что сделал Пифагор, было уничтожено. Его академия, его школа были сожжены дотла. Сотни его учеников были зарезаны. Мы снова пытаемся сделать это, мы вновь рискуем — это опасно. Нас может постигнуть та же участь. Но это не обязательно. Опыт Пифагора может нас кое-чему научить. Он был пионером. Он добился успеха в своей жизни; он достиг цели через множество своих учеников. Но, быть может, он пришел слишком рано; мир еще не был готов.

    Теперь мир подготовлен наукой. В то время мир не был научно готов. Восток был Востоком, Запад был Западом, и мост между ними был почти невозможен. В настоящее время наука сделала людей настолько близкими друг другу, что возник климат, в котором возможен также и духовный синтез. В то время люди жили изолированно. Лишь изредка с Запада на Восток мог заехать гость… и запомните, это всегда был гость с Запада, приехавший на Восток; Запад никогда не посещали люди с Востока. Почему?

    Запад представляет собой мужской ум: он инициативен. Восток представляет собой женский ум: он просто ждет, он не проявляет инициативу. Примерно так же, как мужчина всегда делает женщине предложение и говорит: "Я люблю тебя". Женщина никогда не делает предложения. А если женщина делает вам предложение, вы убежите от нее подальше, потому что она не женщина; у нее больше мужской ум. Вы будете ее бояться. Вы будете обижены. Вам нелегко будет принять ее. Женщина должна ждать.

    Вот почему Запад всегда посылал разведчиков на Восток. Восток просто ждал; он никуда не двигался. Изредка мог прибыть путешественник. Он увезет с собой на Запад древние предания Востока, и их обязательно поймут неправильно. Это случилось с Пифагором, и спустя пять столетий это случилось с Иисусом.

    Иисус также посетил Восток; он научился всему на Востоке. А когда он вернулся, он также был не понят; это было слишком чуждо. Таким же образом это происходит с моими саньясинами: когда вы приезжаете на Запад, вас могут понять неправильно. Но вы в лучшем положении — вас так много. Пифагор уехал один и вернулся один; Иисус уехал один и вернулся один. Они были великими авантюристами.

    Иисус был убит. Академию Пифагора сожгли, его ученики были зарезаны. Мир не был еще так взаимосвязан, как сегодня. Наука и техника сделали людей очень близкими. Устранены все барьеры, по крайней мере, все физические барьеры. Теперь нужно сделать второй шаг: психологические барьеры тоже можно устранить — вот что мы здесь делам.

    Это хорошо, что пифагорейский синтез тронул струны твоего сердца, потому что это также и то, чем я занимаюсь.

    И второе, что ты говоришь, Ниргуна:

    Огромная радость приходит, когда понимаешь бесцельность существования.

    Радость приходит только тогда, когда вы понимаете, что целое не может иметь никакой цели. У частей может быть какая-то цель: целое не может иметь никакой цели.

    У вашего дома есть предназначение: это ваше убежище, укрытие. Есть предназначение у пищи: она питает вас, она поддерживает вашу жизнь. У вашей одежды есть цель, у ваших машин… и все, что вы создаете, имеет цель. Но каково ваше предназначение?

    Теперь вы начинаете двигаться в мир бесцельного. Кое-что вы еще можете найти. Вы можете сказать: "Я здесь для того, чтобы быть счастливым". Но какая цель в том, чтобы быть счастливым? Какова цель счастья? Вы можете сказать: "Я здесь, чтобы любить". Но тогда любовь сама по себе — бесцельна. В ней так же нет цели, как в цветке розы, как в капле росы, скользящей в лучах утреннего солнца по лепестку лотоса. Она также бесцельна, как все целое. Чем ближе вы подходите к целому, тем больше бесцельность становится законом. Цель относится к закону необходимости: бесцельность относится к закону силы. Каково назначение целого? Цели вообще нет — это чистое празднование. Вот почему индусы назвали его лила — лила означает наполненность игрой. Это просто игра.

    У игры нет цели. В тот момент, когда в игре появляется цель, она становится состязанием, помните — есть разница между игрой и состязанием. Если вы просто играете в карты, не делая ставок, не привлекая деньги — это игра. В тот момент, когда вы ставите деньги, это больше не игра — это бизнес. В игру привнесена цель. Теперь это — состязание. Теперь вы входите в азарт. Всего несколько мгновений назад вы играли; теперь игра стала вторичной. Теперь вопрос в том, как выиграть побольше денег. Теперь это серьезная вещь; она перестала быть невесомой. Из мира изящества она спустилась в мир гравитации. Из мира силы она спустилась в мир необходимости.

    Эти два закона необычайно прекрасны. Закон необходимости эквивалентен закону гравитации. Наука признает закон притяжения, закон необходимости. Науке еще неизвестен высший закон: закон изящества, закон силы. Вот почему наука все еще мыслит в терминах причины и следствия. Она еще не осознала высший закон.

    Религия открыла более высокий закон — закон изящества. Гравитация притягивает вас вниз… над этим следует медитировать. Если есть рождение, то есть и смерть — чтобы уравновесить его. Если есть любовь, то есть и ненависть. Если есть отрицательное электричество, то есть и положительное электричество. Если есть закон, который притягивает вещи вниз, то должен существовать закон, который притягивает вверх.

    Это простая логика! Это не нуждается в доказательствах. Это очень просто: все в жизни уравновешено своей полярной противоположностью. Тогда где противоположность гравитации? Я спрашиваю. Она должна существовать. И помните, даже гравитация была неизвестна до Ньютона; еще три столетия назад мы ничего не знали о ней. И не то, чтобы закон гравитации начал действовать после Ньютона — он действовал всегда! Ньютон не изобретал его: он его только открыл. И теперь это открытие кажется совсем обычным.

    Ньютон сидел под деревом, упало яблоко, и он задумался: Почему яблоко всегда падает вниз? Почему хотя бы изредка — не вверх? Или "лево? Или вправо? Просто в другом направлении… Почему оно всегда падает вниз? И в его уме что-то переключилось: должна существовать какая-то сила, которая притягивает его к земле. Но яблоки падали всегда! И до Ньютона — тоже. Яблоки не беспокоились, открыл Ньютон этот закон или нет. Яблоки просто падали всегда, не зная никакой науки о падении.

    И почти то же самое произошло с законом изящества. Были люди, которые падали вверх. Будда, Иисус, Пифагор — эти люди падали вверх. Они знали, что нечто притягивает вверх — если вы позволяете. Если вы просто перестали совершать усилия, если вы ничего не делаете, если вы сдаетесь, если вы доверяетесь, то что-то начинает притягивать вас вверх, вы начинаете левитировать — не физически: духовно. Что-то в вас начинает подниматься все выше, выше и выше, и достигает вершины окончательной сознательности. Точно так же, как яблоко падает вниз, вы начинаете падать вверх.

    Есть известная суфийская притча:

    Один суфийский мистик, которого считали безумцем… Многих мистиков считали безумцами. Они были в здравом уме. Мир принимал их за сумасшедших, потому что с точки зрения мира они вели себя совершенно нелепо. Мир копит деньги, мир находится в поисках все большей и большей власти и престижа, а они вообще не интересуются этими важными предметами. Мир хочет обладать и иметь все больше и больше. Но были такие люди, которые не беспокоились о том, чтобы иметь больше и больше. Конечно, они казались безумными. У них за душой не было ничего… вспомните Диогена, у которого ничего не было, но все же он был счастливее Александра Великого, постоянно радостным. Даже Александр Великий почувствовал зависть. Говорят, он сказал Диогену: Когда я должен буду в следующий раз идти в мир, я попрошу Бога: "Пожалуйста, сделай меня на этот раз Диогеном, я не хочу снова стать Александром Великим". Должно быть, он очень позавидовать Диогену, обнаженному безумцу.

    Но что ответил Диоген? Он засмеялся и сказал: "Если у меня будет еще возможность прийти в мир, я не стану просить сделать меня Александром Великим — потому что я не дурак. Но зачем тебе ждать следующей жизни? Ты можешь стать Диогеном прямо сейчас, ведь для того, чтобы стать Александром Великим, требуется огромный труд, а для того, чтобы стать Диогеном, никакого труда не нужно. Ты можешь стать им немедленно!" Он сказал: "Сбрось свои одежды! Ложись возле меня! Я принимаю солнечную ванну, и ты можешь присоединиться. Забудь все о завоевании мира… ты — Диоген в этот самый момент!"

    Эти люди кажутся безумными. Они привыкли казаться безумными. Диоген обычно средь бела дня ходил с зажженной лампой. И когда он встречал какого-нибудь человека, он мог поднять свою лампу и посмотреть ему в лицо — средь бела дня! Люди спрашивали: "Что ты делаешь?" — и он отвечал: "Я ищу человека — я все еще не встретил его".

    И знаете ли вы, что случилось, когда он умирал? Кто-то спросил Диогена: "Всю свою жизнь ты искал настоящего человека, с лампой, даже среди бела дня ты нашел его?"

    Пифагор открыл глаза и сказал: "Нет, но я умираю счастливым по крайней мере, никто еще не украл мою лампу".

    Эти люди кажутся сумасшедшими.

    В истории, суфийской истории, говорится:

    Безумный суфийский мистик остановился в доме ученика. Ученик был слегка этим обеспокоен, поскольку этот человек славился своей странностью: "Он может сделать что-нибудь и создать неприятности. А люди, а соседи — что они подумают? Они подумают, что я тоже безумен, раз я ученик этого сумасшедшего".

    А было известно, что от радости даже среди ночи он мог начать петь, кричать или танцевать. "Лучше запру его в подвале, тогда по крайней мере среди ночи он не начнет вытворять что-нибудь". Так что он запер его в подвале.

    И как раз в полночь это началось — великая радость! Крики и танцы, и он был в полном замешательстве, потому что слышал, как тот танцует на крыше! Он бросился наверх. Он спросил: "Как тебе удалось? Как ты попал на крышу?"

    Тот ответил: "Что я мог поделать? Я открыл глаза и увидел, что падаю вверх".

    Это прекрасная история — о падении вверх. Это и есть закон падения вверх. И порой, когда вы медитируете, танцуете, посте, вы почувствуете это: вами овладевает нечто высшее, сверху. И вы переноситесь на такие высоты, о которых никогда не знали раньше.

    Это — закон изящества, закон силы.

    И когда вы сможете жить в обоих мирах… Один принадлежит науке, другой принадлежит религии. И мир находится в ожидании нового взгляда на вещи, в котором наука и религии сольются воедино. Назовите его "религиозно-научным", или "научно-религиозным — но мир ожидает чего-то, что заставит эти законы действовать как один, в великом синтезе.

    Вот что я имею в виду, когда говорю, что я хотел бы, чтобы мои саньясины были похожи на грека Зорбу и Гаутаму Будду — одновременно на обоих. Я работаю здесь над созданием Зорбы-Будды.


    Второй вопрос:

    Ошо, я люблю смотреть, как двигаются и танцуют твои руки, когда ты говоришь с нами. Я опьянен твоими руками и их выразительными движениями. В чем секрет твоих рук?


    Здесь нет секрета — я просто старый, древний еврей. А привычки трудно умирают.

    Стояло декабрьское утро, и был жестокий мороз. Два еврея прогуливались по тротуару; один из них, окруженный густыми клубами пара, убежденно говорил и жестикулировал. Другой, напротив, молчал. Наконец, первый еврей сделал длинную паузу в своей речи и спросил:

    — Ну, Мойша, или ты не согласен с тем, что я говорю?

    На что Мойша ответил:

    — Яша, ты можешь говорить все, что хочешь, но я буду держать руки в карманах.


    Третий вопрос:

    Что ослабляет действие закона необходимости и усиливает действие закона силы?


    Анураг,

    Закон необходимости означает, что вы не сознательны, что вы действуете, как роботы. Только тогда приложим закон необходимости. Поэтому если вы хотите ослабить закон необходимости, то единственный путь — это стать более сознательным, более бдительным.

    Деавтоматизируйте свою деятельность. Когда вы гуляете, гуляйте сознательно. Когда вы едите, ешьте сознательно. Это трудно в начале, потому что вы всегда жили бессознательно. Вы ходили механически — внесите в ходьбу сознательность. Но для того, чтобы сделать ходьбу сознательной, необходимо несколько вещей.

    Первое: не ходите обычным шагом — ходите медленнее. Идите так медленно, как только можете, поскольку, если вы идете медленнее обычного, ваша старая привычка не сможет возобладать. Вы вносите в нее что-то новое, и ваше тело вынуждено будет приспосабливаться. Для этого потребуется время, и это время можно использовать для того, чтобы стать сознательным.

    Если вы курите, курите очень медленно, растягивайте время. Вынимайте пачку сигарет из кармана очень медленно, как можно медленнее. Будьте как в замедленной съемке. А потом медленно вынимайте сигарету, очень медленно, как будто у вас нет сил…, и вы не сможете не быть сознательным! Затем постучите сигаретой о пачку, как можно медленнее, как будто вы почти умерли, и продолжайте постукивать подольше. Затем медленно возьмите ее в рот.

    Теперь подождите! Не нужно спешить. Затем поднесите огонь… все так же медленно… тяните время. Курите одну сигарету целый час. И вы будете удивлены, сколько сознательности в вас родится.

    И вы также удивитесь, когда узнаете: в тот момент, когда вы теряете сознательность, вы возвращаетесь к быстрому движению.

    Сбавьте скорость…

    В этом состоит все действие випассаны. В випассане вы должны выполнять два вида медитации: первый — это сидение, задзен; второй — это ходьба. Ходите медленно… Это можно делать любым способом. Просто медленно дышите, и дыхание станет медитацией. Пусть ваша рука медленно движется из одной стороны в другую. И вы будете сознательны.

    Деавтоматизируйте свои действия. И чем более сознательны вы будете, тем скорее исчезнет закон необходимости. А когда нет закона необходимости, другой закон вступает в действие автоматически, сам собой — закон силы.

    Говорят, что…

    Однажды некий великий астролог возвращался из Каши. Он двадцать лет изучал астрологию в Каши; он стал очень известен. Теперь он возвращался в свой родной город.

    Проходя мимо реки, он увидел на мягком мокром песке какие-то следы… он не мог поверить своим глазам! Эти следы могут принадлежать только человеку, который управляет всем миром! Вот что говорили ему в течение двадцати лет его астрологические книги. В Индии для правителя всего мира есть специальное название — его называют Чакравартин — тот, кто правит шестью континентами. "Что за Чакравартин мог ходить по этой бедной деревне? Голый, босой, по горячему песку, на берегу этой маленькой грязной речушки? Этого не может быть!"

    У астролога зародились большие сомнения: "Или мои книги лгут?" Он очень внимательно изучил следы; все признаки были налицо. Он пошел по следам в поисках этого человека… и натолкнулся на Будду, сидящего под деревом.

    Теперь он был в еще большем затруднении. Человек имел вид великого императора: его изящество, его красота, и эта тишина, что окружала его, и это празднование, что было вокруг… От одного его присутствия светились деревья, светился камень, на котором он сидел. "Это Чакравартин! Но он похож на нищего с нищенской чашей".

    Он упал к ногам Будды и спросил:

    — Ты поставил меня в тупик. Я должен бросить свои книги? Двадцать лет я провел впустую! Можно мне взглянуть на твои ноги?

    Он посмотрел на ноги Будды и сказал:

    — Теперь совершенно ясно: ты должен быть Чакравартином! — величайшим императором в мире, императором императоров. Что ты здесь делаешь? Я не вижу вокруг тебя ни одного слуги. И что это за нищенская чаша, и эти одежды, что ты носишь? Ты что, нищий?

    Будда рассмеялся и сказал:

    — Не надо выкидывать книги — они правы, но они правы только для тех людей, которые подчиняются закону необходимости, которые живут бессознательно. Когда человек становится сознательным, он выходит за пределы астрологии и астрологических предсказаний. Тогда закон необходимости к нему больше не относится. Тогда он становится частью бесконечной силы, тогда он — часть Бога; он сам Бог! Он живет совершенно другим образом. Ты не можешь предсказать его: он непредсказуем.

    Не выбрасывай свои книги. Ты не встретишь больше в своей жизни такого человека, как я. Не беспокойся. Это случается редко: очень редко бывает, чтобы ребенок родился как Чакравартин; очень редко бывает, чтобы человек стал Буддой. И уж, конечно, исключительно редкий случай, чтобы Чакравартин стал Буддой. Сам по себе Чакравартин — это редкость; сам по себе Будда — редкость; а уж сочетание, в котором Чакравартин становится Буддой — это исключительная редкость. Ты больше не встретишь такого человека в этой жизни, или во многих жизнях, так что не беспокойся. Я исключение; а исключение подтверждает правило. Ты можешь следовать своим книгам, ты можешь пользоваться своими книгами, и ты всегда будешь прав. Ты ошибся один-единственный раз.

    Стань сознательным, Анураг. Чем более ты сознателен, тем больше ты выходишь за пределы предсказуемости. Тогда ты свободен каждое мгновение — сила означает свободу. Сила означает освобождение от старой кармы. Сила означает, что вы уходите из-под власти прошлого. Прошлое больше не имеет силы над вами. Каждое мгновение вашей жизни свободно от прошлого мгновения. Каждый ваш миг свеж, юн, девственен. Вы живете полностью свободно! Но это не должно стать обузой для следующего мгновения. Каждый миг остается неоскверненным, чистым, кристально ясным.

    И жить под властью закона необходимости — значит жить в рабстве. Вот что подразумевается под самсарой — рабство, заключение. В этом все значение закона кармы. Фактически, идея, положенная Пифагором в основу закона необходимости, заимствована из закона о карме; он выразил ее по-своему. Закон кармы говорит: то, что вы сделали в прошлом, все еще определяет вашу жизнь. Вы во власти мертвого прошлого; вами управляет мертвое прошлое. То, что вы сделали вчера, становится моделью, структурой, характером, и вы просто повторяете это сегодня. Повторяя, вы усиливаете его. Завтра оно станет сильнее, послезавтра еще сильнее. И жизнь за жизнью вы повторяете одно и то же, и это создает в вашем уме определенный шаблон — а потом это становится абсолютной необходимостью. Вы живете, как робот.

    Гурджиев часто говорил, что человек — это машина. Это правда. Пока вы не станете буддой, вы — машина. Что означает слово "будда"? Будда означает того, кто пробудился, кто стал сознательным.

    Станьте сознательными. Человек сознания не имеет Характера. Вы будете удивлены: я говорю, что человек сознания — бесхарактерный, но не в том смысле, который вы придаете слову "бесхарактерный", он бесхарактерный в совершенно другом смысле. Ни прошлое, ни структуры, ни образцы не господствуют над ним. Он совершенно свободен. Он невинен. Он отвечает моменту, но у него нет готовых ответов, потому что если ответ уже готов, то это вообще не ответ: это реакция. Он отражает момент таким, как он есть, и в этом отражении он действует.

    Несознательный человек реагирует: сознательный человек действует. И если вы можете действовать сознательно, в полном соответствии с моментом, вы не создаете никакой кармы, вы не создаете никаких структур. Вы всегда остаетесь свободным; вы всегда движетесь вне досягаемости прошлого. Вы ускользаете от прошлого, как змея выскальзывает из своей старой кожи.

    Тогда в жизни есть потрясающая красота — потому что тогда в ней есть сила. И эта сила — не ваша, так что это не вопрос путешествия эго. Эго приходит из прошлого; это часть закона необходимости. Эго — это ваш характер, хороший ли, плохой — но эго есть тюрьма, которая держит вас в рабстве. Эго формируется всем вашим прошлым.

    Просто задумайтесь на миг: если у вас нет прошлого, то кто вы? Внезапно рушится все здание эго. Человек силы не завоевывает своего права на силу: он просто проводник силы Бога. У него нет требований. Он действует просто как представитель целого. Он абсолютно свободен, абсолютно радостен. Он не знает никакой зависимости, у него нет ограничений. Пространство и время больше не имеют к нему отношения. Он — за пределами пространства, за пределами времени.

    Вот что значит быть просветленным. Исчезнуть как характер, исчезнуть как личность, исчезнуть как эго… и стать единым с целым: унио мистика. Этот мистический союз… и вас больше нет, и есть Бог. И Бог — это сила.

    Мост от необходимости к силе — это сознательность. Анураг, привноси все больше и больше сознательности во все, что ты делаешь. И это твое право по рождению — вступить в мир силы, в сияющий мир силы, светлый мир силы.

    Четвертый вопрос:

    Ошо, пришло ли мне время стать саньясином? Скажите, когда приходит время?

    Это случилось в морском путешествии. Попугаю было невыносимо скучно, и он был по-настоящему счастлив, обнаружив в один прекрасный день, что на корабле находится обезьяна. Чтобы время шло быстрее, попугай предложил:

    — Давай играть в прятки.

    Обезьяна ответила:

    — Я не знаю такой игры. Как в нее играют?

    Попугай объяснил:

    — Это очень просто. Ты закрываешь глаза, поворачиваешься к стене и считаешь до ста. В это время я прячусь, и когда ты доходишь до ста, ты начинаешь меня искать.

    Так они и сделали.

    Но случилось так, что в тот самый момент, когда обезьяна досчитала до ста, корабль взорвался. Попугаю удалось найти доску, плывущую по морю. Через некоторое время он увидел обезьяну, которая плыла к нему, совершенно выбившись из сил. Вцепившись в доску, обезьяна посмотрела на попугая и сказала:

    — Что за идиотская игра!

    Когда вы почувствуете, что жизнь — это идиотская игра, значит, пора принимать саньясу.

    Пятый вопрос:

    Не могли бы вы побольше сказать о послушании? Разве это не правильно послушно служить славному делу?

    Сознательность для меня — единственная добродетель, запомните. Если вы служите осознанно, это хорошо. Если вы служите бессознательно, это плохо. Вопрос не в славном деле. Если вы бессознательны, даже славное дело станет совершенно бесславным. Именно сознательность придает делу это качество.

    Вы можете заглянуть в учебники истории: все беды на земле проводились под именем славных дел. Христиане, мусульмане, индусы воевали, уничтожая друг друга — во имя правого дела.

    Коммунисты, социалисты, фашисты творили все большее и большее насилие, все больше и больше убивали — во имя правого дела.

    Вы думаете, дело Адольфа Гитлера не было правым? Если бы оно не было правым, как такая разумная нация, как немцы, могла пойти за ним? И помните: немецкая нация — одна из самых интеллигентных на земном шаре. Четыре величайших ума нашего века, которые господствовали во всем мире, появились в Германии. Фридрих Нищие, Зигмунд Фрейд, Карл Маркс, Альберт Эйнштейн — четыре великих имени нашего времени. Все они вышли из немецкого ума, из немецкого источника.

    Как такой интеллигентный народ мог пойти за этим глупым маньяком, Адольфом Гитлером? Во имя благородного дела. Вот это благородное дело: мир находится в хаосе, и господствовать и править в нем должны благородные люди, арийцы. Вы знаете? — слово "арий" означает "благородный". В мире должны господствовать и править благороднейшие из благородных.

    Арий — санскритское слово. Оно означает благородство. И вот, за этим словом "благородный" Адольф Гитлер упрятал все виды уродств. И за ним пошли тысячи и тысячи интеллигентных людей, послушно — ведь цель была благородной! Были сожжены миллионы евреев во имя благородного дела — миллионы страдали в концентрационных лагерях. И люди, которые пытали их, вовсе не были неразумными, они были очень исполнительными и разумными. И они выполняли свои обязанности, послушно, во имя благородного дела.

    А что произошло в России? Иосиф Сталин, другой представитель того же типа, что и Адольф Гитлер, поубивал и перерезал миллионы людей — тоже во имя правого дела: коммунизм должен победить, и никакие жертвы не чрезмерны. Если на землю может прийти коммунизм — рай, бесклассовое общество — то нет чрезмерных жертв.

    И то же самое происходило на протяжении многих веков: крестовые походы христиан, мусульманские джихады — войны религии во спасение религии. Ну конечно, если ислам в опасности, то его нужно спасать, а людей, которые создают для него опасность, нужно уничтожить — во имя правого дела. Когда христианство в опасности, позволено все. А кто решает, что ислам в опасности? Кто решает, что христианство в опасности? Кто определяет, кто является арийцем, а кто — нет?

    Евреи считают, что избранный народ Божий — это они, а Адольф Гитлер считал, что избранный народ Божий — это нордическая раса, истинные арийцы. И получается, что два народа, которые считают себя Божьими избранниками, не могут ужиться: один нужно уничтожить, нужно уничтожить соперника. Посмотрите на эту бесчеловечность истории человечества, и вы увидите, что именно послушность во имя доброго дела стала причиной невероятных страданий, превратила всю жизнь человечества в кошмар.

    Вы спрашиваете меня:

    Разве это не правильно — послушно служить честному делу?

    Нет. Служите только сознательно. Подчиняйтесь только сознательно. Послушание не должно быть внешним. Послушание должно быть чем-то внутренним. Вы должны быть способны увидеть, что поставлено на карту. И вы сможете сказать "да" или "нет", исходя из собственного осознания. Только тогда мир может стать чуть-чуть лучше, немного более человечным.

    Люди, сбросившие атомную бомбу на Хиросиму и Нагасаки — всего два человека! — они могли сказать "нет". Было настолько очевидно, что сто тысяч человек, живших в Хиросиме, совершенно ни в чем не виноваты — маленькие дети, женщины, старики. Зачем сбрасывать на них бомбу, которая уничтожит их мгновенно, за несколько секунд? За десять секунд Хиросима превратилась в мертвый город. Всего десятью секундами раньше она была жива. В это время… люди завтракали, люди пели, люди занимались всевозможными делами. Всего несколько секунд назад все было таким живым. И всего через несколько мгновений Хиросима полностью превратилась в кладбище — все люди были мертвы.

    Человек, который сбросил бомбу, мог сказать "нет", но он послушно служил правому делу. Что это было за правое дело? Демократия. Эти красивые слова очень опасны, потому что за ними ничего не стоит. Сейчас под именем демократии прячется капитализм. А под именем равенства прячется коммунизм. Присмотритесь ко всем высоким словам, и когда политик произносит красивое слово, будьте сознательны — в этом есть что-то подозрительное.

    И не идите за ними. Лучше умереть… если бы человек, который бросал атомную бомбу, сказал "нет", то возможно, его отдали бы под трибунал. Так что же? Он мог сказать: "Убейте меня — мне кажется, это меньшее зло. Я предпочитаю умереть". И это было бы благородным делом! "Вы можете расстрелять меня, но я просто говорю "нет". Я не буду сбрасывать бомбу на невинных людей".

    Люди, которые уничтожали несчастный Вьетнам, могли сказать "нет". И всегда и везде повторяется одно и то же, на всем земном шаре. Настало время, когда мы должны стать более сознательными.

    Послушанием пользовались. Послушание было очень тонкой стратегией политиков и священников. Если это исходит из вашей сознательности, если вы видите, что это хорошо — не то, что ваши вожди, ваши политики, ваши священники говорят, что это хорошо, но вы чувствуете, что это хорошо, это должно быть вашим ответом — тогда делайте это всеми средствами. Но если вы видите… ваше индивидуальное сознание должно решать. В этом моя единственная цель: каждый индивидуум должен создать свою собственную сознательность и сознание — только тогда мы сможем создать лучший мир. В противном случае мир в ближайшие двадцать пять лет совершит самоубийство.

    К концу этого века дурацкая идея послушания во имя правого дела может уничтожить все человечество, и не только человечество: вместе с человечеством — все живое на земле, все деревья, всех птиц, всех животных — все виды жизни. А на земле существуют миллионы различных видов жизни. Земля — это праздник.

    Если вы и дальше будете держаться за эту глупую идею, которую веками вдалбливали вам в голову… многие века вы впитывали эту идею с молоком матери: слушайся! Я учу вас сознательности. И конечно, из сознательности родится совершенно другой вид послушания. Тогда вы скажете "да" потому, что ваше сердце говорит "да". А если ваше сердце сказало "нет", то говорите "нет" и рискуйте всем для вашего "нет". Это — человеческое достоинство.

    Артур Кестдер описал один эксперимент. Медитируйте над ним:

    Под руководством доктора Стоили Милгрема началась серия в высшей степени оригинальных экспериментов. Целью этих экспериментов было выяснить предел послушности среднего человека авторитету, когда в интересах благого дела приказано причинить сильную боль невинной жертве.

    Благим делом было образование. Участвовали три человека: профессор, которому принадлежало право назначать наказание; ученик, или жертва; и человек, над которым проводился эксперимент: профессор попросил его играть роль учителя, и он должен был наказывать ученика каждый раз, когда тот даст неправильный ответ. Наказание производилось ударом тока возрастающей мощности; силу тока устанавливал учитель по приказу профессора. Ученика, или жертву, привязывали к электрическому стулу. Учителя сажали перед генератором тока, который имел весьма устрашающий вид; на нем располагалась клавиатура с тридцатью переключателями от пятнадцати до четырехсот пятидесяти вольт. На этой машине также были надписи: "слабый разряд", "сильный разряд" и "опасно: очень сильный разряд".

    На самом деле, весь этот отталкивающий антураж требовался только для того, чтобы придать эксперименту убедительность: роль жертвы исполнял актер, а генератор был простой декорацией. Только учитель, над которым проводился эксперимент, верил в то, что удары током, который ему приказывалось регулировать, и пронзительные крики боли и мольбы о пощаде, издаваемые жертвой, реальны.

    Эксперимент состоял в следующем: ученику давали прочесть длинный перечень парных слов — "синяя коробка", "приятный день", "дикий гусь", и т. д. Затем для проверки ему предлагали одно слово например, "синий" — с четырьмя вариантами парного слова — "чернила, коробка, небо, лампа", и он должен был выбрать правильный ответ. Профессор давал учителю указание наносить удар током каждый раз, когда ученик отвечает неправильно, и кроме того, он должен был при каждом новом неправильном ответе переключать генератор на одно деление выше. Ток каждый раз усиливался на пятнадцать вольт.

    Чтобы учитель не сомневался в том, что все происходит на самом деле, актер, играющий роль ученика, издавал стоны, которые становились все сильнее в соответствии с напряжением — от слабых жалоб при семидесяти пяти вольтах они все усиливались, и наконец, при напряжении в сто пятьдесят вольт жертва кричала: "Выпустите меня отсюда! Я более не желаю участвовать в эксперименте. Я отказываюсь продолжать!"

    Помните: учитель был уверен в том, что ученик — тоже добровольный участник.

    При напряжении в триста пятнадцать вольт, издав пронзительный крик, ученик вне себя от боли еще раз повторял, что он больше не участвует в эксперименте. Он переставал выбирать ответы, и только кричал от сильнейшей боли, когда его ударяли током. После трехсот тридцати вольт его больше не было слышно… однако профессор приказывал считать отсутствие ответа неправильным ответом и продолжать увеличивать напряжение согласно установленному порядку.

    После трех ударов по четыреста пятьдесят вольт эксперимент объявлялся законченным.

    Как вы думаете, сколько средних людей согласится выполнять приказ и продолжать пытку жертвы до предела в четыреста пятьдесят вольт? Кажется, можно ответить заранее: может быть, один из тысячи — какой-нибудь патологичный садист.

    Перед началом своих экспериментов Милгрем действительно попросил группу психиатров предсказать результат. С замечательным единодушием они ответили, что откажутся подчиниться приказу фактически все люди, которые будут проходить испытание. Общее мнение психиатров было таково, что большинство субъектов эксперимента не пойдут дальше ста пятидесяти вольт — отметки, на которой жертва первый раз просит об освобождении. Они предполагали, что только четыре процента продержатся до трехсот вольт, и лишь патологические выродки примерно один из тысячи — будут включать на клавиатуре более сильные разряды.

    В действительности, свыше шестидесяти процентов испытуемых продолжали подчиняться профессору до самого конца — до предела в четыреста пятьдесят вольт. Запомните: шестьдесят процентов.

    Когда эксперимент повторили в Италии, Южной Африке и Австралии, процент послушания у испытуемых оказался несколько выше. В Мюнхене он составил восемьдесят пять процентов.

    То, что жертву подвергали ударам тока, исходит не из желания уничтожать, но из того факта, что люди объединены в социальную систему, основанную на послушании. Чтобы доказать это, Милгрем предпринял следующую серию экспериментов: на этот раз учителю говорилось, что он сам может нанести ученику удар любой силы по своему усмотрению. Хота были открыты все возможности, почти все испытуемые включали самые низкие уровни, средний удар равнялся пятидесяти четырем вольтам.

    Вспомните, что первая слабая жалоба жертвы раздавалась только на отметке в семьдесят пять вольт.

    В первом эксперименте, когда учитель действовал по приказу, в среднем двадцать пять испытуемых из сорока включали максимальный ток — четыреста пятьдесят вольт. В эксперименте со свободным выбором наказания тридцать восемь из сорока не выходили за пределы ста пятидесяти вольт — когда раздавался первый громкий протест жертвы — и только двое испытуемых достигли трехсот двадцати пяти и четырехсот пятидесяти вольт соответственно.

    Подавляющее большинство испытуемых, которым не доставляло никакого удовольствия мучить жертву, обнаруживали различные признаки эмоционального напряжения и утомления. Некоторые из них покрывались испариной, другие умоляли профессора остановиться или протестовали против жестокости и глупости эксперимента. И все же, несмотря ни на что, две трети участников продолжали до самого конца.

    Веками нас учили подчиняться — и говорили, что послушание во имя благого дела есть добродетель; а непослушание — порочно, это грех. Проявляя непослушание, вы будете испытывать чувство вины. Слушаясь, вы будете чувствовать себя хорошо. И вы можете быть послушны даже вопреки своей собственной совести. Посмотрите на эту ничтожность, на эту глупость, на эту жестокость.

    Человек, сбросивший бомбу на Хиросиму, очень хорошо спал той ночью, и когда наутро у него спросили, как он себя чувствует, он сказал: "Прекрасно!" Люди не могли в это поверить. Они говорили: "Как вы могли спать этой ночью? Вы сожгли сто тысяч людей — как вы могли спать ночью?"

    Он ответил: "Я спал очень хорошо, потому что исполнил свой долг. А если ты хорошо исполнил свой долг, ты заслужил хороший сон". Когда была сброшена атомная бомба, президентом Соединенных Штатов был Трумен. Когда его спросили: "Как вы себя чувствуете?" — он ответил: "Я чувствую себя великим! Сделано великое дело — демократия одержала верх над всеми фашистскими силами".

    Всегда помните: высокие слова очень опасны. И высокие слова наделены большой гипнотической силой: демократия, Бог, религия, Библия… высокие слова имеют над вами очень большую гипнотическую власть. Они могут сделать вас совершенно бессознательными, и вы можете делать вещи, которые вам и присниться не могли без этих высоких слов.

    Так что помните, благое дело — это очень опасная игра. Кто решил, что оно благое? Пускай каждый человек решает так, как ему подсказывает его совесть.

    И почему в Мюнхене оказался самый высокий процент подчинения? восемдесят пять процентов? Потому, что немцы очень послушны. Их обучали этому, им навязывали это — и это ценилось очень высоко. Это стало неотъемлемой частью их внутреннего механизма.

    Потеря чувства ответственности — это самое далеко идущее следствие подчинения авторитету.

    Снять с себя ответственность очень легко. Вы всегда можете сказать: "Что я могу поделать? — Мне было приказано". И человек, который стоит выше вас, всегда может сказать, что ему приказали еще выше, и т. д. и т. д. Даже президент может сказать: "Так посоветовали военные эксперты". И так далее, и так далее, до бесконечности. На самом деле никто не отвечает. Всегда можно свалить ответственность на чьи-то плечи.

    А истинно религиозный человек — это ответственный человек. Он говорит: "Я отвечаю. Если я делаю что-то, то я за это отвечаю, и я должен обдумать, делать мне это или нет. Если мое личное сознание позволяет делать это, я сделаю; в противном случае, какие бы последствия это ни имело, я не стану подчиняться".

    Так что для меня послушание не является никакой ценностью, и непослушание не несет в себе ничего плохого. Ваше личное понимание ценно. Исходя из него, послушание — это хорошо; исходя из него, непослушание — это тоже хорошо.

    Нравственность не исчезла, но она приобрела совершенно другое значение: подчиненный чувствует стыд или гордость в зависимости от того, насколько адекватно он исполняет то, что требует от него авторитет. В языке существует множество слов, определяющих этот тип нравственности: лояльность, долг, дисциплина, послушность…

    Высокие слова! Берегитесь их. Всегда остерегайтесь громких слов: моя страна, родина, отечество, церковь, храм. Берегитесь всех высоких слов! Они могут сделать ваше поведение бессознательным, роботоподобным.

    Это сейчас величайшая опасность для выживания человечества; способность человека отказаться от своей человечности, та неизбежность, с которой он все делает для того, чтобы его уникальная личность была поглощена более крупными общественными структурами. Гнев, насилие, агрессия, разрушительные инстинкты не так опасны, как эта столь высоко ценимая идея послушания.

    Вся ирония в том, что добродетели, которые мы ценим в личности столь высоко — лояльность, дисциплинированность и самопожертвование — это те самые свойства, которые порождают разрушительную организующую энергию войны и делают человека слепым в деструктивной системе власти.

    Помните, если мы хотим создать новое человечество, нам придется пересмотреть заново весь человеческий разум. Прошедшее создало совершенно безобразный ум — безусловно, на нем прекрасные этикетки, великолепно нарисованные улыбки, но за ними — нечто абсолютно животное.

    Я придаю особое значение индивидуальности — не обществу, не нации, не религии. Я делаю упор на индивидуальность. Нужно освободить индивидуальность от всех оков и рабства общественного. Вот в чем суть саньясы. Станьте сознательными… и если это исходит из вашего сознания, то хороши и послушание, и непослушание. Но это должно корениться в вашем сознании — тогда все будет правильно. А если это исходит из бессознательности, то и послушание неправильно, и непослушание неправильно.

    Позвольте мне напомнить: я не призываю вас быть непослушными, поскольку если это исходит из бессознательности, и вы говорите "нет" — это так же плохо, как сказать "да". Я не учу вас непослушанию, неподчинению, недисциплинированности. Я совсем не хочу этого. Вы можете понять меня неправильно. Меня уже не поняли.

    Вот что я говорю: я делаю вас ответственными.

    Индивидуум полностью отвечает за то, что он делает. Так что вы должны думать, медитировать, и действовать исходя из вашей медитации — и все, что вы сделаете, будет добродетельно, будет морально, и это будет совершенно новый тип морали.


    Последний вопрос:

    Возлюбленный Ошо, сегодня утром, когда ты рассказывал историю о двух восьмидесятилетних старичках, беседующих поутру после свадебной ночи, я рассмеялся. Поняв, что не контролирую себя, я зажал рот руками и стал себя контролировать. Я не могу этому помочь. Я люблю слушать, как ты рассказываешь истории. Во время беседы я не могу дождаться следующей истории. Я легкомысленный?

    Мне следует быть серьезнее?


    Ананд Барио,

    Серьезность — это болезнь. Серьезность — это патология. Будь искренним, но не будь серьезным. И искренность — это совершенно другое. Серьезность — это то, что вы на себя напускаете, чем вы притворяетесь; искренность идет от сердца. Искренность — Это показатель интенсивности во всем, что вы делаете.

    И это очень хорошо, что у тебя случился взрыв хохота! Нет, зажимать рот руками — это фальшиво, это ложь. Пусть будет так! Смех — это хорошо: он полезен во всех отношениях — физически, психологически, духовно.

    И это не легкомыслие. Нас учили неправильно — вот почему люди ходят по земле с вытянутыми лицами. Нас учили абсолютно неправильно. Христиане утверждают, что Иисус никогда не смеялся.

    Почему? А я знаю, что он смеялся, я превосходно знаю его. Но христиане боятся: смеющийся Иисус — это выглядит легкомысленно. Как может смеяться святой? У святого должно быть вытянутое лицо. Святые всегда ходят с вытянутыми лицами. А на самом деле, человек с вытянутым лицом вообще не может быть святым.

    Смех — это качество, превосходящее другие. Ни одно другое животное, за исключением человека, не может смеяться. Если вы вдруг увидите посреди дороги смеющегося буйвола… вы сойдете с ума. Вы станете совершенно другим человеком! Ни одно животное не может смеяться, за исключением человека. В этом состоит человеческое достоинство, что человек может смеяться — в этом состоит человеческое достоинство, слава.

    Смех — это нечто духовное. Он присущ только высшим формам разума. Чем разумнее вы становитесь, тем большей становится ваша способность смеяться. И не только над окружением, но также и над собой. Вам становится видна величайшая абсурдность жизни, величайшая нелепость жизни.

    Христиане придали Иисусу очень печальный вид. Вот почему в живописи и скульптуре лицо Иисуса выглядит слегка уродливо. В изображениях Христа нет той радости, которая есть в изображениях Кришны — его флейты, его танца. В них нет того смеха, который вы видите в изображениях Бодхидхармы, в изображениях Лао-Цзы. В них нет того великолепия, которое вы найдете у таких гениев, как Чжуан-цзы — гениев абсурда.

    Иисус должен был смеяться, потому что он был очень земным человеком. Он любил хорошо поесть, он любил добрую компанию, он любил людей. Он хорошо ел, и он даже был пьяницей. Ну как же, пьяница, и не смеется? — Это невозможно. И он, безусловно, рассказывал анекдоты. Уж поверьте мне! Пьяница, и не рассказывает анекдоты? Должно быть, евангелисты просто выкинули их. Даже мои издатели временами чувствуют, что это уж слишком, это не подлежит печати! Но я ничего не разрешаю им выбрасывать.

    Евангелия были написаны после смерти Иисуса, триста лет спустя, так что издатели были вольны делать то, что им вздумается. Я знаю великолепные шутки, которые выкинули. Иисус был евреем — а у евреев лучшие в мире шутки.

    Барио, не беспокойся насчет легкомыслия. Порой даже легкомыслие прекрасно. Даже в том, чтобы быть легкомысленным, порой возникает нечто величественное легкость, красота, благословение. Я принимаю жизнь во всех ее оттенках, весь спектр радуги: от легкомыслия до искренности. Специально для тебя расскажу две истории:

    Папа Финкельштейна был ужасно несчастен оттого, что его сын регулярно делал две вещи, которые считались у хороших, евреев неприемлемыми: ел окорок и общался с не-еврейками. В конце концов, он пожаловался раввину.

    — Равви, — вскричал он, — я не знаю, что делать. Как только Эзра, мой сын, видит окорок, он туг же впивается в него зубами, а когда ему встречается не-еврейка, он обнимает и целует ее.

    Пришлось Эзре навестить раввина.

    — Что говорит твой отец? — строго спросил раввин. — Ты впиваешься зубами в окорок и целуешь христианок? Что с тобой?

    — Равви, что я могу поделать? — виновато сказал Эзра. — Я безумец!

    — Ерунда, — ответил раввин. — Если бы кусал девушек и целовал окорок тогда ты был бы сумасшедшим! А пока что все в порядке, ты совершенно нормален. Просто больше так не делай!

    И вторая:

    Владельцу одного бара до смерти надоели бесконечный расспросы клиентов о том, как зовут проституток и как их найти.

    В один прекрасный день он решил, что глупо не использовать такой источник дохода — он пошел, привел пару девочек и устроил их в комнатах над баром. И когда посетитель хотел снять девушку, он просто посылал его наверх.

    Пару дней спустя клиент спустился сверху и с несчастным видом пожаловался хозяину на дрянную работу девушек.

    Хозяин велел мужчине вместе с ним вернуться наверх, попросил троих работавших девушек собраться в спальне, уложил мужчину обратно в постель, повернулся к девушкам и сказал:

    — Ну хорошо, мои милые, я еще раз покажу вам, как это делается, и будь я проклят, в следующий раз делайте правильно!

    Не волнуйся насчет фривольности — это часть жизни. А настоящая жизнь вбирает в себя все; в ней есть все нюансы, все цвета и оттенки. Так что, Барио, ты можешь смеяться как следует. Не стоит прятаться. Я хотел бы, чтобы это место было местом, где смеются, радуются, празднуют. Мне хочется быть праздником для вас.

    ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

    Я делаю дело

    24 декабря 1978 года


    Первый вопрос:

    Ошо — Будда, Махавира, Мохаммед и Христос были просветленными. Они пытались научить своих учеников путям к просветлению. Они хотели создать бесконечную цепь просветленных людей, но вместо того, чтобы стать просветленными, почти все эти люди стремились стать достаточно хитрыми, чтобы обманывать обычных людей — они создали крупные фирмы за спиной этих великих личностей. Может быть, вы объясните причину этого" Станет ли ваш ашрам главным офисом в новом бизнесе подобного рода?


    Джеймс П. Томас,

    Все рожденное умирает. Цветок, который цвел утром, полный жизни и силы, к вечеру увядает. Это естественный закон: ничто не может жить вечно. Все приходит и уходит. Для времени все существующее — лишь мыльный пузырь. Можете ли вы осудить утренний цветок только за то, что к вечеру его лепестки облетят? Вы не можете сказать, что восход бесполезен, так как там, где есть восход, вскоре наступит закат.

    Когда Будда здесь, цветок жив. Но он не может цвести бесконечно, время действует иначе. Цветок исчезнет. А человек хитер, а человек расчетлив. Несколько хитрых и расчетливых людей соберутся вокруг него; они сделают из него бизнес — это тоже естественно. Когда Будды больше нет, все, что он делал, неумолимо превращается в бизнес. Но из этого не следует, что Будда должен прекратить то, что он делает. Даже будучи совершенно уверенным в том, что все будет испорчено, Будда старается от всего сердца — он живет своим светом, он делится своим светом, он живет своей любовью, он делится своей любовью. И те, кто достаточно восприимчивы, становятся просветленными. Энергия Будды вливается в тех, кто достаточно развит, и она трансформирует их. Их не волнует то, что будет дальше; этот вопрос вообще не стоит.

    Джеймс П. Томас, вы здесь — и вы больше беспокоитесь о том, что будет дальше, чем о том, чтобы принять саньясу: Станет ли ваш ашрам главным офисом в бизнесе подобного рода? Это неизбежно произойдет. Всегда так было, и всегда так будет. До того, как это случится, станьте саньясином. Пока я здесь, дайте мне трансформировать вас. И почему вас так беспокоит будущее? В будущем тоже будут Будды. Они будут всегда.

    Поэтому те, кто хотят стать просветленными, всегда ищут живого Будду. И они всегда вокруг вас; на земле никогда не бывает в них недостатка. Иногда Иисус, иногда Махавира, иногда Мохаммед, иногда Пифагор — они всегда здесь. Тот, кто жаждет, всегда найдет их.

    Но есть миллионы тех, кто не испытывает жажду. Эти миллионы не-жаждущих желают, чтобы их принимали за тех, кто жаждет. И именно эти миллионы не-жаждущих, но все же притворяющихся религиозными, искателями истины, людей именно они становятся жертвами хитрых и сообразительных людей, священников.

    Священники преуспели в использовании людей потому, что есть люди, которые хотят, чтобы их использовали. Это идеальная расстановка. Священнику не удалось бы превратить религию в бизнес, если бы его окружали настоящие искатели — они видят насквозь; их не обманешь. Но в действительности есть миллионы людей, которые не хотят знать истину и все же не готовы смириться с тем, что они не желают ее знать. Это ранит. Для этих людей и нужны пластиковые истины. Этим людям нужны пластмассовые цветы. А у пластиковых цветов есть одно качество: они никогда не осыпаются.

    Здесь нужно кое-что понять: ложь более долговечна, чем правда, потому что ложь легко приспосабливается к течению времени; она — часть времени. Подлинное приходит из запредельного; оно не относится ко времени, это — часть вечного. Оно не принадлежит времени. Иногда оно входит в область времени, но остается чужестранцем. Время не может поглотить его, и его нельзя приспособить ко времени. Вот почему вы только одно мгновение видите свет Будды… а потом он исчезает. Лишь в редкие моменты в мир времени приходят проблески вечности.

    Так умирает настоящий цветок. Но пластиковый цветок остается. В настоящее время ученые, в особенности заинтересованные в том, чтобы не загрязнять природу, заинтересованные экологией, всерьез обеспокоены пластиком — потому что пластик вообще не умирает. Земля не принимает его обратно; он может сохраняться вечно. Вы можете выбросить пластиковый пакет или что-нибудь еще но это останется. Пластик не может растворить ни земля, ни море. Он настолько ненастоящий, что продолжает сохраняться.

    Ложь сохраняется на протяжении тысячелетий; у лжи есть свои способы существования, потому что она адаптирована ко времени, она является частью времени. Но истина — это нечто чуждое миру времени. Это нечто вневременное. Это чудо, что она изредка проявляется в измерениях времени — это чудо. Будда, Христос — это чудо… этого не должно быть, это идет вразрез с законом необходимости; это относится к закону силы, изящества, и приходит ю запредельного. Этот луч приходит и уходит.

    Миллионы людей хотят притворяться религиозными. Это люди, которые ходят в церкви, мечети, храмы и гурудвары. Это люди, которым нужна религия по дешевке. Им нужна только формальная религия — воскресная религия. Они не хотят себя связывать; они играют в игру. И эта игра еще и приносит доход в их светской жизни: того, кто ходит в церковь, больше уважают, а уважаемый человек может обмануть лучше любого другого. Того, кто ходит в церковь, принимают за религиозного человека; никому и в голову не придет, что он может обмануть, так что он может обманывать с легкостью. Церковь прекрасно приспособлена к миру; она — часть мира.

    Иисуса было невозможно приспособить; иначе, зачем люди распяли его? Люди никогда не распинают священников; они всегда распинают Будд. Сократ опасен, он вызывает беспокойство, он шокирует; а священник — прекрасно подходит: он утешает, своей ложью он облегчает вашу жизнь. Его ложь действует как буфер, принимающий удары. Всеми возможными способами он поддерживает ту фальшивую, псевдо-жизнь, которой вы живете. Он поможет вам полностью позабыть об истине, и он предоставит вам истину и Бога так дешево, что вам не придется ничем рисковать.

    Если вы христианин, вы ничем не рискуете, если вы индуист, вы ничем не рискуете. Но следуя за Христом, вы рисковали. Быть со мной — это риск! Быть с Шанкарачарьей — не рискованно. За пребывание со мной приходится дорого платить, это создаст для вас тысячу и одну проблему. Пока вы не станете действительно захвачены истиной, действительно поглощены ею, действительно жаждущим ее, вы не сможете быть возле меня.

    Но миллионам людей нужны пластиковые цветы. Пластиковые цветы очень удобны; вам не нужно растить их; вам не нужно беспокоиться о их росте. Вырастить живые цветы очень проблематично: нужно думать о почве, готовить землю, вносить навоз, удобрения, поливать, а потом беречь. И при всем этом никогда нельзя предсказать, что произойдет.

    Пластиковые цветы необыкновенно удобны; вы покупаете их готовыми. Не нужно ни земли, ни приготовлений, ни выращивания — ничего подобного. И они не вянут. Изредка вы можете их хорошенько помыть, и они снова будут такими же свежими, как раньше. На них только оседает пыль, и это все; пыль можно смыть.

    Таковы и ваши религии — пластиковые цветы. Но миллионам людей нужны пластиковые цветы, поэтому священник может эксплуатировать вас. Всегда помните один из самых основных законов экономики: спрос рождает предложение. Поскольку требуется обман, существуют и обманщики.

    И это естественный процесс. Я не говорю — я не могу сказать, что из моего ашрама в один прекрасный день не сделают бизнес — это произойдет. А пока, Томас, если вы заинтересованы на самом деле, пользуйтесь тем, что я здесь, а об остальном не беспокойтесь.

    Вы наверняка были в окружении Иисуса — там был Фома… он известен как Фома неверующий. Его имя стало символом сомнения. Вы, должно быть, были и с другими Буддами, и вы, должно быть, задавали им все тот же вопрос! И вы снова спрашиваете о том же самом.

    Что вы беспокоитесь? Есть люди, которые хотят быть обманутыми, и есть люди, которым нравится обманывать — так что все в полном порядке! Что в этом неправильного? Если некому обманывать вас, то что случится с теми, кто хочет быть обманутым? Они будут очень несчастны. Они не смогут прожить свою жизнь так, как бы им хотелось. Так что все в порядке; они играют в прятки. Если вы хотите играть в прятки, то вокруг полно всякого рода бизнеса. И вам следует присоединиться к какой-нибудь церкви, религии, к какой-нибудь вере.

    Каждая истина рано или поздно приобретет какую-то организацию. И в тот момент, когда она становится организацией, она умирает.

    Есть известная история:

    К Дьяволу прибежал ученик и сказал: "Чем вы здесь занимаетесь? Один человек — посмотрите на Землю, он сидит под деревом — стал просветленным! Он нашел истину. Чем вы тут занимаетесь, ведь все наше дело поставлено на карту! Мы должны сделать что-нибудь!"

    Если кто-то находит истину, то конечно, само существование Дьявола находится под вопросом — ведь оно основано на обмане. Но этот ученик, должно быть, был новичком, совсем начинающим. Старый Дьявол рассмеялся и сказал: "Не беспокойся. Пускай он найдет ее — мы все организуем; и стоит только организовать истину, как она умирает".

    И все истины становятся организованными. Нет никакого способа уберечь их от этого, нет никакого способа сохранить их; это невозможно. Любая истина становится организованной. Любая истина становится религией.

    Так что для того, кто хочет познать, есть единственный путь: пока Будда здесь, пейте от него столько, сколько сможете вместить, и полностью забудьте о том, что произойдет позже. Это — единственный разумный путь.


    Второй вопрос:

    В вашей саньясе есть много такого, чего я не понимаю. Я хочу стать саньясином, но перед тем, как совершить прыжок, мне хотелось бы все понять.


    Это означает, что вы не хотите совершить прыжок. Если вы все поймете до того, как прыгнуть, это будет вовсе не прыжок, а решение. Это — убеждение вашего ума. Вы пришли к нему в результате логического процесса. Прыжок же означает нечто алогичное. Прыжок означает: Credo quia absurdum — верю, потому что это абсурдно. Прыжок означает: я погружаюсь в любовь — а не в логику. Логический процесс — это действие вашего эго: вы решаете, а потом, естественно, выполняете свое решение. Эго не прыжок. Прыжок направлен в темноту; прыжок направлен в неведомое; бросить все знакомое и отправиться в неведомое — вот в чем смысл прыжка. И чем прыжок дальше, тем лучше — потому что в самом прыжке вы возрождаетесь, в самом прыжке старое исчезает и приходит новое. Прыжок должен стать распятием, чтобы после него стало возможным воскресение.

    Логическое заключение — это нечто непрерывное; в нем не бывает пропусков. Одно положение ведет к следующему; они составляют цепь. Силлогизм — это цепь. Если вы хотите сначала все понять о саньясе, а потом прыгать, то это будет совсем не прыжок. И вы не сможете выйти за пределы своего ума. Это будет решением вашего ума, это будет действием вашего ума, и делая это, он станет еще сильнее.

    Прыжок предполагает, что вы устали от своего ума, вы безмерно устали. Вы поняли всю глупость его игр. Вы хотите сбросить его. Любовь — это не решение: это — отбрасывание ума. Вот почему люди называют это "пасть в любовь" (англ. fall in love) — почему "пасть"? Ум думает об этом, как о падении; ум относится к любви осуждающе. Если вы спросите сердце, оно скажет "подняться в любви", а не "пасть в любовь". В любовь поднимаются, а не падают. Но ум, голова осуждают ее, называя падением — вы теряете свою логичную ясность; с точки зрения вашего логического искусства, мастерства, вы пали. Вы стали эмоциональны, сентиментальны. Вы пали ниже.

    Логика определенно осуждает всякую любовь. А саньяса должна быть любовной связью. Это — влюбленность в мастера. Это — любовные отношения.

    А во-вторых, саньяса — это не философия, которую вы можете понять. Это не теология, которую можно сделать для вас доступной интеллектуально. Это опыт! А чтобы понять опыт, вы должны испытать его. Вы не можете поставить себе условие: "Сначала я разберусь, а потом попробую". Это так же нелепо, как сказать: "Я попробую эту конфету только тогда, когда я пойму ее вкус. Я съем ее только тогда, когда пойму ее вкус". Как вы собираетесь понять вкус конфеты? Если таково ваше условие: "Сначала я узнаю ее вкус, и только потом съем", то вы вообще никогда не съедите ее — поскольку единственный способ попробовать ее — это попробовал.".

    Саньяса — это опыт, вкус. Вы должны участвовать. Вы не можете наблюдать со стороны. Саньяса — это не что-то объективное: это нечто глубоко субъективное. Это — чистая субъективность.

    Она не похожа на науку. Ученый берет розовый куст — он понимает, старается понять, анализирует, проводит эксперименты над розой. Он анатомирует ее; он обнаружит множество вещей, но он не найдет саму розу и ее красоту. Он обнаружит другие элементы. Он скажет, сколько в ней земли, сколько в ней воды, сколько в ней воздуха и сколько в ней солнца — он вычислит все это. Только роза исчезнет.

    Он не найдет в розе только одно, самое-самое главное, что действительно является самой главной ее частью: он не найдет в ней никакой красоты. Ни один ученый еще не нашел в розе никакой красоты. Если вы спросите о красоте, он улыбнется — понимающе улыбнется — вы говорите бессмыслицу. Такого компонента красоты — вообще нет. Однако вы знаете, что красота есть, хотя ее и невозможно вычленить в лаборатории. Но тогда откуда вам известно о красоте?

    Вы узнали ее, не анатомируя розу, не из чтения о розе, но разделяя жизнь розы, становясь единым целым с розой, в те моменты, когда вы были с розой одним целым. Когда наблюдатель исчезает в наблюдаемом, когда наблюдатель становится наблюдаемым, а наблюдаемое — наблюдателем, то на мгновение возникает глубокая близость, общность. Когда поэт находится не возле розы, но идет внутрь ее; когда роза перестает быть объектом и проникает в самую душу поэта, в этой встрече возникает понимание.

    Это понимание не похоже на научное знание — это поэтическое переживание. Саньяса — это поэтическое переживание, а не научное знание. Так что, если вы ставите себе такое условие, вы никогда не сможете стать саньясином, вы никогда не сможете узнать то поэтическое переживание, которое возможно здесь. Вы упустите эту возможность. Вы хотите невозможного; это желание невозможно удовлетворить.

    Это произошло в Манхеттене, в ресторане Элайна на Второй авеню, ненастным субботним вечером. С улицы вошел прохожий и важно заявил, что он может даже с завязанными глазами определить любое вино. Вызов тут же был принят. Ему закрыли глаза темной повязкой и стали предлагать одно вино за другим.

    Он говорил: "Лафит-Ротшильд 1958 года", или: "Бернкастелер Бадштубе 1951 года", — и все время оказывался прав. Наконец, кто-то дал ему стакан, жидкость в котором он не мог определить. Он сделал глоточек, потом еще один… внезапно он плюнул и сорвал в глаз повязку.

    — Идите вы к черту! Это моча! Натуральная свежая моча!

    — Да, — произнес чей-то тихий голос сзади, — но чья?

    Так что не предъявляйте таких невыполнимых требований.

    Саньясу нужно пережить, а не понимать интеллектуально. Ваше требование невыполнимо. Но это условие выглядит вполне логичным — по крайней мере, на первый взгляд. Вы когда-нибудь ставили такое условие: что до того, как полюбить кого-то, вы должны понять, что такое любовь, что до тех пор, пока вы не поймете о любви все, вы не полюбите? Но тогда как вы собираетесь понять любовь? С помощью Британской энциклопедии? Путем чтения научных журналов и статей о любви? Слушая знаменитых любовников и их стихи? Вы можете собрать множество сведений о любви, но о любви — это не любовь. Знать о любви — это одно, а знать любовь — совершенно другое, абсолютно другое. В действительности, человек, который слишком много знает о любви, может вообще упустить любовь, его знания могут обмануть его. Он будет думать: "Я уже узнал". Он подумает, что уже знает, так что вопрос о поиске другого способа знания не стоит.

    Есть два способа узнать что-либо. Один — оставаясь внешним наблюдателем, отстраненным, отдаленным, холодным — научный путь. Другой способ мистический: когда вас охватывает страсть, вы не остаетесь холодным и посторонним; вы отдаетесь, а не стоите на страже; вы совершаете прыжок, квантовый скачок. Для этого нужно мужество, смелость.

    И величайшее в мире мужество — это бросить известное ради неведомого. Только отважная душа в состоянии совершить это. Саньяса не для всех и не может быть таковой. Стадное мышление здесь неприемлемо. Саньяса — лишь для немногих: для тех немногих львов, что могут с рычанием перепрыгнуть от известного к неведомому.

    И вы миллионами способов можете объяснять свою трусость. Вот одно из самых замечательных объяснений вашей трусости: "Как я могу прыгать? Ведь пока я не понимаю, прыгать нелогично — а надо поступать логично". Если вы будете логичны, вся ваша жизнь будет поверхностной. Логика не даст вам глубины. Глубина приходит только с любовью, а любовь — это безумие.

    Одна саньясинка, Аль Маста… Аль Маста означает сумасшедшая, безумно влюбленная. Всего несколько дней, как она приняла саньясу. Вчера она сказала, что она испытывает такое блаженство, такой экстаз все эти дни после того, как приняла саньясу; она поднимается все выше и выше, все быстрее и быстрее. А сейчас приехал ее друг, и он говорит: "Все это бизнес!" Она спросила меня: "Что мне делать? Сказать ему, что мы расстаемся? Или мне следует быть терпеливой?"

    Аль Маста, будь терпелива — любовь знает, как быть терпеливой. Дай ему ощутить твою энергию. Он может приблизиться ко мне, но он любит тебя — дай ему ощутить твою энергию. А твоя энергия сейчас — это моя энергия, не беспокойся. Танцуй, пой, переливай свою энергию в его существование. Дай ему почувствовать, что с тобой произошло нечто чрезвычайно значительное. Не пытайся его убедить, потому что здесь нет ничего такого, о чем можно поспорить.

    Саньясу не принимают из убеждения. Это превращение! Поэтому не начинайте спорить. Если вы начнете спорить, вполне возможно, что ему удастся разрушить твою радость. Все споры для радости опасны. И если ему удастся разрушить твою радость, ты мало-помалу начнешь чувствовать, что он, возможно, прав. Ему легко будет зародить в тебе сомнение.

    Если ты начнешь спорить, ты проиграешь. Не спорь. Есть гораздо более эффективный способ обратить его: танцуй. Когда он спорит, начинай танцевать. Обнимай его, люби его, осыпай его поцелуями — когда он спорит — своди его с ума! Пусть он почувствует, что ты стала совершенно другим человеком.

    Я дал тебе имя "Аль Маста" — веди себя, как сумасшедшая возлюбленная. И не обращай внимания на его аргументы. И если он не слишком сосредоточен на своих аргументах, он обратит внимание на перемену, которая произошла в тебе и продолжает происходить каждый день. Он что-то заподозрит в том, что видит — и это породит в нем сомнение.

    И это сомнение будет в корне отличаться от того, которое может создать в тебе он. То, что может создать в тебе он — это лишь интеллектуальное сомнение, нечто совершенно безжизненное. А если тебе удастся создать в нем экзистенциальное сомнение — с тобой что-то произошло, и ему хочется, чтобы с ним тоже произошло нечто в этом роде — то дело сделано.

    Не говори ему: "Уходи". Если он захочет уйти, он уйдет сам; не нужно ничего говорить. Если ты его любишь, есть возможность разделить с ним твою радость. И пусть он говорит, что это бизнес, и прочее… не о чем беспокоиться. Это и есть бизнес! Я делаю дело!

    Но это не обычный бизнес — это нечто божественное. Но как он поймет это? Он наверняка испуган; его любимая уходит. Он вынужден удерживать тебя, спорить и пытаться любым способом отвлечь тебя — потому что теперь ты больше не принадлежишь ему, ты принадлежишь мне. Он этого боится. Он, наверное, чувствует сильную ревность; у него должно быть чувство, что он потерял тебя. Он всеми средствами будет пытаться убедить тебя. Слушай его аргументы, но не спорь — наслаждайся. Если он начал спорить, заставь его спорить еще сильнее. Его аргументы вскоре исчерпаются; аргументов не так много. Просто терпеливо, с любовью слушай, и ты увидишь, что в нем также происходит перемена.

    Стоит вам стать саньясином, и вы будете связаны со мной. И если вы восприимчивы, моя энергия может изливаться через вас на любого. Так я действую: я совсем не выхожу из своей комнаты, а моя работа продолжается на всех шести континентах. Она происходит через моих саньясинов. Они — мое продолжение, они — мои руки, мои глаза, мои сердца.

    Спрашивающий говорил, что сначала нужно интеллектуальное убеждение, потом саньяса… так это никогда не случится. Сначала саньяса, затем убеждение — так это происходит, это естественный порядок.

    Станьте саньясином. Эта мысль уже шевельнулась в вашем сердце, иначе вопрос не мог бы возникнуть. Ваше сердце уже забилось чуточку быстрее, ваши ноздри уже уловили аромат. Вас уже коснулся краешек этого поля Будды, теперь нырните…

    А убеждения и заключения придут в свое время. И когда они приходят из опыта, в них есть глубочайшая подлинность, истинность. Единственная настоящая истина — это та, что приходит через переживание.


    Третий вопрос:

    Возлюбленный Ошо, вчера ты говорил о гомосексуальности, и мы смеялись над твоей мыслью — как все мужнины ходят по улицам рука об руку и говорят друг другу "дорогой". Конечно, смех — это хорошо, но порой он граничит с насмешкой. Как гомосексуалист, я чувствовал себя в этот момент униженным. Скажи пожалуйста, как гомосексуалисты, негры, евреи и другие меньшинства должны понимать и принимать этот смех.


    Прадипам,

    Ты здесь не единственный гомосексуалист. У нас много гомосексуалистов и много лесбиянок, Это — мир в миниатюре: у меня здесь есть всякие люди; мой сад состоит из всевозможных цветов, всевозможных растений. Скорее это даже джунгли, а не сад. И я принимаю всех — и дикие растения, всякие. Здесь рады любому.

    Почему это задело только тебя? Здесь много известных гомосексуалистов. На самом деле, Прадипам, я вообще не знал, что ты один из них. Почему тебя это задело? Почему больше никто не обиделся? Они научились принимать — потому что в этом заключается все мое учение! Принимать себя такими, как вы есть. Без осуждения, без приговоров, без оценок. Если ты гомосексуалист, что из этого?! Наслаждайся! Бог создал тебя таким. Это способ, которым Он выражает Себя в тебе. И были великие гомосексуалисты — начиная с Сократа.

    Если вы посмотрите на долгую историю гомосексуальности, вы удивитесь: их компания была получше, чем у гетеросексуалов. Фактически, у всех великих поэтов, художников, музыкантов, артистов — у всех у них была склонность к гомосексуализму. В этом что-то есть, и это нужно понять — почему артисты, художники и поэты? Потому, что они — выдумщики; они никогда не довольны тем, что есть, и они всегда выдумывают; они стараются сделать что-то новое.

    Ну вот, а гетеросексуальность — это естественное явление; это просто данность. Изобретательные люди начинают опробовать новые способы взаимоотношений; у них богатое воображение. Им скучно просто снова и снова влюбляться в женщин или мужчин. Им хочется каких-нибудь новых переживаний. Эти люди и изобрели гомосексуализм. Они — изобретатели.

    А некоторые пошли даже немного дальше: они стали бисексуалами. Сейчас бисексуалы оставили гомосексуалистов чуть позади. Бисексуал более гибок — он может любить женщину, может любить мужчину. Его возможности в любви гораздо шире. Он никогда не будет нуждаться; он всегда найдет или любимого, или любимую.

    Должно быть, где-то в глубине ты чувствуешь себя виноватым; вот почему ты обиделся. В противном случае ты бы смеялся и наслаждался шуткой. И фактически, я не отвечаю за то, что произношу эти слова — знаешь, кто отвечает?… Я думаю, ты не догадаешься. Папа римский!

    Папа совершал поездку по Святой Земле. В последний день он взошел на Голгофу и вознес там свои молитвы… Он спускался вниз, исполненный святости и торжественности, и кадильница покачивалась в его руке. Один гомосексуалист, который увидел его издали, подошел к Папе, очень нежно потянул его за рукав и сказал: "Эй, красавчик! У тебя сумочка горит!"

    Я позаимствовал эту идею у Папы. Но пожалуйста, Прадипам, не обижайся — я никого не хотел обидеть. Ни черных, ни евреев, ни гомосексуалистов — я никого не хотел обидеть. Все мое послание — это тотальное приятие.

    И не я придумываю эти шутки: их присылают мои саньясины. Так что, если ты знаешь какие-то анекдоты о гетеросексуалах, то пожалуйста, отправь их мне. Я рассказываю все шутки, которые получаю.

    Порой некоторые женщины присылают мне письма, в которых говорится: "Ваши шутки вечно направлены против женщин". Что я могу поделать? Присылайте мне анекдоты о мужчинах! Мне незачем придумывать шутки — люди присылают мне их. Пошлите мне любую шутку, и я расскажу ее.

    Но это чувство вины — нехорошо. В глубине души ты чувствуешь себя так, как если бы ты делал что-то нехорошее — вот почему тебе бально. У тебя внутри есть рана; ты можешь скрывать ее, но рана есть. И если ты понимаешь меня — вскрой рану… Ее можно вылечить только в том случае, если она открыта. Дайте солнцу излечить ее, дайте ветру исцелить вас. Откройте ее!

    Что бы с вами ни случилось, это будет абсолютно правильно. Это больше никого не касается. Если обоим мужчинам хорошо вместе, то это больше никого не касается, никто не должен вмешиваться. Ни закон, ни правительство, ни религия, ни церковь не должны вмешиваться. Если они оба счастливы, то решение должно принадлежать им. А мы хотим, чтобы мир был счастлив — и эти двое мужчин своим счастьем способствуют тому, чтобы мир был счастлив.

    Если двум женщинам хорошо друг с другом, мир станет от этого счастливее, мир станет от этого лучше. Не заставляйте их без необходимости чувствовать себя виноватыми. Однако чувство вины сохраняется — потому что вас веками убеждали в том, что гомосексуализм — это грех; вас веками учили тому, что это — один из величайших грехов.

    Вы, наверное, удивитесь, если узнаете, что в некоторых штатах Америки всего лишь сто лет назад за гомосексуализм предусматривалось пожизненное заключение. И были страны, в которых вас могли обезглавить в том случае, если вы попались на гомосексуализме.

    Прошлое человечества было сплошной глупостью. И мы все сохраняем эти предрассудки глубоко в коллективном бессознательном.

    Один чревовещатель — возможно, это был Сарвеш — проезжал через некую страну, и его внимание привлекла одна большая ферма. Он напросился посмотреть ее, и ему разрешили.

    Осматривая амбар, чревовещатель подумал, что неплохо было бы немножко позабавиться, и устроил так, как будто бы одна из лошадей заговорила.

    Вытаращив от страха глаза, работник побежал к фермеру:

    — Сэм! — вскричал он. — Эти животные разговаривают! Если вон та овечка скажет обо мне что-нибудь, будь я проклят, она врет!

    Так всплывает вина. Вам не удастся скрыть ее — у нее свои способы выйти на поверхность.

    Ты осуждаешь себя за гомосексуализм — вот откуда твой вопрос. Если бы не это, ты бы смеялся, ты мог бы радоваться шутке! И пока человек не способен смеяться над собой, ему неизвестно, что такое смех и в чем его красота. Смеяться над другими очень просто; это насилие, это жестокость. Когда ты смеешься над собой, в этом есть нечто духовное. Но мы продолжаем прятаться за объяснениями.

    Ты думаешь, что гомосексуальное меньшинство обижено. Тебе нужно знать вот что: я — ни гетеросексуал, ни гомосексуалист, ни бисексуал — поэтому я не могу быть ни за одних, ни против других. Я не принадлежу больше миру секса. Секс больше ничего не значит — вот почему я могу принять всех вас.

    Ваши так называемые святые не способны принять вас полностью, потому что они принадлежат миру секса; в них самих все еще есть сексуальность — они подавляют ее, они озабочены ею, возможно, они даже против нее; но быть против означает, что вы все еще находитесь в зависимости. Я-ни за, ни против, ни за то, ни за это. Это просто неважно! Это просто игры, в которые любят играть люди — это всего лишь развлечение. В этом нет ничего серьезного. Это ребячество. Гетеросексуализм, гомосексуализм, бисексуализм — все это ребячество.

    Я надеюсь, что однажды вы перерастете все это. А затем происходит совершенно иное явление: на Востоке мы называем это брахмачарья. В языке Запада нет эквивалента этому слову — поскольку западное сознание никогда не поднималось на такую высоту. Слово "целибат" — это обедненный перевод, и к тому же — с уродливым значением.

    "Целибат" означает, что вы просто не занимаетесь сексом; это негативное слово. Целибат может и не выходить за пределы секса; такой человек может просто воздерживаться. Брахмачарья по-настоящему означает — жить как Бог. Буквальное значение этого слова — жить как Бог. Что это значит — жить как Бог?

    Это значит, что секс просто исчез: пламя вашего существования больше не сопровождается дымом; огонь вашей жизни стал бездымным. И когда секс полностью исчезает, вся энергия, ранее направленная на сексуальность, освобождается для любви, для сострадания.

    Но через свою обиду ты выдал себя. В определенном смысле это хорошо. Больше не чувствуй себя виноватым. И всегда полезно увидеть себя полностью обнаженный. Не бойся, потому что единственный способ узнать себя — это разоблачить себя.

    Существует легенда, что однажды Зигмунд Фрейд и Карл Юнг ехали в одном поезде, и во время путешествия Юнг начал анализировать психику Фрейда. Он все глубже и глубже погружался в его мужскую психику, пытаясь найти причину его неврозов. Фрейд по обыкновению отвечал уклончиво, и поэтому Юнг, когда от сущности Фрейда его отделяло ничтожное расстояние, нетерпеливо попросил его открыть свое внутреннее существо, правду, самого себя.

    — Я не могу, — отказался Фрейд. — Сделав это, я могу потерять свой авторитет.

    Юнг сел и вздохнул:

    — В таком случае, вы уже потеряли его.

    Подлинный человек всегда готов открыться полностью, до самой сердцевины, потому что он не боится. Когда Фрейд говорит: "Я не могу открыть свою истинную сущность, потому что сделав это, я могу потерять свой авторитет", он просто говорит, что он скрыл самого себя под псевдо-личностью. Он носил маску всю свою жизнь — хотя он создал психоанализ, сам он никогда не соглашался быть проанализированным. Ученики обращались к нему много раз: "Мы можем обследовать вас", но он всегда отказывался. Он боялся.

    Эта легенда очень символична — он боялся открыть самого себя. И это был страх потерять авторитет. Но подлинный человек авторитета никогда не боится потерять его. Он не может его потерять. Нет возможности потерять его. И между человеком авторитета и авторитетным человеком существует разница. У авторитетного человека нет реального авторитета; он притворяется. Человек авторитета может открыться полностью, поскольку его авторитет — это не что-то внешнее; это — самая его сердцевина, его опыт, его подлинность.

    Юнг правильно сделал, когда откинулся и сказал: "В таком случае, вы уже потеряли его".

    Говорят, что с этого дня между Юнгом и Фрейдом образовалась трещина, которая уже не затягивалась. И я не могу сказать, что только Юнг виноват в этом разрыве; на деле, виноват был сам Фрейд. Фрейд страдал от множества явлений, которые можно назвать невротическими. И тем не менее он не разрешал себя обследовать.

    Все, что я хочу здесь сделать — это помочь вам увидеть себя полностью обнаженными. Кем бы вы ни были, где бы вы ни были, я все ищу и ищу вас, я вытаскиваю вас на свет. Порой это больно, это шокирует; порой вы злитесь, обижаетесь, но пожалуйста, терпите. Это хирургия — это не может не быть больно.


    Четвертый вопрос:

    Возлюбленный Ошо, я не понимаю ни одного твоего слова.


    Лалит,

    О чем ты говоришь? Я когда-нибудь сказал хоть слово? Я безмолвен. Я вообще никогда не говорил. А слова, которые я говорю вам — не для того, чтобы выразить истину, потому что истину выразить невозможно.

    Те слова, которые я вам говорю — просто средство удерживать на привязи ваш ум. Настоящая работа — это совершенно другое: пока ваш ум занят моими словами, мои руки все глубже и глубже проникают в ваше существо. Когда ваша голова занята, вы становитесь для меня более доступными. Когда ваша голова не занята, ваша голова держит вас закрытыми.

    Я все говорю и говорю с вами… эти слова — просто игрушки. Пока вы играете в игрушки, подспудно продолжается великая хирургия.

    Но истину нельзя высказать, потому что нет слов, чтобы высказать ее. А если истину невозможно высказать, тогда то, что говорится, не говорится вообще. Вот почему я говорю, что не издавал ни единого звука. Я ничего не говорил, вы ничего не слышали — так что зачем спрашивать о понимании? Дело совсем не в понимании: дело в общении.

    Вы здесь для того, чтобы есть меня, пить меня. Ученик должен быть людоедом; он должен проглотить и переварить мастера. Слова второстепенны; они не имеют значения. Вот почему я с легкостью могу быть непоследовательным, противоречивым — слова не имеют значения. Я ничего не передаю при помощи слов, я просто занимаю вас, чтобы ваши головы были где-нибудь подальше, в словах, а все ваше существо было доступно мне, открыто для моей энергии.

    Ты говоришь: Я не понимаю ни одного твоего слова.

    И не нужно. Стишок от Ятри:

    В Пуне есть мастер — я слыхал про такого,

    Он клянется, что не произносит ни слова.

    Сотнями люди приходят в то место,

    Глядят они пристально на его кресло,

    А его даже нет здесь — это просто абсурд!


    Пятый вопрос:

    Ошо, однажды ты сказал, что мы не можем идти за мертвым мастером; а что же нам делать, если в один прекрасный день ты покинешь тело? Что будет с твоим движением? Нужно ли нам будет искать живого мастера? Объясни, пожалуйста.


    Барри Бодро,

    Ты еще даже не ученик, а волнуешься. Живой мастер — здесь! А ты еще не ученик, но ты уже волнуешься, нужно ли будет тебе искать живого мастера, когда я покину тело. Ты только посмотри на ту бессмыслицу, которую плетет ум. А если тебе удастся найти такого, ты снова задашь тот же вопрос!

    Да, это правда: ты не можешь следовать мертвому мастеру. Поэтому пока я жив, стань учеником. И есть два способа найти живого мастера.

    Более легкий — когда живой мастер здесь: растворись в нем. С вашей стороны необходим лишь один процент усилий; девяносто девять процентов работы делается мастером. Но если живой мастер недоступен, то это очень трудно: девяносто девять процентов придется сделать вам, и только один процент может сделать мастер, который уже не живет в теле.

    Например, вы можете идти за Христом, вы можете идти за Буддой, но тогда вам придется делать девяносто девять процентов работы; лишь один процент может быть сделан Буддой. Вы должны создать такое напряжение, такую страсть; вы должны стать огненным. Если вы станете огненным, если вы создадите страстную жажду истины, вы дадите Будде новую жизнь — своим напряжением. Он здесь! Растворившийся в существовании, более не привязанный к телу. Не то, чтобы его не было: он здесь, бестелесный. Христос здесь — вне тела.

    Если вы сможете создать страстное желание, то само это стремление будет телом для Христа. Для вас он станет живым! Если вы действительно любите Христа и готовы умереть ради него, он будет жить для вас, потому что вы станете его телом. Вы начнете действовать, как его тело. Но это — невероятная работа. Человек, способный на это — большая редкость: св. Франциск, Тереза, Экхарт. Их очень мало. За много веков, за двадцать веков после смерти Иисуса, не больше пяти человек оказались способными на такое. Лишь один человек на четыре столетия. Это — очень большая редкость.

    Многие делали то же самое с Буддой. Прошло двадцать пять веков, а этих многих можно сосчитать по пальцам — в действительности их не много, а очень и очень мало.

    Если ваше напряжение достигает такого уровня, что вы можете сказать: "Все. В моей любви не осталось сомнений, она больше не отягощена тенью, она безоблачна", — тогда умерший мастер станет живым в вас, и вы можете следовать за ним. Тогда ваше внутреннее ядро становится средством его существования.

    Более легкий путь — это найти живого мастера, который находится в теле. Тогда вам не нужно быть его телом. Вам легче будет установить с ним контакт, так как он видим. А что касается Иисуса… вы даже не можете знать точно, был ли этот человек, существовал ли он в реальной истории. Нет доказательств, нет уверенности в том, что он был исторической личностью. Как вы отбросите свои сомнения?

    И то, что говорят христиане, делает его существование еще более сомнительным; они вам не помогут. Они говорят, что он родился от девственницы — только посмотрите на эту глупость. Это все усложняет! Чтобы выдумать такое, нужно быть полным идиотом — потому что это просто бессмысленно. Дети не рождаются от девственниц. Да, так его существование делается еще более сомнительным, оно кажется мифом, кажется выдумкой, легендой. И действительно есть несколько ученых, которые утверждают, что была разыграна драма — драма о Христе — что это никогда не было реальностью; просто вымысел, пьеса, написанная неким неизвестным Шекспиром древности.

    Христиане говорят, что после распятия, после того, как он три дня был мертвым телом, он вновь воскрес. И в таком случае все становится еще более сложным. А все эти истории о чудесах… и Христос как историческая личность исчезает.

    Будда кажется более историческим — более историческим, чем Христос. Конечно, он жил на пять веков раньше Христа, и тем не менее он кажется более историческим. Ни рождения от непорочной, ни воскресения после смерти. Однако буддисты сделали его историю неправдоподобной по-своему. Они говорят, что он родился, когда его мать стояла, и первое, что он сделал — он заявил, стоя… первое, что он сделал после рождения — он прошел семь шагов и затем заявил: "Нет никого выше меня — ни на земле, ни на небе!"

    И вот, новорожденный младенец делает семь шагов и затем заявляет: "Никто не выше меня, ни здесь, ни где бы то ни было…" Чтобы заявить такую ерунду, нужно семьдесят лет жизни — а не семь шагов!

    О Лао-Цзы говорят, что он прожил в утробе матери до восьмидесяти двух лет. Вы только подумайте о матери, бедная мать. Девять месяцев — это уже много, а тут — восемьдесят два года! Он родился с седыми волосами, стариком.

    Да, эти люди выдумывают невозможные вещи — как вы можете поверить в эти истории? Вы не сможете в них поверить. И если вы встретите живого Будду, из-за этих историй вы не поверите также и ему — потому что вы будете задавать эти дурацкие вопросы: "Вы родились от девственницы?" А живой Будда не сможет сказать да, потому что это неправда. "А сделали ли вы семь шагов тотчас же, как родились? А вы заявили? А вы жили в материнской утробе восемьдесят два года?"

    И конечно, в ответ вы услышите нет, нет и нет. И возникает вопрос: "Тогда какой же вы Будда?"

    Эти рассказы не позволят вам поверить в существование Будд древности, и эти же рассказы не позволят вам поверить в существование живых Будд. Эти истории были горьким ядом, настоящим бедствием. Вам будет трудно установить связь с мертвым мастером — мертвым в том смысле, что у него больше нет тела. В остальном он здесь! Никогда ничего не теряется. Аромат здесь: цветка нет. А если вы не можете почувствовать аромат, пока цветок еще здесь, вам будет в тысячу раз труднее почувствовать аромат, когда цветка уже нет.

    Это все, что я имел в виду, Бодро.

    Ты говоришь: Ты сказал, что мы не можем идти за мертвым мастером.

    Я повторяю вновь: для вас почти невозможно следовать за мертвым мастером потому что тогда вам придется стать его проводником. А если вы способны стать проводником Христа, то почему вы не можете стать самим Христом? Если вы в состоянии установить контакт с Буддой, который исчез двадцать пять веков назад, то кто мешает вам стать Буддой? Поэтому вы не можете следовать за мертвым мастером. И все эти прошедшие двадцать веков — иди двадцать пять, или пятьдесят — тысячи пандитов и священников уничтожали источники, искажали, оправляли, профанировали их идеи, навязывали свои интерпретации. Вы не знаете, каким был Иисус: все, что вам известно — это то, каким его сделали христиане. А у христиан нет ничего общего с Христом, так же, как у буддистов нет ничего общего с Буддой.

    Вряд ли вы сможете отыскать мертвого мастера. Легче и практичнее найти живого мастера. Но с живым мастером есть одна сложность: вы должны сдаться. Вот почему эго противится. С мертвым мастером вы можете продолжать игру в последователя. Нет мастера, чтобы помешать вам, разрушить вашу игру. Так что вы можете продолжать; это монолог — вы можете продолжать разговаривать сами с собой о чем хотите. Вы сами спрашиваете, сами отвечаете — мастера нет здесь.

    Но когда вы с живым мастером, он все время сидит у вас на шее. Он висит у вас на шее, чтобы разрушить вас как эго. Это очень больно. Чтобы уйти от этого, вы задаете ненужные вопросы.

    Однажды ты сказал, — спрашиваешь ты, — что мы не можем идти за мертвым мастером; а что же нам делать, если в один прекрасный день ты покинешь тело?

    Я еще не оставил свое тело, Бодро. Завтра я моту покинуть его, поэтому сегодня — единственный день, этот момент — единственный момент. Для чего ты волнуешься о завтрашнем дне? И я утверждаю, что ты можешь стать просветленным в этот самый момент — если ты, готов полностью сдаться, в самой этой сдаче приходит просветление. Ты уже просветленный, нужно только убрать эго.

    Именно эго не позволяет тебе увидеть суть — что ты уже просветленный, что просветленность — твоя природа. Ложное эго заслоняет собой твое истинное лицо. Брось свое эго — в этом смысл саньясы, ученичества — и ты просветленный. Зачем нужно искать другого мастера? Такая необходимость возникает только если вы не были полностью с этим мастером. А если вы не были полностью с этим мастером, то даже в том случае, если вы найдете другого, вы не будете тотальны также и с ним. Вы не знаете, как быть с кем-то тотально, вы не знаете, что значит любить, вы не знаете, что значит доверять.

    Ты спрашиваешь: Что будет с твоим движением? Нам следует искать живого мастера? Объясни, пожалуйста.

    Я здесь… ешьте меня. Никакие объяснения не помогут. Испытайте меня! Зачем вы ищете объяснений? Если есть возможность переживания, зачем вы ищете объяснений?


    Шестой вопрос:

    Почему образованных, знающих людей, пандитов, священников и ученых вы всегда сравниваете с попугаями? Разве это справедливо?


    Нет — это несправедливо по отношению к попугаям. Они гораздо более разумны.

    — Моя теща обращается со мной презрительно, — жаловался Кохен раввину. Она не уважает меня.

    — Как ты можешь это говорить?

    — В мой день рождения она посылает моей жене открытку с соболезнованиями.

    — Это просто чувство юмора.

    — Когда она присылает нам приглашение на банкет, мое имя обычно пропущено.

    — Возможно, это по недосмотру.

    — Когда она разговаривает с моей женой, она называет меня не иначе, как "этот мужчина".

    — "Этот мужчина" — просто идиоматическое выражение.

    — Когда она составляла завещание, она оставила мне всего один доллар.

    — Ты прав, — сказал раввин, — она не любит тебя.

    Так много времени… ваши так называемые образованные люди полны дерьма, полны так называемых знаний, полученных из книг, от людей, но ни на йоту — из опыта. Если вы заглянете в них поглубже, вы увидите, что это самые глупые люди на земле. Все их знания заимствованы; за ними не стоит осознание. Это неплохие компьютеры, но человека в них еще нет. Они — не человеческие существа: они машины.

    Один большой ученый проходил мимо своего соседа-фермера, который как раз работал в поле. Он окликнул его:

    — Эй, твои коровы курят?

    Фермер с удивленным видом ответил:

    — Нет, а что?

    — Так я и думал, — ответил ученый. — В таком случае, твой коровник горит.

    Попугаи — очень разумный народ.

    Однажды поутру одна молодая женщина встала с кровати, накинула халат, раздвинула шторы, открыла попугая, поставила вариться кофе, взяла телефонную трубку и услышала мужской голос: "Привет, моя сладкая. Мой корабль прибыл в порт, и я уже иду".

    Молодая леди сняла кофе с плиты, накрыла попугая, задернула шторы, сняла халат, легла в постель и услышала, как попугай пробормотал: "Чик-чирик, короткий выдался денек!"


    И последний вопрос:

    Я чувствую, что во мне есть нечто исключительное, отличное от других, и это чувство удаляет меня от людей. Это постоянное суждение — мой барьер? И что это за неуловимый страх оказаться хуже? Почему мне не удается быть естественным и спонтанным? Почему я не могу оставить это непрерывное осуждение, которое делает меня несчастным?


    Раджиб,

    В тот момент, когда человек начинает думать, что он должен быть исключительным, неординарным, чем-то особенным, он обрекает себя на вечное несчастье — потому что все и так являются особенными, исключительными, незаурядными. Ну как вы можете сделать незаурядного человека еще более незаурядным? Вас ждет неудача.

    Люди терпят неудачу в своих попытках достичь незаурядности потому, что они уже незаурядны. Если бы это было не так, они бы преуспевали. Каждая личность уникальна, несравненна. Такого человека, как вы, никогда не было раньше и никогда больше не будет. Вы — это только вы, вы — сами по себе.

    Да, и пытаться стать исключительным — глупо. Ты должен расслабиться и увидеть свою уникальность — тебе не нужно становиться уникальным. Если ты бьешься над превращением золота в золото, тебя ждет неудача, потому что… как тебе это удастся? Во-первых, золото — уже золото; ты можешь превратить неблагородные металлы в золото, но ты не сможешь превратить золото в золото.

    Это одна из основополагающих вещей, которые нужно понять. И в мире все несчастны, потому что все пытаются сделать то, что уже случилось! И чем усерднее ваши труды, тем больше неудача; и чем больше неудача, тем больше вы думаете, что надо трудиться еще усерднее. Чем упорнее ваши попытки, тем больше неудача… и мало-помалу вся ваша жизнь превращается в длинную-длинную историю разочарований, и больше ничего.

    Сравнение невозможно. Нет никого выше вас и нет никого ниже вас — потому что такой, как вы — один. Так как же может быть кто-то выше или ниже? Если вы сравниваете, возникают проблемы. Стоит только начать сравнивать, и пойдут неприятности. Тогда вы будете несчастны.

    А ты спрашиваешь: Почему я не могу оставить это непрерывное осуждение, которое делает меня несчастным?

    Оно приносит тебе несчастье, но порой оно же приносит радость — вот в чем проблема. Оно приносит несчастье, когда вы сравниваете себя с кем-то и чувствуете, что вы ниже; оно приносит удовольствие, когда вы сравниваете себя с кем-то и чувствуете, что вы выше — это обоюдоострый меч. Ты не можешь отказаться от него, потому что в нем есть не только несчастье: в нем замешаны также и мгновения радости. И вы не хотите потерять эти немногие моменты; на самом деле, вы живете ради этих редких мгновений. А из-за этих нескольких мгновений продолжается несчастье.

    Вы должны понять, что гордость, которую вы испытываете, чувствуя себя выше, и унижение, которое вы чувствуете, когда кто-то выше вас — это две стороны одной монеты. Эти две стороны связаны. Вы можете выбросить монету только целиком, вы не можете сохранить ее половину. Сравнение иногда приносит вам огромную гордость, и вы чувствуете себя очень счастливым.

    Вот почему люди предпочитают общаться с теми, кто ниже их; люди избегают тех, кого считают выше себя. Они объединяются с людьми, которых считают ниже себя, потому что тогда они — наверху, и они могут чувствовать себя хорошо. Но и это — тоже очень трудно и сложно, потому что человек, который ниже вас в одном, может быть выше вас в другом. Возможно, кто-то уродлив, а у вас красивое лицо, и вы будете чувствовать свое превосходство — но он может быть умнее вас, а вы можете быть просто круглым дураком. Тогда проблема становится очень сложной.

    Человек состоит из многих частей. Даже если вы наверху, одно иди другое будет беспокоить вас.

    Наполеон был невысоким человеком — всего сто шестьдесят пять сантиметров. Беспокоиться не о чем! Я не думаю, что в этом есть какая-нибудь проблема… Мой рост — тоже сто шестьдесят пять, и я никогда не испытывал никаких сложностей. Мои ноги так же хорошо достают до земли, как ноги людей, рост которых — метр восемьдесят или два, так что в чем проблема? Если бы мои ноги не доставали до земли, тогда были бы сложности. Но Наполеон всю свою жизнь был недоволен.

    И конечно, в армии были люди выше его. Фактически, в армии людей подбирают по их росту и силе — и Наполеон выглядел пигмеем по сравнению со своими солдатами. И ему всегда было неприятно от этого.

    Однажды он хотел что-то повесить в своей комнате, соскользнувший календарь или что-то в этом роде, и не мог дотянуться рукой до гвоздя. Его телохранитель сказал: "Подождите, сир. Я выше вас — я сделаю это".

    А он сказал: "Выбирайте выражения! Вы не выше — вы просто длиннее". Он был очень зол.

    Наполеон не боялся львов, тигров — он мог бы одолеть льва — но он боялся кошек. Жизнь очень сложна. Стоило принести кошку, как он начинал потеть даже в холоде и становился очень нервозным.

    Когда ему было шесть месяцев, дикая кошка прыгнула на него и уселась ему на грудь. С тех пор делали все возможное, но ему ничего не помогало. Говорят, что на самом деле войну, первую войну, которую он проиграл, он проиграл из-за кошек. Английский генерал, Веллингтон, пустил семьдесят кошек впереди армии… а потом пошла армия. И в тот момент, когда Наполеон увидел семьдесят кошек, он потерял сознание. Победа принадлежит не Веллингтону: победили кошки.

    Да, перед обычными кошками он чувствовал себя очень униженно.

    Всякое сравнение создает проблемы. Вы — это только вы. Нет никого выше, нет никого ниже. Люди не похожи — поэтому сравнивать невозможно. Бросьте сравнения. Конечно, те редкие моменты удовольствия от собственного превосходства исчезнут, но вместе с ними исчезнут и миллионы тех мгновений, когда вы чувствуете себя несчастным. И когда ваша так называемая радость от гордости и несчастье от того, что вы хуже, уйдут — придет блаженство.

    Блаженство — это ни счастье, ни несчастье. Это такое состояние, когда все дуальности отброшены. Когда нет ни счастья, ни несчастья… эта тишина, эта безмятежность и есть блаженство.

    История:

    Ожидая в баре свою выпивку, Джонни приметил позади себя коня. Конь сидел и потихоньку потягивал из кружки пиво, а перед ним лежала огромная куча денег. Не веря своим глазам, Джонни спросил у бармена, что здесь происходит.

    Бармен невозмутимо объяснил:

    — Это пари. Если ты заставишь коня рассмеяться, все эти деньги — твои. Если проигрываешь — кладешь на стол десять долларов.

    — Ну, это не проблема! — воскликнул Джонни, немедленно направился к жеребцу и что-то шепнул ему на ухо. Конь захохотал что есть мочи, опрокинул свой стул и загрохотал по полу, лягаясь и стеная от смеха.

    Джонни собрал деньги и пошел домой. На следующий день, заказывая выпивку, он заметил, что конь снова сидит перед огромной кучей денег.

    — Теперь, — объяснил бармен, — ты должен заставить коня плакать.

    — Ну, это не проблема, — сказал Джонни. Он вывел коня на улицу и через некоторое время возвратился. Лошадь плакала навзрыд, и слезы текли ручьем.

    — Парень, — воскликнул бармен, — Возьми деньги, но только скажи, как тебе это удалось?

    — О, это было очень легко, — ответил Джонни. — В первый раз я сказал коню, что у меня член больше, чем у него, а во второй раз — я показал его.

    ГЛАВА ПЯТАЯ

    Пип-пип

    25 декабря 1978 года


    Первый вопрос:

    Ошо, расскажи, пожалуйста, небольшую историю об Иисусе сегодня…


    В канаве на рынке, внушая прохожим отвращение, лежала дохлая собака. "Какая гадость!", — сказал один и отвернулся. "Фу, как она воняет!", — сказал другой и прошел мимо, зажав нос. "Посмотрите, как торчат ее ребра — это безобразно! Меня тошнит!" — сказал третий. "На этой туше не наберется шерсти даже на шнурки", — сказал четвертый. "Неудивительно, что она плохо кончила", сказал пятый.

    Тогда мягкий, упрекающий голос вторгся в этот хор клеветников со словами: "Жемчуг — ничто по сравнению с белизной ее зубов!". И люди отступились, шепча друг другу: "Несомненно, это Иисус — кто еще мог бы замолвить доброе слово за дохлую собаку?"

    В этом весь дух Иисуса. Его любовь к миру была настолько полной, что он нигде не находил греха. Он любил мир настолько тотально, что для него не было ничего безобразного — все обращалось в сияющую красоту.

    Существование — это то, что вы проецируете сами. Существование отражает вас. Если в вашем сердце скрывается уродство, вы увидите его повсюду. Если ваше сердце невинно, вы будете воспринимать существование как девственность. Вы все время слышите свое собственное эхо.

    Настоящий святой — это тот, кто не способен найти в мире грешника. Но ваши, так называемые, святые только называются так. Для них мир полон грешников; они существуют за счет осуждения. Чем больше они осуждают людей, тем выше они становятся в своих глазах; чем больше они унижают вас, тем совершеннее удовлетворяют они свое эго.

    Запомните это: настоящий святой ни в ком не видит грешника. Даже если он будет специально разыскивать грешника, он не найдет его. Вот определение настоящего святого: тот, кто не находит в существовании ничего уродливого, для кого все существование преображается, трансформируется. Оно невероятно совершенно, оно полностью совершенно, оно абсолютно совершенно.

    В тот момент, когда существование становится таким абсолютно совершенным, вы узнаете Бога. Бог — не личность; вы никогда и нигде не встретите Его. Он не имеет формы, у Него нет имени. Бог — это присутствие, но это присутствие может ощутить лишь тот, кто обладает этой эстетической чувствительностью, этой эстетической сознательностью…

    Иисус мог увидеть в дохлой собаке нечто невероятно прекрасное. Он сказал: "Жемчуг — ничто по сравнению с белизной ее зубов". В этой белизне проявляется Бог. В этой белизне чувствуется Его присутствие. А вы не можете увидеть его даже в прекрасном восходе? А вы не видите его в цветке розы? Вы не можете разглядеть его в лице прекрасной женщины или мужчины? Вы не видите его в невинных глазах ребенка? И вы все ищете его в церкви, в храмах и мечетях — все ваши поиски напрасны.

    Религия — не что иное, как достижение этой чувствительной осознанности, которая все делает невероятно красивым. Красота — это Бог.


    Второй вопрос:

    На днях, вскоре после моего приезда, началось сражение между сексом и тишиной, отношениями и одиночеством. Временами я чувствовал, что синтез невозможен. Это было так, как если бы я должен был выбрать одно или другое, и в обоих случаях проигрывал. Временами было похоже на то, что можно идти прямо на небо, минуя землю.


    Прем Хариш,

    Это одна из величайших проблем всех времен: медитация и любовь, одиночество и человеческие отношения, секс и тишина. Только названия разные: проблема одна. И веками человек жестоко страдал от того, что проблема понималась неправильно — люди выбирали.

    Тех, кто выбрал человеческие отношения, называют мирскими, а тех, кто выбрал одиночество, называют монахами, "не от мира сего". Но страдают и те, и другие, потому что они остаются половинчатыми, а быть половиной — значит быть несчастным. Быть целым — значит быть здоровым, счастливым; быть целым — значит быть совершенным. Оставаться половиной — это несчастье, потому что другая половина подрывает вас, другая половина готовится взять реванш. Другую половину невозможно уничтожить, потому что эго ваша вторая половина. Эго существенная часть вас; это не что-то случайное, что вы можете отвергнуть. Это как если бы гора решила: "Вокруг меня не будет никаких долин". Ведь без долин не может быть гор. Долины — это часть существования гор; гора не может существовать без долин. Они дополняют друг друга. Если гора выберет жизнь без долин, то ее попросту больше не будет. А если долина выберет жизнь без гор, то не будет также никаких долин — или вы начнете притворяться. Гора может притвориться, что нет никакой долины, но долина есть — вы можете спрятать ее, вы можете загнать ее глубоко в подсознание, но она останется, она продолжает существовать, она жива, нет возможности уничтожить ее. Фактически, гора и долина — это одно, так же, как любовь и медитация, как отношения и одиночество. Гора одиночества вырастает только среди долин общения. Фактически, вы можете наслаждаться одиночеством только если вы можете наслаждаться общением. Именно общение порождает потребность одиночества, это ритм.

    Когда вы вступаете с кем-то в глубокие отношения, возникает огромная потребность побыть одному. Вы начинаете чувствовать себя опустошенным, истощенным, усталым — уставшим от радости, от счастья; но всякое волнение опустошает. Общаться было необыкновенно прекрасно, но теперь вам хотелось бы побыть в одиночестве, чтобы вновь стать самим собой, чтобы вы снова наполнились, чтобы вы вновь укоренились в своем существе.

    В любви вы уходите в жизнь другого, вы теряете себя. Вы становитесь пьяным. Теперь вам нужно снова найти себя. Но когда вы один, в вас снова рождается потребность в любви. Вскоре вы становитесь настолько полны, что вам хочется поделиться, вы настолько переполняетесь, что вы хотели бы поделиться с кем-то собой, излить себя на кого-то. Любовь происходят из одиночества.

    Одиночество делает вас переполненным. Любовь принимает ваши дары. Любовь делает вас пустым для того, чтобы вы могли наполниться снова. Когда любовь опустошает вас, приходит одиночество, чтобы питать вас, чтобы объединить вас. Это — ритм.

    Считать эти две вещи отдельными друг от друга было глупостью, самой опасной глупостью, от которой страдал человек. Некоторые люди стали мирскими они устают, они просто истощены, пусты. У них нет никакого собственного пространства. Они не знают, кто они; они никогда не встречаются сами с собой. Они живут с другими, они живут ради других. Они принадлежат толпе; они — не личности. И помните: они не могут достичь удовлетворения в любовной жизни она будет всего лишь половиной. Ни одна половина не может быть наполнена. Полным может быть лишь целое.

    И есть еще монахи, которые выбрали другую половину. Они живут в монастырях. Слово "монах" означает того, кто живет один; слово "монах" происходит от того же корня, что и "моногамия", "монотонность", "монастырь", "монополия". Его значение — "один", "одинокий".

    Монах — это тот, кто выбрал одиночество, но вскоре он чувствует избыток, он созревает, и он не знает, куда ему излиться. Куда он может излиться? Ему не дозволена любовь, ему не дозволено общение; он не может пойти, встретиться и смешаться с людьми. Его энергия начинает прокисать. Если остановить любую энергию, она прогоркнет. Даже нектар, застоявшись, становится ядом, и наоборот — даже яд, изливаясь, становится нектаром. Если вы течете, изливаетесь — вы познаете, что такое нектар. А застаиваясь, вы познаете, что такое яд.

    Яд и нектар — не два разных явления, а два состояния одной и той же энергии. Если она течет — это нектар; если она застывает — это яд. Когда энергия не имеет выхода, она прокисает, она становится горькой, она приносит грусть, она становится уродливой. Вместо того, чтобы принести вам целостность и здоровье, она скорее делает вас больным.

    Все монахи больны. Все монахи не могут не быть патологичными.

    Мирские люди опустошены, истощены, им скучно, они еле влачат свое существование во имя долга, ради семьи, ради нации — ради всех священных коров — лишь бы как-нибудь дожить до смерти, они просто ждут, когда придет смерть и освободит их. Они отдохнут только в могиле. Они не знают никакого покоя при жизни. А жизнь, в которой нет покоя — это не настоящая жизнь.

    Это как если бы в музыке не было пауз — тогда она становится просто шумом, вызывающим отвращение; она сделает вас больным. Настоящая музыка — это синтез звука и тишины. И чем выше синтез, тем глубже проникает музыка. Звучание порождает тишину, а тишина создает восприимчивость для того, чтобы услышать звук. И так далее и так далее: благодаря звукам ваша любовь к музыке становится больше, вы становитесь более готовыми к тишине. Слушая великую музыку, вы всегда чувствуете молитвенность, некую целостность — что-то в вас объединяется. Вы становитесь центрированным, обретаете корни. Земля и небо встречаются, они перестают быть отдельными. Тело и душа встречаются и сливаются, они теряют свои ограничения.

    И это великий момент — момент мистического союза.

    Хариш, ты говоришь: На днях, вскоре после моего приезда, началось сражение между сексом и тишиной.

    Это старая война, и глупая, абсолютно бессмысленная. Пожалуйста, будь осторожен: не создавай битвы между сексом и тишиной. Если ты создашь битву, твой секс станет уродливым, болезненным, а твоя тишина — вялой и мертвой. Позволь сексу и тишине встретиться и спиться друг с другом.

    На самом деле, величайшие моменты тишины — это те, что приходят после любви, великой любви, вершин любви. А вершины любви всегда приходят вслед за моментами полной тишины и одиночества. Медитация ведет к любви: любовь приводит в медитацию. Они — партнеры. Их невозможно разделить.

    Так что вопрос не в том, как создать синтез — их невозможно разделить вопрос в том, чтобы понять, увидеть, что они нераздельны.

    Ты говоришь:…тотчас же началось сражение между сексом и тишиной, отношениями и одиночеством. Временами я чувствовал, что синтез невозможен.

    Да, синтез невозможен, потому что это — одно. Нет нужды создавать синтез. Тот синтез, что создадите вы — просто фокус; ваш синтез изначально будет неправильным, ибо там, где синтез не требуется, вы создадите искусственный синтез.

    Синтез уже есть, он уже существует. Это одно! Две стороны одной монеты. Вам не нужно синтезировать их — они никогда не существовали по отдельности. А человек трудился, упорно трудился, но всегда проигрывал.

    Религия еще не стала ноосферой Земли; религия еще не стала самой жизненной, определяющей силой в мире. И в чем причина? В этом разделении. Вы должны быть или мирским, или не от мира сего — выбирайте! И в тот момент, когда вы выбираете, вы теряете нечто. Что бы вы ни выбрали, вы останетесь в убытке.

    Я говорю: не выбирайте. Я говорю: живите и тем, и другим. Конечно, для этого необходимо искусство. Выбрать и прожить на привязи у одного — просто, это доступно любому идиоту — на деле, так поступают только идиоты. Одни идиоты выбирают жизнь в мире, другие идиоты выбирают уход от этого мира. Человек понимания предпочитает то и другое вместе.

    И в этом — весь смысл моей саньясы. Вы можете иметь пирожное и можете есть его — это разумно. Будьте бдительными, сознательными, разумными. Наблюдайте за ритмом и двигайтесь вместе с ним без всякого выбора. Держитесь невыбирающей сознательности. Смотрите на обе крайности. На поверхности кажется, что они противоположны, что они противоречат друг другу, но это не так. В глубине они дополняют друг друга. Это — один и тот же маятник, который движется то влево, то вправо. Не пытайтесь остановить его слева или справа; если вы остановите его, вы сломаете часы. Так происходило до сих пор.

    Принимайте жизнь во всех ее измерениях.

    Я понимаю твою проблему; проблема проста и хорошо известна. Проблема вот в чем: когда вы начинаете общаться, вы не знаете, как быть одному. Это просто свидетельство вашей неразумности. Это не значит, что общение — неправильно: это просто свидетельствует о том, что вы еще недостаточно разумны. Поэтому общения становится слишком много, и у вас не остается никакого пространства, чтобы побыть одному, и вы чувствуете себя истощенным и усталым. Тогда в один прекрасный день вы решаете, что общение — это плохо, что оно бессмысленно: "Я хочу стать монахом. Я уйду в гималайское ущелье и буду жить один". И вам будут сниться великолепные сны об одиночестве. Как это прекрасно — никто не посягает на вашу свободу, никто не пытается манипулировать вами; вам вообще не придется думать о других.

    Жан-Паль Сартр говорит: "Другие — это ад". Это просто свидетельство того, что ему не удалось понять, как любовь и медитация дополняют друг друга: другие — это ад. Да, другие становятся адом, если не вы умеете временами оставаться одни, среди всевозможных отношений. Другие становятся адом. Это утомительно, надоедливо, скучно, опустошительно. Другой теряет всю красоту, потому что вы его уже знаете. Вы хорошо знакомы; теперь в нем нет ничего неожиданного. Вы знаете местность в совершенстве; вы путешествовали в этом месте так долго, что больше не осталось никаких неожиданностей. Вы уже сыты по горло всем этим.

    Но вы привязались, и другой привязался к вам. Другой тоже несчастен, потому что вы-его или ее ад, точно так же, как он или она — ад для вас. Оба создают друг для друга ад, и оба цепляются друг за друга, боясь потерять, потому что… это лучше, чем ничего. По крайней мере, есть за кого держаться, и еще есть надежда, что завтра все переменится к лучшему. Вчера было плохо, но завтра все будет хорошо. Так что есть надежда, и можно жить этой надеждой. Вы живете в отчаянии, но продолжаете надеяться.

    Потом, рано иди поздно, появляется чувство, что было бы лучше жить в одиночестве. Но если вы остаетесь один, несколько дней это необыкновенно прекрасно, так же, как прекрасно быть в обществе другого — несколько дней. Несколько дней вы чувствуете себя так свободно, просто самим собой, нет никого, чтобы требовать, никто ничего от вас не ждет. Если вы хотите встать рано утром, вы можете встать; если вы не хотите вставать рано, вы можете спал. дальше. Если вы хотите что-то делать — отлично; если вы ничего не хотите делать, никого нет…

    Несколько дней вы будете чувствовать себя таким невероятно счастливым — но только несколько дней. Вскоре вы устанете от этого. Вы переполнитесь, и некому будет принять вашу любовь. Вы созреете, и вам нужно будет разделить свою энергию. Вам станет тяжело, вы будете обременены своей собственной энергией. Вы хотели бы снять эту ношу.

    И теперь одиночество кажется не столько одиночеством, сколько одинокостью. Теперь все меняется — медовый месяц окончен. Одиночество начинает превращаться в одинокость. У вас появится непреодолимое желание найти другого. В ваших снах опять появится другой.

    Пойдите и спросите монахов, что им снится: им снятся только женщины; они не могут мечтать ни о чем другом. Они мечтают о том, кто может снять с них бремя. Спросите у монахинь: они грезят только о мужчинах. И это может превратиться в патологию. Вам следует задуматься над историей христианства.

    Монахини и монахи даже с открытыми глазами видят сны. Сон становится такой реальной субстанцией, что вам не нужно ждать ночи. Даже днем монахиня сидит и видит, как приближается Дьявол, и Дьявол пытается овладеть ею.

    Вы удивитесь: в средние века это происходило неоднократно — многих монахинь сожгли из-за того, что они признавались в любовных отношениях с Дьяволом. Они сознавались сами, и не только в том, что занимались с Дьяволом любовью: они даже зачинали от Дьявола — это была ложная беременность, просто газы в животе, но их животы начинали расти все больше и больше. Психологическая беременность. И они описывали Дьявола в таких деталях — этот Дьявол был их собственным созданием. И Дьявол преследовал их день и ночь…

    И то же самое происходило с монахами.

    Это патология. Человек долго страдал от нее. И другие патологии, которые осуждаются вашими так называемыми религиозными людьми, были созданы в монастырях. Те же самые святые несут ответственность за них! Первые случаи гомосексуализма произошли в монастырях; они не могли произойти больше нигде потому что мужчины жили в одном монастыре, женщины жили в другом монастыре, встречаться было невозможно, а энергия закипала.

    Там, где слишком много мужчин живет вместе, и нет женщин, естественно, что там гетеросексуальность обернется гомосексуализмом, и естественно, что монахини станут лесбиянками.

    Этот выбор одиночества сделал человечество очень больным. Несчастны и те люди, что живут в миру, и монахи — никто не выглядит счастливым. Весь мир в постоянном несчастье. А вы можете поменять одно несчастье на другое: вы можете выбрать несчастье этого мира или несчастье того мира — но это все одно и то же несчастье. Вы будете чувствовать себя хорошо несколько дней.

    Я несу вам новое послание. Это послание — не выбирайте больше; оставайтесь бдительными, не выбирая, и пусть ваша разумность станет выше меняющихся обстоятельств. Измените свою психологию, станьте более сознательными. Для блаженства необходима большая сознательность! И тогда вы можете совмещать одиночество с общением.

    Научите свою женщину или своего мужчину быть также внимательным к ритму. Людям нужно объяснить, что никто не может любить двадцать четыре часа в сутки; необходимы периоды отдыха. И никто не может любить по приказу. Любовь — это спонтанное явление: когда она есть, она есть, а когда ее нет, то ее нет. С этим ничего не поделаешь. Если вы пытаетесь делать что-то, вы будете лгать, играть.

    Настоящие влюбленные, разумные влюбленные, сделают другого внимательным к этому явлению: "Когда я хочу побыть один, это не значит, что я отвергаю тебя. На самом деле, именно своей любовью ты даришь мне возможность быть одному". И если ваша любимая хочет провести в одиночестве ночь или несколько дней, вам не должно быть больно. Вы не станете говорить, что вас отвергли, что вашу любовь не приняли. Вы с уважением отнесетесь к ее решению побыть несколько дней одной. В действительности, вы будете счастливы! Ваша любовь была столь велика, что она чувствует пустоту; и теперь ей нужно отдохнуть, чтобы наполниться снова.

    Это — разумность.

    Обычно вы думаете, что вы отвергнуты. Вы идете к своей любимой, и если ей не хочется быть с вами, или если она с вами не очень нежна, вы чувствуете, что вам отказали. Ваше эго задето. Эго не отличается большой разумностью. Все эго — идиоты. Сознательность не признает эго; сознательность просто видит явление, старается понять, почему женщина не хочет быть с вами. Не похоже, чтобы она отвергла вас — вы знаете, что она любила вас так сильно, что она любит вас так сильно — но сейчас она просто хочет побыть одна.

    И если вы любите ее, вы оставите ее в одиночестве; вы не станете мучить ее, вы не станете заставлять ее любить вас.

    И если мужчина хочет побыть один, женщина не будет думать: "Я больше не интересна ему — возможно, он заинтересовался какой-то другой женщиной". Разумная женщина оставит мужчину одного, чтобы он снова стал внутренне собранным, чтобы он снова мог делиться своей энергией. И этот ритм похож на смену дня и ночи, лета и зимы; он продолжает меняться.

    И если два человека действительно уважают друг друга — а любовь всегда исполнена уважения, она обращена на другого; это состояние высокой молитвенности, поклонения — тогда мало-помалу вы станете понимать друг друга все лучше и лучше. И вы начнете осознавать ритм другого и свой собственный ритм. И вскоре вы обнаружите, что благодаря любви, благодаря уважению ваш ритм становится все ближе и ближе: когда вы чувствуете любовь, она тоже чувствует любовь. Эго становится на свои места. Это регулируется без ваших усилий. Эго синхронность.

    Вы когда-нибудь наблюдали это? Если вы встретите двоих людей, которые любят по-настоящему, вы увидите в них много похожего. Люди, которые действительно любят, становятся похожими на брата и сестру. Вы будете удивлены — даже братья и сестры похожи не настолько. Выражение их лиц, походка, манера говорить, жесты — двое любящих становятся одинаковыми, но все же они так различны. Эго происходит естественно. Просто находясь вместе, они мало-помалу становятся настроенными друг на друга. Тому, кто по-настоящему любит, ничего не нужно говорить — другой понимает в тот же миг, понимает интуитивно.

    Если женщине грустно, она может не говорить об этом, но ее любимый поймет и оставит ее одну. Если мужчине грустно, его любимая поймет и оставит его одного — она найдет какой-нибудь предлог, чтобы оставить его одного. Глупые люди делают как раз обратное: они никогда не оставляют друг друга в одиночестве — они постоянно вместе, надоедая и досаждая друг другу; они никогда не оставляют другому никакой возможности для существования.

    Любовь дает свободу, и любовь помогает другому стать самим собой. Любовь очень парадоксальное явление. С одной стороны, она делает вас единой душой в двух телах; с другой стороны, она дает вам индивидуальность, уникальность. Она помогает вам отбросить вашу мелкую самость, но она же помогает вам обрести высшее существование. Так что здесь нет проблемы: любовь и медитация — это два крыла, и они уравновешивают друг друга. И между ними вы растете, между ними вы достигаете Бога.


    Третий вопрос:

    На днях Вы говорили о бисексуалах. Я — один из них, но я безмерно устал как от мужчин, так и от женщин. Пожалуйста, помогите мне…


    Это естественно. Это очевидно — любовь утомляет вас, пока вы не знаете, как медитировать. А бисексуал будет уставать еще больше, потому что он совершенно конченый человек, он знает и мужчин, и женщин. Гетеросексуальный мужчина может иметь тайное желание узнать, что такое гомосексуализм: "Кто знает? Эти гомосексуалисты, возможно, на самом деле веселые парни! Не исключено, что они и в самом деле наслаждаются. По крайней мере, так кажется со стороны".

    Гомосексуалист в глубине души думает, что, возможно, он упускает нечто такое, что получает гетеросексуал. И это кажется естественным — возможно, он теряет некое природное удовольствие. Да, эти гетеросексуалы должны что-то иметь, иначе зачем им столько неприятностей? Дети, семья, пятое и десятое. Столько неприятностей — значит, вы что-то с этого имеете. Как такое множество людей могут быть такими глупыми?

    Гомосексуалист продолжает размышлять: "Я не так рискую — нет проблем с детьми, семьей, не нужно поднимать детей и отправлять их в школу, в колледж, в университет… работа на всю жизнь". Не может не возникнуть подозрение, что гетеросексуал имеет какую-то выгоду. Возможно, он не показывает этого; наверное, это так восхитительно, что они скрывают это, что они никогда никому этого не показывают…

    Иначе не может быть: в соседском саду, по ту сторону забора, трава всегда зеленее. Возможно, это не так, но она кажется зеленее. Но бисексуал — вот уж кто действительно устает, потому что у него уже нет надежды. Надеяться не на что — вы уже знаете и то и другое.

    Я слышал об одном моряке. Он попал в кораблекрушение, и его выбросило на остров вместе с одной нимфоманкой. В конце концов, после долгих переговоров, они пришли к соглашению, что он должен иметь один выходной, чтобы восстанавливать силы.

    Однажды он посмотрел на морс и вдруг увидел человека на плоту. Ясно было, что он тоже попал в кораблекрушение. Он подумал, что наконец-то прибыла смена и он сможет отдохнуть от своих трудов, и поплыл поприветствовал, вновь прибывшего. Новичок имел очень женоподобный вид и подтвердил это впечатление, воскликнув: "Привет, мой дорогой, я рад видеть тебя!"

    Моряк закричал: "О Господи, вот плывут мои воскресенья!"

    Я понимаю, как вы, должно быть устали, как вам надоело все это, что вы потеряли надежду, но это положение может обернуться благословением. Ибо, когда человек действительно покончил с сексом, он может погружаться в медитацию очень глубоко. Чем полнее вы разочаровались в сексе, тем глубже вы можете войти в медитацию. Теперь вам может помочь только медитация.

    Вы слишком долго были вместе. Ваше общение было очень интенсивным, и теперь вам необходимо глубокое расслабление, чтобы вы могли полностью забыть о других. И ваше вхождение во внутреннее существо определенно будет глубже, чем у любого гетеросексуала, потому что вы вдвойне беспомощны и потеряли надежду.

    Чем продолжать все ту же старую игру, попытайтесь лучше пойти к одиночеству. На несколько дней полностью забудьте о каких бы то ни было отношениях. В первый раз пообщайтесь с собой — в этом вся медитация. Просто будьте собой. Расслабьтесь. Наслаждайтесь собой. Вы устали наслаждаться с другими, теперь попытайтесь наслаждаться собой.

    Медитация — это наслаждение собой. Просто сидите тихо, ничего наделяя. Будьте счастливы, наслаждайтесь — без всякой причины! Ведь все причины приходят извне. Вы встретили прекрасную женщину, и вы счастливы; или вы встретили прекрасного мужчину, и вы счастливы. Но медитирующий просто счастлив! Его счастье не имеет причины во внешнем мире; он сам наполнен счастьем.

    Общение — это счастье, которое приходит к вам от другого. Но замечали ли вы? — Когда счастье приходит от другого, другой должен быть наполнен им, а иначе как оно может прийти к вам? А ваше счастье приходит к другому… вы наслаждаетесь счастьем друг друга; вы оба пьете из источника другого. Но этот источник есть! Иначе как вы могли бы пить? Но женщина, которую вы любите, убеждена, что она наслаждается вашим счастьем — вы делаете ее счастливой, вы причина ее счастья. А вы думаете, что она — причина вашего счастья. Но если вы можете быть причиной счастья друг для друга, то неужели вы не можете быть причиной своего собственного счастья?

    В этом — весь смысл медитации. Сидеть тихо, наслаждаясь собой, покачиваясь на волнах радости, скользить во внутренний мир…

    И если вы действительно устали, вам будет легче идти внутрь. И я не говорю, что это должно стать стилем вашей жизни.

    Нет. Никогда не принимайте определенного стиля жизни, иначе вы снова устанете. Когда вы снова наполнены радостью, когда вы полны энергии, льющейся, помолодевшей, когда вы испили своего собственного вина и готовы поделиться, вы должны поделиться, тогда общайтесь снова. Тогда вступайте в отношения.

    Общение и медитация: медитация и общение. Пусть между ними будет музыка, гармония. Вот что сделает вас мудрецом, настоящим саньясином. Старая саньяса была отречением; новая саньяса, которой я учу вас — это наслаждение. Наслаждайтесь любовью, наслаждайтесь медитацией! Наслаждайтесь в жизни всем! Бог даровал вам великую возможность — не упустите ее. Упустить ее — это единственный грех.

    Знаете ли вы, что изначальное значение слова "грех" (англ. sin) — это "упустить" (англ. missing)? Это слово образовано от корня, который означает "упустить". Грех не имеет ничего общего с тем, что вы делаете; грех имеет отношение к тому, что вы упускаете. Мирские люди — грешники, потому что они упускают медитацию; а монахи грешат потому, что они упускают любовь. И те и другие — преступники, и те и другие.

    Не упускайте ничего. Все это ваше — провозглашайте это! Вам от рождения дано право на оба крыла. И как вы можете летать с одним крылом?

    Есть суфийская притча:

    Мастер привел своего ученика на реку. Должно быть, ученик задал какой-нибудь вопрос вроде вашего, что-нибудь о любви и медитации, что-нибудь о том, как жить — совместно или одному. Мастер привел его на реку. Таков путь суфиев — создавать ситуацию. Они не говорят словами; они не говорят, а показывают.

    Он посадил ученика в лодку; он взял в руки два весла и начал грести. Когда они достигли середины, он стал грести одним веслом. И лодка закрутилась — с одним веслом лодка стала все время поворачиваться по кругу.

    Ученик засмеялся и сказал:

    — Что ты делаешь? Что ты хочешь мне показать? Мы никогда не достигнем другого берега!

    А мастер спросил:

    — Почему?

    Ученик ответил:

    — Это так просто! Чтобы переправить лодку на тот берег, нужно два весла. Если грести одним веслом, она будет вертеться и вертеться до скончания века.

    Мастер сказал:

    — Теперь ты понял — теперь я могу грести двумя. Мы вернемся на наш берег; мне не нужно на другой. Но я ответил на твой вопрос: любовь и медитация — это два весла. Человек, который только любит, все время ходит по кругу; человек, который только медитирует, все время ходит по пруту. Таким путем никто не может попасть на другой берег — никто не может достичь запредельного. Возьми оба весла! Бог дал тебе обе способности — быть медитативным и быть любящим. Зачем тебе были даны две возможности — любить и медитировать? Не думаешь ли ты, что Бог совершил ошибку? Теперь пришло время — ты пользовался только одним веслом, и твоя лодка плавала по кругу. Пришло время понять и взять также другое весло.

    И когда вы научитесь грести обоими веслами, в глубокой гармонии, ваша жизнь впервые станет благословением. Тогда она принесет блаженство вам и станет блаженством и для других.


    Четвертый вопрос:

    Ошо, почему людей притягивает сюда, как магнитом? Что держит здесь людей? Это наша необходимость или твой магнетизм? Временами мне кажется, что ты Бог, играющий для нас, и я радуюсь. А потом я думаю, что ты — злой волшебник, манипулирующий нами, и мне становится страшно и обидно.

    Мне хотелось бы полностью увериться в твоей незаинтересованности. Неужели мое эго порождает всю эту бессмыслицу?


    Джулиан Голдсворд,

    Меня здесь нет — отсюда магнетизм. Магнит не в моем присутствии; меня нет. А когда человек исчезает и становится отсутствующим, начинает присутствовать Бог. Бог может присутствовать только тогда, когда вас нет; вы не можете сосуществовать вместе. В тог момент, когда входите вы — Он уходит; в тот момент, когда вы уходите — Он приходит. Встреча невозможна. Это похоже на тьму и свет.

    Есть древняя притча:

    Однажды Тьма обратилась к Богу: "Я не сделала Солнцу ничего плохого, однако Солнце беспрестанно мучает меня — без всякой причины! Почему твое Солнце так настроено против меня? Оно преследует меня, и где бы оно ни появилось, мне приходится бежать — так я боюсь. Оно стремится убить меня. И я страдаю миллионы лет. Довольно! Я не могу больше терпеть; я пришла, чтобы жаловаться".

    Бог сказал: "Действительно, зачем оно мучает тебя?"

    Солнце призвали и попросили ответить, что оно имеет против Тьмы. Солнце ответило: "Что вы подразумеваете под именем "Тьма"? Я никогда ее не видело. Где тьма? Будьте добры, сначала представьте нас — как я могу мучить того, с кем мы ни разу не встречались? Приведите ее сюда, я хочу посмотреть на нее, и тогда не будет никаких жалоб".

    С тех пор прошло много миллионов лет; Бог все пытается свести их вместе, но у Него ничего не выходит. Говорят, что Бог может все — но только не это. Как вы можете свести свет и тьму вместе? А пока пред судом не предстанут обе стороны, их нельзя рассудить.

    Так что они все еще ожидают решения суда. Этот случай все еще на рассмотрении суда, но Бог не может обеспечить присутствие обеих сторон. Тьма получила приглашение, но это невозможно…

    То же самое происходит в случае с это и Богом: это — не что иное, как тьма; ваше присутствие — это тьма, а присутствие Бога — это свет. Когда личность исчезает, появляется Бог. Когда внутри — ничто, через вас начинает выражаться всеобщее. Когда вы становитесь полым бамбуком, вы — флейта для Его губ; великая музыка изливается через вас.

    Меня нет… это — магнит. Это не мой магнит. Иисуса не было… это притягивало к нему, но на самом деле это был не его магнит — он лишь проявлялся через него. Когда Иисус говорит: "Я есть дверь, я есть путь, я есть истина", он не имеет в виду Иисуса — сына Иосифа и Марии. Когда он говорит: "Я есть путь" — это Бог, который проявляется через отсутствие Иисуса. Когда он говорит: "Никто не приходит к Отцу, как только через меня", он не провозглашает, что все должны идти только через Иисуса.

    Это то, что пытались доказать христиане этими словами: "Иисус сказал: "Всякий, кто приходит, приходит только через меня" — поэтому вы не можете достичь через Будду или Лао-Цзы. Вы должны следовать только за Иисусом!" Это полная ерунда. Когда Иисус говорит: "Вы приходите только через меня", его "я" — вовсе не его. Он — просто пустой сосуд.

    В этом же смысле использует слово "я" Кришна. Кришна говорит Арджуне: "Пока ты не падешь к моим ногам, ты не достигнешь". То же самое "я" то же самое "мое"…

    Будда говорит: "Придите ко мне, и я покажу вам путь". Все то же "я" — это "я" Бога! И это не имеет ничего общего с христианством или буддизмом.

    Когда я говорю: "Приди и следуй за мной", это то же самое "я". Это — "я" универсума.

    Когда человек исчезает, начинает излучаться магнетизм Бога.

    Голдсворт, ты спрашиваешь меня:

    Почему людей притягивает сюда, как магнитом?

    Здесь есть магнит — но это не я. Я являюсь вам не один: происходит нечто большее, нечто за пределами видимого, нечто такое, что нельзя увидеть глазами, нечто такое, что нельзя услышать через уши, нечто неосязаемое… это — магнит.

    Миллионы людей хотят попасть сюда.

    Ты спрашиваешь: Что держит здесь людей?

    Здесь никого не держат, здесь их никто не держит. Это — их собственное решение. Это происходит из-за их любви. Индии нечего предложить — кроме этого искусства быть не-бытием. Люди, которые находятся здесь, оставили прекрасные дома, хорошо оплачиваемую работу, все соломенные удобства, роскошь, комфорт, чтобы жить здесь и испытывать всевозможные трудности. Индия — не самое подходящее место для жизни! Никто не держит их, но они не могут уехать. Весь мир потерял значение для них. Они вкусили нечто — нечто такое, ради чего они готовы страдать, ради чего они готовы пойти на любые неприятности юридические, правительственные, социальные, гигиенические. Никто не может гарантировать вам срок, когда вы станете просветленным. Одно можно гарантировать: у вас наверняка начнется гепатит!

    Ты спрашиваешь меня: Это наша необходимость или твой магнетизм?

    Это ваша необходимость и магнетизм Бога. И вопрос не ставится так: или или. Это ваша жажда и река Бога, которая течет здесь, которая явилась здесь. Если бы вы не жаждали, вас не было бы здесь, и вас не было бы здесь, если бы здесь не протекала эта река даже если бы вы испытывали жажду. Это не вопрос или — или: река здесь, а вы жаждете.

    Временами мне кажется, что ты — Бог, играющий для нас, и я радуюсь. А потом я думаю, что ты — злой волшебник, манипулирующий нами, и мне становится страшно и обидно.

    Это просто свидетельство любви-ненависти в твоем отношении. Это не имеет никакого отношения ко мне — это твоя проекция. Я — просто пустота, чистый холст: ты можешь рисовать на нем все, что хочешь. Это — твоя дуальность: ты разделен. В тебе есть это разделение между Богом и Дьяволом, между добром и злом, между "следует" и "не следует". Это — твое разделение; ко мне оно не имеет никакого отношения.

    Поэтому, когда ты смотришь с одной стороны своего существа, ты видишь Бога и очень радуешься. Когда ты смотришь другой стороной своего существа, ты видишь Дьявола и обижаешься. И помни: все это создаешь ты — Бог и Дьявол, оба они — твои создания.

    Но вас учили и воспитывали в этой двойственности. Вы не целостны — вот почему так происходит. Сегодня вы любите меня, а завтра вы будете испытывать ко мне огромную ненависть. И я не несу ответственности ни за любовь, ни за ненависть. Если вы станете целостны, тогда обе идеи — и добра, и зла исчезнут, и тогда вы впервые сможете увидеть, кто я. Фактически, это переживание Бога. Но это не ваш Бот, не тот, что против зла: это Бог, который есть трансценденция — трансценденция всякого добра и зла.

    Так что запомните: когда я пользуюсь словом "Бог" и когда вы пользуетесь словом "Бог", его значения различны. Когда я произношу слово "Бог", я имею в виду то, что превосходит ваших Бога и Дьявола, где все дуальности исчезают и существует только единство. Когда я произношу слово "любовь", это не то слово, которым пользуетесь вы, поскольку в вашем слове всегда есть оттенок ненависти. Когда я говорю слово "любовь", я имею в виду состояние, когда отношение любовь — ненависть исчезает… тогда возникает совершенно другой вид любви: абсолютная любовь, всеобъемлющая любовь, чистая любовь, невинная любовь, трансцендентальная любовь.

    Так происходит снова и снова. Я использую слово в одном значении, а вы понимаете его совершенно иным образом — и это естественно. В начале не может быть по-другому. Голдсворт, ты здесь новичок — так бывает с моими людьми, почти с каждым. Не беспокойся об этом; наслаждайся и тем и другим. Когда ты любишь меня, радуйся и наслаждайся этим. А когда ты ненавидишь меня, наслаждайся своей ненавистью, наслаждайся своей обидой. Тогда это будет настоящая ненависть.

    Если вы можете по-настоящему любить и по-настоящему ненавидеть, то вы увидите вскоре, что и любовь, и ненависть исчезают — подлинность объединяет их, реальность становится мостом между ними. Если вы можете по-настоящему любить меня и по-настоящему ненавидеть, то между этими чувствами появляется общее реальность, подлинность. И это соединит их. И за пределами этих чувств однажды встает солнце. И вы видите меня как чистую пустому. И через эту пустоту изливается Бог — Бог, который превосходит добро и зло, хорошее и плохое, превосходит грех и добродетель.

    Мне хотелось бы, — говоришь ты, — полиостью увериться в твоей незаинтересованности.

    Ты думаешь, Бог не заинтересован в мире? Тогда зачем Он создал его? В Евангелиях повествуется, что Бог создавал мир шесть дней, а потом Он взглянул на него и сказал: "Это хорошо. Он прекрасен". Он творил его и любил его.

    Откуда тебе пришла эта мысль о незаинтересованности? Бог — это абсолютный интерес. Мы не можем сказать, что Он заинтересован в мире, потому что вы поймете это неправильно. Лучше сказать, что Он — абсолютный интерес, не то, что есть кто-то, кто заинтересован: все Его существо — это интерес. Он невероятно влюблен — Он есть любовь.

    Иисус говорит: "Бог есть любовь". Если Бог есть любовь, как Он может быть бесстрастным, незаинтересованным?

    Я заинтересован во всем. Я заинтересован! И во всем есть только огромная любовь, огромный интерес — в деревьях, в людях, в птицах, в солнце, в луне, в звездах. Но я могу понять. Ваши святые учили вас, что пока вы заинтересованы, вы не будете религиозны — станьте полностью незаинтересованным, и вы будете религиозны. Это разновидность отречения. Чем больше ваша незаинтересованность, тем более вы становитесь скучным и безжизненным.

    Я не учу незаинтересованности: я учу быть крайне заинтересованными. Раскройтесь, любите все больше и больше… пусть брызги вашей любви достигнут самых границ существования, если у него есть границы. Пусть все существующее наполнится вашей любовью и интересом. Станьте вовлеченными! Станьте участником этих таинств! Но это естественно: когда вы приходите ко мне, вы приносите с собой все ваши ожидания. Вот ты говоришь:

    Мне хотелось бы полностью увериться в твоей незаинтересованности.

    Зачем? Зачем ты ставишь мне такое условие, и зачем ты ставишь такое условие себе? Ты ставишь невыполнимое условие. Я не могу выполнить его, потому что Бог не может его выполнить. Если бы Бог был незаинтересован в мире, мир исчез бы давным-давно.

    В одном из своих самых прекрасных стихотворений Рабиндранат говорит: "Когда я вижу новорожденного младенца, я благодарю Бога, я говорю Ему: "Значит, Ты еще надеешься? Значит, Ты все еще не разочаровался в человеке?"

    Когда Рабиндранат умирал, его последней молитвой было: "Господи, если Ты чувствуешь во мне хоть какую-нибудь пользу, пошли меня обратно на Землю. Я не прошу Тебя избавить меня от мира — я хочу, чтобы меня бросили обратно в мир. Твой мир был так прекрасен. Если Ты сочтешь меня достойным, отправь меня обратно".

    Это очень необычно, поскольку святые в Индии веками молились: "Мы не хотим возвращаться обратно. Пожалуйста, не посылай нас обратно в мир. Это наказание — быть посланным в мир". А Рабиндранат слагает песню, молитву: "Если Ты чувствуешь от меня хоть какую-то пользу, пошли меня обратно".

    Я согласен с Рабиндранатом. Для меня Рабиндранат — куда более истинный пророк и великий мудрец, чем ваши так называемые святые. Они все против жизни. Я не против жизни, потому что Бог не против жизни! Бог — это жизнь! Как я могу быть против жизни?

    Я люблю этот мир, я люблю этот мир целиком. Я никак не могу быть незаинтересованным — я полностью заинтересован, я весь состою из интереса. Так что, Голдсворт, пожалуйста, забудь об этом. У тебя ничего не получится.

    И почему ты ставишь себе такое условие? И как ты можешь доверять полностью? Как может быть тотальным твое доверие, твоя вера? Пока ты не станешь целостным, ты будешь разделен. И это — способы разделения: интерес, незаинтересованность. Быть заинтересованным — грех, быть незаинтересованным добродетель; и это то, что разделяет тебя. Брось все эти разделения. Будь невинным. Не будь расчетливым.

    В этой невинности ты сможешь увидеть, что сеть интерес, который в то же время является незаинтересованностью. Сейчас это трудно понять, потому что это представляется большим парадоксом. Существует любовь, которая не есть привязанность. Существует участие, которое не связано обязательствами. Можно жить, как лотос в пруду — в воде, и тем не менее не касаясь воды. Но это — не твоя идея незаинтересованности.

    Вот мое послание саньясинам: будьте в мире, и все же оставайтесь за пределами мира. Будьте в мире, будьте в нем тотально, и все же не будьте в нем совсем. Когда этот парадокс разрешен, вы прибыли.


    Пятый вопрос:

    Всю свою жизнь я пытался изменить самого себя, но кажется, ничего не изменилось — я остался прежним. У меня нет надежды?


    Во-первых, зачем вы хотите измениться? Вы прекрасны таким, какой вы есть почему вы не можете принять самого себя? И это чудо: когда вы принимаете себя, происходит перемена. Она не может произойти в результате ваших усилий, потому что кто изменит вас? Один и тот же ум пытается изменить сам себя? Насильственный ум, который пытается стать ненасильственным? Как это может случиться? Даже если он станет ненасильственным, в этом будет присутствовать насилие.

    Гневный ум, который хочет, чтобы в нем не было гнева? У вас может получиться, вы можете развить в себе твердость. Вы можете подавить гнев, но это все тот же ум — гнев присутствует в нем. Вы сидите на его вершине; вы сидите на вулкане.

    Глупый ум пытается стать разумным? В этих самых усилиях глупость становится все более и более закоренелой…

    Тогда где же выход? Выход в приятии; приятие — это волшебный ключ. Примите себя таким, какой вы есть! И в этом приятии рождается разумность. Почему в этом приятии рождается разумность? Потому что, когда вы принимаете, вы больше не разделены; трещина исчезает. Есть трещина между тем, кто вы есть и тем, кем вам бы следовало быть, между вами и "надо". В этом весь секрет шизофрении: "Я — это, а должен быть тем".

    Поэтому теперь у вас только два пути: или вы сведете себя с ума, становясь тем… а это все равно что собака, которая ловит собственный хвост, иди все равно что пытаться поднять себя за собственные шнурки. Вы можете чуть-чуть приподняться, чуть-чуть подпрыгнуть, но не больше. Это то, чем занимаются ваши так называемые религиозные люди: подпрыгивают, поднимают себя за собственные шнурки. На мгновение они чуть-чуть отрываются от земли, но тут же падают обратно — и еще стукаются.

    Это не выход. Трещина станет еще глубже. Чем больше вы стараетесь, тем больше ваша неудача. А чем больше ваши неудачи, тем больше вы теряете уверенность в себе, уважение к себе. И чем сильнее ваши неудачи, тем более виноватым вы себя чувствуете. А чем больше вы виноваты, тем меньше и меньше вы способны принять себя, полюбить себя.

    А если вы себя не уважаете, не любите, вам не захочется идти вглубь собственного существа — вы будете избегать этого. Кому захочется иметь дело с таким уродливым существом? Вы постараетесь уйти от себя — в наркотики, в алкоголь, в то и это, в политическую власть, в деньги, в мир… люди изобрели тысячу и один способ уйти от самих себя. И они были вынуждены изобрести их, потому что они создали уродливую идею самих себя. Сказать им: "Познайте себя!" — значит шокировать их. Они не желают познавать себя.

    Поэтому такие люди, как Сократ, и продолжают повторять: "Познай себя!", никто не слушает, никто не слышит. Никто не хочет познать себя — поскольку вы уже решили, что вы тошнотворны, что вы больны, что вы безобразны, ненормальны, что у вас внутри — всевозможные раны и гной. Кому захочется идти туда? Лучше уж не смотреть на эти раны; полностью забыть о них.

    А если вы пытаетесь измениться, что вы будете делать? Вы обрежете эту ветку, ту ветку. Но проблема — в корнях, а не в ветвях. Если вы обрежете дерево, оно станет еще гуще. Его крона станет еще пышнее; вырастет больше листьев, потому что дереву брошен вызов. Вы хотите уничтожить дерево? Вы оторвете лист — вырастет три: это — ответ дерева. Отрежьте одну ветку — вместо нее вырастут три. Победить дерево не так-то просто. Оно должно выжить. И вы можете и дальше обрывать листья и ветви — ничего не случится. В глубине вы останетесь прежним, потому что корни не тронуты.

    Один японец постоянно обедал в греческом ресторане, потому что там готовили особенно вкусный жареный рис. Каждый вечер он приходил и заказывал "зеленый лис".

    После этого хозяин ресторана всегда чуть ли не катался по полу от смеха. Иногда к нему приходили два-три дружка специально для того, чтобы послушать, как японец заказывает свой "зеленый лис".

    В конце концов гордость японца была задета так сильно, что он начал брать специальные уроки дикции — чтобы произносить "жареный рис" правильно.

    Когда он в следующий раз пришел в ресторан, он очень отчетливо сказал:

    — Жареный рис, пожалуйста.

    Не веря своим ушам, хозяин ресторана переспросил:

    — Сэр, не могли бы вы повторить?

    Японец ответил:

    — Ты слысал, сто я сказал, ты, плоклятый глек!

    Это — не способ измениться. Вы можете изменить одно слово, но в глубине вы останетесь все тем же японцем. Это обнаружится как-нибудь еще. Либо вы сойдете с ума, либо станете лицемером. Ваше общество, ваше бальное общество оставило вам только два варианта: либо сойти с ума, пытаясь сделать себя лучше, поднимая себя за собственные шнурки либо, если вы немного поумнее, стать лицемером, притворщиком; говорить одно, а делать совершенно другое — жить через заднюю дверь. Передняя дверь выглядит прекрасно — на ней нарисовано то, что должно быть, идеал, желаемое — а живете вы через заднюю дверь, реальная жизнь, естественно, происходит через заднюю дверь.

    Но это также создает разделение: у вас не будет никакого покоя, вы постоянно обманываете и попадаетесь на каждом шагу. Сколько вы сможете притворяться? И ваше притворство не может быть успешным, потому что ваши соседи тоже притворяются. Так что каждый знает о другом все. Они знают, что у них есть задняя дверь, поэтому им известно, что у вас она тоже должна быть.

    Вот почему, когда вы слышите о другом что-нибудь плохое, вы немедленно верите в это; вам не нужны доказательства. Когда вы слышите о ком-то хорошее, вы требуете доказательств. Если кто-нибудь говорит: "Этот святой — фальшивка; он не настоящий святой. На самом деле он убийца, развратник, жадина, насильник", — вы тут же верите в это! А если кто-то говорит: "Этот человек настоящий святой", — вы сомневаетесь. Вы скажете: "Посмотрим. Мы должны разобраться в этом; мне нужно навести справки".

    Вы знаете, каковы люди — как вы можете легко поверить в то, что люди могут быть добрыми? Вы знаете, что ваша доброта фальшива — и это рождает в вас мысль, что всякая доброта фальшива. Все это общество состоит из лицемеров.

    Пожалуйста, перестаньте улучшать себя, перестаньте изменять себя. И как вы собираетесь измениться, и для чего? И кто может решить, каким вы должны быть? Если вы позволите, чтобы кто-то другой решал, каким вам следует быть, это будет нечто внешнее. Священники, политики стараются навязать вам некие идеалы. И из-за этих идеалов вы не можете быть естественным, вы не можете быть простым; вы должны нести на себе вы постоянно неестественны, поддельны, искусственны. Вы никому не можете подражать!

    Знаменитая книга Фомы Кемпийского называется "О подражании Христу" — но я никогда не встречал названия более фальшивого и более уродливого. "О подражании Христу"? А эта книга пользуется очень большим уважением; это один из самых значительных христианских трактатов. Но сама идея неправильна. Если вы подражаете Христу, вы будете лишь подражателем — вы никогда не станете Христом. И быть подражателем — значит быть лицемером. Как вы можете подражать Христу? Он был совершенно другим человеком. Он никогда никому не поражал. Если бы он подражал, иудеи любили бы и уважали его; если бы он подражал Моисею или Аврааму, он не был бы распят. Он никогда никому не подражал! Он просто отстаивал самого себя; он уважал себя таким, каким создал его Бог — без всякого подражания. Он был подлинным человеком, а не точной копией.

    Да, Фома Кемпийский будет точной копией; если ему все удастся, тогда он уж наверняка станет точной копией — а точная копия безобразна. Будьте подлинны. Если вы можете быть подлинным, зачем вам быть копией? Не подражайте Будде, не подражайте Иисусу, не подражайте мне — никогда никому не подражайте! Учитесь у всех, но никогда не подражайте. Просто будьте собой. Вы должны быть только собой. И узнать заранее, кто вы — невозможно. Как вы узнаете, кто вы, пока не пойдете и не посмотрите?

    Так что первое, что необходимо — это не попытка измениться; первое, что необходимо — это попытка познакомиться со своей собственной сущностью: кто живет внутри вас? Посмотрите, что за гость к вам пришел. Ваше тело — хозяин… некий странник живет в этом теле, некий странник из запредельного спустился в это тело. Это вы! Просто смотрите, наблюдайте, медитируйте, осознавайте это. Бросьте все попытки изменить себя! Направьте всю свою энергию на самопознание, и из этого познания придет рост. И этот рост даст вам подлинное лицо. Вы должны быть только самим собой. Вы должны быть только тем, кто вы и так есть.


    Последний вопрос:

    Что такое закон необходимости?


    Пифагор говорит о двух законах: законе необходимости и законе силы. Закон необходимости означает, что вы живете случайной жизнью, как робот, как машина. Закон необходимости означает, что вещи происходят с вами; вы не хозяин, вы недостаточно сознательны, чтобы быть хозяином.

    Закон силы означает, что явления перестают случаться с вами: вы распоряжаетесь обстоятельствами. Вы — не просто случайность; вы — сила. Сознательность приносит силу; тогда жизнь больше не похожа на дерево, плывущее по реке, тогда в жизни появляется направленность. Тогда в жизни есть цельность; тогда жизнь последовательна. В вас появляется нечто солидное, и оно настолько сильно, что начинает проявляться через вас людям. Вы присутствуете. И что бы вы ни делали, это делаете вы; это не бессознательная реакция: это сознательный ответ. Вы больше не во власти обстоятельств, событий. В вас рождается мастерство.

    Вот почему на Востоке саньясины получают имя "свами". "Свами" означает того, кто стал хозяином самому себе, кто перешел от закона необходимости к закону силы. Закон необходимости означает, что вы идете как во сне, спотыкаясь то там, то здесь, падая то туда, то сюда, пытаясь нащупать в темноте путь. Ваша жизнь будет бессмысленной… сказка, рассказанная идиотом, полная шума и злости и ничего не означающая. Ваша жизнь будет похожа на бред сумасшедшего. Не будет никакой поэзии, не будет никакой песни, не будет никакой музыки, рождающейся из вас. Все это случается только тогда, когда ваша бессознательность исчезает и вы становитесь сознательны. Медитация — это ключ к сознательности; медитация — это дверь к закону силы.

    Вы спрашиваете: Что такое закон необходимости?

    Вы живете под его властью…

    Я читал автобиографию одного человека. Он говорит, что его отец путешествовал и его поезд опаздывал. Когда он приехал в назначенное место, он сошел с поезда, но поезд пришел так поздно, что все такси уже уехали. Была полночь, и было очень холодно. Так как ему не удалось найти такси, он пошел в ресторан; ресторан как раз закрывался, и женщина за стойкой уже готовилась уходить. Увидев этого человека, она приготовила ему кофе. Он выпил кофе; больше никого не было, поэтому они разговорились. И женщина сказала: "Вам будет трудно найти такси — почему бы вам не поехать на моей машине? Я по пути подброшу вас".

    Он поехал с женщиной, и так они полюбили друг друга. И эта женщина стала матерью того человека, который писал автобиографию,

    И вот он говорит: "Если бы поезд не опоздал, меня не было бы на свете. Если бы там было свободное такси, меня не было бы на свете. Если бы женщина не пригласила его поехать в ее машине, меня не было бы на свете".

    Все случайно… Люди живут в этой бессознательности. Ваша любовь случайна, ваша ненависть случайна, ваша дружба, ваша вражда — все случайно.

    Перестаньте быть случайными! Соберитесь, станьте немного более сознательными. Смотрите, что происходит. И мало-помалу, когда вы начнете действовать исходя из вашей осознанности, вы заметите, как в вас рождается огромная сила. И тогда вся ваша жизнь приобретет совершенно другой вкус.

    История:

    Один восьмидесятилетний миллионер женился на четырнадцатилетней деревенской девушке. Он был очень доволен, но через несколько недель она заявила, что уйдет от него, если не получит настоящей любви.

    Тогда он сел в лимузин, и шофер доставил его к самому дорогому специалисту. Доктор внимательно осмотрел старика и впрыснул ему сперматозоиды.

    — Теперь вот что, — сказал доктор. — Единственное, что нужно для того, чтобы он встал — это сказать "пип"; а для того, чтобы он опустился, вам нужно сказать "пип-пип".

    — Какое чудо! — воскликнул миллионер.

    — Да, но я должен предупредить вас, — сказал доктор, — что он будет работать всего три раза, прежде чем вы умрете.

    По пути домой старик подумал, что он все равно не переживет трех раз, и поэтому решил один раз потратить просто на то, чтобы испробовать: "Посмотрим, в самом деле он работает, или нет? Как знать, может быть, доктор просто обманывает — это кажется почти невероятным". Итак, он сказал: "Пип!" — и сработало! Он почувствовал сильнейшую эрекцию. Он не мог в это поверить настолько это было фантастично. Он никогда не чувствовал ничего подобного, даже в молодости.

    Очень довольный, он сказал: "Пип-пип", и все стало на свои обычные места. Он хихикнул в предвкушении восторга.

    В этот самый момент маленький желтый "фольксваген" остановился прямо за его лимузином и просигналил "пип", а машина в противоположном ряду ответила "пип-пип".

    Встревоженный этой опасностью, старик велел шоферу поддать газу. Он ворвался в дом так быстро, как только мог, чтобы не упустить свой последний великий шанс.

    — Радость моя, — крикнул он жене, — не задавай никаких вопросов. Просто сбрось свою одежду и прыгай в постель.

    Заинтересованная его волнением, она так и сделала. Он нетерпеливо разделся и поспешил вслед за нею. Влезая на постель, он сказал: "Пип!" — а его нежная молодая супруга спросила:

    — Слушай, что это ты все повторяешь "пип-пип"?

    ГЛАВА ШЕСТАЯ

    Логос — сила — необходимость

    26 декабря 1978 года

    И все ж тебе дано преодолеть

    Твои дурные страсти; учись их покорять.

    Будь трезв, прилежен, прост; и гнева избегай.

    Ни на людях, ни в тайне — никогда себе не позволяй

    Любого зла; и уважай себя всего превыше.

    Не говори и никогда не делай то, что не обдумал.

    Будь справедлив…

    …Запомни, что непобедимой силой

    Нам умереть предопределено;

    … Что почести, богатства

    Легко приобрести и потерять легко.

    Что ж до несчастий, которыми наполнена Судьба

    Прими их так, как есть; терпи их и старайся,

    Насколько есть в тебе искусства,

    изменять их свойства.

    Ведь Боги, даже самые жестокие из всех,

    Не оставляют без защиты мудреца.

    У Заблужденья есть, как и у Истины, любовники свои;

    Предусмотрительно философ одобряет иль винит;

    И если Заблужденье торжествует,

    он отступает, медлит.


    Пифагор первым придумал и использовал слова "философия" и "философ". "Философия" означает любовь к мудрости, а "философ" означает друга мудрости. До Пифагора для этой же цели использовались другие слова. Вместо "философии" использовалось слово софия — софия означает мудрость; а вместо слова "философ" — софос: софос означает "мудрый человек, мудрец". Это были прекрасные слова, но они утратили свою высоту, они стали связываться с непорядочными людьми. Для них настали плохие времена. У слов тоже бывают хорошие и дурные времена, дни славы и дни унижения.

    Софос — прекрасное слово: мудрец. Помните, "мудрец" не означает "святой". Святой против грешника; это его полярная противоположность. Святой — это тот, кто не грешит; он выбрал добродетель, он против порока. Грешник — это тот, кто выбрал порок вместо добродетели. Они противоположны, как отрицательное и положительное. Святой не может существовать без грешника; грешник не может существовать без святого — они партнеры, они могут существовать только вместе. Если бы в мире не было святых, в нем не было бы также и грешников. Если вы действительно хотите, чтобы грешники исчезли из мира, пусть сначала исчезнут святые — и грешников больше не будет.

    Существование святых создает грешников. И чем больше вы почитаете святого, тем больше вы осуждаете грешника, и пропасть между ними становится все больше и больше. И вся ирония в том, что они существуют только вместе, как две стороны одной монеты. Они не отличаются, их логика не отличается друг от друга — просто они выбрали разное. Один выбрал ночную сторону жизни, другой выбрал дневную часть. Но жизнь состоит из дня и ночи; ни день, ни ночь не существуют поодиночке. Это две половины целого — поэтому они оба несчастны.

    Ваши грешники несчастны оттого, что они упускают красоту добродетели, красоту той половины, которую они предпочли не выбирать. А ваши святые несчастны оттого, что они подавили нечто такое, что не может быть уничтожено, что является в высшей степени существенной частью их жизни.

    Если вы поглубже заглянете в ваших святых, вы обнаружите, что где-нибудь в их подсознании прячется грешник. И то же самое в случае с грешником: посмотрите глубже, и вы увидите, что где-то в его подсознании скрывается святой. Сознание святого — это подсознание грешника, а сознание грешника — это подсознание святого.

    Мудрец — это ни то ни это. Он — нети, нети: ни то, ни это — он не выбирает. Он принял всего себя; он целостен, в нем поровну дня и ночи. Он отбросил постоянно выбирающее эго. Он просто принял то, что есть. Он живет правдой, голой правдой, какова бы она ни была — у него нет намерения препятствовать потоку жизни.

    Мудрец — необычайно прекрасное явление из-за своей целостности. Мудрец это завершенный круг. Он включает все, он ничего не отвергает. Вот в чем идея слова софос; это было прекрасное слово. Но оно потеряло свое величие.

    Оно потеряло свое величие потому, что это также опасное слово: им легко могут воспользоваться хитрые люди. Ведь мудрец целостен, он включает и то и другое — поэтому грешник может этим воспользоваться. Он может сказать: "Я-и то к другое. Я не выбираю — что бы ни случилось…" Так что грешник может притвориться мудрецом. Он может сказать: "Раз уж это так, то сейчас мне нравится это. Так уж вышло — что я могу поделать? Я принимаю жизнь во всей ее полноте".

    Конечно, мудрец и этот хитроумный человек — совершенно различные явления. Это хитрый человек пользуется словом, и слово становится связанным с его хитрым умом. Оно становится прикрытием, под которым вы можете делать все, что вам угодно. По существу, вы выбираете, но на поверхности вы притворяетесь, что вы живете не выбирая, что вы живете в невыбирающем сознании. Это очень тонкая хитрость.

    Таким образом слово "софос" утратило свой пьедестал и превратилось в слово "софист". Слово "софист" уродливо — оно означает притворщика. Оно означает того, кто притворяется мудрецом, но мудрецом не является, кто притворяется мудрецом, но не является даже святым. Он всего лишь грешник, но он нашел прекрасное объяснение тому, чтобы оставаться грешником.

    Убийца может сказать: "Что я могу поделать? Бог хотел убить через меня". Вор может сказать: "Что я могу поделать? Так приказал мне Бог. Я просто подчинился". И спорить с ним будет очень трудно; у него есть прекрасное объяснение.

    Так софос пал и превратился в софиста. И то же самое произошло с Софией: мудрость — это не знания, но они похожи. Знания могут только притворяться мудростью; они прямо противоположны мудрости. Знания всегда заимствованы, а поскольку они заимствованы, они изначально неистинны.

    Мудрость рождается внутри вас — это ваше цветение, ваш аромат. Это понимание себя, самопознание. Вы начинаете светиться; вы обретаете реальное бытие. У вас есть центр, вы чувствуете корни, вы собранны; вы больше не состоите из отдельных кусочков, вы цельны.

    Мудрость — это революция в вашем существе: знания — просто мусор. Вы можете набраться их от других; они не меняют вас, вы остаетесь прежним. Конечно, у вас появляется много украшений, вы получаете много красивых масок, но ваше собственное лицо остается прежним. Вы продолжаете накапливать знания, ваша память становится все богаче и богаче, но ваше существо остается все таким же бедным. Но знания могут притворяться мудростью; они говорят на одном языке.

    Например: когда Аль Хилладж Мансур провозгласил: "Аналь Хак! — Я Бог!" это была мудрость. Это исходило из самой его сердцевины. Это было объявлено не им, а через него. Вы можете это выучить. Вы тоже можете начать повторять: "Аналь Хак! — Я Бог!", но это будет просто знание. Оно не подкреплено вашей жизнью; ваша жизнь не может служить его доказательством. Фактически, ваша жизнь будет постоянно опровергать его; ваша жизнь будет прямо противоположна.

    Это случилось в Индии, это случилось в Греции, это произошло в Китае… на протяжении многих веков это повторялось вновь и вновь. Упанишады говорят то же самое своими словами; в них провозглашается: "Ахам Брахмасми! — Я Бог!" И не только "Я — Бог", но и "Все — Боги".

    Брамины, индийские священники, повторяют это прекрасное высказывание на протяжении тысячелетий: "Ахам Брахмасми! — Я Бог и все — Боги!" И тем не менее существуют неприкасаемые. Тем не менее есть люди, которые недостойны даже называться людьми. С одной стороны, вы продолжаете повторять, как попугай, прекрасные слова Упанишад, пророков, мудрецов, тех, кто познал… Они были настоящими браминами: брамин — это тот, кто познал Брахму, тог, кто познал Абсолют. Нельзя быть брамином по рождению, и когда вы встречаете брамина по рождению, он — лицемер. Брамином можно стать только через опыт, опыт переживания; брамином можно стать лишь через самореализацию. Но как могут сосуществовать люди, достигшие самореализации, с неприкасаемыми? Это невозможно. А неприкасаемость существует.

    С одной стороны, люди продолжают провозглашать: "Все божественно, нет ничего, кроме Бога. Все существование пронизано Богом. Каждый его атом полон Бога". И тем не менее есть люди, которые недостойны даже называться людьми что же говорить о том, что они — Боги? К ним нельзя прикасаться; если они коснутся вас — это преступление. И не только их прикосновение преступно: в прошлом даже их тень… если их тень падала на вас, это было преступлением. Неприкасаемого могли сжечь заживо только потому, что его тень упала на вас.

    И не думайте, что все это в прошлом: их все еще сжигают заживо — каждый день! Их женщин насилуют, их дома поджигают, их детей убивают. И это происходит в стране, которая считает себя самой религиозной страной в мире. Что это за мудрость? И за всеми этими насилиями, убийствами, поджогами стоят ваши брамины, глашатаи. Они все твердят Веды, Упанишады, но это лишь магнитофонная лента в их уме. Они повторяют, не зная, что они повторяют.

    София — это мудрость. Мудрость находится в глубочайшем святилище вашего существа. Она не бывает заимствованной, она не имеет ничего общего со знаниями, информацией, ничего общего с писаниями, доктринами, системами мысли. Это — ваш личный опыт, индивидуальный, подлинный. Вы познали. Вы прибыли. Тогда это — софос, это — мудрость.

    Если вы просто повторяете то, что является опытом других, это — софистика, это — знание, мертвое, бессмысленное, не что иное, как бред. Вы мажете пользоваться этим как украшением, вы можете усилить свое это, но вы не узнаете истину.

    Софос пал, и появилось уродливое явление — софист. София пала, и вместо нее получила существование софистика. Софистика — это чистый спор ради спора, без всякой заботы об истине. Это просто лингвистические изыскания, безусловно логичные и рациональные, но не интуитивные, не экспериментальные.

    И вы можете продолжать спорить и гадать, и все же, даже если вы будете спорить тысячу лет, вы не придете к истине — потому что истина вообще не является выводом, она не может быть выводом никакого логического процесса. Истина не может быть изобретена логическим путем: истина должна быть открыта через любовь. Путь к истине лежит не через логику, но через любовь. Мудрость это любовь; знания — это логика.

    И когда логика начинает притворяться: "Я есть дверь, я есть путь к истине", истина исчезает из мира

    Пифагору пришлось придумать новые слова, и он нашел прекрасные слова. "Философия" означает любовь к мудрости — не любовь к знаниям, запомните, а любовь к мудрости. Знания интеллектуальны, мудрость интуитивна. Знания идут от головы, мудрость идет от сердца. Отсюда и любовь — не логика, но любовь; не расчет, но невинность, не хитрость, но разумность, не интеллектуальность, но разумность.

    И он также нашел слово "философ" — друг мудрости. Вы замечали? — Когда вы начинаете с кем-нибудь спорить, вы больше заботитесь о своем это, нежели об истине. Иногда вы даже понимаете, что ваши аргументы ошибочны, но вы не можете принять этого, потому что это ранит эго. Вы отстаиваете свое мнение, а вовсе неистину. Вы оспариваете чужое мнение потому, что оно чужое, а вовсе не потому, что оно неправильно.

    Спор возникает не из-за истины, а из-за эго — тогда это софистика, тогда это очень уродливое явление.

    Вы любите женщину- это прекрасное переживание. В любви мужчины и женщины есть величайшая истинность, аромат, благословение. Это одна из самых невероятных тайн жизни. Однако пойти к проститутке — нетоже самое: физически это одно и то же, но духовно — совершенно другое. Проститутка — безобразное явление: возлюбленная — это нечто божественное.

    Философия похожа на вашу возлюбленную: софистика — это проститутка. И софисты занимались именно этим — проституцией. Они рады были спорить на стороне любого, кто был готов за это платить. Если вы заплатите софисту, он будет спорить на вашей стороне. Если же кто-то другой платит ему больше, он будет спорить за него. Он готов спорить даже против вас, если кто-нибудь готов заплатить ему больше.

    Я слышал:

    Каждое воскресенье священник выходил из себя из-за одного старика. Этот старик был очень уважаемым человеком, он был очень богат и имел большое влияние в приходе. Он имел привычку садиться прямо перед священником и в считанные секунды засыпать, и при всем этом он еще громко храпел. И конечно, вынести это было совершенно невозможно — он сидел перед священником и храпел.

    Священник не мог найти себе места: что делать? А этот человек был настолько богат, что он не мог сказать ему: "Это нехорошо". И все же он нашел выход. Обычно старика сопровождал мальчик, его старший внук. Священник позвал мальчика и сказал: "Я буду давать тебе четыре пайса каждое воскресенье. Когда твой дедушка начинает засыпать, ткни его легонько локтем, чтобы он проснулся". Мальчик был счастлив и делал то, что его просили; идея сработала. Три воскресенья прошли как нельзя лучше: как только старик начинал храпеть, мальчик будил его. Но на четвертый раз старик захрапел, как и раньше. Священник стал ждать, но мальчик сидел без движения. По окончании проповеди он подозвал мальчика и спросил: "В чем дело? Ты что, забыл?" Тот ответил: "Нет. Но теперь он платит мне по рупии за воскресенье. Он говорит: "Если ты не будешь мне мешать, я дам тебе рупию".

    То же самое и в случае с софистами. Они готовы спорить на чьей угодно стороне, лишь бы им платили. Они великие спорщики. Но мудрость не имеет ничего общего со спорами!

    Будда не бывает спорщиком — он испытал нечто. Если он пользуется языком логики, то лишь для того, чтобы выразить то, что он испытал, а вовсе не для того, чтобы доказывать это. Это не значит, что он пришел к своему переживанию через язык логики: сначала он получил его через медитацию, а затем он пользуется языком логики, чтобы передать его.

    Логика и язык абсолютно уместны в том, что касается выражения, однако они не являются творческими — это средства выражения. Для того, чтобы выражать, нужно прежде всего иметь истину, а уж потом нужны язык и логика. Но со стороны очень трудно разглядеть, кто выражает свой опыт, а кто просто играет в слова. Это очень трудно сделать тому, кто еще не испытал ничего сам.

    Пифагор был в Индии, встречался с великими мудрецами; он встречался с великими пророками, великими браминами. Он впервые увидел, что такое мудрец! Он медитировал многие годы… стал по праву считаться мудрецом сам, стал просветленным. А затем он вернулся в Грецию и увидел, что там произошло: возлюбленная ушла — осталась лишь проститутка.

    Он придумал эти новые слова — эти слова прекрасны, но они вновь угодили в ту же ловушку. В настоящее время, если вы пойдете в университеты, все равно на Востоке или на Западе — философии в пифагоровом смысле там не существует; философов в том смысле, который придавал этому слову Пифагор, не существует по крайней мере, в университетах. В университетах снова есть софистика, а университетские философы и профессора снова превратились в софистов. Поэтому философия находится на смертном одре — пойдите в университет, и вы убедитесь в этом.

    Тысячи студентов приходят учиться наукам, математике, физике, химии, биологии, геологии. Спросите, сколько студентов приходит учиться философии их меньше, чем пальцев у вас на руках.

    Когда я учился философии, студентов в нашей группе было всего трое. Одним из них был я, и кроме меня были еще две девушки. Всего три человека, а на отделении было десять профессоров — по три целых и одной трети профессора на каждого студента. А эти две девушки вообще не интересовались философией. Все, что им было нужно — это получить степень магистра: это помогает получше выйти замуж. А они не смогли сдать вступительные экзамены ни по какому другому предмету, вот почему они выбрали философию. Она вообще не интересовала их.

    Это происходит вновь и вновь… Один из моих профессоров был большим аскетом; он решил не смотреть на женщин. Ну, а в классе две девушки — поэтому обычно он преподавал с закрытыми глазами. А эти девушки почти всегда отсутствовали, так что там сидел только я, а он стоял с закрытыми глазами. Поэтому я научился слушать с закрытыми глазами — на самом деле, обычно он говорил, а я спал.

    Однажды он обнаружил это. Сначала он подумал, что я тоже аскет и решил не смотреть на женщин, и он был очень счастлив, что нашлась хоть одна родственная душа. Весь университет смеялся над ним, и он подумал: "Это очень хорошо здесь есть по крайней мере один человек…" Но однажды он обнаружил это, потому что тех двух девушек не было, так что он открыл глаза, а я крепко спал.

    Он спросил меня: "В чем дело?" Я ответил: "Дело в том, что я не вижу никакой философии в том, что вы говорите. Спать гораздо лучше и полезнее. То, что вы говорите — просто мусор, вздор. Вы не знаете предмета!"

    И это на самом деле было так. А он был честный человек — сначала он был в шоке, но затем признал мою правоту. Ведь в тот раз он говорил о Патанджали и самадхи, и я спросил его: "Вы знаете, что такое самадхи? Вы когда-нибудь испытывали это? Все, что вы говорите, выучено, это не мудрость. Вы говорите все это механически; компьютер гораздо лучше и эффективнее сделал бы все то, что делаете вы. Вы читали о самадхи — но прочесть о самадхи не значит узнать самадхи. Это все равно что слепой, который много прочитал о свете и может о нем рассказывать, он может даже написать прекрасную диссертацию о свете, но он не знает о нем ничего. Он ничего не знает, совсем ничего. У него нет глаз".

    Это происходит во всем мире, и причина не в том, что люди больше не интересуются истиной — причина в том, что философия снова превратилась в софистику. Великие философы нашего века — не что иное, как лингвисты, логические позитивисты, логики. Бертран Рассел, Дж. И. Мур, Людвиг Виттенштейн — великие имена в философии, но все они интересуются только языком. Их не волнует, есть Бог или нет; их интересует, сколько значений у слова "Бог>, можно ли употреблять это слово в таком-то значении или нет, можно ли пользоваться словом "Бог" или нельзя, а если можно, то какое значение должно оно нести. Их не интересует истинность Бога; они заботятся только о слове "Бог". И они продолжают свои изыскания.

    Только представьте человека, который анализирует слово "любовь" — вы можете назвать его любящим? Любовь — это нечто такое, что нужно испытать, пережить. Философия, чтобы ее можно было назвать философией, должна быть философией жизни. Философия, достойная своего имени, должна быть экзистенциальной, экспериментальной; она должна основываться на медитации, а не на доказательствах.

    Так вот, слово "философия" также стяжало дурную славу. Требуется новое слово. Теперь было бы лучше заменить слово "философия", например, словом "филоузия". Слово "узия" происходит от корня, означающего "сущность". "Филоузия" будет означать того, кто хочет проникнуть в сущность того, что есть, кто желает не просто думать об этом, но также испытать, убедиться, увидеть.

    Это — подлинное значение индийского слова, означающего философию — даршан. Даршан означает "увидеть". Сейчас было бы хорошо сделать в точности то же, что сделал Пифагор двадцать пять столетий назад. Он изменил слово софия словом "философия". А теперь слово "философия" нужно вновь изменить — я предлагаю слово "филоузия": желание увидеть и испытать сущность того, что есть, не довольствуясь одними размышлениями о ней.

    Сутра… вторая часть, очищение, продолжается. В предыдущей сутре говорилось:

    По крайней мере, — если можешь; ведь закон суровый самый

    Связует Силу и Необходимость.

    Пифагор напоминает о двух мотивах человеческих действий: первый исходит из низшей природы и называется необходимостью — второй происходит из высшей природы и называется силой; но оба они коренятся в первичном законе — дао, дхамма, тора, логос. На Востоке первый называется "пракрита", а второй "пуруша".

    Вполне возможно, что Пифагор узнал об этих двух законах из общения с индийскими мудрецами. Он испытал их действие также на своем собственном опыте, но первый проблеск, вероятно, он получил на Востоке, в глубоком общении с просветленным мастером.

    Пракрит означает низшую природу, материальную природу, видимое. Пуруша означает сознательность, осознание, высшую природу. Пракрити похожа на окружность, а пуруша — на центр круга. Пифагор использует свои слова: первое он называет законом необходимости. Чем ниже вы спускаетесь, тем больше и больше действует закон необходимости. Чем выше в сознательность вы поднимаетесь, тем меньше и меньше становится действие закона необходимости и все больше и больше действует закон силы, закон свободы.

    На нижнем уровне единственный закон — это причина и следствие, и поскольку наука признает только причинно-следственные связи, она не может признать Бога, она не может признать сознание. Сама научная методология исключает его. Наука привязана к нижней ступени лестницы; а существование есть лестница, состоящая из множества ступеней. И лестница есть также и в вас, в каждом человеке, в меньшем масштабе.

    Ваше тело — это пракрити, низшая природа; ваше тело подчиняется закону необходимости. Даже тело будды подчиняется закону необходимости. За молодостью приходит старость; за старостью приходит смерть. Даже ради будды природа не станет другой — это очень суровый закон. В нем нет исключений.

    Вот почему я говорю, что Иисус не родился от девственницы — ибо рождение подчиняется закону необходимости. Никто не может быть исключением. Безусловно, он родился от очень невинной женщины. Если девственность — символ, тогда все совершенно правильно; если это поэтическое иносказание, выражающее невинность Марии, то все абсолютно верно. Но если вы станете настаивать, что это физиологический феномен, что Мария была девственницей, то вы — просто глупец. Рождение подчиняется закону необходимости.

    И точно так же это относится и к идее воскресения. Если Иисус умер, воскресение невозможно, потому что закон необходимости не допускает никаких исключений. Но если под "воскресением" вы подразумеваете, что подлинная жизнь никогда не умирает, что в вас есть нечто вечное, что всегда пребывает, продолжается, что только плотное тело умирает, а тончайшее ядро вашего существа вечно… если под "воскресением" вы имеете в виду духовное возрождение, тогда все совершенно правильно. Но в историческом смысле это неправда.

    И то же самое — во всех других случаях.

    Джайны говорят, что Махавира никогда не потел — это невозможно. Ваше тело на восемьдесят пять процентов состоит из воды, и потоотделение — это способ, с помощью которого тело избегает перегрева. Когда вы потеете, тело создаст некое подобие кондиционера; когда вы потеете, вода выходит на поверхность кожи и начинает испаряться. Для испарения требуется тепло, поэтому на испарение затрачивается телесное тепло, а температура вашего внутреннего тела остается прохладной. Это очень естественное явление — если ваше тело сделано не из пластика или стали; тогда 'совсем другое дело.

    А Махавира ходил голым; к тому же — в самой жаркой части Индии, Бихаре, по пыльным Дорогам. Даже сегодня они пыльные; просто представьте, что было двадцать пять веков назад… И он не потел? Он мог умереть; без потоотделения он не смог бы выжить. ^Это — часть механизма выживания.

    Но каждой религии хочется, чтобы ее основатель был исключением. В каком-то смысле они на правильном пути. В каком отношении они правы? Они правы потому, что такие люди, как Махавира, Иисус, Будда, познали также и другой закон закон сипы — но их тела не относятся к нему. Тело принадлежит земле; оно подчиняется закону земли. Их сознание уже относится к миру силу, к пуруше, а не пракрити. Их сознание совершенно свободно, абсолютно свободно; их сознание не знает никаких ограничений. Но мы не можем увидеть их сознание.

    До тех пор, пока мы не достигли этих вершин, этого пика, этого экстаза, мы способны увидеть только тело. И поэтому мы начинаем сочинять истории, мифы об их телах, как если бы их тела стали частью высшего закона силы. Этого никогда не бывает. Как метафора это хорошо; как миф это прекрасно; но не пытайтесь доказать это исторически.

    Джайны говорят, что, когда змея укусила Махавиру за ногу, из нес вместо крови потекло молоко. Да ведь это очень опасно. Это значит, что в теле Махавиры вместо крови циркулировало молоко — а молоко не может сохраняться долго: оно прокисает. Задолго до того, как его укусила змея, Махавира должен был провонять кислятиной.

    Но в качестве поэтического выражения это прекрасно. Это просто показывает… молоко — символ любви. Когда у женщины рождается ребенок, из ее груди начинает течь молоко — от любви. Молоко — это символ, поэтический символ любви. В истории просто говорится: даже если ядовитая змея кусала Махавиру, она не могла получить от него ничего, кроме любви — вот и все. Чтобы передать это, была написана история о том, что из него не текла кровь — вместо крови полилось молоко. Но не будьте дураками и не пытайтесь доказать физиологически, что из него на самом деле полилось молоко.

    Тело остается частью земли; ваше сознание может стать частью неба, оно действительно принадлежит небу.

    Человек — встреча этих двух законов: необходимости и силы, пуруши и пракрити, рабства и свободы, земли и неба, тела и души, видимого и невидимого, плотного и тонкого. Человек — место встречи. В этом его слава, и в этом же его несчастье. Если это не понято правильно, это мучительно — поскольку если вы не понимаете, что вы — встреча двух громадных сил, полярных противоположностей, вы будете находиться в постоянной тревоге, мучении; вы будете чувствовать, что вас тянет в разные стороны, что две силы разрывают вас на части. Ваша жизнь превратится в великое беспокойство: кем быть? Этим или тем?

    Земля притягивает вас вниз, небо зовет вас вверх. Тело говорит: "Подчиняйся мне!", а душа говорит: "Иди со мной!" А их пути различны; вы не можете идти по ним одновременно. Это кажется почти невозможным. Если вы подчинитесь телу, вы начнете чувствовать себя виноватым, потому что вы не прислушались к глубочайшему голосу своего существа, к этому тихому мягкому голосу. Если вы подчинитесь этому тихому мягкому голосу, вы почувствуете, что тело слишком отягощает вас. Тело почувствует, что вы не заботитесь, не любите его, и оно начнет восставать против вас.

    Поэтому, что бы вы ни выбрали… Если вы выберете тело, душа будет отравлена; если вы выберете душу, тело окажется в забвении, пренебрежении. В любом случае вы будете чувствовать напряжение. В этом — несчастье человека.

    Но если эти два закона поняты и вы можете понять ритм этих законов — что они кажутся противоположными, но в глубине они дополняют друг друга… Любые противоположности всегда дополняют друг друга. Жизнь и смерть противоположны, и тем не менее они дополняют друг друга. Мужчина и женщина противоположны;, но они дополняют друг друга. Добро и зло противоположны, и тем не менее дополняют друг друга. Если вы способны увидеть взаимодополняемость, в вас рождается трансценденция — и в ней проявляется ваша слава, ваше величие.

    Это — состояние Будды, состояние Иисуса; называйте это сознанием Иисуса, сознанием Будды или сознанием Кришны — неважно, каким названием вы пользуетесь, но значение именно в этом. Когда ваша напряженность рассеивается, ваше беспокойство растворяется, когда ваше тело и душа могут гармонично сосуществовать, когда вы научились играть со своим телом и душой вместе, одновременно, без всякого трения — тогда в вашей жизни рождается великая музыка. Эта музыка — медитация. Тогда ваша жизнь становится мелодией необычайной красоты. Вы становитесь празднованием, торжеством. Вы расцветаете.

    Вы пользуетесь телом как фундаментом, а ваше сознание создает храм. Тело становится основанием, сознание становится храмом. Ваше тело используется как флейта, а сознание становится мелодией, льющейся из флейты. Вы пользуетесь телом как ситаром, а ваше сознание становится музыкой, которая рождается из него.

    Вы замечали? Из физического, материального инструмента рождается музыка, в которой нет ничего материального, которая полностью духовна. Таким же образом, говорит Пифагор, эти два закона — закон необходимости и закон сипы — коренятся в одном первичном законе. Лао-Цзы называет этот закон дао, Иисус называет его логос, Будда называет его дхамма, Моисей называет этот закон тора. Это основной закон, в котором все дуальности растворяются и становятся недвойственными; это Бог, этот первичный закон — Бог, этот первичный закон истина.

    У истины есть тело — это тело составляет закон необходимости; у истины есть и душа — ее душа состоит из закона силы. Человек — и то и другое: канат, натянутый между двумя вечностями. Фридрих Ницше так выразил это: канат, натянутый между двумя вечностями, между прошлым и будущим, между материей и сознанием. И для того, чтобы пройти по этому тонкому канату, требуется немалое мастерство. Вы должны стать канатоходце м.

    В этом вся суть саньясы, весь смысл ученичества. Религиозный человек — это тот, кто учится искусству канатоходца. Оно полно риска! И оно также очень опасно: всего один неточный шаг, и вы упадете, всего один неточный шаг, и вы сбиваетесь с пути; одна ошибка, и вы падаете с огромной высоты.

    Чем выше вы поднимаетесь, тем более опасной становится ваша жизнь. Но чем опаснее жизнь, тем больше она достойна своего названия, тем больше в ней смысла и значительности.

    Ницше сказал также: живите опасно! Что он имеет в виду, когда говорит: "Живите опасно!"? Те, чья жизнь состоит только из удобства, не живут вообще; их жизнь — не что иное, как постепенная смерть, медленное самоубийство. Жизнь приобретает остроту, блеск только тогда, когда вы живете рискованно. А самый большой риск — это идти между законом необходимости и законом силы, как если бы вы шли по канату, натянутому от одного гималайского пика к другому… если вы упадете, вы пропали. Но если вы достигнете, вас ожидает величайшая слава вас ждет Бог, вас ждет нирвана.

    Человек — и то и другое… канат… лестница… встреча земли и неба, тела и души, рабства и свободы, самсары и нирваны… Если вы не понимаете этого, вы будете продолжать страдать. Если вы понимаете это, приходит экстаз. Одна и та же энергия становится и страданием, и экстазом. В невежестве эта энергия превращается в горечь, отравляет и создает ад. Когда вы становитесь осознающими, более бдительными, более наблюдательными, свидетелями, та же самая энергия трансформируется — она становится раем.

    Сегодняшняя сутра продолжается:

    И все ж тебе дано бороться и преодолеть

    Твои дурные страсти: учись их покорять.

    На эти слова необходимо медитировать, ведь с тех пор, как они были произнесены, прошло двадцать пять столетий, и все слова поменяли свои значения. Они были написаны до Фрейда. Они были написаны с совершенно другой целью, в совершенно другой атмосфере — тогда их значение было совершенно иным. Вы должны понять этот смысл, а не то, что вы связываете с этими словами.

    И все ж… Пифагор говорит:

    …деля это и трудно, ведь очень суровый закон связывает силу и необходимость.

    Создавать гармонию опасно, вы ходите по лезвию меча — но все же это возможно, в этом нет невозможного. Это трудно, но возможно.

    И все ж тебе дано…

    Это ваше прирожденное право!

    …бороться и преодолеть твои дурные страсти.

    Здесь слово "бороться" означает не то, что вы связываете с этим словом. Здесь слово "бороться" имеет совершенно другой смысл. В пифагорейской тайной школе слово "бороться" означало "создавать трение". Гурджиев обычно давал своим ученикам этот же метод: метод трения. Создайте в себе трение — ведь путем трения высвобождается энергия.

    Например: вы чувствуете гнев, великий гнев охватил вас. Пифагорейский метод таков: когда в вас возникает гнев, просто посмотрите ему в лицо; пусть в вас вырастет великое сострадание. Это будет трудно — как вы можете быть сострадательными, если вы сердитесь? Однако это возможно.

    На самом деле, гнев и сострадание — не две разные энергии. Именно гнев становится состраданием; и именно сострадание скрывается внутри гнева. Поэтому, если вы в присутствии гнева создаете сострадание, возникает борьба, трение — вы создаете двойственность, вы создаете две вершины. И вы должны пройти по канату между этими вершинами, от гнева к состраданию. И если вы сможете дойти от гнева до сострадания, вы превзошли гнев.

    Когда приходит секс, создайте любовь — это одна и та же энергия — и идите от секса к любви. Сначала это будет трудно, потому что мы совершенно забыли об этом методе трения. Но попытайтесь!

    Например, вам грустно — начните танцевать. И вы будете удивлены той переменой, которая немедленно произойдет в вас. В одном углу находится печаль, а в другом углу, напротив, рождается тонкая радость. Вы будете удивлены, изумлены. Вы не будете верить в то, что происходит! Когда это происходит впервые — вам грустно и все же радостно, печаль и радость существуют вместе это борьба, это трение. И через это трение высвобождается огромная энергия, в вас рождается великое пламя — и этот огонь очищает. А огонь всегда рождается из трения.

    Человек, который первым получил огонь, должен был получить его путем трения, стуча камнем о камень. Человек наверняка получил первое представление об огне, когда увидел, как очень сильный, порывистый ветер выбивает огонь из бамбука или других деревьев — наблюдая природное трение. Так всегда бывает в бамбуковом лесу: если дует слишком сильный ветер, бамбук трется друг о друга, стволы нагреваются и вскоре загораются. Первое представление об огне наверняка пришло из наблюдения над трением в естественной природе.

    То же самое относится и к внутреннему: создайте трение. Что бы с вами ни происходило, всегда создайте противоположность. Сначала вы скажете, что это невозможно, потому что вы никогда не пытались это сделать. Но помните: все, что вы чувствуете, остается в вас навсегда. Иногда это проявляется открыто, а иногда бездействует. Так что, когда вы пытаетесь создать противоположность, все, что вам нужно сделать — это разбудить то, что дремлет в вас.

    Вы уже любили раньше, вы уже чувствовали глубокое сострадание, вам известно, что такое сострадание. Сейчас вы испытываете гнев. Где-то, в каком-то уголке внутри вашего существа крепко спит сострадание — разбудите его. И когда вы узнаете, что его можно разбудить, в вас родится сильное трение. Гнев и сострадание начнут бороться.

    И всегда помните: когда идет борьба между низшим и высшим, побеждает высшее; низшее не может победить. Низшее может победить только в том случае, если высшее отсутствует. Когда есть высшее, у низшего нет силы.

    Вот почему Пифагор называет высшее законом силы.

    И все ж тебе дано бороться и преодолеть

    Твои дурные страсти: учись их покорять.

    Ваши страсти глупы. Запомните, Пифагор не против страстей — ведь в них заключена вся энергия, которая у вас есть. Он против глупости. В тог момент, когда ваши страсти окрашиваются разумностью, они становятся совершенно прекрасными.

    Когда секс для вас — просто бессознательная, механическая потребность, это нехорошо. Помните, в сексе нет ничего дурного — плоха механичность. Если вы привнесете свет разумности в свою сексуальность, этот свет преобразит ее. Она перестанет быть сексуальностью — она станет чем-то совершенно другим, настолько другим, что у вас даже не будет подходящего слова для нее.

    У нас на Востоке есть слово для этого: "тантра". На Западе для этого нет никакого названия. Когда секс перестает быть отдельным, когда он сопряжен с разумностью, рождается совершенно новая энергия — эта энергия называется Тантрой.

    Слово "тантра" означает способность к расширению, то, что продолжает распространяться. Секс ограничивает, сокращает вас, а тантра вас расширяет. Это та же энергия, но она повернулась в другую сторону. Она перестала быть эгоистичной, вы перестали быть ее центром. Она начала распространяться распространяться на все существование. В сексе вы на мгновение можете достичь оргазма, но он дорого стоит. В Тантре вы можете переживать оргазм двадцать четыре часа в сутки, поскольку сама ваша энергия становится оргазмической. И теперь вы встречаетесь не с отдельной личностью: вы встречаетесь с самой вселенной. Вы видите дерево, вы видите цветок, вы видите звезду, и происходит нечто похожее на оргазм.

    Человек, который стал полностью разумным, бдительным, сознательным, живет оргазмично. Каждое его движение исполнено высочайшего оргазма, и одна вершина превосходит другую. И когда приходит тантра, секс исчезает. Секс — это зерно, а тантра — дерево; дайте зерну умереть, и родится дерево.

    Каждая ваша энергия имеет две формы: одна из них разумна, другая глупа. Пифагор не против ваших страстей — ни один мудрец не может быть против ваших страстей — но любой мудрый человек против глупости, против невежества, против темноты, против тупости, механичности.

    В сексе вы действуете как робот. Вы попадаете в некие тиски закона необходимости, пракрити, низшей природы, и вы перестаете быть самим собой — вы становитесь рабом. Когда вы становитесь хозяином самого себя, вы видите тот же самый мир совершенно другими глазами — то же самый мир становится божественным.

    Вот в чем смысл высказывания мастеров дзен: самсара — это нирвана; именно мир есть просветление. Все, что нужно — это перемениться от глупости к мудрости, от бессознательности к осознанию.

    И все ж тебе дано бороться и преодолеть

    Твои дурные страсти: учись их покорять.

    Их нужно не уничтожить, а только покорить. И помните, покорение не означает подавления — это не метод Пифагора. Покорить страсти означает вот что: если вы сознательны, вы становитесь хозяином, а страсти становятся вашими рабами. Как рабы они прекрасны, а как хозяева они очень опасны.

    Свобода означает власть над собой, а рабство означает, что вы не властны над собой. Когда вы несознательны, вы становитесь жертвой тысячи и одной глупой страсти — гнева, секса, жадности, гордости, и т. д. и т. п. По мере того, как вы становитесь бдительным, по мере наблюдения своих страстей, по мере того, как вы наблюдаете, что с вами происходит, как вы деавтоматизируете свои действия, как вы привносите все больше и больше бдительности в свои механические реакции и делаете их все менее и менее механичными, рождается владение собой. И все эти страсти, которые шумно боролись за то, чтобы быть хозяевами, становятся простыми слугами.

    Это происходит почти так же, как в младших классах: все дети дерутся, носятся друг за другом, кидаются книгами… и вдруг в класс входит директор. Все тут же оказываются за своими партами; они уже открыли учебники. Внезапно воцаряется тишина. Директор не сказал ни слова — достаточно его присутствия.

    Когда входит ваш хозяин — когда я говорю "хозяин", я имею в виду, что ваша сознательность пробудилась — все ваши страсти немедленно выстраиваются в шеренгу. Они больше не сражаются за власть: пришел хозяин. Они боролись за власть потому, что не было настоящего хозяина.

    Это значит покорить страсти. Станьте свидетелем своих страстей, и вы подчините их.

    Будь трезв, прилежен, прост; и гнева избегай.

    Ни на людях, ни в тайне — никогда себе не позволяй

    Любого зла; и уважай себя всего превыше.

    Первый и наиглавнейший принцип пифагорейской философии — это уважение к себе. Ваши священники учили вас относиться к себе без уважения. Они учили вас уважать кого-нибудь другого — уважать Будду, Махавиру, Христа — уважать кого-то другого и осуждать себя. В этом есть тонкая стратегия: если вы уважаете кого-то другого, вы можете уважать его лишь в том случае, если вы сначала осудили себя. Если вы не осуждаете себя, то нет возможности уважать другого. Если вы уважаете самого себя, то нет никого выше и никого ниже, никто не превосходит вас и никто не уступает вам. Тогда существует совершенно иное явление, и его можно назвать уважением: это больше любовь, чем уважение.

    Настоящий ученик любит мастера — потому что он увидел в мастере нечто от своего собственного существа, нечто такое, что было ему неизвестно и стало известно через мастера. Он уважает себя, и он уважает мастера потому, что уважает себя. Но теперь уважение приобретает другой колорит: оно не формально, оно не навязано — это часть любви. В любви никто не бывает выше или ниже. Любовь никогда не мыслит в понятиях высшего и низшего. Уважение формально: любовь неформальна. Уважение — это нечто искусственное: любовь безыскусна, спонтанна… нечто рождается в вас.

    Например, если вы родились христианином, вы будете уважать Христа; если вы родились индуистом, вы будете уважать Кришну. Если индуист повстречает Христа, он не окажет ему уважения; а если индуист, встретив Христа, не может его уважать, как он может по-настоящему уважать Кришну? Он ничего не знает также и о Кришне, поскольку человек, который понимает и любит Кришну, будет любить также и Христа, ведь Христос — другая форма той же самой энергии.

    Если вы любите Будду, вы полюбите всех будд в мире — в какой бы форме они не проявлялись, каким бы способом они ни возникали, вы сможете немедленно, сразу же распознать их. Но человек, который уважает, не сможет узнать их, потому что его уважение — простая формальность. Он может уважать только Будду, потому что его этому научили. Он не будет уважать Махавиру, он не будет уважать Мохаммеда, нет — это невозможно. Как джайн может уважать Мохаммеда? Это невозможно! Но это просто показывает, что он не любит даже Махавиру, он не знает Махавиру; иначе, если бы он знал Махавиру, он знал бы аромат всех просветленных.

    Вы можете попробовать вкус моря где угодно — он всегда остается одинаковым: это вкус соли. Безразлично, Индийский это океан, Тихий или Атлантический — это не имеет значения: вкус один и тот же.

    Первый принцип: Всего превыше… уважай себя — ибо до тех пор, пока вы не будете уважать себя, вы не сможете себя узнать. Мы можем узнать только в том случае, если мы любим, уважаем. Мы пойдем внутрь лишь в том случае, если мы думаем, что мы движемся к чему-то достойному. Если вы будете думать о себе как о ничтожестве, грешнике, осужденном с самого начала, если вы будете ненавидеть себя, чувствовать себя недостойными, как вы сможете пойти внутрь? Кому захочется спускаться в ад? Вы будете избегать этого, вы никогда не пойдете внутрь.

    И я абсолютно согласен с Пифагором, что основное условие для медитации это глубокое уважение к себе. И помните, это не эгоизм. Уважая себя, вы уважаете всех остальных — потому что во всех есть та же сущность, что и в вас. Если вы уважаете свою внутреннюю сущность, вы тем самым уважаете все существа в мире. Уважая себя, вы станете уважать деревья и горы, потому что в них также есть внутренняя сущность.

    Самоуважение — не эгоизм: это его противоположность. Это гордость великим даром, который дал вам Бог. Это благодарность.

    Далее… Будь трезв… Принцип Пифагора — это принцип золотой середины: под "трезвостью" он имеет в виду, что не надо быть ни слишком серьезным, ни слишком несерьезным. Это значит быть трезвым, точно в середине. Слишком серьезный человек болен; слишком несерьезный человек тоже болен. Будьте спокойными, будьте точно посередине. Согласно Пифагору, крайность — это зло. Быть в середине — значит быть уравновешенным.

    Это то, что говорит Будда: маджхим никайя — срединный путь. Это то, что говорит Конфуций: быть в середине — путь мудрости. Быть точно посередине значит выйти за пределы двойственности. Точно в середине находится безмятежность, равновесие, баланс и трансценденция.

    Будь трезв, прилежен…

    Еще раз вспомните о золотой середине — это основание пифагорейской философии. "Прилежность" не означает слишком бурную активность, лихорадочную деятельность, нет. Ни чрезмерная деятельность, ни чрезмерное бездействие точная середина, равновесие между неактивностью и активностью есть прилежность. Не сходите с ума от работы, не становитесь беспокойным — таким, каким стал Запад. Люди вообще не могут отдыхать; словно ими овладели демоны. Они все время должны работать. Они не могут посидеть в тишине даже несколько мгновений.

    Восток ушел в другую крайность; он стал летаргичным, бездеятельным, фаталистичным; никто не хочет ничего делать. На Востоке все испытывают глубокое отвращение к работе. Запад становится все более и более безумным от слишком бурной деятельности; а Восток становится все более и более бедным и больным из-за чрезмерного бездействия.

    Нам на земле необходим новый человек, пифагорейский человек: человек, который движется посередине. Нам нужен человек, который не будет ни восточным, ни западным. Нам нужен человек, который знает, как быть деятельным и умеет находиться в бездействии. Нам нужен человек, который сможет принести гармонию в отношения между активностью и неактивностью, который умеет оставаться полностью расслабленным даже тогда, когда он занят работой; у которого нет аллергии ни к работе, ни к отдыху. Вот что такое прилежность.

    …и прост…

    И святой, и грешник — оба впадают в крайности. Не прост ни святой, ни трешник. Грешник слишком глубоко увяз в пороке, а святой слишком привязан к добродетели. Святой стал правым; в нем рождается невероятная гордость и эго: "Я святой!" А грешник ушел по неверному пути так далеко, что в нем рождается осуждение: "Я грешник, я недостойный".

    Кого можно назвать простым человеком? Прост тот, в ком нет крайностей согласно Пифагору, крайности нецеломудренны, и я с этим согласен. Крайность это нецеломудренность. А быть вне крайностей — значит быть целомудренным, простым, как раз в середине; нет никакого напряжения, которое тянет вас туда или сюда.

    Простота означает, что вы естественны, расслабленны; вы не выбираете для себя определенный характер. Любой характер разрушает простоту. Вы не выбираете определенную мораль или аморальность. Вы не выбираете ничего! Вы просто внимательны, и вы отвечаете каждому моменту исходя из простого внимания. Внимательность — это простота; это девственность, это целомудрие.

    Помните, когда вы становитесь хозяином самого себя, вы становитесь похожими на небо. Облака приходят и уходят — черные тучи и белые облака, все они приходят и уходят — а небо остается нетронутым. Облака не оставляют за собой никаких следов, пятен. Точно так же в вас есть внутреннее небо — небо сознательности. Оно чисто! Если вы что-то выбираете — если вы выбираете это облако или то — вы теряете свою простоту, вы теряете свою невинность. Вы становитесь отождествленным.

    Отождествиться — значит стать нецеломудренным. Быть неотождествленным значит оставаться целомудренным.

    И…гнева избегай.

    Избегайте всякой ярости, поскольку то, что вы делаете в гневе, в бурной ярости, будет неверным. Если даже вы будете делать что-то правильное, оно станет неверным.

    Это произошло в жизни Пифагора — эта сутра основана на личном опыте. Он вернулся с Востока, и вокруг него начали собираться многочисленные искатели. Он обладал этим магнетизмом не-бытия. Он принес нечто необычайно ценное, сокровище, и ищущие люди стали приходить к нему. Он с огромным воодушевлением дарил весть, которую он принес, делился сокровищем. Он старел, а он принес с Востока так много богатств, внутренних сокровищ; он боялся, что он не сможет ими поделиться. Всю свою жизнь он посвятил поиску! Поэтому он торопился, и он был очень строг с учениками, которые собрались вокруг него, с первой группой учеников. Это естественно. Он хотел вырастить их как можно скорее. Кто знает? — Завтра он мог умереть. Он старел. И это была не единственная опасность: стадный ум, ум толпы был настроен против него.

    Искатели истины были влюблены в него, но были люди, которые настолько глубоко погрязли в своей лжи… все они были задеты. Существовала реальная опасность, что его убьют. Если не наступит естественная смерть, то вполне возможно, что его убьет стадо. Так что естественно, он торопился. И он был особенно строг с самыми способными учениками.

    Самый способный его ученик сделал что-то неправильное — он сделал что-то несознательно. И Пифагор из любви и сострадания наказал его, был с ним очень строг. Ученику показалось, что мастер разгневался. Он не был гневен, но даже кажущийся гнев оказался для ученика роковым.

    Должно быть, это был по-настоящему достойный ученик — он совершил самоубийство. И у Пифагора глубоко внутри открылась рана. Никто никогда больше не слышал, чтобы он был строг к какому-нибудь ученику. Он не произнес ни одного слова, которое можно было бы истолковать так, что мастер разгневан. Ученик чувствовал себя настолько виноватым, что совершил самоубийство. Должно быть, это был такой человек… Будда говорит, что есть хорошие и плохие лошади; хорошие лошади — те, которым достаточно тени кнута. Вам не нужно бить их: одна лишь тень кнута…

    Должно быть, этот ученик был очень близко от истины. Такое качество редкость: чувствовать такую вину за то, что он предал мастера. Он обещал быть сознательным, но утратил сознательность Он не мог думать ни о чем другом. Он совершил самоубийство.

    С этого дня Пифагор поставил себе за правило: избегать всякого гнева даже если гнев во благо, не гневаться. Гнев действует как яд; даже если он связан с добром, он отравит все доброе, он уничтожит всю красоту.

    Ни на людях, ни в тайне — никогда себе не позволяй

    Любого зла…

    Что такое зло? Зло — это бессознательность. А что такое добродетель? Действовать сознательно — вот добродетель. Пифагор не вносит в мир никакой морали; ни один настоящий мудрец никогда не принес в мир никакой морали. У настоящей мудрости всегда был один только голос: что бы вы ни делали, станьте более бдительными. В частной жизни или на людях — действуйте сознательно, поступайте сознательно. Рассказывают:

    Однажды Будда шел с учеником — должно быть, это произошло как раз перед его просветлением. Вокруг него собралось несколько учеников еще до того, как он стал просветленным, потому что свет уже начал изливаться — подобно тому, как рано утром солнце еще не взошло, но небо уже розовеет, а земля наполняется светом. А солнце вот-вот взойдет над горизонтом.

    Незадолго до просветления у Будды появилось пять учеников. Он шел вместе с учениками; ему на голову села муха. Он говорил с учениками; не обращая особенного внимания, он механически махнул рукой, и муха улетела. Тогда он остановился и закрыл глаза. Ученики не могли понять, что случилось, но все они притихли — произошло нечто необычайно ценное.

    Его лицо засветилось, он очень медленно поднял руку и снова взмахнул возле лба, как если бы муха все еще сидела там. Ее там больше не было. Ученики спросили: "Что ты делаешь? Муха уже улетела".

    Он сказал: "Но теперь я махнул рукой сознательно — в тот раз я сделал это неосознанно. Я упустил возможность быть сознательным. Я был слишком занят разговором с вами, и рука двигалась просто механически. Она должна двигаться сознательно. Теперь я взмахнул ею так, как нужно".

    Это — пуп добродетели: быть настолько бдительным, что даже небольшое действие, незначительный жест, движение, были исполнены сознательности.

    Не говори и никогда не делай то, что не обдумал;

    Будь справедлив.

    Слово "размышление" тоже нужно понять. Оно не означает "думание", как написано в словаре — в точном, буквальном значении оно означает отражение, как в зеркале. Если вы прочитаете эту сутру, вы подумаете: "Не говори и никогда не делай то, что не обдумал…" — вы подумаете, что сначала надо подумать, а потом действовать. Нет. Вы прочли это неправильно.

    Нужно быть зеркалом! Мышление прямо противоположно отражению. Отражение означает быть вне мышления, просто быть внимательным, быть зеркалом и позволить действиям вырастать из этого отражения — и тогда всегда все будет правильно. Если вы думаете, что вы придумаете? Вы привнесете прошлое — прошлый опыт, воспоминания — и вы будете действовать исходя из прошлого. А действовать исходя из прошлого — значит был. безответственным. Действуя исходя из прошлого, вы вовсе не действуете, а реагируете; это механично. Для того, чтобы действовать в этот момент, действовать спонтанно, здесь и сейчас, нужно отражение, а не мышление.

    Станьте зеркалом. Будьте в медитативном состоянии до того, как вы будете действовать или скажете хоть слово, и тогда никогда не будет ничего неверного. Вам никогда не придется сожалеть.

    И… Будь справедлив. Что Пифагор подразумевает под этим? Не иметь двойной морали; не пользоваться одними критериями для себя и другими — для других. Иметь один критерий — это справедливость.

    У всех нас двойная мораль.

    Сын спросил у Муллы Насреддина:

    — Папа, если мусульманин обратится в христианство, кем ты его назовешь?

    — Он отступник! — сказал Мулла.

    Сын подумал и спросил:

    — А если христианин станет мусульманином, как ты его назовешь?

    Мулла улыбнулся и сказал:

    — Он — понимающий человек.

    Это — двойная мораль. Если индуист становится христианином, христианин подумает, что к нему пришло понимание; а если христианин станет индуистом — он предатель, он должен быть осужден. Это — двойная мораль.

    Человек справедливости будет подходить только с одним критерием к себе и другим.

    …Запомни, что непобедимой силой

    Нам умереть предопределено…

    Смерть приближается. Она уже пришла в тот момент, когда вы родились. Рождение предопределило вашу смерть. Вы не можете избежать ее; нет способа уйти от нее. Единственный способ избежать смерти — это не рождаться. Но вы уже родились, поэтому смерть следует за вами, как вслед за днем приходит ночь.

    Помните это, поскольку мы все время забываем о смерти. Мы продолжаем жить так, как будто будем здесь вечно — и именно так мы упускаем все возможности поиска своего подлинного "я", истинного сокровища, царства Божьего. Мы продолжаем заботиться об обыденном, думая: "Мы будем здесь, так что куда торопиться? Мы будем искать Бога завтра; давайте сегодня чуть прибавим наш счет в банке".

    …Что почести, богатства

    Легко приобрести и потерять легко.

    Смерть отнимет у вас все. С пустыми руками вы пришли и с пустыми руками уйдете… до тех пор, пока вы не посмотрите внутрь, вы останетесь пустым. Обернитесь внутрь, и вы станете императором; нищий немедленно исчезнет из вас. Ум — это нищий, а дух — император.

    Познать себя — значит познать, что ничего не нужно, что все вам уже дано: "Я владею огромнейшим богатством, мне принадлежит все царство Бога. Нет смысла добавлять к нему еще что-то — к нему нечего прибавить, оно уже совершенно".

    Поэтому, если вы хотите искать, ищите истинное сокровище — которое смерть не может отнять. Вот критерий: то, что может отнять смерть — фальшивое сокровище; а то, что смерть отнять не может — истинное сокровище.

    Что ж до несчастий, которыми наполнена Судьба

    Прими их так, как есть; терпи их и старайся,

    Насколько есть в тебе искусства,

    изменять их свойства.

    Ведь Боги, даже самые жестокие из всех,

    Не оставляют без защиты мудреца.

    И в жизни будет много неприятностей и страданий — это часть роста. Примите их, как должное. Это не означает стать болезненно впечатлительным; это не означает стать мазохистом. Что бы ни случилось, терпите, но если вы можете улучшить положение, если вы можете изменить его, то изменяйте. Очень разумный совет.

    Здесь есть опасность. Одна опасность в том, что люди начнут бороться против любого страдания в жизни; они захотят избежать всех страданий — но это значит избежать роста. Это — одна ловушка. Другая ловушка вот в чем: люди начинают принимать страдания, и не просто принимать — приглашать; не только приглашать, но создавать страдания. Как будто если они будут больше страдать, они вырастут быстрее. Они начинают разрушать себя, они становятся самоубийцами. И то и другое — крайности, и их следует избегать.

    Если в вашу жизнь пришло какое-то страдание, примите его, несите его через него происходит рост внимания. Если вы видите, что можете чуть-чуть изменить его там и здесь, то изменяйте его, потому что изменение — тоже часть роста. И всегда помните, что:

    …Боги, даже самые жестокие из всех,

    Не оставляют без защиты мудреца.

    И мудрец никогда в действительности не подвергается никаким мучениям, никакому аду. Что бы ни происходило с мудрецом — это часть жизненного роста. Жизнь не может расти без вызова; а страдания, несчастья, боль бросают вызов. Вы не можете стать сознательным без страдания. Страдание вызывает в вас сознательность.

    Есть у Заблужденья, как и у Истины,

    любовники свои;

    Предусмотрительно философ одобряет иль винит;

    И если Заблужденье торжествует,

    он отступает, медлит.

    Помните, не весь мир живет в любви с истиной — на самом деле, большинство против нее, большинство людей не готовы принять истину. Они вложили в ложь слишком много. Они будут против вас. Поэтому Пифагор говорит:

    Есть у Заблужденья, как и у Истины,

    любовники свои…

    Не сердитесь на них — это их выбор. Если они любят заблуждения, ложь, все в полном порядке. Они свободны; не сердитесь на них, не осуждайте их.

    Предусмотрительно философ одобряет иль винит…

    И если порой философ одобряет или порицает, он всегда делает это очень бдительно, осознанно. Он делает это не для того, чтобы кого-то осудить, а кого-то похвалить — он делает это, чтобы помочь, чтобы стать благословением для всего.

    И если Заблужденье торжествует,

    он отступает, медлит.

    Вовсе не обязательно, что вы одержите верх потому, что истина с вами. Иисуса распяли — это истину распяли! Сократа отравили — это истину отравили. Так что не думайте, что если у вас есть истина, то победа за вами. Стадный ум верит в свое собственное невежество, в свою собственную слепоту, в свои суеверия. И стадный ум силен; это большинство населения Земли.

    Поэтому если заблужденье торжествует… вполне возможно, что заблуждение победит… тогда мудрец, философ, отступает — отступает внутрь себя — и медлит… он ждет подходящего момента. Когда приходит нужный момент, он вновь провозглашает истину.

    Он всегда ждет. Навязываться людям — не его дело; он никогда не навязывается. Он любит людей и уважает их свободу, их достоинство, их выбор. У него нет идеи господства над людьми. Он ждет…

    Так было всегда. Мастер ждет, когда придет ученик. Настоящий мастер всегда ждет, когда придет ученик. В действительности, он никогда не ищет ученика, потому что это как-то возвысит его над остальными. Те, кто испытывает жажду, обязательно придут. Если они придут — хорошо, он поделится с ними тем, что у него есть. Если они не придут, прекрасно… в этом их свобода — прийти или нет.

    ГЛАВА СЕДЬМАЯ

    Сознательность — ключ к мастерству

    27 декабря 1978 года


    Первый вопрос:

    Ошо, сегодня ты говорил о сознательности и осознании, и создалось такое впечатление, как будто это — все, что необходимо для того, чтобы руководить человеческими поступками. Значит ли это, что убийство, изнасилование и кража неправильны лишь потому, что совершены несознательно, неосознанно?


    Прадипам,

    Да: есть лишь один грех — несознательность, а сознательность — священная добродетель. То, что может быть сделано только без осознания — трех. То, что можно сделать только осознанно — добродетель. Если вы сознательны, убить невозможно; быть насильником совершенно невозможно — если вы сознательны. Невозможно насиловать, воровать, пытать — все это невозможно, когда есть сознательность. Только тогда, когда несознательность берет верх, в темноте бессознательности к вам вторгаются все враги.

    Будда говорил: Если в доме светло, воры обходят его стороной; и если сторож бодрствует, воры и не подойдут. А если внутри ходят и разговаривают люди, если дом еще не погрузился в сон, то у грабителей не будет никакой возможности не только проникнуть внутрь, но даже подумать об этом.

    То же самое касается вас: вы — дом, в котором нет никакого света. Обычное состояние человека — это состояние механического действия: гомо механикус. Вы только называетесь человеком — во всем остальном вы просто обученная, искусная машина, и все, что бы вы ни делали, будет неправильно. И запомните, я говорю: все, что бы вы ни делали — даже ваши добродетели не являются таковыми, если вы не сознательны. Как вы можете быть добродетельны, если вы не осознаете? За вашей добродетелью встанет огромное, чудовищное эго — иначе быть не может. Даже ваша святость, которую вы развивали и культивировали ценой огромного труда и усилий, тщетна! Ведь она не приводит к простоте, она не приносит скромности, она не приводит к тому великому опыту божественного, который случается лишь тогда, когда эго исчезает. Как святой, вы будете жить в почете, но ваша жизнь будет такой же бедной, как и у всех остальных — внутри будет мусор, внутреннее существование будет бессмысленным. Это не жизнь, это просто растительное существование. Ваши грехи будут грехами, ваши добродетели будут такими же грехами. Ваша безнравственность будет безнравственностью, ваша нравственность будет такой же безнравственностью.

    Я не учу вас морали, я не учу вас добродетели — потому что я знаю, что без осознания они будут лишь притворством, лицемерием. Они сделают вас фальшивыми. Они не сделают вас свободными, они не могут освободить вас. Наоборот, они заключат вас в тюрьму.

    Достаточно лишь одного: сознательность — ключ к мастерству. Он открывает все замки существования. Сознательность означает, что вы живете от мгновения к мгновению, бдительно, осознавая себя и все, что происходит вокруг вас, отвечая каждому моменту. Вы подобны зеркалу.

    Пифагор хочет, чтобы вы поняли вот что: вы отражаете. И ваше отражение настолько полно, что каждый поступок, который исходит из этого отражения, правилен — потому что он уместен, он гармоничен с существованием. В действительности, это действие исходит не от вас, вы не являетесь его созидателем. Оно рождено всей обстановкой: в нем участвует ситуация, вы и все остальное. Из всего этого целого рождается поступок — это не ваш поступок. Не вы решили поступить так; это не ваше решение, не ваша мысль, не ваш характер. Вы не совершаете действие: вы просто позволяете ему произойти.

    Точно так же вы можете гулять ранним утром, когда солнце еще не взошло, и вдруг на пути вам встречается змея — нет темени думать… вы можете только отражать ситуацию. Некогда решать, что делать и чего не делать. Вы немедленно прыгаете! Запомните слово "немедленно" — нельзя терять ни единого мига. Вы немедленно прыгаете в сторону. Потом вы можете сесть под дерево и подумать об этом — что произошло, как вы сделали это — и вы можете похвалить себя: вы поступили правильно. Но фактически не вы сделали это — это произошло. Это было вызвано всей обстановкой. Вы, змея, смертельная опасность, стремление сохранить жизнь… и еще тысяча и одно обстоятельство породили ваш поступок. Ситуация в целом стала причиной действия. Вы были просто посредником.

    Да, этот поступок уместен. Вы не были его автором. На языке религии вы можете сказать: Бог сделал это через вас. Есть только религиозный способ выразить это. Целое действовало через свою часть — это добродетель. Вы никогда не будете об этом сожалеть.

    И это — действительно акт освобождения. Когда он сделан, он закончился. Вы снова свободны для действия; вы не должны держать этот поступок в голове. Он не станет частью вашей психологической памяти; он не оставит в вас никакой раны. Он был настолько спонтанным, что не оставит никакого следа.

    Это действие никогда не станет кармой. Оно не оставит на вас ни единой царапины. Тог поступок, который превращается в карму, на самом деле — вовсе не поступок, а реакция, которая приходит из прошлого, из памяти, из размышления. Вы решаете, вы выбираете. Он исходит из неосознанности, а не из осознания. Тогда он полностью греховен.

    Прадипам, для меня сознательность — это все. Я учу вас сознательности.

    Платон, желая объяснить, в чем значение образования, рассказал притчу о пещере. Один из узников, прикованных в подземной пещере и знавших лишь призрачные тени реальной жизни, был освобожден от цепей и отпущен на волю.

    Когда он покинул пещеру, его ослепило сияние солнца, и на мгновение ему захотелось вернуться назад. Но он понимал, что человек живет подлинной жизнью только тогда, когда имеет ясное представление о вещах — таких, какие они есть. Хотя его и слепило солнце, хотя его тянуло к темноте, он все же решил покинуть пещеру теней и ее иллюзорный мир. Но когда он увидел, когда он стал сознательным, когда у него появилось ясное восприятие, он понял, что должен вернуться назад и освободить остальных, чтобы они могли видеть сквозь покров иллюзий, который сковывает их и заточает в нереальном мире.

    В тот момент, когда вы становитесь сознательным, преображается не только ваша жизнь: вы немедленно начинаете действовать по-новому — вы начинаете помогать преобразиться другим. Ибо когда вы увидели свет осознания, когда вы покинули пещеру бессознательного ума, вы удивитесь: все, что вы знали раньше, не было реальным — это были лишь тени реальности. Вам лишь снилась реальность.

    И стоит вам увидеть свет, как вам захочется поделиться им. Вам захочется вернуться назад в пещеру и освободить от цепей остальных узников. Вот что веками делают все великие мастера. Вот чем занимался Пифагор. Он стал свободным — свободным, он покинул пещеру.

    Сначала вы будете ослеплены. Сначала вы почувствуете боль в глазах — это болезнь роста. В начале у вас будет желание, огромное желание, вернуться во тьму — потому что вы привыкли к ней. В ней вам было уютно. Но стоит вам увидеть хотя бы небольшой проблеск реальности, и вы не сможете вернуться назад; вы пришли в место, откуда нет возврата. Теперь вы должны жить в свете. Вы должны научиться воспринимать свет, ибо реальность — это блаженство. И через переживание реальности жизнь становится религиозной. Если у вас есть опыт реальности, вы не сможете поступать по-старому.

    Прадипам, я знаю, почему у тебя возник этот вопрос — потому, что ты старался жить без гнева, ты решал это много раз, но все же ты продолжаешь злиться. Ты пытался не жадничать, но вновь и вновь попадался в ту же ловушку. Ты пытался всеми способами измениться, но по-видимому, ничего не получилось. Ты остаешься прежним.

    И вот я говорю, что есть простой ключ — сознательность. Ты не можешь в это поверить. Как может помочь сознательность, простая сознательность, если ничто другое не принесло никакой пользы? Ключи всегда очень маленькие; ключ — не очень большая вещь. Небольшой ключ может открыть очень большой замок. А почему сознательность действует как ключ?

    Человек, который живет в сновидениях, крепко спит, и ему снятся кошмары: его пытают, его убивают. И он, конечно, борется, сопротивляется, он очень испуган, он хочет, чтобы кто-нибудь спас его и не видит никакого выхода. Его со всех сторон окружают враги с обнаженными мечами. Смерть кажется неизбежной. Дрожа и обливаясь потом, он просыпается от страха, навеянного этим кошмаром. Его дыхание все еще неровно, он все еще в поту, его трясет дрожь, но он начинает смеяться. Опасности больше нет… сновидение исчезло. Все эти враги с обнаженными мечами были ненастоящими. Ему не нужно просить о пощаде; ему не нужно больше никакой защиты. Это был просто призрачный мир.

    Стоит проснуться, и все сновидения исчезают. А во сне он пытался любым способом защитить себя, и это было невозможно. Вот что происходит с вами, со всеми.

    Гнев — это тень. Вы не можете победить тень. Жадность — это тень… они не реальны. Реальность — это то, что останется даже тогда, когда придет сознательность. И это чудо: те, кому известна сознательность, ничего не знают о гневе или жадности. Это не значит, что они отбросили их — они просто не знают их! Если есть свет, то темноты нет.

    О Будде рассказывают, что он сказал, когда стал просветленным — в первый момент просветления он улыбнулся и сказал: "Это невероятно! — Значит, я с самого начала был просветленным?! И все эти цепи и все эти оковы были всего лишь сном?"

    Когда люди спрашивали его: "Что нам нужно делать, чтобы не гневаться, что мы должны делать, чтобы не быть жадными, или что нам делать, чтобы не слишком заботиться о сексе или о пище?" — его ответ был всегда одинаковым: "Будьте сознательны. Внесите в свою жизнь осознание".

    Его ученик, Ананда, слушая снова и снова всевозможных людей, был озадачен — проблемы разные, а назначаемое лекарство всегда одно и то же. Он сказал: "Что с тобой? Они приходят с разными болезнями — кто-то болен жадностью, а кто-то — сексом, кто-то — едой, а кто-то — еще чем-нибудь — а твой рецепт остается неизменным!"

    А Будда ответил: "Их болезни так же отличаются друг от друга, как отличаются сны, которые снятся разным людям". Вот, пожалуйста: если все вы, все две тысячи саньясинов, уснете, вам приснится две тысячи снов. Запомните, вы никого не можете пригласить разделить ваш сон — это очень личное переживание — даже ваша жена или ваш муж, никто не может разделить его. Поэтому у двух тысяч человек будет две тысячи снов. Но если вы придете ко мне и спросите, как избавиться от этого сна, лекарство будет одно и то же: проснитесь! Оно не будет меняться; рецепт будет один и тот же. Вы можете называть это сознательностью, вы можете называть это свидетельствованием, вы можете называть это воспоминанием, вы можете называть это медитацией — это разные названия одного и того же лекарства.

    Действуйте более осознанно.

    Один человек возвращался на поезде с работы домой. Вскоре после того, как поезд отправился, стук колес убаюкал его, и он уснул. Где-то между станциями загорелся красный свет, и поезд неожиданно остановился.

    Внезапно проснувшись, человек подумал, что поезд уже приехал на его станцию, проворно выскочил за дверь и плашмя полетел на рельсы! Его попутчики помогли ему забраться обратно в вагон. Он изрядно стукнулся и набил синяки.

    Стряхнув с одежды пыль, поправив галстук и вытерев насухо свой окровавленный нос, он заявил:

    — Какой же я глупец: я вышел не на ту сторону! — и с этими словами он двинулся к противоположной двери и шагнул прямо под приближающийся экспресс!

    Единственная проблема человека — в том, что он крепко спит, с открытыми глазами! Вот почему вы не осознаете даже того, что вы несознательны. Ваши глаза открыты, но вы видите сны — тысяча и один сон, тысяча и одно желание. Вас нет здесь и сейчас — вот что значит быть не осознающим. Вы находитесь в прошлом, в воспоминаниях — это сон. Или вы в будущем, в воображаемом — и это сон.

    Будьте здесь, сейчас!

    Если есть прошлое, вы не сознательны. Если есть будущее, вы не сознательны. Осознанность означает присутствие в настоящем. Просто будьте здесь в этот момент. Если хотя бы одна мысль движется внутри вас, вы не сознательны. Находиться в процессе мышления — значит спать. Быть свободным от процесса мышления — значит пробудиться.

    И эта кристальная чистота присутствия здесь, сейчас… как вы можете совершить какой-то грех? В этой ясности эго исчезает — а именно эго приносит в жизнь все проблемы. Эго насильственно. И если вы пытаетесь стать смиренным, вы можете достичь смирения, но за вашим смирением будет продолжать прятаться эго. Пока вы не станете осознающим, эго будет играть в новые игры. Игры будут меняться; вы можете переходить из одной тюремной камеры в другую — вот и все — но вы не выйдете из тюрьмы.

    Единственный способ выйти из тюрьмы — это быть абсолютно бдительным. Через эту бдительность вы станете кристаллизованным, вы станете центрированным. И сама эта центрированность приведет вас к самой сердцевине реальности. И этот опыт приносит такое счастье, что вы больше не можете оставаться вором — потому что вы получили все, что вам было нужно, все, что вы когда-либо желали. В действительности, вы никогда не просили такого множества, которое обрушилось на вас само собой. Кто захочет воровать? Зачем?

    Кто захочет убивать? Для чего? Вы не можете даже представить себе убийство — потому что теперь вы знаете, что ничто нельзя убить: все вечно. Это напрасный труд. Вы никого не можете убить. Самое большее, вы мажете отнять одежду, но внутреннее быте продолжается. Если вы увидели свое собственное внутреннее быте, в свете осознания вы видите бытие всего остального. Оно вечно. Смерть — обман. Смерть бывает только в снах, а не на самом деле, не в реальности.

    Как вы можете быть насильником, если вы сознательны? Сознательность приводит вслед за собой необычайную любовь, а любящий человек не может насиловать. Насилие возможно только тогда, когда человек ничего не знает о любви. И запомните, насильники — это. не только те, кто совершают изнасилования: вы можете быть добропорядочным мужем, хорошей женой, вы можете быть официально женаты и все такое прочее, а ваши отношения могут быть ни чем иным, как насилием. Если вы несознательны, вы не сможете делать ничего другого; ваше отношение будет насильственным. Вы можете насиловать легально, законно, с разрешения общества, но это не имеет значения. Если ваша жена занимается с вами любовью потому, что это ее обязанность — заниматься любовью со своим мужем, когда он этого желает — то это насилие. Реально ее здесь нет это насилие. Она просто выполняет обязанности жены. Если вы занимаетесь любовью со своей женой и не присутствуете в этом моменте тотально — это насилие. Ваша жена насилует вас; вы насилуете ее.

    Любовь является любовью только тогда, когда она медитативна. Любовь — это любовь только тогда, когда с обеих сторон есть глубокое осознание. Встречаются два "здесь", встречаются два "сейчас"; два присутствия сливаются, растворяются друг в друге — тогда это любовь, и тогда в ней есть духовность.

    Но вы научились жить бессознательно. Вы умеете ходить, не осознавая; вы знаете двери в своем доме, комнаты, вы познакомились с различными умениями… Вы можете поехать в офис и вернуться обратно, и нет необходимости быть сознательным. Вы можете и дальше достать все это просто механически.

    Все грехи происходят из этой механичности. Ваша жизнь становится адом. Ад просто означает не быть в настоящем, а рай — это просто пребывание в настоящем.

    Фермер из Арканзаса послал своего сына в Нью-Йорк учиться предпринимательскому делу под руководством великого Франка И. Кемпбелла.

    Через несколько месяцев он приехал в большой город повидать сына.

    — Скажи, многому ли ты научился? — спросил он.

    — Конечно, папа, — ответил сын. — Я научился куче вещей. И это было очень интересно.

    — А что было самым интересным? Сын ненадолго задумался, а потом сказал:

    — Да, был один случай, который многому меня научил.

    — Какой случай?

    — Ну, один раз нам позвонили из Тафт-Отеля. По-видимому, экономка проверяла одну комнату и обнаружила, что мужчина и женщина умерли во сне и лежат в постели совершенно голые.

    — Ого! — сказал отец. — И что же сделал мистер Кемпбелл?

    — Ну, он надел свой смокинг и велел мне тоже надеть смокинг. Потом в одном из его лимузинов нас отвезли в Тафт-Отель. Управляющий провел нас к клерку, который назвал нам номер комнаты. После этого управляющий поднялся с нами на лифте. Мы не произносили ни слова, потому что мистер Кемпбелл всегда учит, что дело нужно делать с большим достоинством.

    — Изумительно! — воскликнул отец. — А что было дальше?

    — Ну, пришли мы в эту комнату. Мистер Кемпбелл поднял свою трость с золотым набалдашником и открыл ею дверь. Он, управляющий и я спокойно вошли. На кровати в самом деле лежала эта обнаженная пара.

    — И что было дальше? — спросил отец.

    — Ну, мистер Кемпбелл немедленно увидел, в чем дело. У мужчины была сильная эрекция.

    — И что было дальше? — спросил отец.

    — Мистер Кемпбелл, как обычно, был на высоте. Он взмахнул своей тростью с золотым набалдашником и шикарным движением ударил его по члену.

    — И что же дальше? — спросил отец.

    — Ах, папа, — сказал сын, — это был ад кромешный. Ты понимаешь, мы попали не в ту комнату!

    Так происходит вновь и вновь… вы живете не в той комнате, вы всегда не в той комнате. Название этой комнаты — бессознательность. И что бы вы ни делали, хорошее или дурное, приличное или неприличное — высший, последний анализ показывает, что все это одно и то же, потому что вы находитесь не в той комнате, а не в той комнате вы ничего не сможете делать правильно. Вы можете стать святым не в той комнате, но вы останетесь в той же самой комнате, что и грешник. Вы можете стать очень моральным — вы можете не быть вором, насильником или убийцей — но комната не та, и что бы вы ни делали, вы не сможете жить правильно.

    Состояние вашего ума должно быть полностью трансформировано — и в этом смысл сознательности. Вы — в прошлом, в будущем; это значит, что вы находитесь в уме. Ум — это название не той комнаты. Выйдите из ума? Будьте в настоящем… и когда вы находитесь в настоящем, вы больше не часть ума. Тогда каждое действие приобретает необычайную ясность, потому что вы становитесь зеркалом. И на этом зеркале нет пыли, потому что мышление прекращается.

    Это все, чему я здесь учу: как стать осознающим, как быть сознательным как быть, как быть без мыслей. И тогда жизнь начинает меняться сама по себе. Я не учу вас ненасилию. В этой стране веками учили ненасилию, а люди совсем не стали ненасильственными. На самом деде, трудно найти где-нибудь более жестоких людей, чем в этой стране. Каждый день, любым возможным способом, прерывается насилие — достаточно любого повода. И будут гореть автобусы, и людей будут убивать, а полицейские участки — поджигать. Каждый день! Это совсем не новость — это не ново, как это может быть новостью? Вы можете быть уверены, что это будет происходить в этой стране то там, то тут.

    Мадхура задал вопрос: почему в Индии так много насилия? Это произошло из-за учения о ненасилии. Пять тысяч лет людей учили ненасилию; они научились притворяться. И получилось всего лишь вот что: они стали подавлять свое насилие. Они сидят на вулкане — любой предлог, малейший повод, и насилие приходит в движение. А затем оно начинает распространяться, как лесной пожар.

    Когда происходят конфликты между индуистами и мусульманами, вы можете посмотреть на истинные лица людей этой страны — лица убийц. Еще вчера индуист молился в своем храме, а мусульманин — в своей мечети; один читал Веды, а другой читал Коран, и они выглядели такими благочестивыми. А случись конфликт, и все их благочестие просто испаряется, как если бы его никогда и не было, и они готовы убивать, насиловать… Они готовы делать что угодно!

    Насилие вновь и вновь прорывается в этой стране из-за учения, ложного учения, которое основано на подавлении. Когда вы подавляете что-либо, оно возникает вновь и вновь.

    Я учу вас осознанию, а не подавлению. Вот почему я не говорю о ненасилии. Я не говорю: "Не будьте насильственными". Я только говорю: "Будьте бдительны, будьте сознательны!" Что бы вы ни делали, делайте это с такой тщательностью, настолько медитативно, чтобы быть полностью здесь, в нем, полностью вовлеченным; так, чтобы это не превращалось в пустые жесты. Вы присутствуете здесь — и само это присутствие приведет к алхимическому изменению. Вы никогда не будете подавлять, вы перестанете сидеть на вулкане. И чем сознательнее вы будете, тем больше в вашей жизни станет тишины, мира, любви. Они сопутствуют сознательности.


    Второй вопрос:

    Почему привлекательные люди кажутся мне пугающими?


    Дева Вилас,

    Привлекательные люди действительно пугают — по многим причинам. Во-первых, чем больше привлекает вас некая личность, тем более вероятно, что вы попадете к ней или к нему в рабство — отсюда страх. Это очарование, притяжение, магия: вы попадете в зависимость, вы превратитесь в раба.

    Привлекательные люди привлекательны, и все же они пугают. Они прекрасны; вам хочется общаться с ними, но установить с ними отношения — значит потерять свою свободу. Вступить с ними в отношения означает, что вы больше не будете самим собой. А поскольку они привлекают вас, вы не сможете оставить их; вы привяжетесь. Вам известно о вашей склонности: чем привлекательнее человек, тем сильнее будет ваша привязанность; вы будете становиться все более и более зависимы. Отсюда страх.

    Никому не хочется от кого-то зависеть. Свобода — это высшая ценность. Даже любовь не превосходит свободу. Свобода — высшая ценность; следом за ней идет любовь. И любовь и свобода находятся в постоянном конфликте. Любовь пытается стать высшей ценностью. Но это не так. И любовь старается уничтожить свободу; только тогда она может быть высшей ценностью. И тот, кто хочет свободы, начинает бояться любви.

    А любовь означает, что вас влечет к привлекательному человеку. И чем прекраснее этот человек, чем сильнее ваше увлечение, тем больше вы будете бояться, потому что в этом случае вы попадаете в положение, сбежать из которого будет нелегко. От простого, обычного человека сбежать гораздо легче. А если человек уродлив, вы свободны; совершенно необязательно от него зависеть.

    Мулла Насреддин женился на самой уродливой в городе женщине. Никто не мог в это поверить. Люди спросили его:

    — Насреддин, что с тобой случилось?

    Он ответил:

    — В этом есть своя логика. Это единственная женщина, от которой я в любой момент могу уйти. На самом деле, трудно будет не уйти. Это единственная женщина в городе, которой я могу доверять. Нельзя доверять красавицам. Они скорее могут влюбиться — ведь они привлекают такое множество людей. Я могу доверять этой женщине; она всегда будет со мной искренней. Я могу не беспокоиться о ней; я могу на целые месяцы уехать из города без всякого опасения. Моя жена останется моей.

    Вы поняли смысл? Если человек уродлив, вы можете им обладать. Уродливый человек будет зависеть от вас. Если человек красив, он будет обладать вами. Красота — это сила, великая сила.

    Уродливый человек превращается в раба, в слугу. Уродливый человек любым способом постарается компенсировать отсутствие красоты. Некрасивая женщина будет лучшей женой, чем красавица. Она должна быть лучше. Она больше будет заботиться о вас; она будет прекрасной нянькой — поскольку она знает, что красоты нет и вместо нес должно быть что-то другое. Она будет к вам очень добра; она никогда не будет вас донимать, она никогда не будет с вами бороться, она не будет с вами в вечной ссоре — она не может себе этого позволить.

    Красивые люди опасны. Они могут позволить себе бороться. Так что есть свои причины.

    Ты спрашиваешь меня: Почему привлекательные люди кажутся мне пугающими?

    Они таковы. До тех пор, пока вы не поймете и не станете сознательны, вы будете бояться. Привлекательность и страх — это две стороны одного и того же явления. Вас всегда влечет к тому самому человеку, перед которым вы испытываете большой страх. Страх означает, что вы на втором месте. На самом деле, люди хотят невозможного.

    Женщина мечтает о самом прекрасном, самом сильном мужчине в мире, но также она хочет, чтобы он интересовался только ею. В таком случае, это невыполнимое условие. Самого красивого и самого сильного мужчину обязательно будет интересовать гораздо больше людей. И им будет интересоваться гораздо больше людей.

    Мужчина хочет обладать самой красивой женщиной в мире, но при этом ему хочется, чтобы она всегда была верна ему, чтобы она была предана ему. Это трудно; это — желание невозможного.

    И запомните: если какая-то женщина кажется вам очень красивой, это просто свидетельство того, что вы не очень красивы. И вы боитесь также вот чего: если женщина кажется вам такой красивой, то что происходит с другой стороны? Вы не так красивы. Отсюда страх — она может бросить вас.

    Все это проблемы. Но эти проблемы возникают только потому, что ваша любовь в действительности — не любовь, а игра. Если это настоящая любовь, то она никогда не думает о будущем. В этом случает проблемы будущего нет. Для настоящей любви не существует завтра; для подлинной любви не существует времени.

    Если вы любите кого-то, вы любите его. Кто будет волноваться — что будет завтра? Сегодня — это так много, это мгновение — вечность. Что случится завтра, мы увидим… когда наступит завтра. А завтра никогда не приходит. Истинная любовь принадлежит настоящему.

    Всегда помните: все реальное должно быть частью сознательности, должно быть частью настоящего, должно быть частью медитации. Тогда нет никаких проблем! И тогда нет вопроса о привлекательности и нет вопроса о страхе. Истинная любовь делится; она не эксплуатирует другого, она не обладает другим. Если вы хотите обладать другим, встает проблема: другой может владеть вами. И если другой сильнее, если его притяжение сильнее, вы, естественно, будете рабом. Если вы хотите стать хозяином другого, то возникает страх: "Я могу превратиться в раба". Если вы не хотите обладать другим, у вас никогда не возникнет страх, что вами будет владеть другой. Любовь никогда не владеет.

    Любовь никогда не владеет, и любовью нельзя владеть. Истинная любовь ведет вас к свободе. Свобода — высочайшая вершина, высшая ценность. А любовь ближе всего к свободе; после любви следующий шаг — это свобода. Любовь не противоречит свободе; любовь — это ступень на пути к свободе. Вот что ваше осознание прояснит вам: любовь нужно использовать как ступень на пути к свободе. Если вы любите, вы делаете другого свободным. И когда вы делаете свободным другого, вы сами становитесь свободным от другого.

    Любовь — это потребность поделиться, а не эксплуатация. И в действительности любовь никогда не думает в терминах уродливости и красоты. Вы будете удивлены: любовь никогда не думает в терминах уродливости и красоты. Любовь просто действует, отражает, медитирует — и вообще никогда не думает.

    Да, иногда случается, что вы и кто-то другой подходите друг другу — и внезапно все приходит в гармонию. Это не вопрос красоты и уродливости: это вопрос гармонии, ритма.

    Кто-то задавал вопрос о том, что обычно говорил Гурджиев: что для каждого мужчины где-то на Земле существует женщина, которая ему соответствует; что для каждой женщины где-то на Земле живет мужчина, который соответствует ей. Каждый рождается со своей полярной противоположностью. Если вам удастся найти другого, все немедленно придет в гармонию. Все центры действуют гармонично это любовь.

    Это очень редкое явление. Очень редко встречаются пары, которые действительно подходят друг другу. В нашем обществе существует столько табу, столько препятствий, что найти настоящего супруга, настоящего друга почти невозможно.

    В восточной мифологии есть история, прекрасный миф: в самом начале, когда был сотворен мир, каждый ребенок рождался не один, но с парой: один мальчик и одна девочка, вместе, от одной матери. Близнецы, которые полностью подходили друг пруту — это была пара. Они во всех отношениях были созвучны друг другу.

    Затем человек утратил изящество — как раз в этом заключается идея первородного греха — человек утратил изящество, и в наказание пары перестали рождаться от одной матери. И тем не менее они рождаются! Гурджиев прав — это также и мое наблюдение. У каждого человека где-то есть божественный супруг. Но найти его очень трудно, потому что вы можете быть белым, а ваша половина черной; вы можете быть индуистом, а ваша половина — мусульманином; вы можете быть китаянкой, а ваша половина может жить в Германии.

    Когда мир станет лучше, люди будут искать; а пока вы не найдете человека, который по-настоящему подходит вам, вы будете испытывать напряжение, боль. Если вы одиноки, вы испытываете боль; и если вы встретите другого человека, который не подходит вам иди подходит лишь отчасти, вы будете испытывать боль. В настоящее время путем научного исследования также можно выяснить, что есть люди, которые подходят друг другу, и есть люди, которые друг другу не подходят.

    Сейчас это можно сделать научно; каждый человек может дать информацию о своих центрах, данные о рождении, биоритмы — в настоящее время вполне возможно найти человека, который будет вам точно соответствовать. Мир стал очень тесен, и если вы нашли другого… это вообще не вопрос красоты и уродливости. На самом деле никто не уродлив и никто не красив. Уродливый человек может кому-то соответствовать — и тогда человек с некрасивым лицом будет для него прекрасным. Красота — это тень гармонии. Не то, что вы влюбляетесь в красивого человека; это происходит как раз наоборот: когда вы в кого-то влюблены, этот человек становится прекрасным. Именно любовь приносит красоту, а не наоборот.

    Но найти человека, который полностью подходит вам, удастся очень редко. Если кому-то выпадает такое счастье, его жизнь становится мелодией; тогда в двух телах живет одна душа. Это настоящая пара. И если вам встретится такая пара, ее будет окружать необыкновенное изящество и всякая музыка, особая аура, чудесный свет, тишина. И тогда любовь естественно ведет в медитацию.

    Людям нужно разрешить встречаться и жить друг с другом, чтобы найти… Люди не должны спешить пожениться. Торопиться опасно; это приводит либо к разводу, либо жизнь становится бесконечным несчастьем. Детям нужно разрешить встречаться друг с другом. И мы должны отбросить все до-технологические табу, запреты; они более неуместны.

    Мы живем в пост-технологический век; человек стал зрелым, и он должен многое изменить, потому что есть много неправильного. Все это родилось давно; тогда это было необходимо — сейчас это перестало быть необходимым. Например, сейчас люди могут жить вместе, мужчины и женщины; нет необходимости спешить с женитьбой. И только тогда, когда вы узнали многих мужчин и многих женщин, вы будете знать, кто вам подходит и кто не подходит. Вопрос не в длине носа и не в красоте лица; у кого-то может быть красивое лицо, и оно вас привлекает, а может быть, вас привлекают прекрасные большие глаза, или цвет волос… но все это не имеет значения! После двух дней совместной жизни вы перестанете замечать оттенок волос, а после трех дней вы перестанете обращать внимание на длину носа; а когда пройдет три недели, вы совершенно забудете о физиологии другого. Теперь вы сталкиваетесь с реальностью. Теперь реальностью становится духовная гармония.

    До сих пор брак был очень уродливым делом. А священники были ему счастливы — они были счастливы не только разрешать его, именно они его изобрели. И для этого должна существовать какая-то причина — почему во всем мире священники благосклонно относились к тому браку, который сохраняется на земле пять тысяч лет. Вот эта причина: лишь тогда, когда люди несчастны, они идут в церкви, они идут в храмы; лишь тогда, когда люди несчастны, они готовы отказаться от жизни. Лишь тогда, когда люди несчастны, они находятся в руках у священников. Счастливое человечество не будет иметь со священниками ничего общего. Это очевидно! Если вы здоровы, вам нечего делать у врача. Если вы психологически целостны, вам нечего делать у психоаналитика. Если вы духовно целостны, вам нечего делать у священника.

    А наибольшая духовная дисгармония создается браком. Священники создали на земле ад. Это их секрет — тогда люди обязательно придут к ним спросить, что делать. Жизнь так несчастна! И тогда они могут научить людей, как освободиться от жизни. Тогда они могут научить вас обрядам: как никогда не рождаться вновь, как покинуть колесо рождения и смерти. Они превратили жизнь в такой ад, и потом они научат вас, как избавиться от нее.

    Мой труд прямо противоположен: я хочу создать небеса здесь и сейчас, чтобы не было необходимости от чего-либо избавляться. Не нужно думать о том, как избавиться от рождения и смерти, и нет нужды в старых так называемых религиях. Нужно больше музыки, нужно больше поэзии, нужно больше искусства, определенно нужно больше мистического, нужно больше науки — и тогда родится совершенно иная религия, новая религия. Религия, которая не будет учить вас антижизненной идеологии, но поможет вам прожить свою жизнь более гармонично, более артистично, которая поможет вам стать более чувствительным, более центрированным, укорененным в земле. Религия, которая научит вас искусству жизни, философии жизни, и научит вас жить более празднично.

    Дева Вилас, ты спрашиваешь: Почему привлекательные люди кажутся мне пугающими?

    Потому, что глубоко внутри тебя, как и в каждом, скрывается поиск другого человека. И ты не хочешь увлечься человеком, который, возможно, не является твоим полюсом. Но нет никакого другого способа отыскать второй полюс, кроме одного: иметь как можно больше дружеских отношений, как можно больше любовных связей. Если вы действительно хотите найти возлюбленную, вам придется пройти через множество любовных отношений. Это — единственный путь научиться. Отбросьте свой страх…

    А если из-за своего страха перед красивыми людьми вы начнете общаться с людьми некрасивыми, это не принесет вам удовлетворения.

    Кохены выбирали меблированные комнаты. Кохен-папа нашел место, которое устраивало его во всех отношениях, но Кохен-мама заявила:

    — Эта квартира мне не нравится.

    — Почему, Рахиль? Или это не превосходная квартира? В ней есть все современные усовершенствования — умывальники, приличное освещение, уборная и горячая вода — почему она тебе не нравится?

    — Я все это знаю, но в ванной нет занавески. Соседи могут видеть меня каждый раз, когда я принимаю ванну.

    — Не волнуйся, Рахиль — когда соседи тебя увидят, они купят занавеску.

    В уродливости есть своя польза, но оно не принесет вам удовлетворения. И если вы боитесь красивых людей, запомните: на самом деле вы боитесь вступать в глубокие интимные отношения, вы хотите сохранить дистанцию, вам хочется сохранить расстояние, чтобы вы могли уйти в любой момент, если вам понадобится. Но это не пуп. к любви, это не способ узнать тайны любви. Нужно идти абсолютно уязвимым. Нужно отбросить все доспехи и защиту.

    Если это вас пугает — пусть так, но идите навстречу. Страх исчезнет. Единственный способ отбросить любой страх — это сделать как раз то, чего вы боитесь. Если кто-нибудь придет ко мне и скажет: "Я боюсь темноты", я предложу ему: "Есть единственный способ: выйди темной ночью, сядь в одиночестве под дерево где-нибудь за пределами города. Пусть тебя трясет! Покрывайся потом, нервничай, но сиди там!" Долго ли вы будете дрожать? Мало-помалу все придет в порядок. Сердце начнет биться нормально… и внезапно вы поймете, что и темнота вас не пугает. И постепенно вы осознаете красоту темноты — которая может быть только у темноты: глубину, тишину, ее бархатное прикосновение, спокойствие… музыку темной ночи, стрекот насекомых, гармонию. И мало-помалу, по мере того, как исчезает страх, вы будете удивлены: темнота не так уж темна; она по-своему светится — смутно, неопределенно. Но ясность лишает предметы теней; неопределенность сообщает им глубину и тайну.

    Свет никогда не бывает таким таинственным, как темнота. Свет очень прозаичен; темнота поэтична. Свет обнажен; так что долго ли он будет вас интересовать? Но темнота завуалирована; она вызывает огромный интерес, большое любопытство, желание снять вуаль.

    Если вы боитесь темноты, идите в темноту. Если вы боитесь любви, идите навстречу любви. Если вы боитесь одиночества, идите в Гималаи и живите один. Это единственный способ отбросить все это. В противном случае пустяки могут стать огромной тяжестью.

    Всего два дня назад один молодой красивый итальянец принял саньясу. У него была такая проблема: он не мог потрогать свой собственный пупок — он боялся. Он никому не позволяй прикасаться к его пупку; это не подлежало обсуждению. Он сам не мог потрогать его; он никогда не касался даже пальцем своего пупка это невозможно. Он мог умереть, так он этого боялся. Сейчас это кажется нелепостью, но это кажется нелепостью только потому, что вы боитесь другого. А он боялся этого.

    И что же сделал я? Я сказал ему: "Ты просто подожди, а через несколько дней я попрошу всех, кто с тобой встретится, трогать твой пуп". Возможно, сначала он будет в шоке, возможно, он упадет в обморок, но от этого еще никто не умирал; это все происходит только психологически. А когда такое множество людей коснется его пупка, он будет смеяться над всем этим.

    Это единственный путь! И если иногда вы можете сделать что-то намеренно, это принесет большую сознательность,

    Однажды ко мне привели молодого человека — он был профессором в колледже; его проблема состояла в том, что он ходил как женщина. А если вы работаете в университете, если вы профессор и ходите как женщина — это чревато неприятностями. Его это в высшей степени смущало. И он испробовал все возможные методы. Я сказал:

    — Сделайте вот что — потому что то, что вы делаете, невозможно! На самом деле, мужчина не может ходить как женщина! Вы совершаете что-то вроде чуда. Если вы ходите как женщина — это означает, что у вас в животе должна быть матка. Женщины ходят иначе именно из-за округлости матки. Ее тело центрировано по-другому. Но мужчина в действительности не может так ходить — если он может это…

    Я сказал ему:

    — Этим нужно гордиться! Вы совершаете чудо. Покажите его мне.

    Он спросил:

    — Что вы имеете в виду под чудом?

    Я объяснил:

    — Пожалуйста, просто пройдите передо мной как женщины. Он попытался, но у него ничего не получилось. Он не мог ходить. И я сказал ему:

    — Вот это и есть ключ. Возвращайтесь в университет — до сих пор вы старались не ходить как женщина. С этого момента и далее пытайтесь ходить как женщина, и пусть это будет вполне намеренное усилие. Ваши усилия не ходить как женщина стали причиной всей этой проблемы. Это стала одержанием, внушением. Вы загипнотизировали самого себя. Единственный способ снять гипноз — делать это специально. Немедленно возвращайтесь в университет, — сказал ему я, — ходите вокруг него и изо всех сил пытайтесь показать, что вы женщина.

    Он попробовал, и у него ничего не получилось. И с этих пор больше не получается.

    Если вы боитесь — в вас возникает страх перед привлекательными людьми это то же самое, Вилас, запомни. Боитесь ли вы того, что кто-то коснется вашего пупка, или вы боитесь темноты, или вы боитесь ходить как женщина, боитесь ли вы того или этого, АБВ — это не имеет значения. Страх должен раствориться, потому что страх калечит вас, парализует вас.

    И единственный путь рассеять его — это пойти ему навстречу. Опыт освобождает. А у нас здесь так много красивых людей — нигде больше вы не встретите столько красавиц в одном месте. Вилас, если ты боишься красивых людей, тебе придется совершить самоубийство — ведь сюда приезжает все больше и больше красивых людей!

    Лучше учиться. Лучше отбросить страх. Лучше общаться с людьми. И в действительности, если вы начнете общаться, вы увидите, что в каждом человеке есть нечто прекрасное. Никто не рождается без красоты. Возможно, у красоты есть разные измерения: у кого-то красивое лицо, у кого-то красивый голос, у кого-то красивое тело, у кого-то красивый ум. Никто не рождается без красоты; Бог каждому дарит ту или иную красоту. Сколько есть людей, столько есть и видов красоты.

    И единственный способ соприкоснуться с красотой человека — это стать с ним близким, отбросить весь страх, отбросить всю защиту. И вы будете удивлены: Бог выражается в различных формах красоты — Бог есть красота.

    У нас есть три слова для Бога: сатьям — истина, шивам — высшее добро и сундрам — высшая красота. И красота стоит в конце. Бог прекрасен, Бог есть красота. Когда вы встречаетесь с красотой, это — отражение красоты Бога. А если вы боитесь отражения, как вы сможете иметь дело с реальностью? Отражения существуют для того, чтобы получить урок, чтобы однажды вы смогли встретиться с реальностью.


    Третий вопрос:

    Вся моя жизнь была адом. По-видимому, что-то было неправильно с самого начала. Я изо всех сил старался жить честной, нравственной и религиозной жизнью, но у меня не было даже проблеска того, что вы наживаете блаженством. Что я делаю неправильно?


    Путь, по которому вы шли, был путем фальши. Вот что вы делаете неправильно — вы не подлинны. Вы не позволяли себе быть самим собой; вы подражатель.

    Что вы имеете в виду?

    С самого начала я изо всех сил старался жить честной, нравственной и религиозной жизнью…

    Как вы можете жить религиозной жизнью? У вас нет никакого опыта божественного. Ваша религиозная жизнь будет просто притворством. Вы будете подражать другим людям, которых вы считаете религиозными. А как вы сможете понять, религиозны они или нет? Это также решает общество.

    Вы были в ловушке. Вы жили в согласии со стадом, вы жили в согласии с толпой, а толпа означает низшее состояние сознания. Жить в согласии с толпой означает жить по минимуму. Толпу не интересует Бог. Ее мораль — общественный порядок; это не настоящая мораль. Ее мораль — просто вид смазки; она помогает людям жить вместе. Ее честность — не истинная честность: она не может быть истинной,

    Вам знакома пословица: Честность — лучшая политика? Но ведь думать о честности в терминах политики — это начало вашей нечестности. Честность — не политика; она не политична. Честность означает, что вы живете свободно, искренне, обнаженно; никогда не быть фальшивым и никогда не притворяться — это честность. Каковы бы ни были последствия — будут ли вас любить или ненавидеть, будут ли вас уважать или не уважать, не имеет значения. Честный человек — тот, кто живет полностью обнаженным, таким, каким создал его Бог. Он уважает себя настолько, что готов рисковать ради этого всем.

    Вы говорите, что ваша жизнь была очень тяжелой — должно быть, честность была навязана вам, поэтому жизнь кажется тяжелой. По-настоящему честный человек никогда не чувствует ничего подобного. Чем бы ни пришлось ему пожертвовать ради честности, он жертвует, но она того стоит. Его радость невероятна, его блаженство бесконечно. И чем больше он жертвует, тем больше радости он получает, тем больше он наслаждается.

    Вы говорите: Я изо всех сил старался жить честной, нравственной и религиозной жизнью.

    Да, должно быть, ваша жизнь была трудна, вы вели аскетический образ жизни. Должно быть, вы изо всех сил старались. выработать в себе определенный характер. Блаженство никогда не рождается в искусственно выработанном характере. Характер, который вы вырабатываете — ложный, фальшивый, пластиковый; поэтому через него к вам не придет блаженство. Пластиковый цветок не может иметь никакого аромата — только настоящая роза. Но у настоящей розы должны быть корни в земле; настоящая роза должна подвергнуться всему риску реальности.

    Ложь очень надежно защищена. Реальное открыто для солнца, ветра и дождя. Для того, чтобы быть реальным, необходима эта открытость. Пластиковый цветок не нужно подставлять под дождь, солнце и ветер; вы можете держать его в своей комнате. Ему не нужна земля, ему не нужны корни — ему ничего не нужно, потому что он фальшив.

    И он вечен. Настоящая роза рождается под утренним солнцем, а к вечеру она уже исчезает. Настоящая роза вечером начинает увядать, ее лепестки опадают. Настоящая роза живет всего мгновение, а потом она исчезает. Реальное знает рождение и смерть; реальное живет в опасности. Ваша нравственность, ваша честность, ваша религия в действительности — не путь к опасной жизни; наоборот, это защитные меры. Вы создали для себя безопасную жизнь, надежную. Вот почему вы упустили.

    Жизнь становится небезопасной, если вы хотите жить по-настоящему, если вы хотите, чтобы ваша жизнь была наполнена истиной. И когда я говорю об истинной жизни, я не имею в виду ту истину, которой учат Веды, Коран или Библия — я просто имею в виду: быть собой — это истинность, кем бы вы ни были. Не прячьте это, не обманывайте. Откройтесь дождю, ветру и солнцу. Это опасно, но сама эта опасность радостна, и именно в этой опасности рождается блаженство — аромат розы.

    Наверное, вы жили согласно писаниям; вот почему миллионы людей изо всех сил стараются жить нравственной, религиозной жизнью, и тем не менее никогда не узнают, что такое блаженство. Они живут по книгам; они никогда не пытаются расслышать свой собственный мягкий, тихий голос. Они предали себя, они предали своего Бога.

    Клем купил своему десятилетнему сыну Гарви новый велосипед.

    — Не волнуйся, Гарви, — сказал он с уверенным видом, — я мигом его соберу. Гарви терпеливо ждал, пока Клем вытаскивал велосипедные части из огромной коробки. — Вот и инструкция, — бормотал Клем. — "Возьмите колесо А и соедините его с отверстиями Б и В. Затем возьмите болт Г и вставьте его в отверстие Д".

    — А ты уверен, папа, что ты справишься с этим? — спросил Гарви, заметив, что его отец доведен до холодного пота.

    — Но я же не зря в армии был механиком, — парировал Клем. Через пять часов Клем торжествующе воскликнул: — Слава Богу! Я собрал его!

    Гарви сел на велосипед и сказал:

    — Папа, а разве можно ездить на велосипеде задом и вверх ногами?

    Если вы собираете свою жизнь согласно инструкции в какой-нибудь книге, у вас будут неприятности. Живите так, как вам показывает ваш собственный небольшой свет. Вам было дано достаточно света. Вы принесли его с собой. Вам не нужно жить, как Будда, как Махавира, как Кришна. Они никогда не жили так, как другие, запомните

    Я слышал это об одном мастере дзен, Бокудзю — он праздновал день рождения своего мастера, и кто-то спросил Бокудзю: — Но ведь ты не следуешь ему почему же ты отмечаешь день его рождения? Ты — полная противоположность своего мастера, почему же ты оказываешь ему уважение?

    А Бокудзю ответил:

    — Мой мастер никогда не следовал своему мастеру, и я делаю то же самое. И мой мастер учил меня никогда не следовать за ним — это была его весть мне. И именно благодаря тому, что я не следовал за ним, мне открылся великий свет. Отсюда мое уважение и благодарность.

    Но люди живут очень глупо. Они — подражатели. После смерти Пифагора среди его последователей распространилось суеверие, что нельзя есть бобы. Бобы? Бедные бобы! И многие века люди пытались понять, почему Пифагор не ел бобов. Пифагор был вегетарианцем, но бобы — растительная пища. Совершенно правильно, что Пифагор не ел мяса и рыбы, но при чем здесь бобы? На самом деле, они не подходили ему — это была единственная причина. Когда он ел бобы, у него были неприятные боли. Так вот, Пифагор болел, когда он ел бобы; он перестал есть бобы — это совершенно правильно! Он слушал свой голос. Он не беспокоился. Он был в Индии; он научился там вегетарианству. Будда ел бобы, и Махавира тоже великие вегетарианцы. Вегетарианство его не беспокоило. Он перестал есть бобы потому, что они ему не подходили.

    Но посмотрите на глупость учеников: они веками не ели бобы, и они даже не могли сказать, почему. Они думают: "Наверное, в этом есть какой-то секрет, который мы забыли".

    Пифагор обычно ходил босиком. Это прекрасное средство общения с землей. Махавира обычно ходил так же — босиком. Если вы идете по мягкой земле, лучше всего ходить босиком, без туфель. У вас будет замечательная связь с землей. Мы принадлежим земле! Мы наполовину состоим из земли и наполовину принадлежим небу. И когда вы идете ранним утром в лучах солнца по влажной земле, вы наслаждаетесь и небом, и землей. Это было совершенно правильно! Но и сейчас джайнские монахи продолжают ходить босиком по дорогам из гудрона и шлака. Теперь это очень опасно, вредно, вредно для нервной системы. Ходить по бетонной или гудроновой дороге без всякой обуви очень вредно для всей нервной системы, и в особенности для мозговых клеток; это их раздражает. Ходить по влажной земле — очень полезно для нервной системы; это успокаивает.

    Махавира ходил босиком; это было абсолютно правильно. Заратустра ходил босиком — все правильно. Пифагор ходил босиком — все правильно. Но джайнские монахи до сих пор ходят босиком — в Бомбее, в Дели. Это прокатилось в глупость.

    Всегда помните, что каждый должен жить согласно своему свету. Мастеру нельзя подражать буквально; он должен быть понят.

    Должно быть, вы подчинялись мертвым правилам и догмам. А поскольку они никогда вам не подходили, в вашей жизни возникло большое противоречие. А создать противоречие — значит создать ад.

    Дейв и Мейбл на своем тандеме забирались на крутую горку. Когда они взобрались на вершину, Дейв спрыгнул и повалился на траву:

    — О Господи, это был трудный подъем!

    Мейбл отозвался:

    — Да, и если б я не давил на тормоза, мы бы скатились вниз.

    Такова история жизни миллионов людей. Вы делаете гору ненужно крутой и трудной. А тормоз включен: вы создаете противоречие в своей жизненной энергии. Если вы начнете следовать кому-нибудь буквально, вы создадите противоречие. Вы можете быть только самим собой. Если вы хотите быть единым, гармоничным стремитесь понять, но никогда не подражайте; учитесь, но никогда не подражайте.

    А люди так торопятся подражать. Почему люди предпочитают подражать? Потому, что так легче. Для того, чтобы подражать, не нужно разумности. Подражать может любой идиот. На самом деле, подражают одни идиоты. Разумный человек учится, понимает и следует за своим собственным светом, который исходит из его понимания.

    Отбросьте вашу так называемую нравственную, честную и религиозную жизнь. Пожалуйста, отбросьте ее — еще не поздно. Начните с самого начала. И раз вы здесь, это может случиться. Я разрешаю вам абсолютную свободу быть самим собой. Я помогаю вам получить эту свободу. Я не помогаю вам выработать характер: я помогаю вам создать сознательность. А потом эта сознательность принесет свой особенный характер. Но этот характер — текучее явление; в нем нет жесткости.


    Последний вопрос:

    Ошо, кок тебе удается говорить каждый день, год за годом, и так прекрасно? В чем твоя тайна?


    Здесь нет никакой тайны…

    Была темная-темная бурная ночь,
    Когда поразвлечься команда не прочь.
    Всех созвал капитан и сказал:
    — Расскажи нам историю, боцман.
    И боцман поэтому начал рассказ:
    "Была темная-темная бурная ночь,
    Когда поразвлечься команда не прочь.
    Всех созвал капитан и сказал:
    — Расскажи нам историю, боцман.
    И боцман поэтому начал рассказ:
    "Была темная-темная бурная ночь…"

    Мне приходится вновь и вновь повторять одно и то же. Я не говорю каждый день новое. Истина очень проста, и о ней можно сказать в нескольких строках. Но если вы не слышите се, мне приходится повторять ее снова и снова…

    Низима выразила это в замечательном стишке:

    В Пуне будда один сумасшедший живет,
    Как фанатик, он эго у вас отсечет.
    Но чтоб вас не пугать,
    Будет вас развлекать,
    И поймает он всех, нужно лишь подождать.

    Я продолжаю говорить с вами, потому что однажды я смогу добиться, чтобы вы услышали ту тишину, которая случилась со мной. И те, кто начал понимать меня они не больше не слушают мои слова: они прислушиваются к моему присутствию. Многие из вас уже вступили со мной в безмолвный контакт. Если вы слушаете мои слова — это также происходит оттого, что в этих словах содержится нечто безмолвное.

    Вот почему, когда приходят новые люди, незнакомые со мной и моими методами, они не могут понять, что здесь происходит. Это — тайная школа, подобная пифагорейской школе в Греции. Здесь происходит нечто, но оно очень неуловимо. Это нельзя объяснить посторонним. Это любовные отношения.

    Я продолжаю говорить вам… одно и то же. Вы продолжаете слушать меня… одно и то же. Я говорю от любви, вы слушаете меня из любви. Слова и слушание не важны — важно общение. Слова и слушание — лишь повод для того, чтобы случилось общение.

    Вскоре придет день, когда я поймаю в свою ловушку достаточно людей, которые могут услышать мою тишину. Тогда я буду тихо сидеть с вами, каждый день, год за годом. Поэтому пусть те, кому нужны слова, удовлетворяют свое желание насколько возможно. Вскоре слова исчезнут… но тогда я буду только для тех, кто участвует. Тогда уже не будет возможности для того, чтобы в это вошли новые участники — потому что они могут войти только через ворота слов. Я буду говорить чуть дольше просто для того, чтобы могло прийти немного больше людей.

    Когда я найду своих людей, всех своих людей, говорить больше будет не нужно. Я буду сидеть безмолвно, вы будете сидеть безмолвно. Мы будем вместе и мы позволим Богу случиться…

    ГЛАВА ВОСЬМАЯ

    На вас нет пятен

    28 декабря 1978 года


    Первый вопрос:

    Ошо, что вы думаете об изгнании из индийского парламента Индиры Ганди и о том, что правительство Морарджи Десаи заключило се в тюрьму, что повергло всю страну в такой хаос?


    Камаль Бхарти,

    Индира Ганди получила не наказание, а награду. Это судьба всех революционеров. Каждый в этом мире, кто хочет сделать что-нибудь такое, что противоречит статус-кво, будет вознаграждаться таким же образом снова и снова.

    Стадо, толпа никогда не прощает человека, который пытается принести в существование что-то новое. Толпа всегда обращена в прошлое. Она живет тем, что уже мертво. Она не видит будущего. А провидцы, утописты и мечтатели обязательно наказываются или вознаграждаются таким путем.

    Я называю это наградой. Это упрочило престиж Индиры Ганди и обнажило сущность Морарджи Десаи. Его лицемерие, его так называемая ненасильственность, его так называемое махатмоподобие раскрылись через этот поступок. Он подтвердил только одно: свой страх, свою паранойю.

    Ограниченный ум всегда боится великого ума. Пигмеи всегда боятся гигантов, неинтеллигентный человек всегда боится интеллигентного. Но неинтеллигентных всегда большинство. У них есть сила, на которую не может рассчитывать интеллигент" их всегда поддерживает стадо. Вот что случилось.

    За Морарджи Десаи большинство парламента. И вся его шайка очень боится Индиры, поскольку, если она останется в парламенте, то дни их власти ограничены, их можно сосчитать по пальцам. Под любым предлогом ее нужно вышвырнуть вон. И что бы они ни придумали, это не что иное, как предлог.

    Это свидетельство ревности посредственности — посредственность всегда ревнива. Они завидуют всему, чего не могут добиться сами. У Морарджи Десаи нет личного изящества, нет изысканности. Он завидует Индире Ганди. Ему хотелось бы уничтожить ее. Это он и пытается сделать.

    И массы никогда не любили того, кто по-настоящему изящен. Массам тоже нравится тот, кто похож на них. Тот, в ком есть некое аристократическое изящество, очень не нравится массам. В глубине изящный человек не принадлежит им.

    И также это — уродливый акт политической вендетты. Это просто попытка наказать — наказать ее за то, что она пыталась сделать нечто чрезвычайно важное. Она пыталась привести эту страну в определенный порядок — в этом ее вина. Она пыталась привести эту страну к определенной дисциплине, пыталась уничтожить контрабандистов, хулиганов, эксплуататоров, а все они объединились за Морарджи Десаи. Все они напуганы. Если она вернется к власти, снова начнутся неприятности. Морарджи — их защита.

    Реальная власть принадлежит не Морарджи Десаи: реальная власть в руках индийских фашистов. Морарджи Десаи сказал, когда он наказывал Индиру Ганди, когда он изгонял ее из парламента и сажал в тюрьму, он сказал: "Теперь люди узнают, теперь я доказал, что я не бессилен. Я кое-что могу".

    Однако фактически он доказал как раз обратное: он доказал только свое бессилие. Он беспомощен перед фашистскими силами, которые действуют за его спиной. Он — на поверхности; реальная сила в руках индийских фашистов. Этот поступок доказал лишь то, что он полностью бессилен, что у власти не он, а те несколько человек, которые стоят за ним — им принадлежит реальная сила. Они хотят раздавить Индиру Ганди, уничтожить ее. Они хотят уничтожить все революционные и прогрессивные силы в этой стране.

    И еще этот поступок антидемократичен. Это оскорбление для тех людей, которые выбрали Индиру Ганди в парламент. Это абсолютно антидемократично. Но когда люди приходят к власти, они склонны становиться антидемократичными. Люди пользуются демократией лишь как лестницей, ведущей к власти; а раз уж они оказались у власти, то кому нужна демократия?

    Но я счастлив, что Морарджи Десаи сделал это. Я счастлив потому, что это начало конца его власти. Я счастлив потому, что это упрочило положение Индиры Ганди.

    В истории есть тонкая логика, и эта тонкая логика заключается вот в чем: когда кого-то наказывают таким образом — безобразно, антидемократично — массы начинают испытывать к этому человеку определенное сочувствие. И вот что произошло: люди больше сочувствуют Индире Ганди, чем до наказания. Вот почему я говорю, что я счастлив.

    Это просто начало конца Морарджи Десаи и его шайки.

    Помните, эта страна живет в хаосе. Здесь нет порядка, нет закона. Эта страна живет почти без правительства. И естественно, те, кто находится в меньшинстве, страдают. А то, что сделал Морарджи Десаи за двадцать месяцев фиктивное правительство. Совершенно беспомощное! — оно не сделало ничего. Оно полностью зависело от прогнившей бюрократии, и оно препятствовало всему прогрессивному, всему, что могло возвестить начало нового, новое будущее.

    Как раз на днях я прочел в газете: он говорил обо мне, что я пытаюсь уничтожить религию, а он старается защитить ее. Какую религию пытается он защитить? У него вообще нет никакого представления о религии. Но я понимаю, что он имеет в виду. Он имеет в виду все, что сгнило, умерло, прошло. Он хочет защитить традицию — он называет это религией.

    Религия — это не традиция: религия всегда — революция.

    А он сказал, что он против меня потому, что я разрушаю религию. Я даю рождение новой религии. И религия всегда нуждается в обновлении. Религия всегда нуждается в том, чтобы в нее вливалась новая энергия, которая делает ее живой и текучей. религия должна рождаться вновь и вновь в соответствии со временем и обстоятельствами.

    То, что было правильным пять тысяч лет назад, совершенно не является правильным сегодня, и то, что было нравственно в прошлом, стало безнравственным сегодня. Например, во времена Кришны война была моральным явлением: сейчас война аморальна. Ведь во времена Кришны не было атомных и водородных бомб. Сейчас война означает всеобщую войну; сейчас война означает всеобщее самоубийство.

    Новая религия не может учить войне: она может учить только любви. Все старые религии основывались на расщепленном человеке. Новая религия должна создать нового человека — Гомо новус. Я провозглашаю нового человека! Я учу новому человеку! И новый человек будет единым, целым. Новый человек не будет разделен на тело и душу, на низшее и высшее. Новый человек не будет знать никаких разделений: новый человек будет жить цельной жизнью.

    Старые религии, все старые религии создали на земле антижизненную атмосферу. Вот почему жизнь стала такой уродливой, несчастной, полной страдания. Новая религия не будет антижизненной: она будет полностью за жизнь. Она будет полна необычайного благоговения перед жизнью. Для новой религии жизнь будет синонимом Бога. В старых религиях Бог был против жизни; вы должны были отречься от жизни, чтобы достичь Бога. Я учу наслаждению, а не отречению.

    Так что я могу понять, что он имеет в виду, когда говорит, что я пытаюсь разрушить религию. Конечно, я пытаюсь разрушить старую концепцию религии — она должна быть разрушена. Если человек вообще хочет жить, если человек вообще хочет быть счастливым, старое здание должно быть разрушено. Только после смерти старого может родиться новое.

    Но он — традиционалист, ортодокс. Он может думать только в терминах прошлого. У него нет представления о том, что мы живет в двадцатом веке. Он вообще не современный человек; он принадлежит к некоему прошлому веку, который больше не существует. Но в Индии такие люди могут получить большую силу, потому что подавляющее большинство также живет в прошлом, они тоже несовременны.

    Эта ситуация полна иронии — потому что массе можно помочь только через новое видение; только новое видение может вдохновить их на новые высоты. Но все они против нового видения. Все они — за старые представления, а старое видение совершенно неуместно. Он против всего революционного и мятежного. Он представляет прогнивший, тупой ум этой страны. Он — типичный представитель. Но если эта страна будет существовать, он должен уйти.

    И все люди подобного рода должны будут уйти, если эта страна достигнет неких новых вершин радости, блаженства. Эта страна так долго жила в антижизненном мраке, что разучилась танцевать, петь, любить, жить. Эта страна всего лишь произрастает!

    В определенном смысле он прав: он защищает религию, а я разрушаю религию. Я действительно уничтожаю то, что более неактуально — но то, что более неактуально, вообще нельзя называть религией. Религия означает нечто актуальное для людей, которые живут в это мгновение, нечто такое, что может стать благословением прямо сейчас.

    Нужно провозгласить нового человека. И новый человек приходит! Новый человек приближается с каждым мгновением. Вы можете не осознавать нового человека, но новый человек приближается. И новый человек принесет совершенно новый образ жизни. Его жизнь будет земной, укорененной в земле, и тем не менее открытой для неба. Новый человек принесет с собою новый мир. Он сделает эту землю раем; он не будет ждать никакого рая после смерти. Саму жизнь он превратит в рай. Новый человек не будет просто бороться за выживание: он будет жить, и он будет жить в великой радости от того, что есть Бог.

    Возрадуйтесь! Я повторяю вам вновь и вновь: радуйтесь! Потому что Бог есть. И единственный способ общения с Богом — быть необычайно радостным. Только тот, кто экстатичен, может вступить в царство Бога.

    Морарджи Десаи слишком серьезный и мертвый человек. Он не может наслаждаться. Он не может понять, испытать значение радости. Он против политических революционеров в политике. Он против религиозных революционеров в религии. Он против художественных революционеров в искусстве. В основе своей он против революции. Он хочет цепляться за то, чего больше нет.

    Я работаю здесь для того, чтобы помочь вам отцепиться, разжать ваши руки, чтобы ваши руки освободились для принятия нового дара — для того, чтобы принять в дар рождающегося нового человека, принять Гомо новуса.


    Второй вопрос:

    Ошо, родственная душа — это звучит прекрасно, но найти ее почти невозможно. Не можешь ли ты остановиться на этом подробнее? И могут ли поиски мастера помочь найти родственную душу?


    Прем Анируддха,

    Действительно, найти родственную душу почти невозможно — даже если открыты все возможности. Земля велика, миллионы и миллионы людей; а жизнь очень коротка — как вы собираетесь искать свою половину? И помните, даже если открыты все возможности… в настоящее время такие возможности закрыты. А если возможности закрыты, если вам всеми способами препятствуют в поисках родственной души, это становится еще более невозможно. Но даже если бы вам помогали, если бы вас учили, как искать родственную душу, то и тогда ее трудно было бы отыскать за короткую семидесятилетнюю жизнь. Это случается редко; это очень редкое явление.

    У человека есть семь центров. Нижайший центр — сексуальный, а самый высокий центр — центр самадхи, и между этими двумя расположены еще пять центров. Это — лестница. Когда все семь центров мужчины созвучны и гармоничны со всеми семью центрами женщины — тогда вы нашли родственную душу. Это случается чрезвычайно редко — между Кришной и Радхой, между Шивой и Шакти. Это могло произойти также между Маджнуном и Лейлой, если бы им разрешили встретиться, между Ширин и Фархадом, если бы им разрешили встретиться — но общество им помешало.

    И помните: общество не одобряло также и Кришну с Радхой; этот брак не был законным, он был незаконным. Радха была не женой, а подругой Кришны. А что касается Шивы и Шакти, то родители были категорически против того, чтобы Шакти выходила замуж за Шиву. Он производил очень странное впечатление — он и был очень странным человеком. Шакти вступила в любовную связь с Шивой против родительского совета.

    Но это случается лишь изредка, и это кажется естественным. Когда это случается, чувствуется абсолютное единство — единство, а не союз. Два человека полностью исчезают друг в друге; между ними нет даже маленькой, ничтожной преграды, которая разделяла бы их; нет вообще никаких разделений. Это унт мистика — мистический союз. Два человека живут так, как если бы они были одним; два тела, но одна душа. Это полная гармония. Это любовь в своем пике. Не нужно никакой медитации — этой любви достаточно.

    Наверное, вы видели в Индии храмы Шивы; наверное, вы видели шивалингам. Шивалингам просто представляет состояние оргазма этих двух любовников. Шивалингам просто представляет Шиву в виде мужской энергии; а прямо под шивалингамом — фаллическим символом — расположен символ Шакти: йони. Шивалингам и йони Шакти встречаются; они стали одним, они растворились друг в друге. Они утратили все индивидуальное. Вот почему это единственное изображение в мире, у которого нет лица.

    Лингам и йони посредством мужского и женского сексуального органа символизируют просто чистую энергию. Они представляют просто энергию творческую энергию, жизненную энергию; энергию, благодаря которой изливается вся жизнь. Ни у Шакти, ни у Шивы нет никакого лица; их лица больше не имеют значения, индивидуальности исчезли. Это встреча чистой энергии, и только чистые энергии могут раствориться друг в друге — поскольку если у вас есть прочная индивидуальность, она помешает растворению. Только чистые энергии, текучие, могут проникнуть друг в друга и стать одним. Если вы сложите вместе два камня, они могут лежать рядом, но они не могут стать одним. Но если вы вольете воду в воду, она станет одним.

    На этой высочайшей вершине, где сливаются все семь центров, исчезают личности, остаются только энергии, игра энергии, игра сознания. И радость непрерывна, она оргазмична. Это духовная общность. Такой паре не нужно никакой медитации, ибо для такой пары любовь — достаточная медитация. Это мистическое явление, она трансцендентна. Но это — большая редкость. Это случается один раз среди многих миллионов людей. Это почти случайная встреча.

    За ней следует другой случай: совпадают шесть центров. Это тоже большая редкость. Если первый случай составляет один процент, то второй — лишь два процента. Это союз, не единство. Это не космический, мистический союз, но все же нечто очень близкое — эстетический союз, художественный феномен, поэтическое переживание.

    Первое может быть понятно только тем, кто познал самадхи, сатори. Второе может быть понятно поэтам, художникам, танцорам, музыкантам. Третье, ниже, чем это — встреча пяти центров. Возможность — три процента. Это даже не союз; это дуальность'. Два человека остаются двумя, но все же есть великая гармония. Двое действуют гармонично — как если бы два музыкальных инструмента играли гармонично. Двое остаются двумя. Нет союза, нет единства. Они отделены друг от друга.

    Это то, что описал Калил Джибран: "Любовники должны быть подобны двум колоннам в храме, которые поддерживают одну крышу, но все же стоят порознь, отдельно". Это чуть ниже эстетического, художественного, музыкального переживания. Это моральное переживание — строгое, но прекрасное.

    Четвертое — это встреча четырех центров. Оно случается в четырех процентах случаев. Дуальность. Гармония исчезла, но все же есть большое взаимопонимание — большое понимание друг друга, большая забота друг о друге. Нет спонтанной гармонии, но благодаря пониманию сохраняется определенный ритм. Это опыт переживания интеллигентности; он даже не морален. Его нужно осознать; если он не осознан, можно утерять эту четвертую позицию.

    Затем идет пятое: три центра встречаются. Дуальность становится все более и более подчеркнутой. Понимание все еще присутствует, но не постоянно — оно становится мерцающим, дрожащим. Изредка возникают конфликты, но они не разрывают любовь. Напротив, они обогащают ее, делают ее чуть более пикантной. Это случай психологического совпадения.

    За ним идет встреча двух центров — шесть процентов возможности. Большое отличие, явная дуальность. Мгновения, лишь мгновения понимания. А конфликт становится слишком значительным. Это почти пятьдесят на пятьдесят: пятьдесят процентов понимания, пятьдесят процентов противоречия. Это физиологический опыт. И тем не менее остается прочное равновесие из-за этих пятидесяти процентов понимания, пятидесяти процентов противоречия.

    И еще ниже идет встреча одного центра — семь процентов возможности. Очень большие противоречия. Редкие моменты радости, очень редкие. Лишь изредка, разделенные большими периодами времени. И все же они того стоят! Это сексуальный опыт.

    И ниже этого, самый низкий уровень — когда ни один центр не соответствует: обычная, садовая разновидность. Это те пары, с которыми вы встречаетесь. Это даже не сексуальный опыт; это ниже даже сексуального переживания. Это мастурбация — в большей или меньшей степени. Это всего лишь определенное социальное, экономическое, политическое соглашение. Это эксплуатация. Это похоже на бизнес. Это в большей или меньшей степени относится к рынку, это брак по расчету.

    Нет любви. Нет уважения. Нет даже ненависти! Ведь ненависть может существовать только тогда, когда есть какая-то любовь. Это ни дружба, ни вражда. Это очень формальные отношения — отношения, которые вообще не являются отношениями. Это соглашение о взаимной мастурбации. Вы используете другого, другой использует вас. Это проституция. Самая безобразная возможность… но это то, что происходит на земле.

    В пятницу шеф подошел к Гарольду и попросил его задержаться на работе. Гарольд был не против, если бы не одно: они только что переехали в маленький домик в пригороде и еще не успели поставить телефон, так что он никак не мог сообщить своей жене о том, что приедет домой позже.

    — Я ведь проезжаю мимо, так что я сообщу ей, — вызвался шеф.

    Через несколько часов шеф приехал к дому и позвонил в колокольчик. Жена Гарольда подошла к двери, закутанная в прозрачную шаль. Шеф не мог отвести глаз от ее тела.

    — Да? — сказала она.

    — Я начальник Гарольда, — сказал он. — Он задержался сегодня на работе и просил меня передать вам, что придет домой позже.

    — Спасибо, — сказала она.

    — А как насчет того, чтобы подняться наверх и заняться любовью?

    Жена Гарольда почувствовала, как ее щеки зарделись от гнева.

    — Как вы смеете!

    Шеф пожал плечами:

    — Предположим, я дам вам пятьдесят долларов?

    — Да вы что! Я никогда не видела такой наглости…

    — Сто долларов?

    — Ах… нет.

    — Сто пятьдесят?

    — Я не думаю, чтобы это было правильно, не так ли?

    На это шеф промурлыкал:

    — Послушай, дорогая, Гарольд ничего не узнает. Это самый легкий способ заработать сто пятьдесят баксов: мы просто проведем немного времени вместе.

    Она кивнула, взяла его за руку и провела наверх, в постель, где они забавлялись около часа. Вечером приехал Гарольд и спросил:

    — Шеф заезжал к тебе сказать, что я задержусь?

    — Да, Гарольд, — ответила эта конфетка. — Он остановился всего на пару секунд.

    — Отлично, — сказал Гарольд. — И за это он дал тебе мое жалование?

    Этот мир очень похож на бизнес, он очень хитер. И все ваши соглашения, которые вы называете взаимоотношениями, которые вы называете любовными связями, не имеют ничего общего с общением или любовью. В основе своей это экономические сделки.

    Я знаю шотландца по имени Гарри:

    Мертвую шлюху он держит в подвале.

    Он сказал мне: "Сынок,

    Да, в дерьме я чуток,

    Но представь себе, сколько я денег сберег!"

    И вы найдете этих шотландцев везде! Весь мир — настоящая Шотландия.

    Анирудоха, ты спрашиваешь:

    Родственная душа — это красиво звучит, но найти ее почти невозможно.

    Да, это почти невозможно — если это предоставить самой природе, это почти невозможно. Но на Востоке выработана наука: если вы не можете найти родственную душу, вы можете создать ее. Эта наука — тантра. Найти родственную душу — значит найти человека, с которым все семь ваших центров естественно совпадают. Это невозможно. Лишь изредка это бывает — Кришна и Радха, Шива и Шакти. И когда это происходит, это необычайно прекрасно. Но это подобно молнии — вы не можете зависеть от нее. Если вы хотите читать свою Библию, вы не можете зависеть от молнии — вы будете читать, когда блеснет молния. Молния это природное явление, но она не зависит от вас.

    Если вы будете ждать, когда ваша природная половина встретится с вами, это будет похоже на то, как если бы вы ждали молнии для того, чтобы читать Библию. Но и тогда вы не прочли бы много. Молния сверкнула всего на миг, и к тому времени, как вы откроете Библию, ее уже не будет.

    Поэтому была создана тантра. Тантра — это научный метод. Тантра — это алхимия: она может изменить ваши центры, она может изменить центры другого; она может создать гармонию между вами и вашей возлюбленной. В этом — красота тантры.

    Это похоже на то, как в ваш дом приходит электричество. Теперь вы можете включать и выключать его, когда захотите. И вы можете пользоваться им тысячью и одним способом: оно может охлаждать вашу комнату, оно может нагревать вашу комнату… Тогда это — чудо. Эти семь ваших центров — не что иное, как электрические центры вашего тела. Так что, когда я говорю о молнии, не думайте, что это просто символ — именно ее я и имею в виду.

    В вашем теле существует скрытое тонкое электричество, очень тонкое. Но чем оно тоньше, тем глубже оно проникает. Оно не очень заметно. Ученые говорят, что если собрать вместе все электричество вашего тела, оно может зажечь лампочку в пять свеч. Это не слишком много. Количественно оно невелико; количественно атом не очень велик, но качественно… если он взрывается, он выделяет огромную энергию.

    Йога и тантра на протяжении многих веков говорят о том, что эти семь центров, семь чакр — не что иное, как пять узлов в потоке вашего телесного электричества. Их можно изменить, их можно перестроить. Им можно придать новый рисунок, форму. Двое любящих могут преобразиться так глубоко, что все их семь центров начнут встречаться.

    Тантра — это наука преображения обычных любовников в родственные души. И в этом — величие тантры. Она может преобразить всю землю; она может превратить каждую пару в родственные души. Ею еще не пользовались; это одно из величайших сокровищ, которое лежит втуне. В тот день, когда человечество воспользуется ею, новая любовь наполнит землю; земля запылает от новой любви. Только новый человек может пользоваться ею — Гомо новус может пользоваться ею.

    Вот почему я провозглашаю нового человека. Только новый человек может пользоваться тантрой, потому что только новый человек полностью примет свое тело. Старый человек никогда не принимал своего тела. Он всегда боролся со своим телом, ссорился со своим телом, пытался разрушить свое тело. Старый человек был самоубийцей; старый человек был шизофреником.

    У нового человека будет целостность. Он не будет самоубийцей. Его любовь к жизни будет настолько огромна, что он захочет вернуться снова, снова и снова. Только новый человек сможет преобразить эти центры жизненной энергии. Вот что я здесь пытаюсь сделать. Это задевает всю страну — и не только всю страну, но и весь мир, потому что они никогда не слышали ничего подобного. Это великий эксперимент. От успеха этого эксперимента будет зависеть многое.

    Если мы сможем помочь людям дорасти до таких глубин любви, что каждая пара станет такой, как Кришна и Радха, каждая пара станет Шивой и Шакти — только подумайте о таком мире: каким прекрасным он может стать. Рай поблекнет перед нищ- Именно эта земля может быть раем.

    Но эта наука тонка, и ее могут постичь лишь те, кто действительно готов к пониманию без всяких предрассудков. И эта работа очень деликатна, таинственна. Посторонние никогда не смогут понять, что происходит; они обязательно поймут это неправильно.

    Это одно и то же: если вы приведете постороннего в лабораторию, где ведутся научные исследования по атомной энергии, неужели вы думаете, что он вообще сможет что-либо понять? А этот эксперимент гораздо глубже! Потому что работать с атомной энергией — значит работать с материей, а работать с человеческой энергией, энергией любви — значит работать с сознанием. Для того, чтобы увидеть это, нужно быть очень восприимчивым человеком.

    Но именно в этом состоит моя цель — создать коммуну, поле Будды, где я смогу каждую пару преобразить в Кришну и Радху, где каждая пара может испытывать эту радость, эту космическую радость, этот космический оргазм, этот тотальный экстаз, когда все семь центров мужчины и женщины встречаются, смешиваются и исчезают друг в друге.

    В настоящее время вы находитесь в самом низу, где не встречается ни один центр. Анируддха, это невозможно, если ты зависишь от природы. И это очень и очень возможно, если ты зависишь от тантры.


    Третий вопрос:

    Какова цель существования?

    Что мы будем делать после просветления?


    Дхарма Бхикшу,

    Что я делаю после просветления? Я ем, когда голоден, и сплю, когда хочу спать. Я делаю все то же самое, что и вы, но изменилось качество, изменилось значение, изменился мой подход. Вы пьете чай, и я пью чай; но ваше чаепитие просто чаепитие. Когда я пью чай, я пью Бога — Бога в форме чая. Я прихлебываю Бога.

    Внешне это то же самое; изнутри это совершенно другое.

    Рассказывают, что один мастер дзен сказал… кто-то задал ему этот же вопрос: "Что вы делали, когда не были просветленным?" Он ответил: "Обычно я колол дрова и носил воду из колодца" Человек спросил: "А что вы делаете теперь, когда вы стали просветленным?" Он ответил: "Я колю дрова! И ношу воду из колодца".

    Естественно, вопрошающий был озадачен. Он сказал:

    "А в чем разница? Я не вижу никакой разницы. Колоть дрова, носить воду из колодца — вы делали это раньше, вы делаете это и сейчас". А мастер рассмеялся. Он сказал: "Да, раньте я делал это — а теперь это просто происходит. Теперь здесь нет деятеля. Меня больше нет. Дрова порублены, вода принесена — меня больше нет".

    Люди дзен не пользуются словом "Бог". Если бы спросили у суфия, он бы сказал: "Теперь Бог колет дрова. Бог носит воду". Люди дзен говорят: "Дрова колются, вода носится". Это их название для Бога; они не персонифицируют Бога.

    Все осталось по-прежнему? Но тем не менее все изменилось.

    Ты спрашиваешь: Какова цель существования?

    Мысль о цели возникает только в непросветленном уме, потому что непросветленный ум не может жить без цели. Ему неизвестно, как жить играя, без цели. Ему нужна цель, к которой он будет тянуться, ему нужна цель, к которой он будет стремиться. Ему нужна цель, которая будет им управлять. Без цели он теряется; ему нужна цель, которая бы все подгоняла и подгоняла его. И именно поэтому он находится в агонии.

    Слово "агония" происходит от корня аг, от корня аг произошли два слова: одно из них — акт, действие, другое — агония, страдание. Это замечательно. Основное значение корня аг — "толкать, продвигать вперед": действие — это подталкивание событий, подталкивание реки, продвижение против реки, попытка плыть против течения. И это приносит страдание, это делает вас несчастными потому что вы видите, что обречены на неудачу. Возможно, вы выиграете битву там и бой здесь, но война в целом проиграна с самого начала. Как долго вы сможете сопротивляться реке? Рано или поздно вы устанете, ваши силы иссякнут, и тогда река увлечет вас за собой.

    А поскольку вы должны бороться, борьба создает страдание, беспокойство хотите вы того или нет, сможете ли вы преуспеть или нет.

    Цель — это идея непросветленного человека. Просветленный человек просто живет без всякой цели — ему не нужна цель, вот почему у него нет страдания. Он живет от мгновения к мгновению! В его жизни нет цели и нет смысла. Он подобен розе, или кукушке, которая кукует в лесу, или солнцу, встающему поутру, или капле, скользнувшей в океан… У него нет цели! Он просто есть! У него нет цепи, потому что у него нет будущего. Он живет этим моментом, он присутствует в настоящем. Цель означает желание, цель создает в вас идею некой особенности. Вы не можете поверить, что вы бесцельны — тогда в внезапно плюхаетесь на землю всем телом. Цели нет? Ваше это не может держаться без бутафорской цели, поэтому вы продолжаете создавать для себя цели. Даже там, где ничего нет, вы продолжаете притворяться, строить планы.

    Именно ваше эго написало в Библии, что Бог создал человека по своему образу, и что Бог дал вам великое предназначение, которое вы должны выполнить — вы особенные! Спросите осла; он тоже скажет, что Бог создал осла по своему образу.

    Как раз на днях я читал стихотворение Дона Маркиса "Бородавчатый Блиггенс".

    на днях я встретил жабу
    по имени бородавчатый блиггенс
    он сидел под поганкой
    очень довольный
    он объяснил
    что когда создавался космос
    эта поганка была специально
    задумана для его персоны
    чтобы укрывать его от дождя и солнца
    придумана и приготовлена для него
    не говорите мне
    сказал бородавчатый блиггенс
    что у вселенной нет цели
    эта мысль богохульна
    чуть позже в разговоре выяснилось
    что бородавчатый блиггенс
    считает себя центром
    вышеупомянутой вселенной
    земля существует
    чтобы выращивать для него поганки
    чтобы сидеть под ними на солнце
    которое светит ему днем
    и под луной и плывущими созвездиями
    которые делают ночь прекрасной
    ради бородавчатого блиггенса

    Спросите любого… каждый думает, что он — центр существования, и что Бог создал его с какой-то особой целью. На самом деле, у существования нет никакой особой цели. Цель — создание непросветленного ума, потому что непросветленный ум не может существовать без будущего. Он живет в будущем, ему нужны цели.

    Непросветленный ум направлен на цель, просветленный ум просто живет здесь и сейчас. А какая цель может быть у вас здесь и сейчас? Иногда вы колете дрова, иногда вы носите воду из колодца. Какая у вас может быть цель? Это подпорка для эго — никакой цели нет. Существование просто есть. И благодаря тому, что цели нет, существование необычайно прекрасно.

    Если вы будете думать, что есть определенная цель, вы начнете регрессировать. Тогда можно задать вопрос: А какова цель цели? И чем дальше, тем больше… Этому не будет конца. Только глупцы скажут, что у существования есть цель — они глупы, ибо они не осознают, что регрессируют.

    Кто-то скажет: "Бог создал человека дли того, чтобы он мог спастись" — но разве Он не мог спасти его с самого начала? "Бог создал человека для того, чтобы он мог достичь мокши" — но человек пребывает в мокше с самого начала! Для чего этот мир? "Бог создал человека для того, чтобы он мог найти истину" зачем это липшее беспокойство? Он мог просто сказать человеку, что есть истина.

    Все это кажется ненужным — если есть цель. Но цели нет. Это просто избыток энергии Бога. Бог наслаждается своей энергией, изливающейся во всех направлениях. Он становится деревом, камнем, звездами, человеком, животными и птицами — нет никакой иерархии. Цель приносит иерархию: тогда кто-то ниже, а кто-то выше, потому что вы имеете высшую цель.

    Нет никакой иерархии. Существование едино! Изливаясь, оно выражается через всевозможные образы. Где-то Бог стал зеленым деревом, а где-то Он стал красным цветком, где-то Он превратился в бабочку, а где-то Он — радуга, где-то Он проявляется как мужчина, а где-то — как женщина… но Он — единственная реальность. Какая может быть цель? Но лишь тогда, когда исчезает ваш ум, исчезает ваше мышление, исчезает ваше эго и когда вы полностью здесь и сейчас… внезапно вы видите красоту бесцельности.

    Жизнь — это не бизнес: это наслаждение. У дела есть цель, у наслаждения нет цели. У логики есть цель, любовь бесцельна.


    Четвертый вопрос:

    Три дня мы с мужем приходим слушать Вас, но во время беседы он засыпает. Что мне делать?


    Просто будьте к нему добры. Может быть, он приходит просто потому, что его заставляют приходить; возможно, он приходит только для того, чтобы задобрить вас. Или другое: возможно, вы совсем не даете ему спать ночью, и ему негде больше поспать. А здесь он спокоен — вы не можете кинуть в него подушкой. Вы знаете? — Вот почему здесь нет подушек. Наверное, он понял, что здесь никто не сможет его потревожить, и наслаждается — позвольте ему наслаждаться.

    Сон — это совершенно духовная деятельность — я не против сна. Просто попросите его не храпеть, потому что это может помешать другим спать.

    Сью требовала, чтобы ее муж Джек водил ее раз в месяц в театр; но Джек ненавидел театр.

    — Сью, — взмолился он, — я бы предпочел остаться дома и посмотреть футбол.

    — Неужели футбол — это все, о чем ты можешь думать? — воскликнула Сью. Неужели ты хотя бы изредка не можешь подумать обо мне — ведь я сижу одна, взаперти, целыми днями!

    Так что в этот вечер они с друзьями отправились в театр. В конце второго акта зрители вздрогнули от громкого храпа. Все обернулись туда, откуда раздавался этот звук, и увидели, что Джек крепко спит. Сью стала ярко-красной от стыда.

    — Как он посмел устроить такой спектакль. Я этого не переживу.

    — Не будите его, — улыбнулся соседний зритель. — Он один получает здесь удовольствие.

    Так что, пожалуйста, будьте добры к своему мужу. Дайте ему несколько минут наслаждаться; дайте ему расслабиться — пусть он спит. В этом нет ничего плохого. В действительности, медицине до сих пор не удалось превзойти религиозные беседы в том, что касается бессонницы: религиозные беседы — это лучшее лекарство. Если доктор не может вылечить пациента, если снотворное не помогает, он советует: "Сходите на религиозную беседу". Эго древнейшее лекарство от бессонницы.

    Позвольте ему наслаждаться. И к тому же он ничего не упускает: ведь даже если вы слушаете меня, чего вы достигаете, что получаете? Если бы вы что-нибудь получали, вы стали бы просветленными — вы действительно пробудились бы от вашего метафизического сна. Вы спите в метафизическом смысле: он тоже спит — физически. Вы спите с открытыми глазами, вам только кажется, что вы слушаете, что вы смотрит? но вы не слышите меня, вы не видите меня — потому что с того момента, когда вы услышите и увидите меня, вы никогда уже не будете прежними. Ваша жизнь станет совершенно иной — вы наполнитесь светом.

    Так что не волнуйтесь: вы спите с открытыми глазами, он спит с закрытыми глазами. Его способ гораздо более естественен. Просто будьте к нему добры; не начинайте мучить его. Если вам очень трудно сидеть рядом с ним, вы можете сесть в другом месте.

    А иногда бывает так, что вы можете спать, и все же это совсем не будет сном. 'На Востоке есть слово тандра — в английском нет эквивалента. Эго не обычный сон; это состояние сна между сном и бодрствованием. И это подходящий момент для того, чтобы кто-нибудь мог проникнуть в вас. Вы можете назвать это гипнотическим сном — я не пользуюсь словом "гипнотический" потому, что у вас в уме оно имеет очень нехорошие ассоциации. Фактически, слово "гипноз" означает просто сон, но сон особого рода: не обычный сон, но такой сон, во время которого вы можете слышать — вы спите, и тем не менее вы можете слышать.

    Здесь есть несколько человек — Шила одна из них… она глубоко спит. Но это не сон: это гипноз — это тандра. Она слушает меня; она не слышит больше ничего. Наверное, вы видели какого-нибудь гипнотизера: когда он кого-то гипнотизирует, человек под гипнозом не слышит ничего другого, но он продолжает слышать гипнотизера. Для гипнотизера его двери остаются открытыми; между ними остается связующая нить.

    Те, кто глубоко любит меня, могут спать, и все же они соединены со мной. И возможно, они не смогут воспроизвести по памяти то, что я говорю, но они услышали это, впитали это.

    Так что не беспокойтесь. Даже если ваш муж просто физиологически спит, это очень хорошо. А если у него что-то вроде гипноза, так что для вас он спит, а для меня — нет, то это еще лучше,

    И на Востоке есть еще третье — для этого тоже нет английского названия это называется йога нидра. Человек становится настолько тихим и настолько расслабленным, что со стороны всем кажется, что он спит. Если бы вы встретили Будду, сидящего под деревом Бодхи, вы бы подумали, что он спит — но это не так. На поверхности — глубокий сон, но изнутри он полон света и осознания.

    Рамакришна часто впадал в кому. Доктора много раз говорили, что это не что иное, как припадок, эпилептический припадок — ведь он был без сознания, а изо рта у могла идти пена, точно так же, как во время приступа эпилепсии. И он мог часами оставаться без сознания; его тело могло совершенно застыть.

    Однажды он шесть дней был в таком состоянии. Ухаживать за ним было очень трудно: его приходилось кормить с ложки… он был почти мертв. И когда он вернулся после этих шести дней, он принес с собой такой свет и такую радость… И первое, что он сказал, это: "Итак, я снова заснуть.

    Эти шесть дней он бодрствовал! Открыв глаза, он сказал: "Итак, теперь я снова засыпаю".

    То, что вы называете бодрствованием, является сном для тех, кто действительно пробудился. Это третье состояние… Я не надеюсь, что ваш муж находится в этом третьем состоянии, иначе он не мог бы быть вашим мужем. Но не беспокойтесь о нем; оставьте его в покое.

    Жена должна научиться оставлять мужав покое; муж должен научиться оставлять жену в покое. Не нужно все время вмешиваться во все, что происходит. Не нужно все время придираться ко всем и каждому.


    Четвертый вопрос:

    Лао-Цзы сказал: "Когда вы отмываете и очищаете первоначальное видение, может ли на вас не быть пятен?"

    Ошо, на тебе нет пятен?


    Кристофер,

    На мне нет пятен, на вас нет пятен — на всех нас нет пятен с самого начала. На самом деле ничего не нужно чистить. На самом деле, ничего не нужно очищать. Наша чистота совершенна.

    Один дзенский мастер хотел найти себе преемника. Он объявил в монастыре а там было пятьсот великих монахов — он сказал собравшимся монахам: — Я старею и хочу выбрать себе преемника. Я назначаю испытание: тот, кто считает себя моим преемником, кто считает, что он пробудился и познал истину, должен прийти к моей хижине и написать в четырех строках на двери свое понимание. Вы должны выразить весь свой опыт в четырех строках.

    В дневное время никто не осмелился подойти, потому что они знали этого старика: его нельзя было обмануть. И если бы вы попались на том, что написали не то, он мог крепко вас побить. А старик сидел там со своей большой палкой, и никто не осмелился подойти.

    Ночью, когда он уснул, один человек подкрался к хижине. Это был самый большой ученый в общине. Он написал четыре строки, прекрасные строки: "Ум это зеркало, и на зеркале ума собирается пыль желаний, мыслей и воспоминаний. Сотрите пыль, и истина перед вами". Но он так боялся, что старик не будет обманут этими словами, что не поставил подписи. Он подумал: "Если он скажет, что это правильно, я открою, что это написал я. Если он скажет, что это неправильно, то я промолчу".

    Утром старик был в ярости: — Кто написал все эту ерунду? Приведите его ко мне!

    Ученый сбежал из общины, потому что кто-нибудь мог выдать — несколько человек знали, что он ходил к хижине. Он просто убежал на несколько дней в лес.

    Вся община была охвачена нетерпением; с утра до вечера обсуждалось только одно — потому что эти строки понравились всем. Они были так прекрасны и так кристально ясны; и они передавали истину — разве можно сказать лучше? "Ум это зеркало. Пыль оседает от желаний и мыслей. Сотрите пыль… и перед вами истина". В этом вся суть медитации. Это чистота! Это отражение; когда вы станете зеркалом, вы будете отражать то, что есть.

    Да, это хорошие слова, но это не слова высшего понимания.

    Там был один монах; двадцать лет от просто перебирал рис.

    Двенадцать лет назад он пришел к мастеру и сказал: "Я пришел сюда, чтобы узнать истину". Мастер спросил его: "Ты хочешь знать об истине? Или ты хочешь знать саму истину?" Монах посмотрел мастеру в глаза и сказал: "О чем вы говорите? Зачем мне знать об истине? Как это может мне помочь? Я хочу знать истину, истину и ничего, кроме истины. Меня не интересуют знания об истине: я хочу узнать саму истину".

    Тогда мастер сказал: "Тогда сделай вот что: иди на кухню и начинай перебирать рис, и никогда больше не приходи ко мне. Когда придет время, я сам приду к тебе. И делай только одно, с утра до ночи продолжай перебирать рис".

    Пяти сотням людей был нужен рис… и этот человек никогда больше не приходил к мастеру. Прошло двенадцать лет, а он делал только одно: рано утром, в четыре часа, он вставал, потому что вскоре монахам был нужен завтрак. И до самой поздней ночи он продолжал работать.

    Мало-помалу все мысли исчезли. Мало-помалу мышление прекратилось. Это стало его медитацией.

    Мимо него проходили два монаха, обсуждая это значительное событие: "Мастер назвал эти прекрасные строки ерундой! Мастер слишком строг, и если он будет продолжать в том же духе, он не найдет преемника". Монах, перебиравший рис, начал смеяться — утробным смехом — и эти двое монахов остановились и спросили: "Что с тобой? Почему ты смеешься?" Он сказал: "Мастер прав: какой глупец написал эти слова? — абсолютно неправильные, без всякого понимания. Его надо бы хорошенько побить". Два монаха были ошеломлены тем, что услышали. Они сказали: "Так ты считаешь, что мог бы улучшить эти слова?" Он ответил: "Я разучился писать — двенадцать лет… Но я могу сказать вам, а вы можете пойти и написать это и сказать мастеру, чьи это слова". Монахи спросили: "А ты не хочешь пойти с нами?" Он ответил: "Я не хочу стать ничьим преемником. Просто пойдите и напишите". Они пошли и написали. Он посоветовал: "Пойдите и напишите: "Ум — не зеркало; где может собираться пыль желаний и мыслей? Кто знает это, знает истину". Мастер прочитал эти строки, оставаясь в безмолвии, он не произнес ни слова одобрения или неодобрения. Но в полночь он пришел к тому монаху и сказал ему: "Я знаю, кто мог получить это озарение. Ну что ж, бери мою мантию и исчезни из общины — ты мой преемник. Но уходи отсюда, пока не наступило утро, пока люди об этом не узнали, потому что это породит большую зависть. Ученые, пандиты, профессора очень ревнивы — они убьют тебя. Просто сбеги отсюда! Уходи в какие-нибудь другие горы, но продолжай нести мой огонь ты понял меня. Ты достиг".

    Ты спрашиваешь меня: Лао-Цзы сказал: "Когда вы отмываете и очищаете первоначальное видение, может ли на вас не быть пятен?"

    Если вы верите в то, что вам нужно что-то очистить и отмыть, вы не можете быть незапятнанным. Но нет ничего, что нужно отмывать и ничего, что нужно очищать — на вас нет пятен. С самого начала вы — будды! Вам не нужно исправлять себя: все, что вам нужно — это осознать, кто вы есть.


    И последний вопрос:

    Любимый Ошо, даже с учетом ограниченности нашей так называемой любви, любили ли кого-нибудь в мире так, как тебя?


    Анурадха,

    Это правда — никого не любили так, как вы любите меня. Но запомните: никого не ненавидели так, как ненавидят меня остальные. Это естественно: любовь и ненависть уравновешивают друг друга…

    ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

    Блаженство за пределами всякой двойственности

    29 декабря 1978 года


    Первый вопрос:

    Ошо, что такое моя целостность? Почему я продолжаю избегать ее?


    Васумати,

    Твоя целостность не имеет ничего общего с тобой. Это не твоя целостность и не моя целостность; целостность одна — в которой все мы исчезаем. Это пугает. Вы можете остаться только тогда, когда вы частичны, если вы — только часть. В тот момент, когда вы захотите стать целым, вам придется совершить некое самоубийство, духовное самоубийство. Вам придется исчезнуть.

    Если капля захочет стать океаном, единственный путь для нее — раствориться в океане, умереть в качестве капли. В тот момент, когда капля умирает как капля, она становится океаном. Это рождает страх.

    Люди говорят о Боге, но никто не хочет потерять себя. Поэтому разговоры о Боге остаются пустыми, бессмысленными. Люди молятся Богу, но сохраняют дистанцию. Они ходят в храмы, но в действительности они никуда не двигаются потому что они продолжают цепляться за идею самих себя.

    Есть два способа жить. Один из них — жить как эго, отделенное от целого; этот путь иллюзорен, потому что способа быть по-настоящему отделенным нет. Вы можете лишь верить в то, что вы отделены; в глубине вы остаетесь в единстве с целым. Так что все, что вы создаете вопрут идеи эго, остается иллюзорным. На Востоке это называется майя: майя означает мир пустых мечтаний.

    Другой способ — это не быть отделенным, потеряв свою определенность, потеряв все разграничения, отличия. Тогда вы вступаете в мир реальности, мир брахмы. Тогда вы превосходите сновидения. А основной, главный сон — это сон об эго, сон о том, что "Я есть". Вас нет, меня нет, есть только Бог.

    Но здесь есть большой риск. Исчезновение в бесконечности существования страшит, пугает. Вам было так уютно в вашем маленьком мире сновидений; в окружении своих собственных снов так тепло, вы так хорошо прикрыты, вы в безопасности. Вот почему люди цепляются даже за несчастья — потому что эти несчастья являются частью, существенной частью мира снов, в котором вы живете. Ваше счастье и ваше несчастье — это две стороны вашего сновидения. Реальность не знает ни счастья, ни несчастья: реальность выше всякой двойственности. Эго абсолютное блаженство. Но запомните, блаженство — это не счастье; в блаженстве вы не встретите никакого счастья и не найдете также никакого несчастья.

    Это совершенно другой мир, о котором вы не можете иметь никакого представления до тех пор, пока вы не попробуете его. Для вас блаженство не имеет никакого значения. Блаженство имеет значение только для будд, для тех, кто познал. Но для того, чтобы познать, вам необходимо выполнить основное условие: вы должны исчезнуть. Эго очень парадоксальное условие: для того, чтобы быть, вас не должно быль.

    Васумаш, ты спрашиваешь: Что такое моя целостность?

    Когда есть целое, не остается никакой самости — моей или твоей. А если есть самость, нет никакого целого. Самость может быть только частью, самость может существовать только как фрагмент. И чем меньше фрагмент, тем легче может существовать самость. Вот почему эгоистичные люди становятся все мельче и мельче, ничтожнее и ничтожнее. Чем эгоистичнее человек, тем он посредственнее, зауряднее и мельче. У него нет внутреннего пространства. Он не может вместить ничего, кроме своего эго. Он настолько мал, что одного маленького слова "я" достаточно, чтобы заполнить все его пространство.

    Чем больше вы утрачиваете свое эго, тем более размытым, текучим и большим становится ваше внутреннее пространство. Конечно, эго очень определенно — вы можете определить его, вы можете отметить его расположение, вы можете сказать: "Это я". Оно обладает определенной ясностью. Целое полно таинственной неопределенности. Вы не можете определить его, вы не можете указать: "Вот оно". Оно так велико, оно заполняет все. Оно безначально, бесконечно, оно безгранично.

    Пока вы не готовы войти в этот таинственный хаос целого, вы не сможете сделать к нему даже одного-единственного шага. Это опасно для эго, это опасно для вашей так называемой разумности. Эго безумная любовь.

    Пока вы не достигли такой безумной любви с существованием, что вы готовы умереть ради этого, вы будете цепляться за свое маленькое эго. Я слышал:

    Два обитателя психиатрической больницы пытались бежать. Они добрались до забора, но не могли через него перелезть.

    — Что мы будем делать? — спросил первый больной.

    — Я знаю, — ответил второй. — Я включу свой фонарик и буду светить на верх забора. Ты заберешься на забор по лучу от фонаря, а потом поможешь мне.

    — Ничего не выйдет, — отозвался первый. — Я псих, но не настолько. Я пойду, а ты на полпути выключишь свет!

    Для того, чтобы идти навстречу целому, вам придется быть настолько сумасшедшим. Эго смерть, эго исчезновение, это риск, это авантюра. Вы не можете знать, что произойдет. Вы можете знать лишь то, что вы потеряете себя; вы не можете знать заранее, что вы приобретете. До тех пор, пока вы не наберетесь необычайной смелости, вы не сделаете этот шаг — это прыжок в пропасть, а пропасть бездонна.

    Но тот, кто прыгнул, прибыл. В тот момент, когда он умер как отдельное это, он воскрес как божественное. Для капли есть единственный путь стать океаном — умереть.

    В этом вся суть саньясы — свести вас с ума, помочь отбросить вашу так называемую сообразительность, интеллектуальность, ваши знания. Саньяса — это создание в вас страстного желания умереть в Боге — а это возможно только тогда, когда вы не слишком заботитесь о том, что будет дальше. Только тогда, когда вас не слишком заботит результат, вы можете совершить прыжок.

    Мало-помалу, находясь с теми, кто совершил прыжок, вы заражаетесь. Религия — это инфекция: нет другого пути научиться религии. Ей нельзя научить, ее можно только подхватить.


    Второй вопрос:

    На днях ты рассказывал о юноше, который боится коснуться собственного пупка. Ошо, он здесь не один: у меня такая же проблема.


    Все, у кого есть пуп, страдают. А если у вас нет пупка, вы все равно будете страдать — вы найдете какой-нибудь другой повод. Может быть, вы начнете бояться потрогать свои уши.

    Помните, предлог не является реальной проблемой; проблема скрывается где-то глубже. Почему человек боится потрогать собственный пуп? Кажется, потрогать пуп — точно такое же невинное действие, как прикосновение к любой другой части тела. Проблема в чем-то другом; это только симптом.

    Пуп соединен с двумя самыми важными центрами вашей жизни — жизненно важными. Один из них — секс, другой — смерть. И оба они — самое страшное в мире. Вопрос не в пупке, а в том, что пуп очень близок к сексуальному центру. Если вы подавляли свою сексуальность, то ваш пупок становится очень чувствительным — потому что подавляемая сексуальность начинает собираться позади пупка. Отсюда страх. Страх возникает в основном из-за секса, а не из-за пупка.

    Если вы подавляете свою сексуальную энергию, что произойдет? Она начнет накапливаться, она начнет распространяться за пределы сексуального центра. А ближайший от сексуального центр — это пупок. Он начнет соприкасаться с границами пупка.

    А из-за того, что через пуп ваша жизнь соединялась с жизнью матери… жизнь вашей матери вливалась в вас через пуповину, так что ваш пуп — это полый бамбук, в высшей степени эффективный передатчик энергии. Он передавал вашей жизни энергию вашей матери; в течение девяти месяцев в материнской утробе вы жили посредством пупка. Именно пуп был каналом; энергия перетекала через него, он был подобен туннелю.

    Этот туннель не пуст. Если вы подавляете секс, сексуальная энергия заполнит туннель — и из-за этого возникает страх. Если кто-то притронется к вашему пупку, это вас путает, потому что это немедленно заставляет вас осознать свою сексуальность.

    У тех людей, которые подавляют секс, пупок становится одной из самых эрогенных зон. По своей природе это не эрогенная зона: это случается только если естественный секс слишком сильно подавляется. Тогда свободный туннель, который всегда обладал способностью проводить значительную энергию, начинает проводить сексуальность. Отсюда страх.

    А вторая возможность такова: как раз позади пупка расположен центр смерти. Вот почему в Японии самоубийство называется хара кири — харе означает пуп. Японцы давно знают, что за пупком есть незаметная точка — если стрела или кинжал попадет в эту точку, смерть наступает немедленно, причем без боли, почти без боли, 'без мучений. Смерть, приходящая откуда-нибудь еще, более мучительна, поскольку смерть очень близка к пупку, она находится как раз позади пупка. И это и должно быть так, ведь секс — это жизнь: жизнь и смерть это две стороны одной монеты.

    Пупок содержит в себе две возможности: жизнь и смерть. Если вы подавляете жизнь, ваш пуп становится в высшей степени эрогенной зоной — и это порождает страх в подавляющем человеке, в психологии подавления. Либо, за вашим пупком находится ваша смерть. Если вы слишком озабочены смертью, если вы слишком боитесь смерти… и это также случается с людьми, которые подавляют. Человек, который живет естественной жизнью, не боится смерти, не боится совсем — в действительности, смерть приходит к нему не как конец жизни, а как ее кульминация. Смерть приходит не в качестве врага жизни, но как крещендо в музыке жизни.

    Человек, который прожил свою жизнь тотально, интенсивно, страстно, без всяких страхов — без всяких страхов, которые многие века создавали в вас священники — если человек живет без всякого страха, подлинно, спонтанно, смерть не вызовет у него никакого страха, совсем никакого. В действительности, смерть придет как великий отдых. Смерть придет как высшее цветение жизни. Он сможет наслаждаться также и смертью, он сможет праздновать также и смерть.

    И помните, это — критерий. Если человек способен радоваться и праздновать свою смерть, это показывает, что он жил правильно; другого критерия нет. Ваша смерть покажет, как вы жили. Дерево познается по плодам — а смерть есть последний плод дерева, которым являетесь вы. Как вы жили? Радостно? Была ли ваша жизнь песней и танцем? Была ли ваша жизнь благословением, блаженством? Были ли вы благодарны Богу за то, что Он дал вам жизнь? Тогда смерть придет как последний дар — из тех же рук, из того же целого. И вы почувствуете необычайный экстаз. Вы примете смерть, вы будете приветствовать смерть, вы будете рады смерти. Смерть будет вашей последней, высшей любовью.

    Но человек, который подавлял жизнь, который подавлял свою сексуальность, который все подавлял, который никогда не жил истинной жизнью, не сможет принять также и смерть. Как это может быть? Он еще совсем не жид. Дерево даже не распустилось — может ли оно дать плоды? Он не созрел для смерти, вот откуда страх. Страх вот в чем: "Я еще не жил, а смерть каждый день, каждый миг подходит все ближе и ближе".

    Человек, который подавляет, боится секса, и человек, который подавляет, боится смерти. Но и то и другое глубоко связано с пупком. Но даже если ваш пупок перенести на другое место… — можно сделать пластическую операцию — это вовсе не снимет проблему. Можно переместить ее куда-нибудь еще; она найдет другой выход. Так что помните, проблему нужно искать в глубине. Никогда не обманывайтесь симптомами.

    Этот парень уже не первый год каждый день приходил в кабак и заказывал пиво и две маринованных луковицы, которые он вставлял себе в уши. Хозяин заведения решил наконец добраться до сути дела, и в ответ на обычную просьбу сказал: "Сегодня у нас нет лука, но могу предложить вам морковь".

    Клиент сказал: "Хорошо, тогда дайте две морковки,"- и затолкал их в уши.

    Хозяин не удержался и спросил: "Почему вы кладете себе в уши морковь?" На что парень ответил: "Потому что у вас нет маринованного лука".

    Смотрите в глубину проблемы; никогда не обманывайтесь тем, что на поверхности. Иначе вы все время будете задавать вопросы, а в мире существует масса глупых людей, которые будут продолжать отвечать на ваши вопросы. А эти ответы не помогут вам — они могут лишь создать еще больше проблем. Нужно увидеть саму проблему во всей ее наготе.

    Так что позвольте мне повторить: у каждого есть пуп, и у каждого есть страх, потому что всех вас учили — индуизму, христианству, мусульманству, джайнизму, буддизму… прошлое человечества во всем мире — это подавление, прошлое было уродливым.

    И это хорошо, что прошлое находится на смертном одре. Я не оплакиваю его, я радуюсь тому, что прошлое умирает — потому что вместе со смертью прошлого на землю может прийти новый человек. Новый человек, который будет уметь радоваться, который не будет бояться жизни. Новый человек, который не будет думать о мире ином, который не будет создавать воображаемый рай. Всякий рай порнографичен.

    Человек начинает интересоваться порнографией только в том случае, если он не может любить никого на самом деле. Если вам не удается найти женщину, если вам не удается найти мужчину, вы начинаете интересоваться порнографией. Ваше воображение начинает заменять реальность. Поэтому я говорю вам: все небеса и всякий рай — это порнография. Они рождены умом, который не живет, который не знает красоты этой земли. И теперь есть лишь одна надежда: что после смерти вы будете вознаграждены.

    Вы боитесь. Во-первых, вы боитесь секса, потому что секс означает рождение, секс означает жизнь. А во-вторых, вы боитесь смерти, потому что смерть означает конец. И история между началом и концом в действительности коротка — так коротка. Одна треть вашей жизни пройдет во сне; вторую треть вы потратите на ваш офис, магазины, заводы, а оставшаяся часть пройдет в ссорах, борьбе, судах, взаимных придирках, взаимных пытках, в абсолютно глупых делах.

    Сколько дней остается у вас для настоящей жизни? Только взгляните на свои двадцать четыре часа: сколько минут, сколько секунд у вас действительно остается для того, чтобы жить, чтобы праздновать? Где это время? Поэтому вы продолжаете откладывать: "Я начну жить завтра". А завтра приходит только смерть! А вы еще не жили, и возможность ускользает из ваших рук. Рождается большой страх.

    Этот страх проявляется тысячью и одним способом. Кто-то боится потрогать собственный пуп, кто-то боится смотреть на свое тело. Кого-то пугает любовь, кто-то боится того, что недостаточно много ест и продолжает набивать себя пищей. Еще кто-то боится, что он недостаточно силен, чтобы защитить себя в мире. Кто-то боится: если у него недостаточно денег, как он сможет выжить в этом мире? И так далее и так далее — просто посмотрите на людей, и вы увидите все виды страха, господствующие над их жизнью.


    Шерлок Холмс попал на небеса. Все ангелы высыпали ему навстречу; сам Господь спустился со своего трона, чтобы приветствовать его.

    — Холме, — сказал он, — у нас есть маленькая тайна, и может быть, вы поможете нам ее открыть. Адам и Ева словно растворились; уже много веков никто не может отыскать их. Если бы вам удалось открыть их местонахождение…

    Холмс бросился в задние ряды собрания и притащил к ногам Господа двух испуганных и удивленных ангелов.

    — Вот они, — сказал он.

    Адам и Ева признались.

    — Мы очень устали от того, что все на нас таращились и каждый новый ангел, приходивший сюда, просил у нас автограф, — жаловались они. — Мы придумали себе новые имена, замаскировались под ангелов и жили себе спокойно несколько столетий, пока этот ловкий красавчик нас не вычислил.

    — Как Вы это сделали? — изумился Господь.

    — Элементарно, мой дорогой Бог, — сказал Холмс. — Только у этих двоих не было пупка.


    И тем не менее они боялись, они прятались. У них не было пупка-как они могли иметь пуп? Бог создал их из глины и затем вдохнул в них жизнь. Они не были рождены, они не жили девять месяцев в материнской утробе — как они могли иметь пуп? И тем не менее они боялись, они прятались от страха.

    Есть у вас пуп или нет, вы должны посмотреть в свое испуганное сердце. Почему вы так сильно боитесь? Кто вас так отравил? Вас напугали священники и политики. Они живут благодаря вашему страху. Они эксплуатировали вас потому, что им удалось вас напугать.

    Первое и главное, что нужно сделать, чтобы заставить человека бояться это сказать ему, что неправильно, и что ни в коем случае нельзя делать то, что неправильно; и назвать неправильным нечто настолько естественное, что у него все время будет искушение сделать это. Тогда он попался. Скажите ему, что некая естественная вещь является таким абсолютным грехом, что если он совершит его, он будет сброшен в ад. Из страха перед адом он начнет отрицать в себе нечто естественное. И в самом этом отрицании рождается ад: он становится испуганным. Он боится себя, он не может себе доверять.

    Он знает, что стоит ему просто расслабиться на денек, как он сделает то самое, что ему велели не делать.

    Если он делает это, он чувствует себя виноватым: снова он в ловушке. Если он не делает это, он чувствует себя несчастным, потому что он отрицает нечто естественное, нечто такое, что необходимо ему для жизни, для благополучия.

    Священники и политики, которые господствовали над человечеством, были в глубоком заговоре: они заставляли человека бояться. Скажите ему, что нечто в его природе является злом, грехом. Разделите его надвое — на плохое и хорошее, на святого и грешника. И стоит вам поделить человека, как вы можете им править. Разделяй и властвуй: вот в чем до сих пор заключался секрет. И человек разделен, человек расщеплен.

    Вам говорили, что в вас так много плохого, что вы чувствуете самоосуждение. И тем не менее все эти вещи нельзя отбросить, просто подумав, что они неправильны. И в лучшем случае вы можете подвить эти мысли — но подавляя, вы становитесь все более и более уродливыми; подавляя, вы становитесь все более и более недостойными. Вы приходите к самоосуждению, вы начинаете думать, что вы — самый последний грешник в мире. И вам так много раз говорили, что вы будете мучиться в аду, что сознательно вы можете не думать об аде, но он присутствует в самых корнях вашего существа. И еще вам говорили, что вас ждет награда на небесах, если вы будете слушать священников и политиков.

    Это — основные приемы дрессировки животных. В этом — вся скиннерианская психология. Если вы хотите изменить чье-либо поведение, есть два приема: когда он делает то, что вы от него хотите, вы награждаете его; а если он не делает этого, вы его наказываете. Так дрессируют крыс, так дрессируют слонов в цирке — и это то, что делали с человеком.

    Священники и политики нанесли человечеству такое глубокое оскорбление, что просто удивительно, как мы до сих пор терпим этих людей. Это величайшее оскорбление, которое они нанесли — то, что они дрессировали людей как крыс.

    Не сердитесь на психологов, которые экспериментируют с крысами и выводят из этих экспериментов заключения, касающиеся людей. Не сердитесь на них — это практиковалось за тысячи лет до того, как психологи появились на сцене; они новички. Но над психологией человека всегда господствовала некая материалистическая стратегия, стратегия поведения: человека заставляли бояться ада. "Ешь это — если ты не будешь это есть, ты никогда не попадешь на небеса. Не ешь это — если ты будешь это есть, ты попадешь в ад". И эти мелочи…

    Вы знаете? В буддистских писаниях есть тридцать три тысячи правил для монаха. Тридцать три тысячи правил! — их невозможно даже заломишь. В жизни нужно выполнять тридцать три тысячи правил. Такая маленькая жизнь, и тридцать три тысячи правил. Вы не можете не чувствовать вину. Вы обнаружите, что многие правила не соблюдены; вы не сможете выполнить все — и тогда ад обеспечен.

    И вы только подумайте об аде. Ваши так называемые святые обладали очень и очень богатым воображением в том, что касается ада и рая. Они создали в аду все виды пыток. На самом деле, Адольфу Гитлеру нужно было бы поучиться из религиозных писаний, как пытать людей. Адольф Гитлер не изобрел ничего нового. Он просто исполнил то, что говорили об аде ваши святые — он создал настоящий ад на земле.

    И представьте себе ваш рай: все виды удовольствий. Там доступны все те же самые удовольствия, наслаждение которыми здесь, на земле, ваши священники осуждали. Здесь алкоголь — грех, а в раю, фирдоус, это — награда для святых. И вам не нужно идти в трактир — на небесах текут реки вина. Реки! Вам не нужно пить, вы можете просто плавать. Вы можете утонуть.

    Здесь смотреть на красивую женщину — грех, увлечься красивой женщиной грех. А что ваши святые делают на небесах? Наслаждаются прекрасными женщинами. Конечно, на небесах эти прекрасные женщины гораздо более красивы, чем на земле. Они вечно молоды; они застряли в возрасте восемнадцати лет. На небесах вы не найдете ни одной старой женщины — я не нашел. Я просмотрел все писания: я до сих пор не нашел ни одного упоминания о старухе. Всем восемнадцать лет, и столетия проходят за столетиями, а они все так же остаются восемнадцатилетними.

    И у них тела из золота, они не потеют. На небесах им не нужны дезодоранты, парфюмерия и косметика; в них нет необходимости. У них золотые тела, алмазные глаза, они вечно прекрасны — и они доступны. Но они доступны только для святых, имейте в виду. Если вы трешник… А кто такой грешник? Тот, кто любил женщину на земле, грешник. А тот, кто отрекся от любви, мучил себя всеми способами — уходил в Гималаи, спал на гвоздях — это святой.

    Я слышал об одном великом святом, который умер. А через день его главный ученик тоже умер — главный ученик не мог жить без своего мастера. Ученик испытывал очень большое возбуждение, потому что его взяли на небеса, и он думал: "Должно быть, мой мастер купается в реках алкоголя, вина, и наверное, ему дали самую красивую женщину — ведь он был таким великим аскетом".

    И это действительно было так! Он прибыл, и под золотым деревом, с листьями из золота и цветами из алмазов и изумрудов, сидел его мастер. Он, как и на Земле, был обнаженным, и его обнимала необычайно прекрасная женщина — сильно улучшенный вариант Мерилин Монро.

    Ученик просто припал к ногам мастера и сказал:

    — Господи, я знал это! — что вы будете вознаграждены. Разве нет? В мире вы так много страдали: вы никогда не касались женщины, вы никогда не смотрели на женщину, вы никогда не любили женщину. Вы ушли в пещеру. Но за весь этот аскетизм сполна заплачено — теперь навсегда, на веки вечные…

    Мастер посмотрел на ученика и сказал:

    — Ты глупец… хватит! Ты не понимаешь, что происходит. Эта женщина — не моя награда: это я — наказание для нее.

    Ваши небеса и ваш ад — всего лишь плод воображения угнетенных людей. Но вас так учили, вас воспитывали, вам дали такое глупое образование, называемое "религиозным обучением", что вы живете в постоянном внутреннем конфликте.

    Этот внутренний конфликт рождает в вас страх и жадность, а затем страх и жадность вынуждены искать какой-то выход. Какой бы выход ни нашелся, это неважно; если вы закроете один выход, это выйдет другим образом. Поэтому вместо того, чтобы перекрывать выходы, пожалуйста, разберитесь в коренной причине этого.

    Если вы останетесь разделенным внутри самого себя, если вы останетесь расщепленным, если вы не сможете принять себя таким, какой вы есть, если вы останетесь под началом священников и политиков, вы будете бояться, дрожать. Они хотят, чтобы вы трепетали, потому что они могут господствовать только над человеком, который дрожит; только им они могут обладать, только его они могут сделать вещью, товаром.

    Человек, который боится, готов стать чьим угодно рабом. В тот момент, когда вы отбросите все свои страхи… а их можно отбросить, потому что они были созданы искусственно. Они были вам навязаны, это не часть вашей природы, так что их легко можно стряхнуть. В тот момент, когда вы стряхиваете все свои страхи, вы впервые начинаете существовать как единое целое. Вы будете цельным, вы станете индивидуальностью.

    Запомните значение слова "индивидуальность" (англ. indivisible) — тот, кто не разделен (англ. indivisble). Это корневое значение слова "индивидуальность". Вы еще не индивидуальности. Вы должны пройти через некую индивидуализацию. И путь к ней означает, что вы отбрасываете все ложные деления, навязанные вам. Когда вы становитесь индивидуальностью, все страхи исчезают.

    Но я не говорю, что исчезновение страха означает, что водитель автобуса будет сигналить вам, а вы. будете спокойно продолжать идти посреди дороги. Это глупость, а не бесстрашие. Под исчезновением страха я не имею в виду, что прямо перед вами будет ползти змея, а вы не будете обращать внимания — это снова глупость. Существует разумный страх. Вы должны прыгнуть и уступить змее дорогу — это разумно; этот страх — не проблема. Этот страх полезен; он защищает вас, это ваш друг.

    Но страхи, подобные страху дотронуться до пупка, страх любви, боязнь одиночества, боязнь сидеть тихо и ничего не делать, или страх толпы, или боязнь небольших помещений, или страх путешествий в самолете, или страх, перерастающий в паранойю, что вас преследуют, что весь мир против вас — все эти страхи исчезнут. Ненормальные страхи исчезнут; нормальный страх — это очень хорошо.

    Я слышал:

    Мистер ОХара зашел пропустить рюмочку в соседний бар.

    — Я ничего не боюсь, — похвастался он.

    — О, да, — пропел один подвыпивший посетитель.

    — О, да! Я был во Флориде во время урагана, я попадал в шквал на Среднем Западе, прошел через наводнение на Миссисипи, землетрясение в Лос-Анжелесе, и при этом ни разу не испугался. Более того, — продолжал он после очередного глотка, — я воевал во Второй Мировой войне, в Корее и во Вьетнаме, но ничто не испугало меня.

    — О'Хара, — перебил его другой пьяница. — Я только что видел, как твоя жена переходила улицу.

    — О, нет! — застонал О'Хара, падая на колени для молитвы.

    Возможно, вы не побоитесь пойти на войну, не испугаетесь схватки с тигром, но вы боитесь собственной жены, вы боитесь собственного мужа, вы боитесь собственных детей, собственных родителей. Это патология. Но именно так мы живем. Все наши взаимоотношения основываются на страхе. Муж думает, что до тех пор, пока он не заставит свою жену бояться его, он не настоящий мужчина. А жена тоже думает, что до тех пор, пока она не заставит мужа бояться, у нее нет власти. Все это политика силы!

    И естественно, муж проигрывает, потому что мужчина должен бороться в миру — так много соперников, такая конкуренция, все держат друг друга за горло — и к тому времени, когда он приходит домой, он устал от всех сражений этого дня. А жена полна сил. Весь день она в действительности только и делала, что ждала, когда муж придет домой. А муж уже не расположен ругаться. Он уже устал, выдохся. Он хочет отдохнуть и расслабиться, потому что завтра в миру снова начнется все та же битва. А жена ждала целый день — ее гнев накапливается, ее разочарование разрастается и не находит выхода. Она бросается на мужа. Любой незначительный предлог, и начинается война. Мужу приходится идти на компромисс.

    А у женщин очень тонкие способы. Она будет кричать, плакать, она не будет готовить еду или пересолит ее — у нее очень и очень хитрые пути. И теперь, после целого дня борьбы, муж не хочет больше ссориться; он готов согласиться на что угодно. Вот почему почти все мужья попадают под каблук жены. Очень редко встречаются мужья, которые не попали жене под каблук. Это обычная ситуация.

    Полицейская машина остановилась на углу, чтобы подобрать взъерошенного маленького человечка, который полз по тротуару. Он истекал кровью, его одежда была разорвана, и он был почти без сознания.

    — Помогите мне! — взмолился он.

    Из патрульной машины выскочил офицер.

    — Что случилось?

    — Меня избили. Она забрала все мои деньги, и машину тоже.

    — Кто?

    — Эта амазонка.

    — Вы хотите сказать, что это сделала женщина?

    — Да!

    — Вы можете описать ее приметы?

    Маленький человечек поднял на офицера изумленные глаза.

    — Ее рост — пять футов и десять с половиной дюймов, вес — сто пятьдесят фунтов, светлые волосы завязаны сзади серой лентой, у нее туфли номер десять и родинка на левом плече.

    — Замечательно, что вы смогли описать ее так подробно, вплоть до размера обуви! Как вам это удалось?

    Маленький человечек опустил голову.

    — Это моя жена.

    Эти ситуации патологичны. Не нужно бояться своей жены, своего мужа или детей.

    Раньше дети обычно боялись родителей. Теперь колесо совершило полный оборот — теперь родители боятся детей. Раньше студенты боялись учителей и профессоров; теперь положение вещей изменилось — теперь учителя и профессора боятся студентов. Но так или иначе, страх продолжается.

    Человек, который поймет себя, достигнет цельности, станет индивидуальностью, будет свободен от страха. И не только он освободится от страха — он также не будет заставлять бояться никого другого.

    Вот почему я говорю, что ваши святые только называются святыми. Они еще не освободились от страха — ведь они все еще заставляют бояться вас. Человек, который вышел за пределы страха, не станет также заставлять бояться других, потому что заставлять их бояться — значит отравлять их организм. Это очень негуманно.

    Я не могу заставить вас чего-то бояться. Я не могу сказать вам, что если вы сделаете какую-нибудь мелочь, вы попадете в ад. И также я не могу сделать вас жадными — ведь жадность и страх взаимосвязаны. Я не могу сказать вам, что если вы станете саньясинами, вы попадете на небеса. Все, что я могу сказать, это: если вы — цельная индивидуальность, вы уже на небесах. Это не вопрос будущего.

    Именно это тело — Будда, именно эта земля — рай.

    Нет ни небес, ни ада, есть лишь два типа психологии. Первый тип индивидуальность, цельный человек. Другой тип — расщепленный, шизофреничный человек.


    Третий вопрос:

    Вы сказали, что ум — неправильная вещь, и также вы говорите, что наука существенная часть нового мира. Как можно заниматься наукой без ума? Пожалуйста, объясните.


    Вернер Шольц,

    Настоящая наука всегда создавалась без участия ума. Все великое в науке создано не путем интеллекта, но путем интуиции. Все великие открытия, все великие прорывы приходили из запредельного — от Архимеда до Альберта Эйнштейна.

    Вы знаете историю про Архимеда? Открытие было сделано, когда он лежал в своей ванне, наслаждаясь горячей водой, и внезапно в этом расслабленном состоянии… Эти дни он провел в большом беспокойстве — царь задал ему определенный вопрос. У царя была чудная золотая корона: он хотел знать, сделана она из чистого золота, или в нем есть примеси? И он хотел выяснить это, не повредив короны.

    Так что перед ним была загадка: "Как это узнать? Сколько там золота и сколько какого-то тугого металла?" Он старался изо всех сил; он не мог спать по ночам. И у него не было надежды найти решение. Но случилось вот что.

    Ванна была полна. Когда он лег в ванну, некоторое количество воды вылилось. И подобно вспышке, подобно молнии, его озарила идея: "То, что из ванны выливается вода, должно быть как-то связано с моим весом". И в его голове что-то щелкнуло. "Значит, если мы опустим золото в ванну, наполненную водой, некоторое количество воды выльется. Количество этой воды должно быть как-то связано с количеством золота".

    Он был потрясен. Он был голым — он полностью забыл о том, что он голый, настолько сильный он испытывал экстаз. Он выбежал на улицу с криком: "Эврика! Эврика! Нашел! Нашел!"

    Это было озарение, а не интеллектуальное заключение.

    Знаете ли вы, что Альберт Эйнштейн обычно часами сидел в ванне? — может быть, как раз из-за Архимеда. Один из крупнейших индийских интеллектуалов, доктор Рам Манохар Лохья, пришел повидаться с ним. Он рассказывал мне всю эту историю. Он был одним из самых честных политиков в этой стране, которых я знал, проницательным наблюдателем, великим провидцем, гением. Он тоже учился в Германии, так что у него было много друзей, знавших Альберта Эйнштейна. Общие друзья устроили им встречу.

    Доктор Лохья прибыл точно вовремя, но жена Альберта Эйнштейна сказала ему:

    — Вам придется подождать, поскольку он сидит в ванне и никто не знает, когда он оттуда выйдет.

    Прошло полчаса, час, и доктор Лохья спросил:

    — Как долго это продлится?

    Жена Эйнштейна ответила:

    — Это непредсказуемо.

    Доктор Лохья спросил:

    — А что он делает, сидя в ванне?

    Женщина рассмеялась. Она сказала:

    — Он играет с мыльными пузырями.

    — Зачем? — спросил доктор Лохья.

    Она сказала:

    — Именно тогда, когда он играет с мыльными пузырями, к нему всегда приходят определенные решения — то, над чем он долго и трудно думал, но не мог решить. Именно в ванне в его уме вспыхивают эти озарения.

    Почему в ванне? Вы расслаблены, а расслабленность — основа медитации. Вы расслабляетесь — когда вы расслабляетесь, всякое напряжение отбрасывается. Горячая вода, и тишина ванной комнаты, и ваше одиночество… Сейчас на Западе делают такие прекрасные ванные комнаты, что они почти напоминают храм. Некоторые люди даже начали устраивать себе кабинет в ванной. Это так прекрасно — можно расслабиться, можно медитировать. В этом медитативном настроении происходит все.

    Дивья берет сейчас интервью у некоторых старых саньясинов, которые живут со мной многие годы. Она хотела взять интервью также у Вивек, и Вивек беспокоилась, как она может дать его — потому что мысли приходят к ней только в ванне. Тогда они льются из нее рекой.

    Поэтому я сказал: "Не волнуйся — позови Дивью и попроси ее сесть в ванной комнате. Заберись в ванну, а потом начинайте разговаривать".

    Но ей не хватило смелости.

    Ванна всегда была великим стимулятором. С этим согласны все великие ученые в мире. Порой годами работаешь над каким-то решением и никак не можешь его найти, и однажды оно вдруг приходит… ниоткуда, из запредельного. Вы не можете сказать, что это вывод; это совсем не вывод.

    Вернер Шольц, ты спрашиваешь: Вы сказали, что ум — это неправильная вещь, и также вы говорите, что наука — это существенная часть нового мира.

    Да. Наука всегда рождается из медитации, а не из ума. А если ум производит нечто, то это не настоящая наука, а только прикладная. Прикладная наука жалкая вещь; это не озарение, а только применение озарения. Прикладная наука происходит из ума, потому что ум сам — прикладное средство, биологическое приспособление.

    Все машины рождены умом, потому что сам ум — машина. Но никогда ни одно озарение не исходило из ума, потому что ни один компьютер не может дать никакого озарения. Озарения приходят из запредельного. Ум — только поверхность вашего существа; озарения приходят из центра вашего существа. Медитация приводит вас к центру.

    Так что в моих утверждениях нет противоречия. Когда я называю ум неправильным, я имею в виду, что не нужно отождествляться с умом. Не становитесь одним умом — вы больше, значительно больше, чем ум. Ум — только небольшой механизм внутри вас: пользуйтесь им, но не отождествляйтесь с ним. Точно так же, как вы водите свою машину — это механизм, вы пользуетесь им-вы не становитесь своей машиной. Ум — это машина внутри вас, но не становитесь отождествленным с ним, это не нужно. Это отождествление создает неправильное состояние.

    Когда вы начинаете думать: "Я — это ум", вы в неправильном состоянии. Если вы знаете: "Я — не ум, я — хозяин ума, я могу пользоваться умом", — тогда ум становится хорошей машиной, очень ценной. Он может создать хорошую технологию.

    Наука приходит из не-ума, точно так же, как религия приходит из не-ума. Источники религии и науки не различны, это один и тот же источник — потому что обе они зависят от прорыва, озарения, интуитивной вспышки.

    Техника рождается в уме, и религиозная техника также рождается в уме йога, мантра, янтра. Под йогой имеются в виду позиции тела, которые могут помочь вам пойти глубоко внутрь себя — они создаются умом. Это религиозная техника. Вот почему йога не является частью какой-то конкретной религии. Может быть христианская йога, может быть индуистская йога, есть определенная буддийская йога, джайнская йога — йог может быть столько, сколько есть религий.

    Йога — это просто техника. Нет машин-индуистов, нет машин-мусульман. Вы не пойдете на рынок покупать мусульманскую машину или индуистскую машину. Машины — это всего лишь машины. Йога — это техника. Мантра — это техника, она создается умом. Фактически, мантра происходит от того же корня, что и "ум" (англ. mind) — оба слова произошли от санскритского слова май. Одна ветвь превратилась в "ум", другая — в "мантру"; обе они — части ума.

    Научная технология рождается умом, религиозная технология рождается умом. Все религиозные ритуалы — храмы, мечети, церкви, молитвы, писания — все они рождены умом. Но проблеск, озарение, Будда, сидящий под деревом Бодхи… Когда он впервые стал сознательным, тотально сознательным, это не имело ничего общего с умом. Это не принадлежало уму, это было нечто запредельное. Это было нечто такое, что не имеет ничего общего с вами, с вашим эго, с вашим умом, с вашим телом. Это нечто чистое, девственное, это часть вечности. В тот момент, когда ум Будды совершенно успокоился, в него проникло запредельное. Он стал Богом.

    Конечно, семь дней он оставался безмолвным. Удар был таким, что он не мог произнести ни единого слова. И в истории говорится, что боги в небесах очень сильно забеспокоились, потому что человек становится Буддой очень редко, и если он будет молчать, кто тогда научит миллионы людей, которые слепы и бредут наощупь в темноте?

    Это просто миф, прекрасная история, но она очень значительна и полна смысла. Эти боги пришли, поклонились Будде и стали умалять: "Говори! Расскажи людям, чего ты достиг".

    И когда Будда начал говорить, это было рождено умом, это принадлежало уму. Само явление случилось в тишине, но затем ему пришлось пользоваться словами. Эти слова относятся к уму.

    То, что я знаю, за пределами ума; то, что я говорю вам, относится к уму. Мои слова — это часть ума, но мое знание не является частью ума.


    Четвертый вопрос:

    Что такое счастье?


    Счастье — это обратная сторона несчастья. Если вы хотите быть счастливым, вам придется оставаться несчастным. Это утверждение кажется очень парадоксальным, но это так. Такова жизнь. Только несчастный человек может быть счастливым. Несчастье создаст ситуацию, в которой можно почувствовать счастье.

    Если вы много месяцев болели, то когда вы вновь становитесь здоровым, вы внезапно чувствуете огромное счастье. А до болезни вы многие годы были здоровы, но никогда вы не были так счастливы, никогда; вы не обращали на это никакого внимания. А теперь вы счастливы от того, что вы здоровы.

    Почему? Откуда пришло это счастье? Оно пришло благодаря вашей болезни. Ваша болезнь создала несчастье, основу. Теперь вы снова здоровы и можете почувствовать — и вы можете почувствовать что-то только тогда, когда происходит нечто по контрасту.

    Когда бедняк становится богатым, он счастлив, необычайно счастлив. Но вы не увидите, что богатые люди счастливы. Они богаты, поэтому нет причины быть счастливыми; они совсем не чувствуют этого. Чем богаче вы становитесь, тем вы менее счастливы. Если вы станете самым богатым человеком в мире, вы полностью забудете о счастье.

    Вот что происходит каждый день. Счастье — всего лишь часть, похожая на остров в океане несчастья.

    Я слышал:

    Мистер Джонс невыносимо страдал, слушая, как наверху его сын Юлиус занимается на скрипке.

    — Я больше не могу этого выносить! — закричал он миссис Джонс. — Он занимается целый год, у него лучшая скрипка, которую можно купить за деньги! А наш сын издаст такие звуки, как будто это мучают кошку!

    — Я знаю, ты разочарован, — сказала миссис Джонс, пытаясь утешить мужа. Он никогда не станет виртуозом.

    — Он никогда не станет даже уличным музыкантом! Они будут бросать в него тухлые яйца!

    На следующий день в это же время в доме царила странная тишина.

    — Эго забавно, — заметила миссис Джонс. — Юлиус в это время всегда занимается. Лицо мистера Джонса расплылось в улыбке.

    — Тишина — это прекрасно.

    — Что ты сделал? — подозрительно спросила его жена.

    — Очень просто, — ответил мистер Джонс. — Если правительство Соединенных Штатов может заплатить фермерам, чтобы они не собирали урожай, то неужели я не моту заплатить своему сыну, чтобы он не играл на скрипке?

    Никто в вашем доме не играет на скрипке, никто не издаст звуков, похожих на вопли кошки, которую мучают, но вы не замечаете тишины. Вы не говорите: "Тишина — это прекрасно".

    Только узник знает, что значит свобода. Когда он выходит из тюрьмы и смотрит на деревья, на солнце, на небо, на людей и знает, что на его руках и ногах больше нет цепей, он знает, что такое свобода. Вскоре он это забудет.

    Вы не осознаете свою свободу — не так ли? Вы когда-нибудь наслаждались своей свободой? Вы когда-нибудь танцевали от того, что на ваших руках нет цепей? Вы когда-нибудь танцевали потому, что вы не в тюрьме? Вы когда-нибудь танцевали от того, что вы можете видеть все небо, что вам не нужно смотреть сквозь замочную скважину? Нет, вы никогда не чувствовали своего счастья.

    Однажды один очень богатый человек захотел стать счастливым. Он испробовал все способы, но все было тщетно. Он обращался ко многим святым; никто не мог ему помочь. Тогда кто-то посоветовал: "Пойди к Мулле Насреддину. Он живет в таком-то городе. Он единственный человек, который может чем-то помочь тебе".

    Этот человек отправился в путь с большой сумкой, полной алмазов. Он показал их Мулле Насреддину, который сидел под деревом недалеко от города, отдыхая на солнышке. Он сказал:

    — Я очень несчастный человек — я хочу счастья. Я готов отдать за него все, но я ни разу в жизни даже не пробовал, что такое счастье — а смерть приближается. Ты можешь помочь мне? Как мне стать счастливым? У меня есть все, что может дать мир, и все же я несчастлив. Почему?

    Мулла посмотрел на него, а затем все произошло так быстро, что богач не смог понять, что случилось. Мулла бросился на этого человека, отобрал сумку и побежал. Конечно, богач побежал за ним, плача и крича:

    — Меня обманули, ограбили!

    Мулла знал в этом городе все улочки, так что он петлял то туда, то сюда. Богач никогда в жизни не сумел бы его догнать. Он плакал, из его глаз катились слезы, он причитал:

    — Меня начисто ограбили — это было все, что я заработал за всю свою жизнь. Спасите меня, люди! Помогите мне!

    За ним бежала уже целая толпа. И к тому темени, когда они настигли Муллу, он вернулся на то же место, где его нашел богач. Лошадь этого человека по-прежнему стаяла там, а Мулла сидел под деревом. Богач плакал и тяжело дышал. А Мулла вернул ему сумку. Богач сказал:

    — Слава Богу! — о, эти слезы радости, этот покой…

    Мулла сказал:

    — Смотри, я сделал тебя счастливым. Теперь ты понял, что такое счастье? Эта сумка была у тебя многие годы, а ты был несчастен. Нужно было ее у тебя забрать.

    Счастье — это часть несчастья. Вот почему счастье не должно быть целью вашей жизни, потому что, если вы хотите счастья, вам придется оставаться несчастными. Чем вы несчастнее… лишь тогда в редкие моменты, очень и очень редкие, вы будете счастливы.

    Цель — не счастье, цель — блаженство. Не спрашивайте меня: "Что такое счастье?", поскольку это показывает, что вы ищете счастья. Если вы пришли сюда в поисках счастья, вы пришли не туда. Идите к Мулле Насреддину.

    Мои усилия здесь направлены на создание блаженства, а не счастья. Счастье ничего не стоит: оно зависит от несчастья. Блаженство — это трансценденция: вы поднимаетесь выше двойственности счастья и несчастья. Вы наблюдаете и то и другое: приходит счастье, вы наблюдаете, но не отождествляетесь с ним. Вы не говорите: "Я счастлив. Тишина — это прекрасно". Вы просто наблюдаете, вы говорите: "Да, проплыло белое облако".

    А потом приходит несчастье, но вы не становитесь также и несчастным. Вы говорите: "Пришла черная туча; я — зритель, наблюдатель".

    В этом вся суть медитации — стать просто наблюдателем. Приходит неудача, приходит успех, вас восхваляют, вас осуждают, вас уважают, вас оскорбляют все приходит, все это — двойственности. А вы продолжаете наблюдать. Когда вы наблюдаете дуальности, в вас рождается третья сила, третье измерение. Дуальность подразумевает два измерения: первое измерение — это счастье, второе — несчастье. Когда вы наблюдаете их, в вас возникает глубина — третье измерение, наблюдатель, сакши.

    И это третье измерение приносит блаженство. У блаженства нет никакой противоположности. Оно спокойно, безмятежно, прохладно. Это экстаз без всякого беспокойства.

    И я не могу дать определение счастья, потому что это зависит от того, какой вы человек. То, что является счастьем для вас, может быть несчастьем для вашего брага. То, что является для вас несчастьем, может составить счастье вашего соседа.

    Четыре женщины часами просиживали под сушками для волос в салоне красоты. Когда все сплетни были пересказаны, они обратились к философии. Первая дама сказала:

    — Счастье — это когда мой муж приносит домой жалование.

    Вторая дама заявила:

    — Счастье — это когда рискуешь в Лас-Вегасе и выигрываешь.

    Третья заметила:

    — Счастье — это провести отпуск без моего мужа и детей.

    Четвертая дама сказала:

    — Счастье — это когда можно есть, не думая о калориях.

    Подслушав это, одна сушилка для волос шепнула другой:

    — Счастье — это когда не слышишь, как кудахчут эти курицы.

    Все зависит от вас. Ваше счастье зависит от вас; оно может быть несчастьем для кого-то другого. В нем нет истины; это просто ваша мечта. И вы можете иметь любую мечту, какую захотите. Для кого-то власть — это счастье; для кого-то счастье — деньги; а для кого-то другого деньги — это несчастье: он отказывается, отрекается от денег; он избегает всякой власти, он уходит в джунгли. Для кого-то счастье — люди, для кого-то — одиночество. Это зависит от вас.

    Но я вообще не забочусь о счастье. Ведь в основе своей оно должно зависеть от своей противоположности — а все, что зависит от противоположности, поддерживает ваше разделение. А жить разделенным — значит жить в аду.

    Мне хотелось бы, чтобы вы достигли такого состояния, которое не зависит от своей противоположности — фактически, у него нет противоположности. У блаженства нет никакой противоположности. И достичь блаженства — значит прийти домой: вы становитесь буддой — безмятежным, спокойным, невозмутимым, тихим, и тем не менее абсолютно блаженным.


    Последний вопрос:

    Вчера на лекции Вы сказали, что люди слишком серьезны, и что слишком серьезные люди больны. Я чувствую, что слишком серьезен. Много раз я сидел в окружении людей, которые смеялись и шутили, и не видел в этом ничего смешного. Это приносит мне чувство отделенности и неудобства. Я устал от своей серьезности и хотел бы стать более свободным. Я очень болен?


    Днугоша,

    Серьезность — это принадлежность эгоистического ума. Эго должно оставаться очень серьезным; оно должно притворяться: "Я не обычный человек, я особенный. Эти заурядные люди смеются и шутят; эти заурядные люди живут заурядной жизнью, мирской. Я — святой. Меня не интересует мирское — меня интересует истина. Бог, просветление".

    Все это — странствия эго. Эго серьезно, и эго всегда копит побольше знаний, чтобы казаться солидным. Эго всегда собирает все больше и больше знаний. Эго неспособно наслаждаться жизнью — ведь когда вы наслаждаетесь, эго исчезает. Радость и эго не могут существовать вместе. Эго может существовать только тогда, когда вы ходите с очень вытянутым лицом, без наслаждения, и говорите: "Это недостойно. Эго ниже меня".

    Вот что происходит с тобой, Анутоша. Ты серьезно болен. Отбрось эту образованность и перестань ходить с таким видом, как будто ты праведнее всех. Пойди и смешайся с людьми, наслаждайся мелочами. Смех, шутки, любовь — мелочи! Но если вас не окружают эгоистические надстройки, эти мелочи становятся великой роскошью.

    Если вы слишком наполнены знаниями, слишком благочестивы, слишком праведны, слишком религиозны, вы останетесь закрытыми. Тогда ничто не сможет даже удивить вас, потому что вы не можете позволить, чтобы что-то вас удивило. Как вы можете допустить, чтобы вас что-то удивило? Это будет свидетельством вашего невежества.

    Посмотрите на маленьких детей: они удивляются всему, они всем интересуются. Бабочка, цветок, лист, упавший с дерева — и посмотрите на детей, сколько в них интереса, каким благоговением наполнены их глаза. И как они невинны, прозрачны и открыты. Вот почему они все время задают вопросы о том и о сем — они спрашивают обо всем. Их вопросы необычайно прекрасны. Они просто говорят: "Я не знаю, и я хочу знать". Их жизнь — это вопрос.

    Эгоистичный человек не может принять, что он не знает.

    Когда я был студентом, у нас в университете был профессор. Вы упоминали любую книгу, а он мог сказать: "Да, я читал ее". И вот однажды я назвал три книги, которых не существует; таких авторов никогда не было. А он сказал:

    — Да, я читал их, это замечательные книги.

    Затем я спросил:

    — Где вы их брали?

    Он ответил:

    — В библиотеке.

    Я сказал:

    — Идите со мной.

    Он спросил:

    — Что вы имеете в виду?

    Я сказал:

    — Я хочу посмотреть на эти три книги.

    Он немного забеспокоился. По пути в библиотеку он сказал:

    — С тех пор, как я читал их, прошло много лет.

    Я сказал:

    — Вы уверены, что читали их?

    Он ответил:

    — Да. — Но это "да" было не очень уверенным. Когда мы подходили к библиотеке, он сказал:

    — Послушайте, на самом деле я не читал их- я только слышал о них.

    Я сказал:

    — Сделаем вот что. Пойдемте в библиотеку — мы должны найти эти три книги.

    Мы принялись искать, но естественно, не могли их найти.

    Библиотекарь сказал:

    — Но здесь никогда не было таких книг, и я никогда не слышал о таких авторах.

    Я сказал профессору:

    — Пожалуйста, запомните: никогда больше не говорите "да", не говорите, что вы читали эти книги, если вы их не читали — потому что эти три книги придуманы, их не существует. Вы попались. Но я слушал вас два года…

    Что бы вы ни упомянули, он читал это. Он был неспособен сказать: "Я не знаю".

    Это серьезная болезнь.

    Анугоша, смейся вместе с людьми — жизнь полна сюрпризов. Так много нужно узнать. И всегда останется множество вещей, которые нужно узнать — никто не знает всего. Отбрось эту привязанность к знаниям.

    И не считай себя особенным. Никто не является особенным, потому что все особенны. Никто не экстраординарен, потому что все экстраординарны. И каждый миг жизни так полон неизвестного, что если вы открыты и внимательны, вы будете удивляться на каждом шагу. И когда вас удивляет каждый шаг в жизни, и когда каждый миг приносит вам новое открытие, ваша жизнь становится танцем, песней, празднованием.

    Жена попросила своего мужа купить для званого обеда живого цыпленка. Он купил цыпленка, н на обратном пути вспомнил, что у него нет ключа от дома, а его жена ушла на несколько часов.

    Чтобы скоротать время, он пошел в кино. Чтобы пройти в зал, он засунул цыпленка себе в брюки.

    Он сел и начал смотреть. Фильм настолько захватил его, что он не заметил, как цыпленок высунул голову в ширинку его брюк.

    Рядом с ним сидели две женщины. Одна из них ткнула подругу:

    — Смотри, — сказала она, — смотри на эту штуку, которая торчит у него из штанов!

    Та ответила:

    — Да я сто раз видала это.

    Первая сказала:

    — Да, но она клюет мою кукурузу!

    ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

    Просто будьте такими, какие вы есть

    30 декабря 1978 года


    Первый вопрос:

    Ошо, я влюбился в тебя. Почему?


    Ларри Обенфельд,

    Прости, но на твой вопрос нет ответа. Это единственный вопрос, на который нельзя ответить — в этом его красота. Когда вы сталкиваетесь с вопросом, на который нет ответа, вы очень близки к Богу.

    Любовь — тайна, а не проблема. Ее можно пережить, но нельзя разрешить. На самом деле, это не вопрос, вот почему на это нельзя ответить. Вы можете сделать из этого вопрос, но ваш вопрос будет просто словесной формулой того, что никак нельзя свести к вопросу.

    У любви нет причины, любовь просто есть. Любовь нелепа, бессмысленна, бесцельна. И именно поэтому она так прекрасна. Это не товар, это не вещь мира сего. Это нечто из запредельного, это гостья из запредельного. Поэтому мы не можем найти для нее никакой причины.

    Если вы можете наши для своей любви какую-то причину, это не любовь; тогда это должно быть что-то другое. Если вы можете объяснить почему, это просто означает, что это что-то другое, не любовь.

    Любовь — это цель всего, поэтому у самой любви не может быть никакой цели. Любовь — это конец всего; все остальное — это орудия любви, поэтому любовь не может быть орудием чего-то другого. Это высшая ценность.

    Но этот вопрос возникает потому, что ум умеет только одно: создавать вопросы. Он не может принять ничего таинственного. Таинственное вызывает у него страх, поскольку ум не может манипулировать им. Ум начинает ставить вопросы, тысячу и один, и он не успокоится, пока на эти вопросы нет ответа. Если эти вопросы не разрешены, в уме возникает тенденция полностью отвергнуть само это явление. Тогда ум скажет: "Если нельзя узнать почему, то любви не может быть".

    Ум верит во что-либо только тогда, когда может этим манипулировать. Вот почему ум отрицает Бога — ведь Бог не что иное, как самое существо любви. И ум продолжает отрицать любовь, продолжает отрицать красоту, ум продолжает отрицать все, что покрыто тайной. Или же ум должен свести это к знанию… а если ум не способен свести это к знанию, он отрицает: "Нет никакого Бога, нет никакой любви, нет никакой тайны".

    Таинственное пугает, потому что таинственное огромно. И ум теряется в таинственном.

    Вот- почему во всех языках (кроме русского — прим. переводчика) существует выражение "пасть в любовь" (англ. fall in love). Это — осуждение ума. Ум говорит: "Ты пал. Ты опускаешься ниже себя. Ты идешь навстречу тому, что неистинно, потому что это нельзя сформулировать в ясных понятиях. Ты падаешь в нечто неясное, нечто туманное; ты опускаешься в хаос. Избегай этого".

    Ум всегда говорит: "Избегай любви". Вот почему вы найдете в мире так мало любви — ведь мир полон ума. Мы учим ум. С самого детства, с детского сада до университета мы все учим и учим ум и избегаем сердца. Мы научились полностью обходить сердце, поскольку сердце — это дверь в таинственное, где нельзя ответить ни на какие "почему".

    А если человек обходил сердце стороной, он лишился всех радостей жизни. Он избегал своего сокровенного ядра, своего внутреннего. Он упустил свою субъективность. Он упустил величайший возможный в жизни опыт: опыт любви.

    Обенфельд, пожалуйста, отбрось "почему". Если ты влюбился, продолжай влюбляться все больше и больше. Этому нет конца; это бездонная пропасть — чем больше ты любишь, тем большей становится твоя способность к любви. И чем ниже ты опускаешься в пропасть, тем все более и более таинственное открывается тебе. Тогда жизнь — поэзия, а не проза. Тогда жизнь — не шум, а мелодия. Тогда жизнь — не материя, а Бог.

    Но мало-помалу все "почему", все "как" исчезнут. Вы будете жить в существовании этого момента. В вашей жизни будет необычайное присутствие, но никаких ответов. Вы будете знать, что такое жизнь, но у вас совершенно не будет никаких познаний.

    Знание — это одно; эрудиция — другое. Любовь — явление, которое можно пережить; знание возможно, но эрудиция невозможна. Ее нельзя передать словами. Она настолько глубоко внутри вас, вы не можете выразить ее никакими словами.

    Если кто-нибудь спросит вас "почему", вы растеряетесь. Но вы можете спросить — здесь так много любящих. Каждый мой саньясин — любовник. Это не отношения между преподавателем и студентом: это любовная связь с мастером, и это означает: "безумная игра" (англ. the mad game). Это — игра мастера и Ученика — (Master And Disciple Game). Это безумная игра, абсолютно безумная.

    Спросите у моих безумных людей. Вы можете спросить Вивек — ведь она влюблена уже две жизни; это ее вторая жизнь со мной. Спросите у нее, почему на это невозможно ответить. Она может заплакать, засмеяться или начать танцевать, но она не скажет, почему — ибо в этом нет никаких "почему".

    Любовь просто случается, это — происшествие. Если вы делаете ее, вы можете сказать, почему. Но вы не делающий. Вы просто принимаете нечто из запредельного — с небес приходит гость и стучит к вам в дверь: можете ли вы ответить, почему? Вы никогда раньше не знали его. И даже если теперь вы знаете, это настолько сокрушительно, что все слова неадекватны. Может быть, слезы могут что-то сказать, возможно — или танец, песня или объятия. Но слова совершенно не подходят.

    Слова хороши в повседневной жизни, в миру. Вы не можете пользоваться ими в любви и в молитве, вы не сможете пользоваться ими там и тогда, когда чувствуете запредельное. Когда вы приходите на границу известного и неизвестного, слова начинают от вас уходить, как осыпаются с дерева мертвые листья. И происходит совершенно новый опыт — бессловесный опыт.

    Вы задаете вопрос должно быть потому, что немного боитесь. Это пугает ведь в любви вы уходите из-под контроля. Это пугает, потому что в любви эго исчезнет. Это пугает, потому что вы должны умереть. Любовь требует этой большой жертвы. Она стоит того, ибо за этой смертью — воскресение.

    Умрите в любви, и вы родитесь как любовь. И вы никогда не будете прежним, и мир станет совершенно иным. Этот самый мир может быть наполнен Богом, если вы полны любовью.

    Я учу любви: любовь — мое послание. Но говорить о любви — не способ учить любви. Я существую здесь как любовь, и это становится катализатором; нечто в вас зашевелилось, и что-то начинает расти: вы становитесь беременны.

    А когда женщина беременна в первый раз, она очень боится, ей больно, ей тяжело. И происходит нечто настолько новое… она не знает, что ее ждет и что будет дальше. Рождается новая жизнь.

    В любви вы становитесь беременны. Рождается новый дух, и в начале это тяжело. И в начале это настолько ново, что вам хочется убежать. Но никогда не убегайте от любви, ибо любовь — это храм Бога. Когда она приходит, дайте ей случиться — помогите ей. Даже если вам придется умереть и исчезнуть в ней, умрите и исчезните. Примите вызов, возвысьтесь до вызова. И в вашей жизни впервые появится нечто ценное, некий божественный аромат.

    Но я не могу ответить, почему вы влюбились. Я в любви с существованием, я в состоянии любви. Должно быть, это вызвало в вас некое параллельное движение. Должно быть, это нечто непохожее на причину и следствие — то, что Карл Густав Юнг назвал "законом соответствия".

    Говорят, если вы играете на ситаре в небольшой комнате, а другой ситар просто стоит в углу, когда вы начинаете играть на одном ситаре, другой начинает отвечать. Он будет вибрировать, его струны начнут танцевать. Вы играете на одном ситаре, другого вы даже не касаетесь, но вы играете на сигаре… и нечто в другом ситаре пришло в движение. Это не причинно-следственные отношения, это соответствие.

    Я есть любовь: если вы приближаетесь ко мне, что-то в вашем сердце начинает танцевать. Позвольте это. Ваше общество против, ваше образование против, сама ваша жизнь до сих пор была против этого. Будет трудно сделать первые шаги — но эти шаги нужно сделать, иначе вы упустите славу существования, великолепие существования.

    Великолепие открывается только любящим. Настоящий ученик — влюбленный.

    Обенфельд, вместо того, чтобы спрашивать почему, влейтесь в мой цвет, в мою растущую коммуну, прыгните в эту приливную волну, и вам будет очень легко прийти к Богу. В одиночку это трудно. Когда идут многие, это становится легко — они поддерживают друг друга.

    Саньяса — не что иное, как попытка создать школу тайны, где люди могут поддержать друг друга на пути. Дорога длинна и трудна, цель далека, и на пути тысяча опасностей и ловушек, и в любой момент можно сбиться с дороги. И чем выше вы поднимаетесь, тем труднее становится. Даже дышать становится трудно. И чем выше вы поднимаетесь, тем больше опасность сорваться. Но если идут многие, они могут держаться за руки, они могут поддерживать друг друга.

    Вы влюбились в меня: вместо того, чтобы спрашивать почему, лучше пойдите вглубь. Познайте глубины — они не ответят на ваш вопрос, но они растворят его. Этот опыт не принесет эрудиции, этот опыт сделает вас более невинным.

    Настоящий опыт всегда делает вас более невинным вместо того, чтобы пополнить вашу эрудицию. Проблемы не решаются, а растворяются.


    Второй вопрос:

    Большинство из нас знает Пифагора только в связи с его теоремой о прямоугольном треугольнике: квадрат гипотенузы равен сумме квадратов катетов. Есть ли в ней какое-нибудь мистическое значение?


    Анураг,

    Из-за этой теоремы, и только из-за нее, Пифагора не понимали веками. На Западе люди совершенно забыли о том, что он был буддой. Они считают его всего лишь великим математиком. В учебниках истории он упоминается как математик. В школах, колледжах и университетах о нем вспоминают только в связи с этой теоремой.

    Эта теорема оказалась роковой. Было бы лучше, если бы он не доказал ее возможно, он стал бы известен как мистик. Что касается теоремы, ее мог доказать кто-нибудь другой. Такие вещи не ждут подолгу. Говорят, что любое научное открытие не может не случиться — годом раньше или годом позже,

    Даже такое сложное явление, как теория относительности Альберта Эйнштейна — в настоящее время хорошо известно, что если бы Эйнштейн не открыл ее, то кто-нибудь другой открыл бы ее в течение двух или трех лет. Почему? Потому, что наука — более или менее коллективное явление.

    Религия индивидуальна, наука общественна. В религии нет преемственности, наука — это преемственность. Если есть Эдисон, то обязательно будет что-то другое, что будет развивать открытия Эдисона дальше. Если был Ньютон, то должен быть Эйнштейн. Это мир причины и следствия… одно приводит к другому.

    Но в мире религии преемственность невозможна. Если бы не было Будды, совершенно необязательно, чтобы кто-то другой открыл то, что открыл он. Если бы не было Иисуса, совершенно необязательно, чтобы кто-то другой обнаружил ту же дверь, которую обнаружил Иисус. Это индивидуально, совершенно индивидуально — в этом красота религии. Это не общественный труд.

    Наука идет все дальше и дальше; она зависит от прошлого. Религия не зависит от прошлого. Без Ньютона не было бы Эйнштейна; Ньютон — необходимое звено. Но Будда мог существовать и без Кришны — здесь нет необходимых звеньев. Даже если бы в прошлом не было Будды, я мог бы появиться — здесь нег обязательных звеньев.

    Религия идет внутрь, к своей сердцевине. Наука идет вовне, чтобы понять законы природы;, они открыты для всех, так что это просто вопрос времени. Любое научное открытие непременно произойдет.

    Но Пифагор из-за этой теоремы был потерян — его стали слишком отождествлять с нею, его стали принимать за математика. Но на самом деле он не был математиком; это было просто хобби. Математика для него была просто хобби, как игра на флейте была хобби Кришны. Хорошо, что люди не забыли о том, что он был мистиком; хорошо, что люди не помнят его только как флейтиста.

    Но именно это произошло с Пифагором. Это случилось по вине Запада. Западный ум обращает больше внимания на то, что можно использовать во внешнем мире. Его теорема очень значительна; без его теоремы в мире геометрии было бы упущено нечто очень существенное. Он заполнил пробел.

    На Западе считается, что он был прежде всего математиком, а мистика просто была его причудой. На самом деле как раз наоборот: его душой была мистика, а математика — всего лишь хобби. И в этом нет никакого мистического значения.

    Кроме того, я не очень разбираюсь в геометрии. Вот все, что я понял из теоремы Пифагора:

    У одного очень богатого индейского вождя было три жены. По какому-то странному совпадению все они забеременели одновременно. Пришло время, когда плоды его трудов должны были появиться на свет — и тогда он решил, что должно произойти что-то особенное.

    Он положил первую жену в первом вигваме на львиной шкуре, вторую жену — во втором вигваме на шкуре тигра, а третью жену — в третьем вигваме на шкуре гиппопотама.

    И вот первая жена родила маленького мальчика.

    — Прекрасно! Он вырастет великим воином.

    Вторая родила маленькую девочку.

    — Ужасно! Вторая — женщина, хлопот не оберешься.

    Третья родила двойню. Это просто доказывает, что женщина на гиппопотаме равна сумме женщин на двух других шкурах.

    Кроме этого, я ничего не знаю о пифагорейской геометрии и об этой теореме.


    Третий вопрос:

    Написано, что древо познания было частью творения, и Адаму и Еве было запрещено вкушать его плоды.

    Что происходит, когда человек становится просветленным?

    Как он использует это древо и его плоды?


    Мадхумаги,

    В Эдемском саду было два дерева — особых дерева. Одно считалось древом познания, и Бог запретил Адаму и Еве это дерево — древо познания. Они не должны были есть его плоды.

    Было и второе особое дерево; это было древо жизни. Бог запретил Адаму и Еве вкушать и его плоды. Но они никогда не интересовались древом жизни; их заинтересовало древо познания.

    Эта притча прекрасна — запомните: это только притча, очень многозначительная. Она не имеет никакого отношения к Богу, Адаму и Еве. Она относится к вам.

    Мы уже в Эдемском саду, и здесь есть два дерева: древо жизни и древо познания. И всех интересует древо познания; очень редко бывает, чтобы человека заинтересовало древо жизни. Когда человека интересует древо жизни, он становится Буддой, Иисусом, Махавирой, Мохаммедом. Но очень немногие люди вообще обращают внимание на древо жизни.

    Например, первый вопрос — Ларри Обенфельд спрашивал: "Я влюбился в тебя. Почему?" Это — движение в сторону древа познания. "Почему" — это путь. Он не может остановиться на любви; он должен спросить "почему?". Если вы остановитесь на любви, вы будете вкушать от древа жизни, ибо любовь и есть жизнь. Если вы спрашиваете почему, вы удаляетесь от древа жизни к древу познания.

    И даже если вы узнаете, почему, это тщетно — это не насытит вас. Вы можете знать все на свете; мозг одного человека может вместить все библиотеки мира один человеческий мозг способен на это — и тем не менее реально вы не будете знать ничего. У вас не будет жизненного опыта.

    Притча — символическое выражение: это наша история. Когда вы видите розу, вместо того, чтобы подойти к ней ближе, коснуться, понюхать и танцевать вокруг нее, и быть с нею в глубокой молитве, любви, медитации — вы задаете вопросы: "Откуда она? Какого она сорта?" Вы начинаете сравнивать ее с другими розами, которые вы видели в прошлом — больше, меньше, красивее, некрасивее. Сразу же, в тот момент, когда вы видите розу, вы начинаете путь к древу познания. Вы не проживаете этот опыт. Вы не танцуете с розой, вы не чувствуете розу.

    В дзен говорят: если ты хочешь рисовать бамбук, сначала пойди и стань бамбуком.

    Однажды мастер дзен послал своего ученика — он был великим художником, и ученик тоже был великим художником — он велел ему пойти в лес, быть среди бамбука и стать бамбуком. "И когда ты станешь бамбуком, приходи и рисуй, потому что до того, как ты станешь бамбуком, все, что та ни нарисуешь, будет неправильно в главном — ведь ты не знаешь бамбук изнутри".

    В этом разница между живописью и фотографией. Фотограф демонстрирует только периферию, бамбук снаружи. И если художник тоже показывает бамбук лишь снаружи, тогда зачем нужен художник?

    Фотоаппарат может сделать это гораздо лучше, эффективнее, точнее и быстрее.

    Но фотоаппарат никогда не заменит художника, потому что фотоаппарат никогда не сможет, сделать одного: он не может стать бамбуком. А художник может стать бамбуком.

    Ученик пошел в лес. Три года о нем ничего не слышали. Тогда мастер заволновался: "Слишком долго". И мастер старел, поэтому он послал несколько учеников на поиски: "Где он?" Он сказал этим людям: "Смотрите везде, где вам встретится бамбук — смотрите. Вы найдете его где-нибудь как бамбук".

    И его нашли как бамбук — он стоял среди бамбука. Было чудесное утро, дул ветер, бамбук раскачивался, и он раскачивался вместе с бамбуком. Люди, посланные разыскивать его, были очарованы. Они увидели, что он больше не человек; он совершенно забыл о себе. Он был бамбуком — он пил солнце, как пьет бамбук. Он стоял в грязи, его ноги были почти как корни, и он раскачивался.

    Им пришлось тянуть его, им пришлось вырвать его, им пришлось заставить его идти к мастеру. Мастер взглянул на него и сказал: "Совершенно верно. Теперь рисуй — теперь ты нарисуешь настоящий бамбук. Ты не только видел бамбук снаружи, теперь ты знаешь его и изнутри. И это — настоящее знание: это живое знание".

    Адам и Ева выбрали древо познания, точно так же как мы выбрали древо познания. Посмотрите на маленьких детей — они немедленно спрашивают: "Почему? Почему это так?" Снова Адам и Ева, идущие к древу познания.

    Вы можете продолжать вкушать от древа познания, но это не насытит и не удовлетворит вас. В вас будет полно мусора, поскольку знания — это информация, это не опыт. А только опыт освобождает. В действительности, только опыт приносит вам знание.

    Быть эрудированным — одно, быть знающим — совершенно другое. Современный философ — эрудит; он вкушает от древа познания. Пифагорейский философ, философ в представлении Пифагора — это искатель, знающий. Он медитирует и постепенно растворяется в существовании. Он становится частью целого, он становится с целым одним, и тогда появляется знание совершенно иного рода, качественно иное.

    Ты спрашиваешь меня, Мадхумити: Написано, что древо познания было частью творения, и Адаму и Еве было запрещено вкушать его плоды. Что происходит, когда человек становится просветленным?

    Если вы вкушаете от древа познания, вы никогда не станете просветленным. Вы соберете массу информации, возможно, даже о просветлении и просветленных прошлого, но это не будет ваше собственное понимание; оно не вырастет из вас. Это не будет ваше личное пробуждение.

    Но если вы вкушаете от древа жизни, если вы переживаете жизнь и любовь, радость и печаль — горечь и сладость, все — если вы проживаете жизнь во всей ее полноте, ее высоты и глубины, долины и вершины, темные ночи и солнечные дни, муки и экстаз… если вы проживете жизнь во всей ее полноте, вы станете просветленным. Только жизнь, прожитая тотально, приносит просветление.

    И когда вы становитесь просветленным, вы сами становитесь древом познания. Но лишь вкушая плоды, никто не становится древом познания. Древом познания можно стать только вкушая плоды древа жизни.

    Будда говорил сорок два года. В день просветления он сам стал древом познания. Так что если вы пришли к Будде, не продолжайте срывать плоды, которые доступны для вас. Каждый просветленный — это древо познания; чем вкушать плоды, которые действительно сладки и изысканны, попробуйте лучше пережить это состояние будды. Чем накапливать информацию от будды, впитайте его дух.

    Сюда много раз приходили люди, которые записывали все, что бы я ни сказал — особенно индийцы. Один доктор обычно приходил и постоянно царапал и царапал что-то. Я окликнул его, я спросил его: "Что вы делаете?" Он ответил: "То, что вы говорите, так замечательно, что я должен записать это на случай, если я забуду".

    Так вот, этот человек ест плоды, собирает информацию. Он совершенно упускает меня! Он даже не обращает внимания на то, что я говорю — он больше заботится о том, чтобы записать это, запомнить это. Он даже не поймет, что говорится, ведь для того, чтобы понять это, вы должны быть очень внимательны, вы должны быть настроены на меня.

    Это не вопрос словесной передачи: это вопрос бессловесного общения. И тогда вы поглощаете дух. Вот почему я вновь и вновь повторяю, что настоящий ученик должен быть людоедом — он ест мастера, пьет мастера, он становится пьяницей. Он все время принимает энергию.

    Передаваться должны не знания, но энергия. Передаваться должен свет. Это выходит за рамки писаний. Если вы останавливаетесь лишь на том, что я говорю, вы соберете много прекрасных плодов — но вы делаете то же самое, что сделали Адам и Ева.

    А кто такой змий? Он представляет ваш ум. Ваш ум любопытен, ваш ум постоянно алчет новой информации. Ваш ум — змей. Ваш ум искушает, соблазняет вас и говорит" "Вкушай как можно больше от древа познания — ведь чем больше ты знаешь, тем больше ты подобен Богу".

    Но стать подобным Богу — одно, а стать Богом — совершенно другое. Если вы можете стал. Богом, зачем становиться подобным Богу? Это очень жалкая замена. Если вы можете стать видящим, знающим, зачем становиться эрудитом? Если вы можете сами стать буддой, зачем искать чего-то ниже этого? Попробуйте это сами! И тогда то же самое дерево, которое было древом познания, может стать древом жизни.

    Будда сказал: "Будды указывают путь: идти должны вы".

    Люди дзен говорят: "Пальцы, указующие на луну". Пусть вас не слишком интересуют пальцы; забудьте о пальцах и смотрите на луну. Понимающий человек будет смотреть на луну и забудет о пальцах. А человек не бдительный, не осознающий, не сознательный начнет пережевывать палец и полностью забудет о луне.

    Именно так рождается пандит — эрудит, ученый. Ученые — самые глупые люди на земле. Конечно, их глупость очень научна; она украшена великими знаниями. Они могут цитировать Коран, Библию и Гиту — они знают все на свете, и в то же время не знают ничего. В глубине они просто пусты, полые.

    Если вас слишком интересуют знания, вы останетесь пустым, полым и жалким. Пусть вас интересует жизнь! — жизнь реальна. Не собирайте информацию о том, что такое медитация: медитируйте! Не собирайте информацию о том, что такое танец — есть энциклопедии танца, но целая энциклопедия совершенно бессмысленна, если вы не танцуете сами. И если вы носите с собой эти энциклопедии, они становятся тяжкой ношей. Даже если это энциклопедия танца, если вы носите ее, сама ее тяжесть не позволит вам танцевать, она будет помехой.

    Выбросьте все эти энциклопедии! Люди стали ходячими энциклопедиями. Сбросьте с себя тяжесть знаний и начните жить. И когда вы начинаете жить, обычные вещи преображаются в необычайно прекрасные. Простые мелочи — жизнь состоит из мелочей — но когда вы привносите интенсивность, страстную любовь, они преображаются, они начинают сиять.

    Человек, который достигает просветления, сам становится древом познания. Берегитесь будд. Вот почему Будда говорит: "Если вы встретите меня на пути, убейте меня!" Берегитесь будд. Последнее, что сказал своим ученикам Заратустра: "Берегитесь меня!" Он ушел в горы, чтобы исчезнуть и умереть в горах; он собирался умереть в тишине, в вечной девственности гор. Он прожил прекрасную, долгую жизнь. И теперь он хотел прекрасной смерти в долинах, окруженных горами, под звук бегущей воды, с птицами, цветами и ароматами.

    Ученики спросили: "Твоя последняя весть, мастер?"

    И он сказал: "Берегитесь меня".

    Это всегда было последним посланием всех великих мастеров. Когда Будда покидал тело, Ананда, его лучший ученик, спросил: "Бхагван, каково твое последнее послание?"

    Он открыл глаза и сказал: "Будь светом самому себе. Забудь обо мне все: будь светом самому себе".

    Живите, танцуйте, любите, будьте. И если вы должны чему-то научиться у Будды, у любого пробужденного, научитесь вот чему: забудьте о пальце и смотрите на луну. Луна — это жизнь, а палец — всего лишь знание.


    Четвертый вопрос:

    Скоро уже три месяца, как я раздумываю о том, чтобы принять саньясу. Я не понимаю, почему я так медлю, в то время как для других это так легко. Не могли бы вы сказать что-нибудь об этом?


    Кэрол Бейкер,

    Нам придется пойти глубже в эту проблему. Ты разучилась хотеть; ты полностью забыла, как хотеть. И это происходит почти с каждым в этом мире. С самого детства родители начинают решать за вас — они не позволяют вам решать. Они не разрешают вам желать самостоятельно: они хотят за вас, они думают за вас, они решают за вас.

    И я могу это понять. Ребенок действительно беспомощен — иначе не может быть, родители должны решать за него. В противном случае ребенок не выживет. Обязанность родителей — думать, хотеть и решать за ребенка. Но есть также и другая обязанность, которую родители игнорируют уже многое века — и эта другая обязанность гораздо важнее.

    Когда ребенок становится способным решать, желать, думать, они должны дать ему свободу. Им следует позволить ему решать самостоятельно — они должны помогать, на самом деле они должны поддерживать, подталкивать, они должны искушать ребенка думать самостоятельно.

    Но ни один родитель не делает этого. Их радует мысль, что ребенок все еще зависит от них, их радует мысль, что ребенок послушен. Они тешатся мыслью, что ребенок всегда смотрит на них снизу вверх — это очень приятно для это. Они выполняют первую обязанность", которая необходима — но они никогда не выполняют вторую необходимость, которая гораздо более важна.

    Если родители действительно любят ребенка, они будут очень бдительны. В тот момент, когда они увидят, что ребенок может решить что-то сам, они оставят его в покос. Они ничего не будут ему навязывать.

    Но этого не происходит. Это общество очень больно — и причина его болезни в том, что никому не разрешают желать и думать самостоятельно. Поэтому все ищут того, кто бы распоряжался ими.

    Бейкер, ты говоришь: "Три месяца я все раздумываю о том, чтобы принять саньясу". Три месяца? Ты можешь обдумывать это три года и три жизни — но ты разучилась думать, и ты не знаешь, как шагнуть в неведомое. В детстве тебе не помогали хотеть, экспериментировать.

    Даже если эксперимент приводит вас к заблуждениям и ошибкам, он стоит того — ведь только на ошибках учатся. Нет другого способа научиться, нет никакого безопасного пути научиться. Умение приходит только по этому опасному пути: вы должны пробовать и экспериментировать. Всегда помните: все, что вы делаете, может быть неправильным — нет никакой гарантии.

    Как можно гарантировать новое? И здесь нет родителей, священников, ваших так называемых вождей здесь нет. Ты здесь одна, в совершенно новой обстановке, и ты не знаешь, что делать. По-видимому, ты никогда в жизни не бралась за какую-нибудь проблему.

    Это то, что Томас Ханна назвал "состоянием гуманоида". Очень редко в мире попадаются люди. Существа, которых принимают за людей — это гуманоиды. Гуманоид — субъект, которому никогда не разрешали хотеть самому, и он стал калекой, парализованным, и он всегда ищет кого-нибудь, кто командовал бы им.

    Гуманоид — это существо, которое всегда ищет тирана — ему нужен деспот, который будет говорить, что делать и чего не делать; он всегда ищет лидера, всегда ищет рабского состояния, в котором он может избавиться от ответственности думать. Мышление для гуманоида — тяжкий груз; это не радость, это не приносит ему оживления. Он обеспокоен. Он не может принять никакого решения, он боится ошибиться.

    Гуманоид — это человек, который никогда не становится по-настоящему взрослым. И именно ими наполнен весь мир — гуманоидами. По-настоящему взрослых людей нет: все ищут отца.

    Встань на ноги. Я не говорю: прими саньясу или не принимай саньясу. Кому мне говорить? Встань на ноги: медитируй над этим. И никто не будет тебе приказывать. Возьми ответственность на свои плечи. Вот что означает стать взрослым: "Я беру ответственность. Я иду на этот опыт, полностью сознавая, что, возможно, пойду в неверном направлении или в верном — кто знает?" Это всегда возможно.

    А гуманоид очень боится "возможно". Ему нужны гарантии; он всегда хочет, чтобы кто-то сказал, что это будет так-то. И тогда он может пойп1 на глупые крайности — он может гадать на картах таро, чтобы решить, что делать и чего не делать. Он может пойти к Соне, к астрологу или хироманту. Но он хочет, чтобы кто-то решил за него. Он хочет переложить ответственность на кого-нибудь другого — если что-то пойдет не так, он может сказать: "Что я могу поделать? Предсказатель таро ошибся. Что я могу поделать? Этот хиромант был глуп".

    Вы хотите, чтобы кто-то другой взял ответственность за вашу жизнь. Тогда как вы собираетесь повзрослеть? И как вы обретете свободу? Вы останетесь в клетке.

    Отбросьте это состояние гуманоида. А единственный способ отбросить его это начать самостоятельно хотеть, самостоятельно решать. Когда вы совершаете какую-нибудь ошибку, будьте ответственны. В ошибках нет ничего плохого. Только совершив ошибку, понимаешь, что правильно. Истина познается через познание лжи. Падая вновь и вновь, человек учится не падать. Вновь и вновь сбиваясь с пути, человек учится больше не терять дорогу. Другого способа нет.

    Но тебя воспитывали на ложных условностях — и всех воспитывали так же. Ваши родители, ваши учителя, ваши лидеры, ваши священники — гуманоиды, поскольку их родители, их учителя и их священники были гуманоидами, и так далее и так далее… вы можете это прекратить. И каждый гуманоид превращает других людей в гуманоидов.

    Когда у вас рождается ребенок, вы делаете ту же ошибку, что сделали ваши родители. Вы не разрешаете ему действовать самостоятельно. В противном случае вы удивитесь — дети необычайно разумны. Да, они нуждаются в руководстве, им нужна ваша помощь — они беспомощны, но они также чрезвычайно разумны. Поэтому родители должны быть очень и очень внимательны к тому, насколько помогать и когда нужно перс-стать помогать. Когда ваш ребенок учится ходить, полезно держать его за руку, но не держите его за руку всю жизнь.

    А психологически происходит именно это. Даже если ваших родителей уже нет, они все еще водят вас за руку; вы все еще опираетесь, цепляетесь за них. А если вам не удается найти отца, вы немедленно идете к священнику. Не случайно вы называете священника "отец". Он совсем не отец, особенно христианский священник; называть его отцом — такая глупость и дурость. Какой он отец? Он монах-целибат! Как он может быть отцом? Но вы называете его отцом.

    И Бога вы тоже называете "отец". А где же мать? В вашей Троице нет ни одной женщины: Бог — отец, Христос — сын, а Святой Дух… если Святой Дух не женщина. Или, может быть, вся Троица — просто гомосексуалисты.

    Почему вы называете Бога "отцом"? Это поиск, глубокий психологический поиск отца, который защитит вас, сохранит вас, будет вести, отдавать распоряжения: делай это, не делай то. Вы можете рассчитывать на него — и чем больше вы на него рассчитываете, тем меньше вы становитесь собой.

    И это стремление укоренилось так глубоко, вы настолько привыкли к нему, что даже не осознаете, что вы делаете. С этим рабством нужно покончить. И в этом — вся суть саньясы! Это не новая тюрьма. Я здесь не для того, чтобы быть вашим отцом.

    Помните ли вы одно очень странное изречение Иисуса? Христиане не очень-то обращают на него внимание — на самом деле, оно их смущает. Иисус сказал своим ученикам: "Пока вы не возненавидите отца своего и мать свою, вы не можете идти за мной". Кажется, что Иисус не мог сказать такое — человек любви, необычайной любви, который говорит: "Бог есть любовь", который учит любви, произносит: "Возненавидьте отца своего и мать свою — только года вы последуете мне".

    Если вы покажете это христианскому священнику, он смутится. Я много раз делал это, и они чувствовали большое смущение и стремились как-нибудь уйти от разговора. Но уйти невозможно: это есть. И это необычайно значительное утверждение.

    Иисус имел в виду не ваших реальных отца и мать, но психологический поиск отца и матери. Психологическая потребность зависеть от кого-то или чего-то вот что нужно отбросить. Вы должны возненавидеть эту зависимость, вы должны возненавидеть это рабство.

    Но если кто-то помогает вам освободиться от этого рабства, вы будете бороться с ним: ведь вы думаете, что рабство — нечто очень ценное.

    Вы боролись с Иисусом, вы боролись с Сократом, вы боретесь со мной. И единственное, что вас тревожит — это то, что я пытаюсь снять с вас все цепи. Но вы не считаете их цепями — вы думаете, что это богатые украшения, золотые, очень ценные, что если их с вас снимут, вы останетесь голыми, вы обеднеете. Это — состояние гуманоида. И каждый гуманоид должен стать человеком.

    Каждый ребенок рождается человеком, но общество калечит его и создает из него искусственное существо: гуманоида. И все общества делают это — христиане, индуисты, мусульмане, буддисты, джайны — все общества делают это. До сих пор вся история человечества была историей великого рабства.

    Лишь изредка человек убегал от этого колеса рабства — Будда, Кришна, Бахауддин, Пифагор, Заратустра — но только изредка. Просто удивительно, как этим людям удалось убежать — . и стать реальными, подлинными людьми, ведь колесо огромно, его структура необъятна и очень сложна. И тиски, которыми общество сжимает вас, так велики, и они достают самые укромные уголки вашего существа, и это начинается в таком раннем возрасте, что рабство проникает, пронизывает все ваше подсознание.

    Вы не осознаете, что сделало с вами общество. Ваше общество заставило вас чувствовать большую неловкость, оно сделало вас очень несчастными. Вот почему вам нравятся эти разговоры: когда кто-то говорит, что жизнь — это страдание, вы немедленно соглашаетесь. Не потому, что жизнь — это страдание, не потому, что утверждение, будто жизнь — это страдание имеет какое-то логическое обоснование; нет никакого логического обоснования. Но почему люди незамедлительно соглашаются? Потому, что их жизнь подтверждает это. Им известно только несчастье, им известно только страдание — они немедленно соглашаются. "Да, — говорят они, — жизнь — это страдание. Как от нее избавиться?"

    Я заявляю вам: жизнь — это блаженство! Вам не нужно избавляться от жизни вы должны избавиться от того способа жить, которому вас научили. Вы должны избавиться от своей гуманоидности, вы должны избавиться от всего, что было навязано вашей природе и чуждо вам. Вы должны стать подлинным человеком.

    Когда вы принимаете саньясу, это — просто знак того, что вы готовы стать свободным. Свободным от национальности: саньясин не будет считать себя индийцем, немцем или итальянцем. Даже если он должен иметь паспорт, в глубине сознания он не будет думать, что он — итальянец. Он универсален.

    Саньясин не будет считать себя христианином, индуистом или мусульманином хотя и не нужно идти и рассказывать об этом каждому встречному, поскольку я не хочу, чтобы вы создавали себе ненужные сложности. У вас и так достаточно неприятностей. Но глубоко внутри вы будете знать: "Теперь я просто человек". Вы превзойдете все барьеры нации, расы, цвета, религии.

    И самое главное, основное: вы отбросите свое воспитание, вы снова станете невинными и начнете исследовать жизнь.

    Так что чего бояться? Ты думала три месяца — три месяца потрачены напрасно. Если бы ты стала саньясинкой, за эти три месяца ты испытала бы, что это такое! Ты вкушаешь от древа познания — ты могла бы вкушать от древа жизни.

    Пусть опыт будет решающим фактором, всегда и во всем. Кэрол Бейкер, ты достаточно размышляла. И я не думаю, что что-то осталось необдуманным. Три месяца — большой срок, и ты, должно быть, обдумала все до мелочей. О чем еще думать? Попробуй! Я приглашаю тебя в переживание. Участвуй! Не смотри со стороны.

    Если для того, чтобы рисовать бамбук, нужно стать бамбуком, то для того, чтобы узнать саньясу, нужно стать саньясином.


    Пятый вопрос:

    Не могли бы вы пояснить, что означает и как полностью быть самим собой? Умом я понимаю и примеры, и ситуации, но я не умею.


    Дева Мадир,

    Ты слушала меня невнимательно. Для того, чтобы быть собой, чтобы полностью быть собой, не нужно никакого умения. Вы уже такие! Это не вопрос знания средств, путей и методов. Этим не нужно становиться — это уже случилось! Но ваш ум так привык к желанию, становлению, целям, будущему, что, когда я говорю: "Будьте собой", ваш ум немедленно трансформирует это в нечто другое. Вы начинаете спрашивать: "Как быть собой?"

    Я не говорю, что вы должны стать собой: вы уже есть! Это не вопрос "как". Не спрашивайте, как стать — это уведет вас от себя. Отбросьте всякое становление, пусть становление прекратится. Живите в этот момент такими, какие вы есть: проживайте его, как есть. Не судите, не оценивайте. Просто живите в этом мгновении, как вы есть. Если вам грустно, то проживите этот момент в печали. И не говорите, что печаль плоха. В тог момент, когда вы говорите, что печаль плоха, вы создаете противоречие. Теперь вы снова пытаетесь не быть печальным.

    Не осуждайте ничего, что происходит с вами. Проживите это — с таким полным приятием, чтобы не осталось никакого желания быть кем-то другим, чем-то другим. И из этого приятия рождается великое понимание — это побочный продукт. В этом понимании многое просто исчезнет — вам не придется заставлять это исчезнуть.

    Грусть исчезнет, жадность исчезнет — но это не вы заставляете их исчезнуть. Именно через приятие себя рождается это понимание — побочный продукт приятия. И в этом понимании, в свете понимания, многое просто исчезает. И начинает появляться многое такое, чего вы никогда раньше не знали.

    Приходит радость. И это та же самая энергия, что обычно была печалью. Но поскольку теперь, благодаря пониманию, печаль невозможна, эта энергия может стать радостью; она может подняться в высшую сферу. Та же энергия, что была гневом, становится состраданием. И та же энергия, что была жадностью, вожделением, собственничеством и ревностью, становится любовью и отдачей.

    Но это случается. Вы не должны делать это — если вы делаете это, вы совершенно меня не поняли.

    Мне приходится пользоваться словами, теми же словами, которыми пользуетесь вы. Но я должен использовать их в новом значении. И очень внимательно прислушивайтесь к значению, вникайте в новые ассоциации. Иначе я буду говорить одно, а вы поймете совершенно другое.

    В полицейский участок вбежала женщина. Ее одежда была порвана.

    — Помогите, помогите мне! — кричала она. — Меня оравили!

    — Оравили? — спросил полицейский. — Вы хотите сказать — ограбили?

    — Нет, оравили — их была целая орава!

    Или не придется употреблять слова вроде "оравили"… но тогда вы не будете понимать. Я вынужден пользоваться словами, которыми пользуетесь вы, но вы используете их в обычном значении. Мне приходится менять значения. Я должен придавать старым словам новый оттенок. Мне приходится все время давать им новую форму, новый смысл.

    Когда я пользуюсь словами, пожалуйста, помните, какое значение я в них вкладываю. Это значение более важно; слово — всего лишь носитель: носитель нового смысла. Вот почему вы должны слушать очень внимательно. Иначе это трудно: вы можете слушать мои слова, внимание не обязательно — но это не слышание, это только слушание. Слушать меня очень легко, но чтобы услышать, вы должны быть очень бдительны, очень сознательны, внимательны. Вы должны быть со мной тотально.

    Мадир, ты говоришь: Не могли бы вы пояснить, что означает и как быть полностью самим собой?

    Вы и так полностью — вы, просто вы не принимаете это. Вы продолжаете отвергать. Отбросьте отрицание — поскольку, когда вы отрицаете нечто, ваша отвергнутая часть становится озлобленной, горькой, становится раной. И эти раны — проблема, эти отвергнутые части вашего существа. Вы запретили им выражаться; они кипят желанием проявиться. И они постоянно скапливаются у вас внутри и сводят вас с ума.

    На поверхности вы держите марку — в глубине вы безумны. Освободите их, они — тоже ваша часть, ваша существенная часть. Это освобождение необычайно важно.

    Вот почему здесь, в коммуне, я организовал так много групп психотерапии. Массы поймут это неправильно, непременно поймут это неправильно — ведь в психотерапевтических ситуациях вы должны вынести на поверхность все отвергнутые части.

    Если кто-то подавлял свой гнев, он должен высвободиться в психотерапевтической ситуации. Только тогда психотерапия может быть хоть сколько-то полезной — может лечить, может исцелить вас. Она должна раскрыть ваши раны: начинает течь много гноя.

    Если вы понаблюдаете за группой столкновения, вас начнет тошнить. Вас будет тошнить, потому что вы увидите, как наружу выходит такое зверство; вы не могли даже вообразить, что человек настолько может быть животным. Но это животное есть также и в вас, просто оно подавлено. Вы не можете уничтожить его подавлением.

    В группе столкновения — вот что значит слово "столкновение" — вы должны столкнуться с собой во всей своей полноте. Вы должны вынести наружу все подавленное; вы должны вынести все — без всякой оценки, что хорошо, что плохо. И внезапно вы увидите, как внутри вас рычат огромные звери. Они насильственны, а вас учили ненасилию. Ваше ненасилие подавляло вашу насильственность.

    Без всякой причины возникнет сильная ярость. Вы начнете бить стену; вы можете начать избивать себя. И вы скажете: "Что я делаю? Никогда раньше я такого не делал. Откуда это взялось?" Но это накатывает на вас огромной волной. И вся задача — дать этому произойти.

    И когда выражено все — ваш секс, ваш гнев, ваша жадность, ваша ревность, ваша ярость — когда все выражено, рождается великое спокойствие, наступает тишина после бури.

    Массы не могут этого понять. На самом деле, они очень остерегаются этого. Они и не хотят понимать, потому что понять — значит заглянуть внутрь, а внутри себя они найдут все то же самое.

    Но если вы все время держите это внутри, вы всегда будете пребывать в некотором беспокойстве. Вот что дало ваше общество — ваше общество сделало вас очень больными. Все это общество патологично. А когда патология становится общественной, вы не сможете осознать это, потому что все страдают одним и тем же.

    Быть тотальным означает думать о себе, как если бы вы были первым человеком — Адамом или Евой — и не встретили бы еще ни одного священника и ни одного пуританина. Вам еще не попался никакой Морарджи Десаи. Никто не говорил вам, как жить, кем быть. Думайте о себе как о первом мужчине или первой женщине, и примите — ибо нет другого способа трансценденции, кроме приятия.

    Будда называл это "таковость" — татхата. Примите это: если Бог дал вам. все это, в этом должен быть какой-то смысл. Должно быть, это семена каких-то неведомых цветов — их нужно использовать. В почву приятия падают эти семена, исчезают, и рождается большое дерево понимания и миллионы цветов экстаза, радости, празднования.

    Ты говоришь, Мадир: Умом я понимаю примеры и ситуации, но я не умею.

    Какие примеры? Какие ситуации? Если ты с самого начала понимаешь умом, это значит, что ты планируешь свою жизнь. А любое планирование против приятия.

    Не нужно планировать, не нужно понимать. Вы должны просто открыть себя. Вы должны встать лицом к своей наготе.

    Мы стали так бояться наготы. Духовной наготы, физической наготы, психологической наготы — мы стали так бояться наготы, что скрываем ее. Физическую наготу — одеждой, психологическую наготу — словами, а духовную наготу — идеалами, великими идеалами: Бог, нирвана, просветление. И мы все прячем, и прячем, и прячем…

    Выйдите из своих убежищ, покиньте свои пещеры. Выходите к открытому солнцу, на ветер, под дождь. Вы прекрасны такими, какие вы есть. Вы совершенны такими, какие вы есть. Бог никогда не создает несовершенные существа- Он не может. Из совершенства рождается только совершенство.

    Вот чему я учу вас: полному приятию.


    Последний вопрос:

    Вы много говорили о людях, одержимых сексом. Но что такое одержимость? Одержимость пищей, одеждой, чистотой и так далее?


    Прем Анирулдха,

    Одержимость просто означает, что вы тратите слишком много внимания и энергии на то, что не столь важно. Нечто притягивает, гипнотизирует вас сверх всякой меры.

    Одержимость — разновидность гипноза, который вы создаете внутри. Тогда из вашей жизни исчезает все остальное, и остается лишь одно — оно становится вашим средоточием. Ваша жизнь становится одномерной; это — одержимость.

    Жизнь должна быть многомерной. Есть люди, которые думают только о сексе, только о сексе — двадцать четыре часа в сутки. Он всегда глубоко скрывается у них в уме. Они могут делать что-то другое, но думают они о сексе. Тогда это одержимость. Сам по себе секс не одержимость, помните: я не против секса. Я не против чего бы то ни было. Одержимость означает, что теперь секс заменил все.

    Есть люди, которые одержимы едой; они постоянно думают о еде. И может быть положительная и отрицательная одержимость.

    Наверное, вы слышали о великом императоре Нероне. Он был положительно одержим пищей. Обычно при нем находились четыре доктора — чтобы помочь ему освободить желудок.

    Он ел, он мог съесть очень много, и это причиняло ему неудобство и боли в желудке. Доктора были нужны для того, чтобы помочь ему опорожнить желудок — и когда они делали это, он мог есть снова, тут же. Иногда он ел двадцать раз в день; и естественно, ему приходилось двадцать раз вызывать рвоту.

    Конечно, это одержимость. Пища — не одержимость: два или три раза в день это нормально, это вам необходимо. Это физическая потребность, вам нужно питание, но быть Нероном — патология.

    Кроме того, есть люди, которые одержимы пищей негативно. Вы можете встретить их в Индии — они постятся. Они постоянно думают о пище, как если бы пища была единственным препятствием на пути к Богу и поста было бы довольно, чтобы привести их к высшему. Они — мазохисты, мучающие самих себя. Это отрицательная одержимость.

    И когда вы поститесь, вы думаете о пище столько Же, сколько думал о пище Нерон — возможно, даже Нерон не думал так много. У него не было времени думать: если вы едите двадцать раз в день, разве есть время думать? Но у человека, который постится, свободны все двадцать четыре часа. Когда вы поститесь, вы не можете спать, потому что тело голодно.

    Сон нужен, когда тело накормлено досыта. Когда вы поститесь, вы не сможете спать; самое большее — один-два часа. Так что двадцать два часа вы думаете о еде, а два часа она будет вам сниться. Это — отрицательная одержимость.

    Есть люди, положительно одержимые сексом, которые думают только о сексе и больше ни о чем. И есть негативно одержимые люди: этих вы называете целибатами, монахами, брахмачаринами; они тоже постоянно думают о сексе негативно.

    Одержимость означает, что нечто становится всей вашей жизнью. Ничто не должно быть всей вашей жизнью — всему свое место, жизнь должна походить на оркестр. Она не должна состоять только из пищи, только из секса, только из денег, только из власти. Она не должна быть чем-то одним, она должна состоять из многих частей, включать все разнообразие. Все измерения должны быть открытыми, тогда вы будете богаты.

    Одни страстный миллионер тысячу раз влюблялся и разбивал дамские сердца. Каждое письмо к своей новой возлюбленной он начинал так: "Здравствуй, моя дорогая и твой адвокат…" — потому что брак означает развод.

    Это — одержимость.

    Я знал одну даму лет в тридцать пять.

    Всегда ей хотелось с тобой переспать:

    Опять и опять.

    Не опять и опять

    Но опять, и опять, и опять, и опять!

    Одержимость означает, что ваша жизнь подчиняется чему-то одному, что вы потеряли всякой чувство меры. Тогда ваша жизнь будет уродливой, глупой.

    Герман любил поесть, пища была его возлюбленной. Еда была его религией, еда была для него Богом. Наверное, он был полностью согласен с древнеиндийскими пророками, которые провозгласили: "Анам Брахм — пища есть Бог" — разумеется, совершенно в другом смысле.

    Из страха, что в будущем мир ждет голод — а он всегда боялся, что в мире наступит голод — Герман запасся консервами лет на десять.

    — Герман, — взмолилась его жена, — как мы будем жить? И гараж, и дом до отказа набиты твоими консервами.

    — Не волнуйся, — отвечал Герман. — Я знаю, что делаю.

    — Герман, — причитала жена, — неужели тебе не надоело таскать эти ящики с консервами каждый раз, когда мы ложимся спать? Наша спальня превратилась в склад!

    — Не волнуйся, — отвечал Герман, — зато мы никогда не будем голодать.

    Но однажды ночью Герман почувствовал такие ужасные спазмы в животе, что пришлось вызывать врача. Пробираясь со своими инструментами сквозь лабиринт из ящиков, врач едва разыскал стенавшего больного.

    — Скажите, доктор, — вскричал Герман, — может быть, я ел слишком много консервов, и от этого у меня заболел живот?

    Врач осмотрел Германа.

    — Нет, он заболел не от той пищи, которую вы ели, — сказал он. — Это от пищи, которую вы поднимали. У вас грыжа.

    И вы встретите таких людей повсюду. Есть люди, которые думают только о деньгах — как будто в их жизни есть лишь одна цель: оставить в этом мире как можно более крупный банковский счет. Есть люди, которые хотят только политической власти. Вся их жизнь посвящена одному: как стать президентом или премьер-министром. Эти люди одержимы. Они упустили свою жизнь, они ничем не могут наслаждаться. Они не здесь и сейчас, они всегда сконцентрированы на своей единственной идее.

    И одержимостью может стать все что угодно. Чистота может стать одержимостью. Я жил в одном доме, в доме моего друга; у его жены был невроз чистоты, совершенства. Нет, в чистоте нет ничего плохого — проблема в том, что эти невротичные люди могут оправдывать свои неврозы. Чистота не плоха, но человек живет не для одной только чистоты.

    Она так обезумела, что целый день скребла полы, протирала стены и мебель. На ее дом стоило посмотреть — но только посмотреть, а совсем не жить в нем. Она не могла пригласить гостей, поскольку если бы они пришли с детьми, были бы сложности. Даже ее муж не пользовался мебелью, потому что если бы он что-нибудь поцарапал, возникли бы неприятности.

    Да, чистота — это хорошо, но это не все.

    Быть нормальным — значит помнить о золотой середине. Крайность — это болезнь. Избегайте всех крайностей и оставайтесь в середине. Это послание Пифагора вам — золотая середина. Оставайтесь всегда в середине, никогда не впадайте в крайности, и вы будете нормальными, здоровыми и целостными.







     

    Главная | В избранное | Наш E-MAIL | Добавить материал | Нашёл ошибку | Наверх