Западные философии, особенно те, которые основываются на иудейско-христианской религиозной платформе, в отношении Вселенной склонны принимать точку зрения „я-оно“. Это можно назвать дуалистическим подходом. В большинстве же азиатских философий Вселенная рассматривается как единое целое. Считается, что она представляет собой равновесие позитивной и негативной силы, причем обе силы одинаково важны. В Японии эти силы называются ин и ё (инъ и ян по-китайски).

Основополагающая концепция ин-ё гласит, что во Вселенной существует общее равновесие. В каждой ситуации работают и положительная, и отрицательная сила, и повсюду эти две силы находятся в совершенном равновесии. И только когда есть какой-то локальный дисбалалс этих сил, возникает конфликт. Исправив этот дисбаланс, можно разрешить конфликт.

Для ученого это вполне логично. Он привык мыслить категориями действия и противодействия, причины и следствия. Христианину, который не является ученым, придется с этим несколько сложнее. Ин-ё требует, чтобы он признал одинаковую важность как Бога, так и Сатаны во всеобщей схеме Вселенной. Этот кусок он может не проглотить.

Независимо от того, принимаете вы эту точку зрения или нет, вы должны осознать тот факт, что концепция ин-е пронизывает все аспекты восточной мысли. Ее влияние можно увидеть даже в языке.

Философы давно дискутируют о том, культура создает язык или язык создает культуру. Какую бы точку зрения вы ни поддерживали, бесспорно то, что культура и язык очень тесно связаны между собой. А между тем, как человек мыслит и как он говорит, существует еще более тесная связь. Это очень важно для ученика Пути Стратегии.

Японский язык уникален, и, вопреки или благодаря этому, японское искусство войны тоже уникально. Поэтому чтобы понять японскую стратегию, вы должны, как минимум, понять базовую структуру японского языка. Вам совершенно не обязательно свободно на нем изъясняться, но вы должны понять японский язык, чтобы понять японский способ мышления. Как и сам Путь Стратегии, он отличается от того, к чему вы привыкли. Очень отличается.

В английском языке обычный порядок слов субъект-глагол-объект: „Вы читаете книгу“. В японском языке порядок слов субъект-объект-глагол: „Вы книгу читаете“. Заметьте, что в английском языке субъект и объект отделены друг от друга глаголом, а в японском они как будто подталкиваются глаголом друг к другу. В результате, в английском или любом другом, родственном ему языке, всегда есть ощущение, что мы делаем что-то с ним. В то время как в японском языке присутствует ощущение того, что мы и он совершаем что-то совместно. В японском языке чувство единства объекта и субъекта гораздо больше, чем в английском. Это основной источник отдающих мистикой японских высказываний. Когда мастер меча говорит: „разрубая цель, ты разрубаешь себя“, он не пытается говорить эзотерическим языком. Все, что он хочет объяснить, так это пример ин-е. Он говорит о том, что вы и ваш противник, две противостоящие друг другу в конфликте силы. Объединяетесь посредством техники. Его заявление на английском звучит гораздо более странно, чем на японском.

Еще один ключевой фактор японского языка—это отсутствие рода и числа. Например, глагол су вару может означать „я/ты/он/она/мы/они сижу/сидишь/сидит/сидим/сидят“. Это делает грамматику языка очень неопределенной. Сначала это может сбить с толку, но это связано с теорией ин-е. Она снижает роль личности и рассматривает предмет обсуждения с более универсальных позиций.

И наконец, времена японских глаголов немного отличаются от времен английских глаголов. В японском языке присутствует ощущение абсолютной завершенности прошедшего времени. Когда вы говорите (по-японски), что что-то произошло, то это означает, что с этим событием уже покончено и что бы вы ни делали, происшедшее уже никак не изменить. Будущее время выражается в виде вероятности. По-английски вы говорите: „я построю дом“, и это звучит вполне определенно. Однако по-японски вы бы сказали: „я возможно/вероятно построю дом“. В японском языке настоящее время имеет гораздо более широкие временные рамки. В английском языке настоящее время относится к определенному моменту времени, в то время как в японском настоящее время содержит элементы как прошлого, так и будущего. И это тоже привносит некоторую неопределенность, уменьшающую значение личности. Можно привести бесчисленное множество других примеров влияния ин-ё на японский язык и менталитет. Все, что вам нужно, — это культивировать ощущение недуальности и следить за тем, что и как вы говорите, до тех пор, пока правильные модели мышления не станут автоматическими. Например вместо того, чтобы подумать „я собираюсь это сделать“, вы должны подумать „это, вероятно, случится“. Отработка правильных моделей мышления до уровня условных рефлексов потребует значительного количества времени, но это очень важный шаг к овладению стратегией.

Великолепный пример практического применения недуальной философии можно увидеть в фехтовальном упражнении кири гаэси, в той его форме, в которой оно практикуется в школе Тэнсин-рю. Кири гаэси означает „рубить и возвращаться“; оно четко иллюстрирует ин-ё в действии. В этом парном упражнении два ученика становятся лицом друг к другу, держа мечи в средней позиции. Попеременно наступая и отступая, каждый ученик делает два шага, одновременно нанося рубящий удар. Оба на первом шаге поднимают мечи в верхнюю позицию, а на втором выполняют удар, опуская мечи в первоначальное положение. Наступающий (е но тати) задает темп. Отступающий (ин но тати) должен являть собой зеркальное отражение партнера.

В начале упражнения ё но тати задает простой темп. Когда ин но тати осваивает базовый удар и работу ног, атакующий усложняет темп выполнения упражнения. Е но тати может двигаться очень и очень медленно, больше минуты выполняя свой удар, а может атаковать с максимально высокой скоростью, на которую он только способен. Ё но тати выполняет атаки в любой угодной ему манере: он может начинать очень быстро, а заканчивать очень медленно, и наоборот. Независимо от того, с какой скоростью атакует ё но тати, ин но тати должен четко воспроизводить его движения, при этом скорость, время реагирования и дистанция должны быть идентичны. Ученики начинают упражнение в позиции, в которой кончики мечей соприкасаются, и заканчивают в один и тот же момент, в точно такой же позиции.

Такую безупречную синхронность среди новичков увидишь не часто. Если присмотреться, то можно заметить, что кончик меча ё но тати обычно проходит около половины дюйма прежде, чем начинает двигаться меч ин но тати. Среди старших учеников картина совершенно иная: здесь вы не увидите заметных различий между атакой и защитой. Ин но тати отступает, а в но тати наступает — на какие бы ухищрения ни шел атакующий, защищающийся всегда должен в точности воспроизводить его темп движений. Наблюдая же за самыми старшими учениками, начинает казаться, что даже их сердца бьются синхронно.

На уровне новичков две личности занимаются кири гаэси. На уровне же старших учеников, скорее два фехтовальщика совместно переживают кири гаэси. Как будто не люди выполняют упражнение, а упражнение что-то делает с людьми. Это прекрасный пример ин-ё, поскольку для того, чтобы сделать его правильно, фехтовальщик должен отказаться от своего эго. До тех пор, пока он будет осознавать себя и пытаться реагировать на движения своего партнера, он всегда будет запаздывать на долю секунды. Только когда он забудет о себе и войдет в упражнение тотально, возникнет необходимое состояние равновесия.

Для стратега концепция ин-ё очень ценна. Она позволяет ему относиться к своему противнику, к себе, к стратегии, используемой для разрешения конфликта и к самому конфликту как к космическому явлению. Все факторы имеют равное значение, и результат должен быть единым сбалансированным целым. Такой стратег воспринимает войну не как акт насильственного разрушения, а как акт приведения мира в равновесие. Для такого стратега нет правильного и неправильного, хорошего и плохого; есть только баланс и дисбаланс. Он приближается к полю битвы с такой же безличностной объективностью, с какой хирург подходит к операционному столу.

Понимание ин-ё и его места в сражении делает разницу между опытным и неопытным стратегом абсолютно очевидной даже для неофита. При внимательном наблюдении становится заметным, что новичок отвечает на ситуацию техникой. Опытный стратег поступает совершенно иначе: он использует технику для того, чтобы ответить ситуацией (которую он не воспринимает как нечто существующее отдельно, так как для него существует только одно великое оно, заключающее в себе все). Эта разница трудно уловима, но чрезвычайно важна. Новичок несется по жизни, реагируя на ситуации; стратег шагает неторопливо, спокойно восстанавливая равновесие ин и ё по пути. Когда неопытный стратег должен прибегнуть к насилию, чтобы разрешить проблему, оно неизбежно будет иметь уродливый и незаконченный вид. И наоборот, действия опытного стратега, даже вызывающие огромные разрушения, будут преисполнены красоты и законченности — его насилие не разрушает ситуацию, оно уравновешивает ее.

Наблюдая за поединком новичков, испытываешь отвращение от его уродства. Конфликт между мастерами выглядит совершенно иначе. Когда они сражаются, конфликт превращается в произведение искусства — не всегда приятное, но неизменно великолепное.

Здесь есть один философский момент, который заслуживает более глубокого изучения. В то время как западный человек рассматривает конфликт как нечто дурное в самой своей основе, восточный человек склонен видеть в нем естественный процесс восстановления равновесия. Это не означает, что нужно любить войну: ее нужно воспринимать как хирурга, удаляющего скальпелем пораженную болезнью ткань. Такая точка зрения обязательна для воина. Только принимая сражение как естественную часть жизни, вы можете жить с ним. Если у вас будет такой взгляд на вещи, то вы не будете испытывать ни страха перед сражением, ни самоосуждения после него. Вы просто будете делать то, что необходимо, тогда, когда необходимо, и полностью принимать это. Еще один ключевой элемент концепции ин-е настолько очевиден, что даже несколько банален: если вы принимаете, что нормальное состояние Вселенной — совершенное равновесие, то любое нарушение этого равновесия должно иметь причину; для того чтобы восстановить утраченное равновесие, необходимо работать именно с этой причиной. Сколько жизней можно было бы сохранить, если бы правительства руководствовались этим постулатом. (Нападение на Германию во Второй мировой войне было правильным способом восстановления равновесия ин-ё-, стратегия, использовавшаяся в Корее и Вьетнаме, была ошибочной.)

В японском языке существует два суффикса, которые обычно используются в названиях многих видов искусств: до и дзюцу. Дзюцу можно грубо перевести как „наука“ или „искусство“. До, которое читается как мити, если употребляется как самостоятельное слово, означает „дорога“ или „путь“. Отсюда мы получаем такие названия, как кэндзюцу, искусство фехтования, и кэндо, Путь Меча. Суффикс дзюцу дает ощущение акцентуации главным образом технического аспекта (например, инженерная наука или искусство кладки кирпича). Это не означает, что дзюцу исключительно физическое искусство, оно может быть и ментальным, как, например, игра в шахматы. Суффикс до подразумевает гораздо больший духовный контекст: он дает ощущение того, что искусство становится образом жизни и имеет глубокие философские цели.

В последнее время стало популярным мнение, что будзюцу, „искусство войны“, служит для самозащиты, а будо, „Путь Войны“, — для самосовершенствования. Это очень ограниченное и не совсем верное упрощение. Немного лучше звучит, что будзюцу изучают, а будо следуют. Тем не менее даже это определение дзюцу и до оставляет желать много лучшего.

Если вы пришли в додзё и изучаете физические и ментальные техники рю, то вы изучаете будзюцу. Вам не обязательно использовать его для самозащиты. Есть масса других возможностей его применения. Вы можете использовать эти техники для нападения, как использовал бы их солдат. Или подобно многим ученикам, вы можете относиться крю как к исключительно культурным упражнениям, способу сохранения интересного аспекта древнего общества. И третье распространенное мнение — рассматривать рю как способ чисто физической тренировки тела.

Проблема заключается в том, что рю используют суффиксы дзюцу или до как часть своего торгового имени, а не как обозначение родовой принадлежности. Хорошей иллюстрацией служит современное дзюдо. Когда искусство практикуется как соревновательный вид спорта, ученики дзюдо технически занимаются дзюдзюцу. И наоборот, ученики классического дзюдзюцу на самом деле занимаются дзюдо. Новичка все это может запутать. Более того, исследование этих различий на самом деле не дает ответа на вопрос „Что такое Путь?“. Чтобы ответить на этот вопрос, мы должны заглянуть гораздо глубже.

До — это японское произношение китайского слова дао. Как уже говорилось ранее, это слово означает дорогу или путь. В философии Лао Цзы этот термин используется для описания абсолютной реальности. Лао Цзы (VI в. до н. э.) был известным китайским философом, написавшим „Дао Дэ Цзин“, „Книгу Пути“. Это одна из самых значительных книг, когда-либо написанных в истории человечества, — она послужила основой для многих азиатских философских систем. Для наших целей первое из ее восьмидесяти одного изречения представляется особенно важным. В нем Лао Цзы утверждает: „Высказанное слово не является истинным“. Это значит, что конечная реальность, истинная сущность чего-либо, лежит за пределами понятийных дефиниций. Этот прототип принципа неопределенности Гейзенберга, сформулированный 2 500 лет назад, означает, что вы можете высказать часть истины, но никогда не выскажите ее полностью.

И хотя определить конечную истину невозможно, аналогия поможет нам в этом. Использование аналогий не очень научно. Однако ввиду исключительности исследуемого предмета (конечная истина), в данном случае это необходимо.

Например, если вы изучите столы, то обнаружите, что существует огромное количество их разновидностей. Столы могут быть кофейные, обеденные, игорные и т. д. Еще один тип столов — рабочий; здесь опять же существует множество разновидностей: компьютерный рабочий стол, рабочий стол студента, рабочий стол руководящего работника. Если вы еще больше расширите область исследования, то обнаружите массу различных полок и скамеек, которые также являются определенной разновидностью столов.

Когда вы посмотрите на все эти столы как на единую группу, то обнаружите, что между ними мало что общего. Количество ножек может варьироваться от полного их отсутствия до множества. Форма столешницы может представлять собой идеальный квадрат, свободную фигуру или нечто неопределенное. Чертежный стол не горизонтален, а столешница некоторых разновидностей компьютерных столов даже не плоская. И все равно есть нечто, делающее все эти предметы столами. Это нечто, эта столовость и есть дао столов. Вы никогда не сможете определить его с помощью слов, так как вы будет ограничивать себя определенным типом столов.

Это дает нам хорошее рабочее определение мити, „Пути“. Кэндзюцу стало точной наукой, чем-то таким, чему можно научиться. С другой стороны, кэндо представляет собой Путь Меча. Его можно понять, но нельзя выразить вербально — знание о нем приходит изнутри. Понять кэндо означает понять нечто неуловимое, выходящее за рамки отдельных»? и вадза. Обретение этого понимания называется сатори, «просветление». Это осознание того бесформенного и неопределенного нечто, стоящего за всеми вещами. Так зачем беспокоиться? В то время как определение эзотерично, причина беспокойства практична. Кэндзюцука[1] ограничен техниками, которые он выучил. Кэндока свободен от таких ограничений. И поскольку он понимает суть техник, то может свободно создавать новые техники для новых ситуаций. Поскольку эти новые техники рождаются из сущности его рю, то они будут прекрасно сочетаться со стилем ранее существовавших техник.

И хотя суффиксы дзюцу или до не употребляются со словом хэйхо, принцип остается тем же самым. Хэйхо — это искусство стратегии. Оно состоит из техник применения техник. Хэйхо намного превосходит гихо (определенная техника), но это еще не конец. Более глубокое изучение обнажает последний слой — хэйхо но мити, дао стратегии.

Если вы попытаетесь представить природу конфликта в образе дерева, то увидите, что техники разрешения конфликта — это листья, а стратегии — ветви. У вас должно быть и то и другое. Ветвь без листьев бессмысленна, а листья без ветви лишены поддержки.

Рю должно восприниматься как живое существо. Его листья — это техническая работа, его ветви — это стратегическая работа. Однако ни то, ни другое не являются целью мастера-стратега. Следовать Пути Стратегии означает идти к самым корням дерева войны. Человек, овладевший Путем Стратегии, волен путешествовать вдоль любой ветви к любому листу, какому он пожелает. Технический специалист ограничен рамками известных ему техник и живет в очень маленьком мире — он не в состоянии справиться с новыми ситуациями, если специально не тренировался для них. Это может быть достаточным для его нужд только в случае, если он маленький человек. Истинному величию нужно пространство.

Одна из печально-комичных вещей, связанных с будзюцу и будо на Западе, — это феномен молодых людей, создающих новые рю только потому, что они были недостаточно хороши (или недостаточно терпеливы), чтобы достичь какого-либо статуса в уже существующей школе. От них часто можно услышать такую громкую фразу: «Я беру самые лучшие техники из всех стилей и объединяю их в одно искусство». Печально во всем этом то, что молодые люди никогда не видели этих лучших техник. Они скрыты и раскрываются последователям рю только после многих лет тренировок. (Передача таких знаний сопровождается вручением соответствующего свидетельства.)

На самом деле эти молодые люди берут разминочные упражнения уровня сёдэн нескольких рю, обычно без всякого контекста, и перетасовывают их, получая новую систему. А поскольку они не понимают роли стратегии как объединяющей силырю, то их новые стили безжизненны. Эти очень странные ковым чувством. Стратегия остается в обоих случаях одной и той же; только инструменты разные.

Тот простой факт, что стратегия больше техники, так же как техника больше инструмента, должен постоянно подчеркиваться. В наборе механика может быть много различных инструментов, но физических действий, совершаемых при их использовании, всего несколько. Одно движение может быть использовано для манипуляций целым рядом различных инструментов, а одна стратегия может быть использована для манипуляций еще большим количеством движений.

Один враг — это то же самое, что и много врагов. Ваш противник может быть отдельной личностью, корпорацией или армией. Это не имеет значения. Путь Стратегии не делает между ними различий, потому что хэйхо но мити — это Путь Победы.

В японском языке существует два суффикса, которые обычно используются в названиях многих видов искусств: до и дзюцу. Дзюцу можно грубо перевести как «наука» или «искусство». До, которое читается как мити, если употребляется как самостоятельное слово, означает «дорога» или «путь». Отсюда мы получаем такие названия, как кэндзюцу, искусство фехтования, и кэндо, Путь Меча. Суффикс дзюцу дает ощущение акцентуации главным образом технического аспекта (например, инженерная наука или искусство кладки кирпича). Это не означает, что дзюцу исключительно физическое искусство, оно может быть и ментальным, как, например, игра в шахматы. Суффикс до подразумевает гораздо больший духовный контекст: он дает ощущение того, что искусство становится образом жизни и имеет глубокие философские цели.

В последнее время стало популярным мнение, что будзюцу, «искусство войны», служит для самозащиты, а будо, «Путь Войны», — для самосовершенствования. Это очень ограниченное и не совсем верное упрощение. Немного лучше звучит, что будзюцу изучают, а будо следуют. Тем не менее даже это определение дзюцу и до оставляет желать много лучшего.

Если вы пришли в додзё и изучаете физические и ментальные техники рю, то вы изучаете будзюцу. Вам не обязательно использовать его для самозащиты. Есть масса других возможностей его применения. Вы можете использовать эти техники для нападения, как использовал бы их солдат. Или подобно многим ученикам, вы можете относиться крю как к исключительно культурным упражнениям, способу сохранения интересного аспекта древнего общества. И третье распространенное мнение — рассматривать рю как способ чисто физической тренировки тела.

Проблема заключается в том, что рю используют суффиксы дзюцу или до как часть своего торгового имени, а не как обозначение родовой принадлежности. Хорошей иллюстрацией служит современное дзюдо. Когда искусство практикуется как соревновательный вид спорта, ученики дзюдо технически занимаются дзюдзюцу. И наоборот, ученики классического дзюдзюцу на самом деле занимаются дзюдо. Новичка все это может запутать. Более того, исследование этих различий на самом деле не дает ответа на вопрос «Что такое Путь?». Чтобы ответить на этот вопрос, мы должны заглянуть гораздо глубже.

До — это японское произношение китайского слова дао. Как уже говорилось ранее, это слово означает дорогу или путь. В философии Лао Цзы этот термин используется для описания абсолютной реальности. Лао Цзы (VI в. до н. э.) был известным китайским философом, написавшим «Дао Дэ Цзин», «Книгу Пути». Это одна из самых значительных книг, когда-либо написанных в истории человечества, — она послужила основой для многих азиатских философских систем. Для наших целей первое из ее восьмидесяти одного изречения представляется особенно важным. В нем Лао Цзы утверждает: «Высказанное слово не является истинным». Это значит, что конечная реальность, истинная сущность чего-либо, лежит за пределами понятийных дефиниций. Этот прототип принципа неопределенности Гейзенберга,[2] сформулированный 2 500 лет назад, означает, что вы можете высказать часть истины, но никогда не выскажите ее полностью.

И хотя определить конечную истину невозможно, аналогия поможет нам в этом. Использование аналогий не очень научно. Однако ввиду исключительности исследуемого предмета (конечная истина), в данном случае это необходимо.

Например, если вы изучите столы, то обнаружите, что существует огромное количество их разновидностей. Столы могут быть кофейные, обеденные, игорные и т. д. Еще один тип столов — рабочий; здесь опять же существует множество разновидностей: компьютерный рабочий стол, рабочий стол студента, рабочий стол руководящего работника. Если вы еще больше расширите область исследования, то обнаружите массу различных полок и скамеек, которые также являются определенной разновидностью столов.

Когда вы посмотрите на все эти столы как на единую группу, то обнаружите, что между ними мало что общего. Количество ножек может варьироваться от полного их отсутствия до множества. Форма столешницы может представлять собой идеальный квадрат, свободную фигуру или нечто неопределенное. Чертежный стол не горизонтален, а столешница некоторых разновидностей компьютерных столов даже не плоская. И все равно есть нечто, делающее все эти предметы столами. Это нечто, эта столовость и есть дао столов. Вы никогда не сможете определить его с помощью слов, так как вы будет ограничивать себя определенным типом столов.

Это дает нам хорошее рабочее определение мити, «Пути». Кэндзюцу стало точной наукой, чем-то таким, чему можно научиться. С другой стороны, кэндо представляет собой Путь Меча. Его можно понять, но нельзя выразить вербально — знание о нем приходит изнутри. Понять кэндо означает понять нечто неуловимое, выходящее за рамки отдельных»? и вадза. Обретение этого понимания называется сатори, «просветление». Это осознание того бесформенного и неопределенного нечто, стоящего за всеми вещами. Так зачем беспокоиться? В то время как определение эзотерично, причина беспокойства практична. Кэндзюцука ограничен техниками, которые он выучил. Кэндока свободен от таких ограничений. И поскольку он понимает суть техник, то может свободно создавать новые техники для новых ситуаций. Поскольку эти новые техники рождаются из сущности его рю, то они будут прекрасно сочетаться со стилем ранее существовавших техник.

И хотя суффиксы дзюцу или до не употребляются со словом хэйхо, принцип остается тем же самым. Хэйхо — это искусство стратегии. Оно состоит из техник применения техник. Хэйхо намного превосходит гихо (определенная техника), но это еще не конец. Более глубокое изучение обнажает последний слой — хэйхо но мити, дао стратегии.

Если вы попытаетесь представить природу конфликта в образе дерева, то увидите, что техники разрешения конфликта — это листья, а стратегии — ветви. У вас должно быть и то и другое. Ветвь без листьев бессмысленна, а листья без ветви лишены поддержки.

Рю должно восприниматься как живое существо. Его листья — это техническая работа, его ветви — это стратегическая работа. Однако ни то, ни другое не являются целью мастера-стратега. Следовать Пути Стратегии означает идти к самым корням дерева войны. Человек, овладевший Путем Стратегии, волен путешествовать вдоль любой ветви к любому листу, какому он пожелает. Технический специалист ограничен рамками известных ему техник и живет в очень маленьком мире — он не в состоянии справиться с новыми ситуациями, если специально не тренировался для них. Это может быть достаточным для его нужд только в случае, если он маленький человек. Истинному величию нужно пространство.

Одна из печально-комичных вещей, связанных с будзюцу и будо на Западе, — это феномен молодых людей, создающих новые рю только потому, что они были недостаточно хороши (или недостаточно терпеливы), чтобы достичь какого-либо статуса в уже существующей школе. От них часто можно услышать такую громкую фразу: «Я беру самые лучшие техники из всех стилей и объединяю их в одно искусство». Печально во всем этом то, что молодые люди никогда не видели этих лучших техник. Они скрыты и раскрываются последователям рю только после многих лет тренировок. (Передача таких знаний сопровождается вручением соответствующего свидетельства.)

На самом деле эти молодые люди берут разминочные упражнения уровня сёдэн нескольких рю, обычно без всякого контекста, и перетасовывают их, получая новую систему. А поскольку они не понимают роли стратегии как объединяющей силырю, то их новые стили безжизненны. Эти очень странные ковым чувством. Стратегия остается в обоих случаях одной и той же; только инструменты разные.

Тот простой факт, что стратегия больше техники, так же как техника больше инструмента, должен постоянно подчеркиваться. В наборе механика может быть много различных инструментов, но физических действий, совершаемых при их использовании, всего несколько. Одно движение может быть использовано для манипуляций целым рядом различных инструментов, а одна стратегия может быть использована для манипуляций еще большим количеством движений.

Один враг — это то же самое, что и много врагов. Ваш противник может быть отдельной личностью, корпорацией или армией. Это не имеет значения. Путь Стратегии не делает между ними различий, потому что хэйхо но мити — это Путь Победы.

По традиционным и техническим причинам западному ученику будзюцу во время своих тренировок часто придется использовать японские слова. Помимо того факта, что японский язык служит международным языком будзюцу, существует множество японских терминов, которые просто невозможно непосредственно перевести на английский язык. И слово ки, вероятно, возглавляет список неправильно употребляемых и неверно понимаемых терминов.

О некоей мистической «силе км» было сделано так много странных заявлений, что это уже просто граничит с нелепостью. Подавляющее большинство этих заявлений было сделано только потому, что произносившие их люди обладали очень слабым техническим словарным запасом. Эта слабость очень часто дополняется недостатком понимания основных механизмов отдельных техник или стратегий. Именно поэтому ки обычно употребляется для обозначения практически любого аспекта сражения, который нелегко объяснить.

На самом деле ки — это не что иное, как жизненная сила, находящаяся во всем живом, — то, что отличает живое от неживого. Каждый организм, от амебы до человека, обладает ки.

Обсуждение ки — философский вопрос, потому что ки нельзя обнаружить какими-либо физическими средствами; она просто существует. Некоторые предпочитают называть ее словом «душа», имеющим определенный религиозный подтекст. Поэтому слово ки более предпочтительно. Это не вещь; это форма бытия, обладающая не большим физическим существованием, чем магнитное поле[3]

Ки — это очень популярное слово в японском языке. Оно используется как компонент многих составных терминов. Например, о больных говорят, что у них «слабое ки», молния же называется «ки неба». Можно привести сотни других примеров таких составных слов, и они, по крайней мере для японца, не имеют никакого мистического значения. Только на Западе, где вступает в игру языковой барьер, из слова делают гораздо больше, чем оно того заслуживает. Эта проблема осложняется еще и тем фактом, что в додзё используются некоторые формы вербальных сокращений, которые используют слово не в литературном его значении. Одно из наиболее часто встречающихся из них — это команда «расширить ки». Расширение ки—это сложное сочетание психологических, философских и физических действий. Когда инструктор дает эту команду, то нужно одновременно выполнить несколько разных, но взаимосвязанных действий. И хотя ученик может и в самом деле чувствовать, что он расширяет нечто, никакого потока какой-либо мистической энергии при этом нет.

Ки, подобно магнитному полю, может иметь различную степень интенсивности. Человек обладает большим ки, чем стебель травы, а у здорового человека ки больше, чем у больного. Уровень ки в любом живом организме зависит от двух факторов: степени его сложности и уровня организации.

Ки — это жизненная сила. Увеличить свою жизненную силу—значит стать более энергичным. Это в высшей степени желательно, потому что чем вы энергичнее, тем сложнее вас убить. И хотя вы ничего не можете сделать для того, чтобы повысить сложность своего тела, вы в состоянии повысить уровень его организации. Организовать — значит дать связную форму, другими словами, скоординировать. Координация — это совместная работа всех частей вашего тела. (По крайней мере, части тела не должны воевать друг с другом; когда недостаток координации возникает на клеточном уровне, это называется болезнью; когда же он поражает все тело, это называется неуклюжестью. Эти два явления в основе своей одинаковы. Разница лишь в масштабе.) Ни в ки, ни в ее развитии нет ничего эзотерического. Просто для развития ки нужно хорошее физическое и ментальное здоровье, позволяющее вашему сознанию и телу работать в гармонии.

Существует широкий спектр упражнений, которые можно использовать для улучшения координации. Природа упражнения, которое вы выбираете, относительно не важна. Если вы практикуете достаточное их количество, чтобы охватить весь спектр движений тела, то улучшение обязательно произойдет. По мере того как ваше тело будет учиться работать правильно, ваша жизненная сила будет увеличиваться; вместо того, чтобы бороться за выживание, вы начнете наслаждаться жизнью.

Главное преимущество определенных форм будзюцу над более знакомыми нам западными видами спорта состоит в том, что они используют уникальные тренировочные упражнения, известные как ката. Kama — это серия движений, выполняемых в соответствии с сэйтэй, «стандартной формой». Некоторые ката предназначены для индивидуальной тренировки, другие требуют одного или нескольких партнеров. Использование ката в качестве основного метода тренировки является отличительной чертой всех традиционных.[4]

Красота ката как метода тренировки заключается в том, что на начальных этапах обучения ката заставляют вас направить свое сознание внутрь. В большинстве же западных видов спорта все внимание сфокусировано на некоей внешней цели: ударить по мячу, перепрыгнуть через планку, пробежать быстрее, чем человек на соседней дорожке, и т. д. Ката совсем иные, в них нет соревновательности. Даже если они выполняются с партнером, результат заранее предопределен. Их единственная цель — совершенствование. Каждое движение выполняется в соответствии с сэйтэй и должно быть совершенным.

Когда вы выполняете ката, ваш инструктор постоянно указывает вам на ошибки в стойке или движении. Это будет постоянно направлять ваше сознание внутрь. В результате ваше кинетическое чувство начнет стремительно улучшаться — вы будете осознавать каждую мышцу в вашем теле. Это осознание, в свою очередь, приведет к улучшению общей физической и ментальной координации.

Очень скоро вы станете осознавать свои несовершенства и начнете исправлять их. Если мышца слишком слабая, то вы начнете делать упражнения, чтобы укрепить ее. Если сустав слишком закрепощен, вы начнете разрабатывать его, чтобы сделать более подвижным. Если стойка неправильна, вы начнете корректировать ее. Постепенно вы станете все более и более скоордини-рованны. Это удивительно простой проект. Он настолько прост, что подавляющее большинство людей не утруждают себя его выполнением. И именно эти люди часто налетают на окружающие предметы или спотыкаются на ровном месте.

Самое большое препятствие в этом развитии физической координации — это незнание того, как расслабляться. Средний человек, особенно если он ведет сидячий образ жизни, все время невероятно напряжен. Есть очень простой способ доказать это себе и в то же время начать исправлять эту проблему.

Лягте на пол. Перевернитесь на правый бок, правую руку при этом вытяните перед собой под удобным для вас углом. Выпрямите правую ногу, а левую согните в колене, прижав ее стопу к коленной чашечке правой ноги. Плотно прижмите левое колено к полу. Выпрямите левую руку и вытяните ее назад под прямым углом к своему телу, ладонью вверх. Полностью расслабьтесь.

Вероятно, вы обнаружите, что ладонь вашей левой руки повисла на расстоянии фута или около того над полом. Это результат напряжения в вашем левом плече. Чтобы исправить это сделайте глубокий вдох, сфокусируйте все свое внимание на левом плече и, медленно выдыхая, постарайтесь расслабить левое плечо. Следите за тем, чтобы ваше левое колено не отрывалось от пола. После нескольких вдохов и выдохов вы обнаружите, что ваша левая рука опускается все ниже и ниже, приближаясь к полу. Не напрягайтесь и не меняйте положения; продолжайте концентрироваться на расслаблении мышц плеча, делая плавный выдох и позволяя своей руке постепенно опускаться вниз под собственным весом. У многих людей уйдет от десяти до пятнадцати минут, прежде чем их рука коснется пола. В особых случаях может потребоваться несколько занятии,

Достигнув необходимого состояния расслабления в положении, когда тыльная сторона вашей левой руки плотно лежит на полу, встаньте и посмотрите на себя в зеркало. Вы, вероятно, обнаружите, что ваше левое плечо теперь дюйма ни три ниже правого! Вы, возможно, думали, что оба ваши плеча одинаково расслаблены, но у вас перед глазами явное доказательство обратного. Вы должны повторять это упражнение для обоих плеч до тех пор, пока по-настоящему расслабленное состояние не станет нормой

Все остальное тело тренируйте таким же образом. Посмотрите на каждую часть тела и убедитесь в том, что она расслабленная, гибкая и сильная. Вы обнаружите, что это сопровождается радикальным улучшением стойки и равновесия. (Если вы посетите додзё, то увидите, какая великолепная стойка у старших учеников.) Это первое требование для физической и ментальной координации.

Уже после того, как вы будете в полную силу тренироваться физически, можете начать ментальные упражнения для развития ки. Обойти физические тренировки нельзя! Это первая серьезная трудность, место, где новички совершают ошибку, пытаясь бежать прежде, чем научатся ходить. Инструкторов постоянно засыпают просьбами провести занятия по развитию ки. Однако всегда создается впечатление, что ученик, попросивший провести такое занятие, ожидает какого-то волшебного слова, которое моментально наделит его великими способностями. Извините, но никакого волшебства нет! Есть только тяжелый работа, физическая часть которой самая легкая.

Ваше сознание не что иное, как еще одна мышца, и вы должны относиться к нему соответствующим образом. Тяжелыми, а иногда и болезненными упражнениями вы делает свое тело сильным, гибким и расслабленным. Теперь вы должны сделать то же самое со своим умом. Эта точка зрения является уникальной особенностью рю. В то время как школы относятся к ментальной активности как к чему-то не имеющему отношения к физической активности, рю рассматривает их как одно целое. Принимая эту точку зрения и учась подчинять свое сознание такой же жесткой дисциплине, какой подчиняете тело, вы делаете самый главный шаг в развитии ки.

Развитие ментальной силы — простейшая задача, так что начните прямо сейчас! Простое и очень эффективное упражнение, которое вы должны постоянно практиковать, заключается в понимании своего окружения. Остановитесь на мгновение и посмотрите вокруг. Как много из того, что вы видите, вы понимаете? У вас в комнате, безусловно, есть электрическая розетка. Понимаете ли вы на самом деле, как она работает? Знаете ли вы, что такое кулоны, вольты или амперы? Если нет, выясните. Как была напечатана эта книга и почему количество страниц любого издания кратно восьми? Какая разница между AM и FM радио? Постоянно ищите маленькие интеллектуальные проблемы подобные этим, а затем разрешайте их. Помимо того, что это упражнение расширит ваши знания, оно имеет еще и побочный эффект — улучшение пространственной ориентации (а это имеет колоссальное значение в любом сражении, особенно если у вас несколько противников).

Для того чтобы увеличить ментальную силу, необходимо думать о вещах; для достижения метальной гибкости необходимо думать о разных вещах. И хороший способ начать — прочитать энциклопедию. Всю! Дополните это чтением газет и журналов разных стран. Такой проект заставит вас рассматривать огромное количество тем с разных точек зрения.

Такие ментальные упражнения значительно увеличат силу и гибкость вашего ума. Отличный тест — искусство спора. Вы должны с неизменным постоянством побеждать в спорах на заданные темы. И не имеет значения, согласны вы на самом деле или нет с той точкой зрения, которую отстаиваете. Если вы достаточно опытны, то можете даже не понимать, о чем вы спорите. Но с помощью логики и четкого мышления вы должны суметь убедить других в правильности своих аргументов.

Теперь возникает проблема ментального расслабления. Это одна из самых трудных задач, с которыми приходится сталкиваться ученикам. Многие люди попросту сомневаются в существовании такого состояния. Тем не менее его можно продемонстрировать с помощью такого электронного устройства, как ЭЭГ (электроэнцефалограф).

Ментальное расслабление преследует две цели. Во-первых, чисто с физической точки зрения, оно значительно увеличит ваши атлетические способности. Отключая логические зоны мозга, вы будете действовать интуитивно. Это было очень убедительно доказано различными видами спорта — все великие атлеты действуют рефлекторно.

Во-вторых, ментальное расслабление имеет первостепенное значение для стратега. Когда вы ментально расслабленны, вы можете легко переходить от одной мыслительной модели к другой. И вам, как стратегу, это помогает быстро менять стратегии.

И хотя современное оборудование, воздействующее на физиологическое состояние организма, может в конце концов полностью вытеснить этот метод, классическим упражнением для развития ментального спокойствия остается дзадзэн, «сидячая медитация». Вы подавляете рациональную часть своего мозга, заставляя его увеличить производство альфа-волн. В результате это приводит к состоянию, известному как «не-мышление».

Вы должны воспринимать дзадзэн как гимнастику для мозга. Это довольно простое упражнение, но оно потребует от вас многих лет, чтобы довести его до совершенства.

Чтобы практиковать дзадзэн, вы просто сидите и ничего не делаете. Поскольку для большинства людей это просто невозможно, то новичкам обычно дают какие-то маленькие задания, чтобы занять их ум. Им говорят, например, считать вдохи и выдохи или фокусировать взгляд на каком-то объекте. Делая это, они развивают способность в течение длительного времени сидеть неподвижно. Дзадзэн.

Практикуя дзадзэн, выбирайте для концентрации нечто нематериальное. Что касается позы, то подойдет любая, при условии, что ваши спина, ноги и другие части тела будут находиться в правильном положении. В додзё вы обычно сидите в позе известной как сэйдза, «поза на коленях». Поскольку эта поза используется для многих других видов деятельности в додзё, то сэнсэй может одним ударом убить двух зайцев, сделав ее стандартной позой для дзадзэн. Сэйдза позволяет медитировать правильно, а боль, которую вы можете почувствовать вначале, лишь улучшает дисциплину. (Новички находят эту позу мучительной, но через несколько лет она становится довольно удобной.) Причина использования сэйдза в том, что при медитации необходимо, чтобы бедра были немного выше, чем колени. Это позволяет спине принять слегка вогнутое положение. Следует избегать того, что очень часто практикуется во многих школах — позволять ученикам сидеть в позе портного (по-турецки), скрестив ноги перед собой. В таком положении практически невозможно избежать выгибания спины наружу, а следовательно невозможно достичь и полного расслабления. (Правда, в дзэн-буддистских монастырях монахи сидят в положении, которое является разновидностью позы «портного», — в позе лотоса; но они сидят на специальных подушках, что позволяет им приподнять бедра на необходимую высоту.)

Как только вы разовьете в себе способность хотя бы несколько минут сидеть неподвижно, вы должны сразу же отбросить свои ментальные костыли. Не пытайтесь больше концентрироваться на чем-то конкретном. Просто сидите. Через некоторое время (это будет зависеть от ваших индивидуальных способностей) беспорядочный поток мыслей постепенно уменьшится до маленькой струйки. Конечным результатом является сидение в состоянии безвременья и полной свободы от всяких мыслей. И хотя мы называем дзадзэн сидячей медитацией, на самом деле это сидячая не-медитация. Настоящий дзадзэн состоит в том, что вы просто сидите, ничего не делаете и ни о чем не думаете.

Когда вы научитесь удерживать состояние не-мышления в положении сидя. Постепенно переходите к положению стоя: пройдитесь, а затем попробуйте выполнить какую-нибудь технику. Обычному человеку требуется несколько лет практики для того, чтобы выполнить это. И хотя вы должны чувствовать в себе внутренние изменения уже после нескольких минут практики, сделать это применимым к ситуациям повседневной жизни довольно сложно. Как сказал Лао Цзы: «Неподвижность внутри неподвижности — это не истинная неподвижность. Истинная неподвижность — это неподвижность внутри движения». Ваша конечная цель заключается в том, чтобы выработать у себя способность участвовать в физических действиях, связанных с насилием, сохраняя при этом мусин, состояние немышления.

Ментальное состояние мусин — это инструмент, который имеет множество применений. Бесспорным является тот факт, что для того, чтобы работать с максимальной эффективностью, вы должны посвящать тому, что вы делаете, 100 процентов своей энергии. Однако большинство людей никогда не задумываются над тем фактом, что человек не в состоянии тотально делать что-то, пока он не способен делать ничто. У любого, кто не обладает такой способностью, часть мозга всегда занята чем-то еще, как бы усердно он ни пытался сконцентрироваться.

Мусин — это не просто элемент искусства сражения; его можно обнаружить во всех видах японского искусства. В чайной церемонии, искусстве аранжировки цветов и каллиграфии также присутствует мусин. Это одна из причин, почему старшие японские инструктора очень редко воспринимают западных людей всерьез на продвинутом уровне тренировок. Они могут восхищаться физическими данными этих людей, но все равно чувствуют, что чего-то не хватает. То, чего не хватает, — это мусин.

Если есть что-то, в чем разница между западным и восточным становится особенно заметной, то это как раз мусин. Когда вы будете смотреть демонстрацию техники восточного ученика, практиковавшего дзадзэн в течение многих лет, вы заметите в нем какую-то потрясающую неподвижность. Он будет выполнять технику, а затем вдруг остановится вне времени и пространства. С другой стороны, западный ученик редко обладает достаточным терпением для продолжительных занятий дзадзэн. Он фокусирует свое внимание на физических аспектах своего искусства, и это сильно бросается в глаза в его демонстрации. Он может сделать паузу после техники, но у вас никогда не возникнет ощущения мертвой тишины. Он будет выглядеть озабоченно, даже когда пытается ничего не делать. (Весьма вероятно, что в этот момент он на самом деле будет считать секунды, оставшиеся до перехода к следующей технике.) Это печально, поскольку без мусин невозможно развить сильную ки.

И хотя для того, чтобы в полной мере овладеть мусин, требуется много времени и усилий, на самом деле это естественное состояние. Почти все когда-нибудь испытывали его. Проблема в том, что до начала тренировок оно возникает, скорее всего, по чистой случайности. Чтобы развить сильную ки, вы должны научить себя тому, как достигать мусин по собственной воле. После многих лет тренировок вы обнаружите, что вам очень сложно вспомнить каково это — не иметь такой способности. Вы будете идти по жизни не думая, а реагируя.

Как правило в ответ на такого рода заявление человек начинает возражать: «Как я смогу что-нибудь сделать, если я буду пустым? Все физические действия направляются мозгом, и прежде, чем что-то сделать, об этом необходимо подумать!» Это типичное неправильное понимание новичка. Разве вы думаете об отдергивании руки, когда дотрагиваетесь до чего-нибудь горячего? Нет. Вы просто это делаете. В этом и заключается цель мусин. Вы не думаете, вы просто инстинктивно реагируете на ситуацию. Думать в бою — это верная смерть.

Некоторые рефлексы заложены в нас от природы, другие же необходимо развить, поэтому физическая тренировка должна всегда сопровождаться ментальными упражнениями.

Существует очень простое и доступное практически каждому упражнение, которое может продемонстрировать значение мусин в бою. Все, что для него требуется, так это обычная способность расслабляться и концентрироваться.

Станьте так, чтобы ваша левая нога выступала немного вперед, а левое предплечье было поднято примерно на уровне груди. Слегка согните колени и приготовьтесь двигаться очень быстро. Теперь пусть ваш партнер по тренировке станет перед вами, выставив правую руку в нескольких футах от вашего лба. Нанося удар как можно быстрее, он должен пытаться хлопнуть вас открытой ладонью по макушке. Находясь в стойке готовности, вы должны поднять левое предплечье достаточно быстро, чтобы блокировать его удар. Вы обнаружите, что это очень сложно.

Теперь, чтобы продемонстрировать мусин, повторите упражнение. Но на этот раз вместо того, чтобы принять стойку готовности, просто примите естественное положение, левая рука пусть свободно свисает вдоль тела. Полностью расслабьтесь и смотрите вдаль. Не смотрите на партнера и не думайте о блокировании его руки, просто смотрите сквозь него. Когда его рука начнет двигаться, вы обнаружите, что вам гораздо легче поднять левую руку вверх и у вас достаточно времени для того, чтобы заблокировать его руку. Самое интересное заключается в том, что, хотя ваша рука проходит гораздо большее расстояние, вы затрачиваете гораздо меньше усилий. Это эффект полного физического и ментального расслабления. Если присутствует хоть малейшее напряжение или желание приготовиться, упражнение не сработает.

Достижение глубокого мусин является неотъемлемой частью развития ки. Тренируясь достигать это состояние, не позволяйте себя вводить в заблуждение тем, кто пытается сделать из него нечто мистическое. Мусин — это всего лишь инструмент, и он не более (но и не менее) важен, чем сильные мышцы и гибкие суставы.

Когда ваше тело и сознание будут натренированны должным образом, вы сможете достичь состояния, известного как ки но нагаси, «поток ки». (Ки на самом деле никуда не течет — это всего лишь выражение, используемое для описания состояния.) Ки но нагаси — это состояние экзальтации. В этом состоянии вы ощущаете, что жизнедеятельность каждой клетки вашего тела предельно интенсивна. (Вы никогда не увидите, чтобы старший ученик какого-либо будзюцу употреблял стимуляторы; они ему просто не нужны.) Аналогия, которая больше всего подходит для описания этого ощущения, — двигатель автомобиля, разобранный на части и отполированный до полного соответствия с заводской чертежной спецификацией. Когда вы находитесь в состоянии ки но нагаси, все ваше тело чувствует себя таким двигателем. Оно работает в точности так, как ему положено. Никаких таинственных сил здесь не задействовано, если, конечно, вы не называете таинственной саму жизнь. Вы действуете предельно эффективно; никаких лишних движений и мыслей; ваше тело движется грациозно и плавно, так же движется и ваше сознание. Вот почему это состояние называется «потоком км» — вы словно течете по жизни, а не перескакиваете от одной ситуации к другой.

Когда вы становитесь предельно живым, вас очень сложно убить. Ваше тело, как хорошо отлаженная машина, движется плавно и мощно. Ваши действия стремительны, потому что являются результатом интуиции и рефлексов, а не размышлений. У вас появляется некая абсолютная и скоординированная сила. Даже когда вы ничего не делаете, она с вами, вы можете воспользоваться ей при первой же необходимости. Это результат координации сознания и тела — ки расширяется и течет. Маньяк тоже может излучать огромную энергию, но эта энергия беспорядочна и неконтролируема. Только тогда, когда ваша жизненная энергия становится глубокой, тихой и мощной, как большая река, ее называют ки но нагаси.

Не думайте о ки как о чем-то, что можно приобрести; это нечто, что вы высвобождаете. Благодаря правильным тренировкам вы можете усилить ки, но ее нельзя создать; ки — это данность, и такой же данностью являются методы ее развития. Ни в процессе, ни в результате нет ничего эзотерического. Также не следует путать ки с силой или здоровьем. Хотя сила и здоровье чрезвычайно важны, они всего лишь средство для развития ки. После того как вы почувствуете сильную ки, она всегда будет оставаться с вами благодаря постоянной обратной связи (ментальной). Именно поэтому иногда можно видеть немощного старика с сильной ки и сильного юношу со слабой ки.

Оставьте эзотерические дискуссии о природе ки философам. Стратег не тратит своего времени на разговоры о ки, он использует ее. Люди издавна обсуждают вопрос, что же такое жизнь, но сегодня они ничуть не ближе к ответу, чем десять тысяч лет назад. Стратег не должен беспокоиться об определении жизни; он должен думать только о том, как овладеть искусством жить.

Когда вы достигнете ки но нагаси, вы сможете «перетекать» от цели к цели во время сражения. И применяя ту или иную технику к какой-либо из этих целей для обеспечения максимального разрушения, вам потребуется сфокусировать все свои силы на одной маленькой точке. Эта моментальная концентрация называется кимэ, «внутренняя фокусировка». Цель кимэ проста и ясна: мощность завершающего удара. Фокусируя всю свою силу на одной точке, вы многократно увеличиваете мощность удара. Давление, оказываемое массой в один фунт (450 г) на поверхность, площадь которой равна одному метру квадратному, незначительно (4.4 Па), но если ту же силу сфокусировать на поверхности, площадь которой равна площади острия иглы, то оказываемое давление возрастет примерно в 100 000 000 раз.

Когда вы всем своим существом фокусируетесь на какой-либо цели, то внутри вас не должно быть конфликта: все части вашего тела (и мозг в том числе) должны работать на достижение этой цели, что может оказаться гораздо более сложным, чем кажется на первый взгляд. Чтобы получить наглядное подтверждение этого, поместите кончики пальцев под край стола и попытайтесь приподнять его. Другой рукой потрогайте трицепс руки, приподнимающей стол. В рассматриваемом нами случае рабочей мышцей является бицепс, а трицепс не используется — он должен быть полностью расслаблен. Однако, скорее всего, вы обнаружите, что ваш трицепс немного напряжен. Другими словами, он противодействует работе бицепса. Это именно тот тип физических (и сходных с ними ментальных) конфликтов, который вы должны устранить, чтобы развить кимэ. Сделать это не так уж сложно, для этого просто нужно время.

Чтобы добиться физического кимэ, выполняйте ваши техники очень медленно, так, как это делается в китайском искусстве Тай Цзи Цюань. Во время выполнения техник изучите каждую мышцу своего тела и убедитесь в том, что она помогает общему движению, а не препятствует ему. С помощью медленной самопроверки, концентрации и практики вы достигнете почти совершенной физической эффективности: все мышцы, не задействованные в общем движении, будут находиться в расслабленном состоянии, не мешая работе других мышц, а суставы расположатся под правильными углами.

Это не увеличит вашу физическую силу, вы просто используете то, что у вас есть, с максимальной эффективностью. Постоянно помня о том факте, что мышцы могут только одно — тянуть (вся сила берется из сокращения, а не растяжения), вы сможете проверять свой тренировочный процесс самыми разными способами. Стремитесь к ощущению естественности и текучести. Не пытайтесь сделать что-то особенное, просто направьте свое тело по наиболее оптимальному и эффективному пути.

Кроме физического, существует еще и ментальное кимэ. Оно начинается с мусин. Сначала вы освобождаете свой ум от всех мыслей, а затем полностью заполняете его целью. Есть древняя история, которую часто рассказывают в додзё, чтобы проиллюстрировать это.

Однажды, много лет тому назад, в Японии состоялся турнир лучников. В качестве цели служил бумажный кой.[5] Центром мишени был рыбий глаз. Кой развивался на ветру, и попасть в него было практически невозможно. После турнира каждого участника спросили, что он видел, когда стрелял в мишень. Типичным ответом было: «Ярко раскрашенный кой, развевающийся в кристально чистом небе». Однако победитель, единственный человек поразивший центр мишени, ответил: «Глаз!»

Глаз — это было все, что видел победитель. Он не видел ни остальной части рыбы, ни неба. Он видел только цель. Японский философ заметил бы, что поскольку этот человек видел только глаз, то это было единственным, что существовало во Вселенной. Как же он мог промахнуться?

В японском языке есть слово, описывающее такое попадание в цель, — атари. Попасть же в цель, осознавая при этом другие предметы, — ути. Это иллюстрирует разницу между восточным и западным образом мышления. На западе стрелок, не попавший в цель, ссылался бы на какой-нибудь внешний фактор. На востоке же считалось, что промах имеет скорее ментальную причину. Там, где тренер мог бы сказать: «Твой правый локоть был слишком поднят», сэнсэй скажет: «Концентрируйся глубже!»

Абсолютное кимэ — это слияние физической эффективности и ментальной дисциплины. Например, вы фокусируете свое сознание и тело на выполнении какого-то задания так интенсивно, что внешний мир исчезает. Ничто так не помогает в развитии ментальной части этого сосредоточения, как постоянное самоотречение. Если вы испытываете жажду, оттяните ее утоление. Если вы устали, не ложитесь спать еще час-другой. Относитесь к своему уму как к щенку — воспитывайте в строгости до тех пор. Пока не научите его сидеть, идти рядом и приносить вам убитую дичь, — со временем ваш дух станет подобен мягкой коже. Абсолютное кимэ — это состояние, в котором все ваше существо работает над достижением поставленной цели со 100 процентной эффективностью. Возможно, вы никогда не достигнете такой совершенной эффективности, но даже то, чего вы достигнете, будет выходить далеко за границы возможностей обычного человека. Это не какое-то сверхчеловеческое состояние бытия, напротив, — оно совершенно нормально и кажется странным только потому, что большинство людей используют лишь незначительную часть своего истинного потенциала. Обладать совершенным кимэ означает делать только то, что вы делаете, не больше.

Единственная разница между мастером фехтования и новичком состоит в том, что мастер не делает ничего, кроме того, что является мастером. Новичок же еще не забыл себя. И вместо того, чтобы фокусировать все свое внимание на работе, часть его сознания всегда беспокоится о личной безопасности. Мастер просто делает то, что нужно, ни больше и ни меньше; он не старается (именно поэтому его техники выглядят так, как будто выполняются безо всяких усилий), ибо он действует на таком уровне эффективности, что стараться уже не нужно.

Кимэ — выражение ки. Но это не единственное ее выражение, поскольку иногда необходимо прикладывать силу вдоль линии или даже плоскости, а не в одну точку. Тем не менее даже в таких искусствах, как дзюдзюцу или айкидо, где вы фокусируетесь главным образом вдоль линии, а не на одной точке, у кимэ есть обширное применение.

Физическое применение кимэ наиболее очевидно. Особенно это относится к применению кимэ в каратэ. Старшие ученики этого искусства могут развивать невероятную силу, правильно фокусируя свое сознание и тело. Однако искусство такого рода должно быть применено к каждой грани вашего существования, а не только к специальным ситуациям. Например, оцените свою позу в этот самый момент. Гораздо легче сидеть, сохраняя правильную осанку. И чем лучше ваша осанка, тем лучше вы двигаетесь. Миямото Мусаси[6] говорил: «Вы должны сделать свое обычное положение боевым, а боевое положение обычным». Эти слова относятся к ментальному состоянию в не меньшей степени, чем к физическому положению. Каждую минуту каждого дня вы настраиваете и то и другое, чтобы не терять течение и фокус своей жизни. Вот в чем истинное значение кимэ.

В прежние времена молодых девушек знатного происхождения посылали в пансионы для благородных девиц. Там девушки учились таким вещам, как, например, ходить вверх и вниз по лестничному пролету со стаканом воды на голове, сохранять в любой ситуации изысканность манер и самообладание. Мастер меча феодальной Японии почувствовал бы себя на подобных занятиях как в додзё, потому что результатом такого обучения было развитие ки и кимэ (хотя в этих пансионах такие термины не употреблялись).

Существует два типа физической силы: тай тикара и кокю тикара.[7] Тай тикара, которую обычно называют внешней силой, — это обычная физическая сила. Она развивается такими упражнениями, как, например, поднимание тяжестей. В сравнении с ней, кокю тикара, которую обычно называют внутренней силой, новичку представляется чем-то совершенно отличным от тай тикара. Это несуществующее отличие породило множество нелепых сказок о непобедимости, которую якобы дает кокю тикара. Если бы это было правдой, то гораздо больше олимпийских атлетов использовало бы ее. В действительности единственное отличие между тай тикара и кокю тикара заключается в том, какие мышцы используются.

Когда вы используете тай тикара, это дает ощущение сжатия. Даже когда вы поднимаете вес над головой, у вас возникает ощущение сжатия тела. Использование кокю тикара сопровождается ощущением расширения. Одна из наиболее часто приводимых аналогий — это воздушный шарик; когда вы прикладываете внутреннюю силу, вы представляете себе, что все ваше тело расширяется. Это ключевое различие между внутренней и внешней силой. Когда вы используете тай тикара, вы можете задействовать только одну группу мышц и расслабить все остальное тело. Однако когда вы используете кокю тикара, каждая часть тела работает наравне с другими.

Большинство физических действий выполняется на счет «приготовились: пошел!». Вы делает вдох в фазе подготовки и выдыхаете, прикладывая силу. Цель кокю тикара состоит в том, чтобы позволить вам принять позицию готовности уже с силой. Эта техника была изобретена неким мастером фехтования, искавшим выход из проигрышного положения, в котором ваш меч удерживается противником.[8] В таком положении, если вы будете выдыхать, пытаясь поднять меч вверх, это будет подниманием тяжестей, и у вас не хватит воздуха в легких, когда дело дойдет до удара. Кокю тикара позволяет вам использовать силу в обоих циклах дыхания. Если, поднимая меч, вы вдыхаете с чувством втягивания силы, то сможете преодолеть захват противника. При этом ваши легкие наполняются воздухом для завершающего удара.

Как видите, сочетая внутреннюю и внешнюю силы, вы можете сократить время выполнения техники наполовину. Обычно вы следуете четырехтактной модели счета: первый такт — вдыхаем и готовимся; второй — выдыхаем и поднимаем меч; третий — вдыхаем и готовимся; четвертый — выдыхаем и рубим. Однако, используя и тай, и кокю тикара, вы сокращаете эту модель до двух тактов; первый, вдыхаем и поднимаем меч; второй, выдыхаем и рубим.

Чисто физические преимущества кокю тикара — это всего лишь верхушка айсберга. Когда этот метод используется правильно, он приводит к любопытным психологическим явлениям.

Когда вы используете внешнюю силу, то во время сжатия тела ваше сознание направляется внутрь. В таком случае вы всегда осознаете ограниченность своей физической силы. Но когда вы используете кокю тикара, ваше сознание устремляется наружу, и поскольку вы не концентрируетесь на своем теле — в большинстве случаев вы даже не осознаете его, — у вас возникает ощущение силы без усилий. И выполняя работу, вам кажется, что вы затрачиваете лишь часть той энергии, которую затрачивали обычно. Это, конечно же, не так, но такое ощущение очень полезно: чувствуя, что ваша сила не ограничена лишь мышечной силой, вы действуете в соответствии с этим. Вместо того чтобы думать о том, что, возможно, вы недостаточно сильны, чтобы сделать что-то, вы начинает верить, что можете сделать все что угодно. Как мы увидим позже, подобный настрой имеет множество применений в искусстве войны.

Один из наиболее широко известных примеров внутренней силы — так называемая «несгибаемая рука», но в том виде, в котором она подается, это немногим больше, чем фокус на вечеринке. Добровольцу предлагают вытянуть руку и плотно сжать кулак. Затем другой человек пытается согнуть его руку и находит это совсем несложным. После этого добровольцу говорят вытянуть руку, расслабить ее и сконцентрироваться на потоке ки, излучающемся из кончиков пальцев. Теперь, когда кто-нибудь пытается согнуть его руку, то кажется, что она твердая как железная балка. Этот тест часто используется для демонстрации существования ки теми, кто не понимает, чем на самом деле является ки. Эта демонстрация несгибаемой руки в действительности не имеет никакого отношения ни к ки, ни к кокю тикара. Просто доброволец в первой и второй половине теста использует различные группы мышц. Когда он плотно сжимает кулак, то инстинктивно напрягает все мышцы руки. Это означает, что его бицепс действует против трицепса. Другими словами, бицепс помогает согнуть его руку. Но когда он расслабляется и думает о потоке ки, то напрягает только те мышцы, которые используются, когда он указывает рукой на какой-нибудь предмет; его бицепс расслаблен. Это делает его руку намного сильнее, поскольку она больше не борется сама с собой. Того же результата можно было достичь, попросив добровольца указать пальцем на определенную точку на стене. Ему также можно было сказать, чтобы он полностью расслабился и сконцентрировался на напряжении одного только трицепса. Любой из этих способов даст в результате несгибаемую руку, но ни один из них не иллюстрирует использование кокк-тикара.

Продемонстрировать несгибаемую руку правильно можно только в том случае, если делать это при помощи внутренней силы. Станьте во весь рост и вытяните руку с таким чувством, как будто вы потягиваетесь и зеваете. Не думайте о своей руке; сконцентрируйтесь на попытке расширить все свое тело. Когда вы делаете вдох, у вас должно возникать ощущение, что даже ваши волосы расширяются! Если вы будет выполнять это правильно, то обнаружите, что практически никто не сможет согнуть вашу руку. Даже если человек попытается согнуть вашу руку до того, как вы полностью ее вытяните, у вас должно быть более чем достаточно силы, чтобы завершить движение вытягивания. Если вы изучите это явление более внимательно, то поймете, насколько это мощная вещь.

Кокк-тикара может использоваться в любой технике, в которой задейству-ется движение вверх-вниз. Единственная проблема, с которой сталкиваются новички, когда пытаются использовать ее, заключается в том, что во время поединка им не хватает времени на нормальный дыхательный цикл. Это происходит потому, что они реагируют на врага, вместо того чтобы заставить врага реагировать. Цель любой формы борьбы состоит в том, чтобы заставить противника бегать вокруг себя; вы же должны работать спокойно и медленно. Если ваш противник спешит, у вас всегда будет предостаточно времени для правильного дыхания.

Техника кокю-хо, «метод дыхания», которая в результате приводит к кокк-тикара, на начальной стадии представляет собой чисто физическое действие. Она не увеличивает физическую силу, а лишь «продлевает» ее. Прикладываемая в обоих циклах дыхания сила может показаться неофиту загадочной, поэтому пока механизм действия кокк-тикара им не понят, он будет склонен приписывать дополнительную силу ки или любому другому загадочному феномену. В результате, вместо того чтобы расценивать эту силу как нечто такое, что при правильной тренировке может развить в себе каждый, некоторые начинают воспринимать ее как своего рода волшебство.

Кокк-тикара — это не волшебство. Это простое физическое действие, и каждый может развить его.

Классическим упражнением на развитие кокю тикара является так называемое кокю доса. Оно практикуется в сэйдза вместе с партнером: он плотно хватает вас за оба запястья, а вы пытаетесь опрокинуть его в любую из сторон или назад. Когда поднимаете руки, сделайте глубокий вдох, а затем, на выдохе, опрокиньте его с таким ощущением, как будто вы рубите вниз. Это очень популярное упражнение, его можно увидеть в большинстве школ айкидо. Однако, поскольку большинство учеников неправильно понимает кокю тикара, оно почти всегда выполняется неправильно.

Если вы используете только тай тикара, то практически невозможно поднять руки, когда их держат крепко. Поэтому многие ученики прибегают к использованию дзюдзюцу. Вместо того чтобы делать разрезающее движение вперед прямо против силы противника, они обходят ее по кругу. Немного изменив положение рук, ученик может обнаружить слабую линию, вдоль которой противник, даже если он будет держать изо всех сил, не сможет развить большой силы. Прикладывая незначительную силу вдоль этой линии наименьшего сопротивления, ученик может легко опрокинуть своего противника. Это прекрасное упражнение дзюдзюцу, но это не кокю доса. В этом случае ученики всего лишь практикуют бросок дзюдзюцу, известный как тэн ти нагэ. Поскольку для этого требуется совсем небольшое усилие, то кокю тикара не применятся и, следовательно, не развивается.

Чтобы практиковать кокю доса, вы должны идти прямо против силы противника. Идти против всей его силы. Ваш партнер по тренировке должен держать ваши запястья как можно крепче (так, чтобы на следующий день ваши руки опухли и покрылись синяками). Сделайте глубокий вдох и открытыми руками сделайте режущее движение вверх. Затем с выдохом сделайте рубящее движение вниз, опрокидывая противника в любую сторону. Вместо того чтобы искать его самую слабую точку, ищите самую сильную. Когда вы сможете идти против этой силы с практически незаметным усилием, вот тогда вы будете на самом деле использовать кокю тикара.

Когда вы в первый раз попробуете выполнить кокю доса, вы, скорее всего, сочтете это невозможным: ваш ум оказывается в ловушке вместе с вашими Руками. Партнер крепко держит ваши запястья, и ваш ум в этот момент оказывается захваченным — когда вы смотрите на запястья, ваш ум не в состоянии двигаться. Устремите взгляд вдаль и сконцентрируйтесь на своем теле. Делая вдох, думайте о расширении. Представьте, что вы выросли до таких размеров, что ваша голова касается потолка. Если вы сделает это правильно, то обнаружите, что вам не составляет никакого труда поднять руки, несмотря на сильное сопротивление.

В некоторых школах по-прежнему практикуется древняя форма этого упражнения, именуемая кодэн айки хаппо нагэ. В этом варианте партнер стоит, а вы находитесь в сидячем положении. Когда вы вытягиваете руки вперед и вверх, он крепко хватает ваши запястья. Затем вы бросаете его в любом из восьми направлений. Чем крепче он держит вас, тем жестче ударяется об пол.

Оба эти варианта являются отличным разминочным упражнением. Один из них должен стать неотъемлемой частью тренировки.

Результатом базовой тренировки в любом искусстве становятся сильные, гибкие, здоровые и расслабленные тело и ум, а также высокая и скоординированная жизненная энергия. Там где энергия нетренированного человека будет спорадической и фрагментарной, энергия правильно тренированного человека будет целостной и глубокой.

Это ощущение сложно описать словами, но почти каждый сталкивался с ним. Например, вы находитесь в большой группе людей и интуитивно выделяете одного из них из общей массы. Он не производит шума, не бросается в глаза своим вычурным видом, он может просто тихо стоять в стороне, но почему-то именно на нем будет сконцентрировано внимание присутствующих. Это человек с необычно высоким уровнем ки.

Как уже говорилось раньше, каждое живое существо обладает ки. Высокий уровень ки называют киай.[9] Человек, обладающий киай, кажется переполненным жизнью.

Для киай требуются две вещи: первое, эффективность системы должна быть достаточно высокой, чтобы позволить ки расти; второе, должна существовать позитивная обратная связь. Если в системе слишком много помех или нет достаточного позитивного обратного вклада, то энергия в ней не сможет увеличиваться. Вы уменьшаете количество помех в своем теле, практикуя техники до тех пор, пока не начинаете выполнять их с максимальной эффективностью. Успех приносит позитивную обратную связь. Когда вы начинаете атаку и видите, что все факторы вашей техники настолько совершенны, что она завершится успехом, вы испытываете позитивные чувства. После того как техника успешно завершена и вы вышли из поединка невредимым, у вас вновь возникает позитивное чувство. Эти приливы эмоций мы называем киай.

Часто говорят (особенно младшие инструктора), что киай — это крик, использующийся для того, чтобы привести в замешательство своего врага, или нечто похожее на звук усилия, совершаемого при подъеме чего-то тяжелого. Это не так! И хотя звук киай может вырваться от усилия при выполнении техники и напугать при этом вашего противника, это не имеет ничего общего с подлинным значением этого слова. Киай часто ассоциируется с голосовым звуком, но это не обязательное условие. Есть такая вещь, о существовании которой мало кто догадывается — безмолвный киай.

Если вы еще раз рассмотрите причины киай, то заметите, что во время атаки и во время отступления возникают моменты наибольшей интенсивности. Именно здесь возникает этот звук.[10] Не существует киай, синхронизированного с моментом удара. Подлинный киай — это крик экзальтации; вы чувствуете себя настолько хорошо, что должны издать звук. Это очень сильно отличается от криков начинающих учеников боевых искусств. Они видели только внешние формы киай и, не понимая его сущности, пытаются копировать его.

Если киай выполняется с максимальной эффективностью, то он имеет уникальный звучание — такую чистоту и глубину тона, что кажется, будто он идет из глубины живота. И наоборот, имитация киай новичка, несмотря на то что она может быть достаточно громкой, будет резкой — показатель того, что звук идет из горла. Подлинный киай похож на тренированный голос оперного певца — даже мягкий он будет обладать гораздо более широким диапазоном и глубиной проникновения, чем киай новичка. Настоящий киай имеет диапазон от низкого стона до высокого отрывистого звука. В любом случае он редко звучит по-человечески. Впервые услышав его, вы почувствуете, как волосы у вас на затылке встают дыбом.

Развитие киай — длительный и болезненный процесс. Вы начинаете с того, что выбираете определенную технику и практикуете несколько лет, до тех пор, пока не доведете ее до совершенства. Для того чтобы добиться удовлетворительных результатов, вам понадобится как минимум десять тысяч повторений этой техники.

Занимаясь повторением техник (рэнсю), вы должны довести себя до точки полного изнеможения и пойти дальше. Когда вы свежи, очень легко добавить к технике немного лишней силы, но когда вы утомлены, ваше тело будет инстинктивно искать самый легкий путь. Он также будет и самым эффективным путем. Тренируясь до изнеможения и преодолевая это изнеможение, вы избавитесь от всех ненужных движений. Очень важно, чтобы во время выполнения техники вы не видоизменяли ее. Для этого необходим хороший инструктор. Поскольку такой человек будет знать пределы ваших возможностей, то он сможет безболезненно вывести вас за эти пределы и одновременно с этим проследит за тем, чтобы стиль не приносился в жертву количеству.

Когда вы физически овладеете техникой, то будете готовы ко второй стадии: практике с партнером. Здесь вы должны будете практиковать применение техники в контролируемых условиях. Вы должны начинать мягко и медленно, и, по мере развития вашей силы, партнер должен постепенно увеличивать свое сопротивление. И однажды вы выполните технику идеально при максимальном сопротивлении. Другими словами, вы выполните ее в реальной ситуации, или, по крайней мере, настолько реальной, насколько это возможно в додзе. Когда это произойдет, вы почувствуете огромный прилив эмоций, и вашу технику дополнит крик радости.

Заметьте, ваш киай — это эмоциональная реакция на физическое событие. Очевидно, чтобы усилить интенсивность киай, вы должны усилить интенсивность события. Первое, что вы можете сделать более интенсивным, — это сама ситуация. Настоящее сражение или большое соревнование с тысячами зрителей вызовут высокий уровень напряжения, в результате ваш киай будет гораздо сильнее, чем тот, который возникает во время контролируемой ситуации в додзе.

Качество техники также имеет огромное значение. Случайная победа приносит облегчение, а не киай. Только если вы победите благодаря технике, которая настолько совершенна и красива, что ваш противник не в силах ей противостоять, вы испытает чувство восторга.

В киай захватывает больше всего то, что он выходит далеко за пределы того, что большинство людей считает нормальным. Когда вы достигаете киай, к чувству восторга примешивается ощущение огромной силы. Это вызывает цепную реакцию. Благодаря ощущению силы вы немного расслабляетесь — вы теперь настолько хороши, что вам больше не нужно стараться изо всех сил. Это расслабление приводит к еще большей эффективности. В результате вы получаете позитивную обратную связь.

Хотя потенциальная сила, генерируемая киай, может на первый взгляд показаться безграничной, в реальности же она ограничена вашим физическим состоянием. Старший ученик с хорошо развитым киай, вынужденный по той или иной причине прервать свои тренировки, может с легкостью уложить себя в больницу, вырабатывая больше энергии, чем нужно его телу. Поскольку он почувствовал свою истинную силу, то его больше не останавливает инстинктивное стремление обычного человека сдерживать себя. Еще одна интересная особенность киай заключается в том, что если однажды его почувствовать, то он перестает казаться чем-то сверхъестественным и становится нормальным и правильным способом выполнения любой техники; киай выглядит чем-то особенным только для постороннего наблюдателя. Это может привести (и обычно приводит) к психическому конфликту внутри ученика. Как только в нем рождается киай, он должен сознательным актом воли заставить себя придерживаться общественных норм поведения, чтобы существовать в обществе. Он научился летать, но вынужден держать крылья сложенными, находясь среди не умеющих летать; только в додзе или на поле битвы он может парить.

Всегда было много разговоров о том, какое ужасное испытание представляет собой война для ослабевшего воина. Тем не менее для профессионала война — дом родной. Только на поле сражения он может сбросить оковы общества и жить так, как люди жили тысячи лет: пользуясь всей своей силой, без ограничения. Современный человек проводит свою жизнь под защитой кокона цивилизации и может так никогда и не увидеть (еще менее вероятно стать жертвой) акта насилия. К этому человечество пришло совсем недавно. Большую часть своей истории человек жил «на грани», в шаге от неожиданной и насильственной смерти. Те, чья профессия — насилие (полицейские и профессиональные солдаты), понимают это. Они знают, что цивилизация — это всего лишь оболочка. Поэтому к ним редко относятся как к столпам общества. Скорее они заставляют общественность испытывать чувство странной тревоги. Корень этой тревоги в подсознательном ощущении киай воина.

Но с точки зрения воина именно он нормален. Это остальному обществу чего-то не хватает. И хотя воин может быть и не в состоянии определить это, но то, чего не хватает обычной публике, — это киай. Однажды почувствовав его, к нему привыкаешь больше, чем к наркотику. Поэтому солдаты, полицейские и последователи додзе продолжают свою работу. Только когда они заняты ей, они чувствуют, что по-настоящему живут. Требовать от воина, чтобы он никогда не проявлял своей силы, означает обречь его на влачение жалкого существования. Поскольку для таких людей киай — это уже не часть их жизни; это вся их жизнь.

После того как вы безупречно выполнили технику, у вас остается приятное ощущение, своего рода привкус. Это называется дзансин, «остающийся дух». Во время дзансин, когда движения техники остались в прошлом, все то, что вы делали во время ее выполнения, по-прежнему присутствует (даже в более выраженной форме): безупречное равновесие, полное осознание происходящего вокруг и духовный фокус. В этот промежуток времени, длящийся несколько секунд, вы вплотную приближаетесь к состоянию максимальной эффективности, ничего при этом не делая. Это момент великой неподвижности — вы не двигаетесь и кажется, что Вселенная затаила дыхание. Дзансин— это безмолвная экзальтация, наслаждение воспоминанием о совершенстве.

Среди самураев бытовала такая поговорка: «После сражения затяни потуже лямки своего шлема», которая означала, что победив, воин не должен ослаблять бдительность. Или как говорят охотники Африки: «Мертвый лев встает и съедает тебя». Такого рода высказывания заставили многих новичков думать о дзансин как об искусственно поддерживаемом состоянии сознания. Ничто не может быть дальше от истины.

Если (и это очень большое «если») техника выполнена безупречно, то дзан-син обязательно будет присутствовать. Дзансин — такая же неотъемлемая часть совершенной техники, какой является эхо у громкого звука в горах. Чтобы обрести дзансин, вы должны пойти дальше заурядной победы, вы должны победить славно, поскольку дзансин — это больше, чем эхо совершенства, это само совершенство.

Совершенство дзансин очевидно. Если вы наблюдаете за сценой, в которой человек одерживает большую победу, то вы обычно видите, как он прыгает от радости. Но если он победил благодаря своему мастерству, а не из-за обычной случайности, его реакция совершенно иная. Он осознает, что только что он сделал нечто внушающее благоговейный ужас, и на мгновение застывает, чтобы насладиться этим ощущением. В этот момент все в нем совершенно — каждая линия его тела представляет собой произведение искусства. Если вам доведется увидеть нечто подобное, то вы запомните это на всю оставшуюся жизнь. Японские кинематографисты обладают потрясающей способностью ловить такие моменты. В типичном вестерне сцена драки будет завершена вздохом изнеможения. В японских же фильмах поединок закончится кадром, снятым так, чтобы зритель испытал чувство максимального эстетического удовлетворения. Это момент славы, и все действие застывает, пока им наслаждаются. Хотя это и искусственный прием, он иллюстрирует правильные эмоции.

Обычно говорят о дзансин как о ментальном состоянии, наступающем после выполнения безупречной техники, но можно достичь дзансин и до выполнения техники. Подобно коту, который заметил потенциальную добычу, вы застываете в состоянии совершенной неподвижности, ощущая каждую клетку своего тела. После достаточной практики вы поймете это ощущение и научитесь испытывать его в любое время. Прекрасным примером могут послужить актеры японского театра Но.

Состояние дзансин можно сохранять практически постоянно. Ветераны военных сражений и полицейские очень хорошо это знают. Однако в цивилизованном обществе это состояние не является обязательным. Оно может быть необходимым для выживания в зоне боевых действий, независимо от того, чем является эта зона: городскими кварталами или джунглями Азии, но оно не подходит для спокойной размеренной жизни современного человека. Находясь в присутствии человека в состоянии дзансин, обычный человек испытывает сильное беспокойство.

Дзансин и способность достигать его имеет для воина двойное значение. Во-первых, поскольку восприятие воина предельно обострено, он становится чрезвычайно опасен и может среагировать с сокрушительной силой на малейшую провокацию. Во-вторых, дзансин может служить мерилом прогресса ученика, поскольку наступает только после совершенного выполнения техники. Без этого нельзя знать наверняка, достигнут ли предельный уровень физической тренировки.

Слово айки записывается теми же двумя иероглифами, что и слово киай, только в обратном порядке. И хотя оно буквально может быть переведено как «слияние духа», не делайте ошибки, ставя между айки и киай знак равенства.

Киай — это то, что происходит внутри вас. Вы можете вызвать в себе состояние киай даже когда вы одни. А айки — это перенос вашего киай на противника. Когда ваша ки настолько сильна, что ее можно классифицировать как киай, она оказывает воздействие на вашего врага. Поскольку он ощущает вашу огромную духовную силу. Его желание атаковать ослабевает. Вероятно, самое лучшее определение айки дал Такэда Сокаку,[11] который говорил: «Айки—это искусство побеждать противника взглядом».

Превращение айки в практически применимое искусство - это процесс постепенный. И хотя оно было создано мастерами фехтования, искусство[12] — не самый быстрый способ изучить его. Гораздо лучше этой цели служит система дзюдзюцу, особенно рю, возникшее на основе дайто-рю. Причина этого в том, что во многих других боевых стилях, таких, как каратэ, вы можете заменить техническое мастерство силой или скоростью и все равно выиграть. Однако в системах, таких, как дайто-рю айкидзюдзюцу, вы работаете медленно и мягко против сильного сопротивления. Поскольку вам не разрешают использовать скорость или силу, ваше айки вынуждено развиваться.

Первый этап в развитии айки состоит в том, что вы сначала изучаете новую технику, а затем отрабатываете с партнером до тех пор, пока не сможете выполнить ее правильно. После этого вы выбираете другого, более сильного партнера и продолжаете работать до тех пор, пока не будете уверены в том, что сможете выполнить эту технику против любого. Третий этап возвращает вас к первоначальному партнеру. Теперь, когда вы работаете, он постепенно увеличивает свое сопротивление, позволяя вам завершать выполнение техники. После того как вы сможете выполнить эту технику против его максимального сопротивления, вы приступаете к отработке ее с другими партнерами.

В конце концов придет время, когда у вас не будет и тени сомнения в том, что вы можете успешно использовать эту технику против любого противника, независимо от того, насколько сильно он сопротивляется. Когда вы достигнете этого уровня, вы естественным образом начнете уменьшать усилия, прикладываемые для выполнения техники. Именно здесь и начнет развиваться ваше айки. Ваш противник будет чувствовать, что вы просто играете с ним, что вы уверены, что победите, и не считаете его сколько-нибудь серьезной угрозой. Это заставит его испытать своего рода безысходность. У него возникнет вопрос, зачем вообще нужно пытаться, если у него нет ни малейшего шанса на успех. Это его состояние в свою очередь сделает победу еще более легкой, и поэтому вам потребуется еще меньше усилий. Айки можно развить до такой степени, что вам будет достаточно лишь взглянуть на врага, и он сдастся.

Итак, аура, которую вы излучаете и которая является выражением вашей уверенности в себе, — это киай. Воздействие, оказываемое этой аурой на врага, — это айки. Вы чувствуете киай, он чувствует айки.

Если вы полагаете, что это звучит слишком эзотерично, и не можете представить себе, как можно победить в сражении при помощи айки, то вспомните, что родители каждый день используют его против своих детей. Это тот же самый метод. Единственная разница в степени. Говорят, что великий феодальный полководец Минамото Ёсииэ развил это искусство до абсолютного состояния. Есииэ был величайшим воином в истории Японии, еще он был известен под именем Хатиман Таро, «младший сын бога войны». Легенда рассказывает о том, что ему стоило только приказать седлать лошадь и целые армии сразу же сдавались.

Первое упоминание об айки мы находим в древних свитках японских школ фехтования. Айки существует столько, сколько и сама жизнь; но только в додзё, в которых преподаются старые традиционные рю, можно найти формализованный метод его развития. В таких додзё к боевой технике относятся только как к средству развития айки. В более современных школах техники важны сами по себе, либо для самозащиты, либо для соревнований, и первоначальная цель утрачена. Это не значит, что в современных школах вы никогда не увидите айки. Это значит, что в современной школе оно — случайный побочный продукт, а не основная цель тренировки. Это также не значит, что современные школы не правы в своем подходе. Айки требует десятилетий практики, а это многим не по вкусу. Для большинства учеников быстрый результат куда более ценен, чем достижение чего-то неуловимого в далеком будущем.

Айки — это общий фактор всех традиционных японских воинских искусств, и его не нужно связывать только с современной школой айкидо. И хотя айкидо имеет историческую связь с учением об айки,[13] оно настолько ослабело (как теория, так и практика), что стало слишком мало похоже на истинное айкидо, представляющее собой набор физических упражнений, развивающих айки. То, что преподается в большинстве школ айкидо сегодня, — очень мягкая форма дзюдзюцу, основанная на смягченных техниках дайто-рю, щедро разбавленная псевдодуховными учениями,[14] делающими это искусство практически ни к чему не пригодным, кроме личного развлечения. Причина такого состояния дел в том, что большинство людей помнит Уэсибу мягким стариком, каким он был в восемьдесят, а не тигром, каким он был в пятьдесят. Они забывают его заявление о том, что «айкидо на 99 процентов состоит из ударов». Уэсиба хорошо понимал айки, но, к сожалению, недостаток образования очень сильно ограничил его способность передать это знание своим последователям.

Айки— это конечное состояние любого воинского искусства. Это не шоу - вы не напугаете своего врага ни своими действиями, ни своим видом. Это отсутствие шоу — вы ничего не делаете, потому что ваш противник недостаточно важен для того, чтобы вы что-то делали. Вашего существования вполне достаточно, чтобы победить его.

Битвы выигрываются и проигрываются благодаря ментальному отношению. Оружие и количество солдат бесспорно важны, однако ошибкой будет считать их самыми важными факторами войны. Решающим фактором на поле боя является кокоро, «сердце», ментальное отношение воина. Именно это отношение — кокоро, составляет разницу между солдатом и гражданским человеком.

Обсуждение боевого духа в век электроники и ракет, когда солдат редко видит своего врага, может показаться анахронизмом. Но это далеко не так. Правильный боевой дух так же важен сегодня, как и тысячу лет назад. Единственная проблема заключается в том, что его становится все труднее и труднее развить.

В феодальной Японии к касте самураев принадлежало менее 10 процентов населения. Менее десяти процентов этой группы были по-настоящему хорошими воинами. И, наконец, в этой элите только один из сотни был настоящим мастером своего дела. Эти соотношения остаются неизменными для всех времен и культур. (Есть несколько исключений, например Спарта, но их очень мало.) Таким образом, мы говорим об одном проценте от одного процента населения. И хотя патриотически настроенным людям это может не понравиться, большинство современных людей непригодны для сражения. Благодаря своему воспитанию современные люди в общей массе не способны ни производить, ни терпеть насилие.

Эта проблема имеет три аспекта. Во-первых, современное общество с самого рождения начинает настраивать своих граждан против насилия. Затем, когда им исполняется восемнадцать лет, оно одевает молодых людей в военную форму и хочет всего за несколько недель сделать из них убийц.

Во-вторых, средства массовой информации дают молодежи совершенно фальшивую картину того, что на самом деле представляет собой насилие. Современные фильмы показывают раны от пуль как красные пятна на рубашке врага. Это очень плохо готовит человека к зрелищу руки или ноги, оторванной современным снарядом.

И наконец, машины войны превзошли людей, которые ими управляют. В прошлом сражение ограничивалось выносливостью войск — когда лошади и воины уставали, армии выходили из сражения, чтобы отдохнуть и перегруппироваться. Теперь же механизированным подразделениям иногда приходится поддерживать ближний бой в течение нескольких дней, а то и недель. Это выходит далеко за границы выносливости человеческого тела. Средний солдат современной армии представляет собой физически эффективную боевую единицу в течение менее чем шести месяцев. Пик его эффективности приходится примерно на третий месяц, а затем она неуклонно падает (и это учитывая, что он проводит очень мало времени в настоящем бою). Эта физическая слабость оказывает сильное воздействие на дух воина. Однажды осознав, что он недостаточно силен, чтобы максимально использовать инструмент своей профессии, он начинает сомневаться в своих способностях вообще.

Как стратег, вы должны постоянно держать в голове тот факт, что вы продукт современной цивилизации и что учения цивилизации проникли в вашу личность гораздо глубже, чем вы это осознаете. Формирование вашей личности было обусловлено общественными идеалами, а не реальностью насилия. Для того чтобы развить кокоро, вы должны научиться видеть сквозь завесу идеализма.

Кокоро — это не просто устойчивое ментальное отношение; это ментальное отношение, необходимое для победы. Классический способ достичь такого отношения — это выжить в большой битве. Однако поскольку выживание представляется по большей части вопросом удачи, то этот метод не очень эффективен.

Для того чтобы развить кокоро без военных потерь, вы должны понять природу человека и общества. Если вы научитесь объективно их воспринимать, то сможете отбросить некоторые социальные концепции, идеалы и идеи, которые мешают в сражении. Социальная обусловленность проникла глубоко внутрь вашей личности, поэтому, пытаясь освободиться от нее, приготовьтесь к некоторой ментальной инертности.

Когда вы думаете о войне, вы должны освободиться от концепции хорошего и плохого, морального и аморального. Нет таких вещей, как хорошая или плохая война; есть только война, и это всегда несчастье. Мораль существует до и после битвы. В период активного насилия все мысли подобного рода должны быть отброшены. Когда вы начинаете сражение, у вас должна быть лишь одна мысль: победить!

Большой человек с хорошей техникой может быть побежден противником маленького роста, если ему не хватает способности концентрироваться. Большой человек хочет победить, но этого недостаточно для того, чтобы сделать то, что для этого необходимо. В результате он мешкает и использует не всю свою силу, что приводит к фатальным последствиям. Человек же с кокоро не имеет такой слабости, и это делает его действительно опасным. Самое простое определение опасного человека—это человек, готовый ударить. Он может ударить любого, в любое время и в любой ситуации. Четко осознавая, что сражение — это не место для рационального человека, он отключает рациональную часть своего сознания. Остаток его существа превращается в инструмент войны. Он ничего не видит, кроме цели, и ничего не чувствует, кроме желания нанести ей удар.

Это может прозвучать довольно безжалостно, но такова война. Мир был бы намного более приятным для жизни местом, если бы в нем не было воинов, но они по-прежнему необходимы. Времена насилия могут быть преодолены только людьми насилия; и поскольку общество отказывается воевать само, оно не должно терять способности воспитывать таких людей.

В дополнение к попыткам воевать только в хороших войнах, у современного человека есть еще пристрастие к войнам ограниченным. Он любит их, потому что они дают ему ложное чувство безопасности — если он участвует в маленьких сражениях, то он рискует потерпеть лишь маленькие поражения. В реальности же, противоречие заключено уже в самом термине «ограниченная война». Правильное слово для такого события — спорт.[15] Война — это не спортивное действо, и ее никогда не выиграть, если пытаться относиться к ней как к таковому.

Вспомните типичную телевизионную сцену драки. Хороший парень сбивает с ног плохого парня, а затем отступает, давая плохому парню снова подняться на ноги. Это повторяется до тех пор, пока плохой парень не в состоянии больше продолжать в том же духе. Смешно! Вы никогда не должны давать врагу возможности причинить вам боль. Когда вы сбиваете его с ног, вы должны топтать его голову до тех пор, пока он не прекратит двигаться. Это кокоро. Опасность заключается в том, что вы можете быть настолько обусловлены обществом, что замешкаетесь с этим действием. Именно в этот момент человек, которого вы сбили с ног, вытащит пистолет и убьет вас.

История изобилует примерами этой основной истины. Европейская фаза Второй мировой войны была выиграна благодаря ничем не сдерживаемой бомбежке немецкого промышленного комплекса. Тихоокеанская фаза той же самой войны была выиграна благодаря неограниченному использованию подводных лодок в боевых действиях против Японии, вещам, которые считалась негуманными и аморальными всего за несколько лет до того. А теперь взгляните на обратную сторону медали, вспомните Корею и Вьетнам. Запад проиграл оба этих конфликта потому, что наложил ограничения на боевые войска. На Среднем Востоке мы видим прекрасный пример кокоро в Шестидневной Войне — любая война, которая длится меньше недели, является явным результатом грамотного руководства.

Гражданские люди ненавидят подобного рода заявления. В ответ они чаще всего говорят: «Лучше славное поражение, чем позорная победа». Это чистейшей воды безумие. Если вы не планируете победить, то с самого начала не должны начинать драться. Войны выигрываются не лучшими из людей; они выигрываются наихудшими из них. Сражение — это не славное приключение для историка победившей стороны. Для тех, кто непосредственно вовлечен в него, — это испытание, полное крови и боли. Тем не менее время от времени возникают ситуации, когда таких ситуаций нельзя избежать. Единственное рациональное решение — вступить в бой быстро и жестко и закончить все это как можно быстрее.

Насколько быстро? В индивидуальном столкновении вы должны оперировать секундами. В военном конфликте между нациями — днями. Любая битва, которая длится больше минуты между индивидами или больше недели между армиями, ведется неправильно.

Секрет этой скорости в кокоро. Когда оно развито, вещи происходят очень быстро. При первом же признаке опасности вы бросаетесь в горло, оставляя все мысли о правилах на потом.

Более двухтысяч лет назад в книге «Сун Цзы» У Чи сказал: «Поле битвы — это земля стоячих трупов. Тот, кто хочет жить, умрет». Он имел в виду, что, если вы думаете о самозащите, вы наверняка проиграете, потому что каждая мысль о защите — это на одну мысль об атаке меньше. Поэтому вы должны отбросить все мысли о личной безопасности и сконцентрироваться на уничтожении своего врага.

Как видите, правильное кокоро объединяет в себе много вещей: км, кимэ имусин. По существу оно состоит из уничтожения всех концепций, которые не имеют прямого и позитивного отношения к выполнению поставленной задачи. Единственная вещь, которая существует во всей Вселенной, — это ваш враг, а ваша единственная цель — уничтожить его.

Самая основная задача боевого офицера любой армии заключается в том, чтобы вселить правильное кокоро в свои войска. К сожалению, это происходит очень редко. Современная концепция создания гражданина-солдата является самой большой помехой для воспитания нужного духа. Если вы скажете человеку, что он часть общества, то в момент опасности он захочет получить от этого общества защиту. Это не Путь Воина. Задача воина защищать свое общество, а не искать у него защиты.

Боевые войска должны быть изолированы от общества как можно больше. Это будет гарантией того, что они живут (и умирают) в соответствии с моралью полка, а не общества. Ожидать от человека, чтобы он жил по одним правилам, а умирал по другим—бесчеловечно и нереалистично. Изолированный полк очень скоро проникнется полковой философией. Члены полка—это семья, а традиции полка — ее история. Приобретение боевого менталитета в таких условиях происходит почти автоматически.

Индивидуум инстинктивно приспосабливается к норме. Если эта норма-насилие, то результат — кокоро. Это можно часто наблюдать в элитных боевых подразделениях. Они не живут среди гражданских людей и не сражаются за абстрактные социальные принципы. Они сражаются за команду, и это все, что для них важно. Этот дух вы никогда не увидите в войсках, где служба идет ежедневно с девяти до пяти и чей боевой дух сильно разбавлен общественной моралью.

Армия, обладающая кокоро, думает только об уничтожении врага. Только когда солдаты инстинктивно начинают двигаться на звук выстрелов, они становятся опасной армией. Работа офицера состоит в том, чтобы создать этот дух, а не руководить. Руководство необходимо, только когда дело касается толпы. С настоящими профессионалами задача офицера удержать их. Он сдерживает войска до тех пор, пока не наступит подходящий момент, а затем выпускает их. А их кокоро делает все остальное.

Кокоро индивида создается в додзё. Вот почему додзё физически и духовно изолировано от сообщества. Школа, которая слишком открыта для общества, будет загрязнена его ценностями. То же самое относится и к школам, использующим правила поведения общества. Настоящее додзё похоже на изолированный полк. Оно не открыто для широкой общественности и имеет свои собственные правила и ценности. Это одна из причин, по которым в традиционном додзё используется японская терминология. Такие действия, как поклон вместо рукопожатия и снимание обуви перед входом, препятствуют сближению учеников.

Бизнес — это тоже форма боевых действий. Бизнесмен использует бумагу вместо пуль, но принцип остается тем же самым. Так же и кокоро. Хороший бизнесмен должен всегда быть готовым вступить в конкурентную борьбу, с любым и в любое время. Если он готов поставить на карту свое состояние (победитель получает все), то он становится очень опасным конкурентом. Лишь немногие люди готовы пойти на это; присутствие такого человека лишает его более консервативного самообладания. У бизнесмена, как и у его кузена-солдата, лишь одна цель — победить.

Стратег бизнеса тренируется так же, как солдат в полку или человек в додэё: он полностью уходит в свой бизнес и живет только по его законам — мораль бизнеса становится его моралью, а ценности бизнеса его ценностями. Необходимо избегать общераспространенной практики, когда руководитель принимает активное участие в жизни общества. Такие действия могут только ослабить кокоро.

Если вы посмотрите на людей, сделавших самые большие состояния или генералов величайших армий, вы обнаружите, что они никогда не были стратегическими консерваторами. Великие люди двигались в своей жизни в одном направлении — вперед, охотно вступая в любой новый конфликт. Люди более консервативного склада могли выжить, но только благодаря милости более агрессивных. На всех уровнях жизни овцы только тогда целы, когда волки сыты.

Кокоро не обязательно приводит к победе. Война, по большей части, дело случая. Сражение обычно выигрывает та сторона, которая делает предпоследнюю ошибку. Все, что делает кокоро, так это гарантирует, что вы будете как можно меньше времени тратить на несущественное. И поскольку вы не тратите времени на несущественное, то делаете меньше ошибок — и, возможно, не сделаете последней.

Но как бы там ни было, все люди умирают, и с этим ничего нельзя поделать. Единственное, что человек (народ) на войне может сделать, так это решить, что уж если смерть неминуема, то она будет стильной и дорогой. Это тоже часть кокоро.

В математике существуют формулы, которые можно назвать строгими. Эти формулы не зависят ни от чего, что остается неопределенным, для их получения могут потребоваться сложные манипуляции с уравнениями. С другой стороны существует другой тип формул, которые можно назвать элегантными. Элегантная формула и глубока и проста одновременно. Вероятно, наиболее широко известное уравнение такого типа — это эйнштейновское Е=тс^А, которое описывает взаимоотношения материи и энергии во Вселенной.

В бою также существует такого рода элегантность. По-японски она называется сибуми.[16] Это слово обозначает сдержанную элегантность и стиль. (Черный ролс-ройс — это сибуми, позолоченный автомобиль с откидным верхом — это просто безвкусица.)

Мастер-стратег, преисполненный кокоро, никогда не прибегает к показным или экзотическим техникам. Совершенство стойки и простота движений придают стратегии, которую он выбирает, неизменную красоту. Его кокоро позволяет ему сфокусироваться на победе и принять возможность поражения. Он не беспокоится о поражении, он просто полон решимости действовать в соответствие со стилем.

Когда молодого бойца атакуют, вынуждая вступить в единоборство, он может попытаться выполнить какой-нибудь удар в прыжке, а затем продолжить свою контратаку сложной комбинацией. И даже когда он побеждает, в его победе нет ничего великого. Мастер никогда не прибегнет к такого рода защите. Скорее всего, он сделает простое скользящее движение в сторону, чтобы уклониться от атаки. Одновременно с этим он нанесет один-единственный точный удар. Стойка, тайминг и дистанция — все будет совершенным. Будучи воплощением сибуми, такой человек побеждает, не сражаясь.

Этот аспект кокоро находит свое отражение в традиционном додзё. В то время как спортивный зал может быть красочно оформлен, увешан коврами и оборудован прекрасной стереосистемой, додзё выглядит совершенно иначе. В додзё предпочтение отдается естественным материалам, хорошо отполированному дереву, а крашеные поверхности обычно однотонно белые. К украшениям относятся неодобрительно, и обычно они состоят из какого-нибудь интересного камня или цветочной композиции.

Сибуми — это состояние сознания, а не притворство и вычурность; это важный элемент кокоро, концентрирующий физическое действие. Простое, естественное движение всегда более эффективно, чем сложные вращения. Это означает, что воин должен добиваться победы наиболее прямым путем. Только когда воин превращает сибуми в образ жизни, простое, прямое действие становится автоматическим.

Интересный пример сибуми можно найти в правилах ранних соревнований по воинским искусствам.[17] В этих матчах судья, определяя победителя, выкрикивал: «Итон!» Это означало «одно очко». Чтобы заработать иппон необходимо было атаковать со всей решимостью, точно нанести удар, а затем чисто выйти из поединка. Все это должно было быть выполнено с безупречным стилем. Это была ситуация сибуми.

Однако поскольку получить иппон было очень сложно, то он был большой редкостью. И вскоре спортивные организации, поддавшиеся давлению зрительской аудитории, установили вадзаари, пол-очка. Эта оценка давалась за технику, выполненную не безупречно. Вслед за этим последовала четверть очка.

Самое прискорбное в этих дробных очках то, что самим своим существованием они разрушают тот дух, которому пытаются научить воинские искусства. Участник соревнования, зная, что может выиграть, сложив вместе несколько дробных оценок, больше не чувствует необходимости стараться заработать целое очко. Полная самоотдача больше не требуется, поэтому ее так редко можно увидеть. Не увидите вы и кокоро, дух воина.

Одним из наиболее загадочных и интригующих аспектов японской культуры является концепция харагэй. Это одно из тех японских слов, которые не имеют точного английского эквивалента. Хара означает «живот»; таким образом весьма и весьма приблизительное значение этого слова — «искусство живота»: нахождение решения проблемы нерациональным (т. е. нелогическим) способом. Это не так уж эзотерично, как может показаться на первый взгляд.

На Западе мозг рассматривается как центр логики, а сердце как центр эмоций. Японцы добавили к этому списку живот, считая его центром души и инстинктов.

Харагэй, как функция кокоро — это многогранное искусство, одновременно и духовное, и физическое. Чтобы понять духовное значение харагэй и причины его существования, необходимо бросить беглый взгляд на японский язык.

Японский язык — это язык поэтов. Сначала он может показаться довольно простым и непосредственным, но чем больше вы будет его изучать, тем более сложным он будет становиться. Основной источник трудностей — почти бесконечный список спряжений глаголов — практически для любой возможной социальной ситуации существует отдельная форма глагола. Это означает, что, когда вы описываете определенное событие, вы должны учитывать относительные и абсолютные социальные статусы всех сторон, участвующих в разговоре, а также их степень обязательств друг перед другом. Каждый из этих факторов влияет на выбор той формы глагола, которая должна быть использована[18]

И хотя сейчас употребление почтительных форм не имеет большого значения, в прошлом это было вопросом жизни и смерти. На протяжении нескольких сотен лет самураи обладали законным правом (и моральной обязанностью) моментально убить любого простолюдина, который не выказал им своего уважения должным образом. Это было причиной почтительной речи и подчеркнуто вежливого поведения японцев. История имеет свою инерцию, и привычки, так глубоко и прочно укоренившиеся в сознании, совсем не просто сломать. И хотя выбор неправильной формы глагола сегодня не повлечет за собой смертного наказания, он непременно станет причиной социального остракизма.

Из-за этой повышенной социальной чувствительности японец с самого рождения учится не делать категоричных заявлений — такого рода заявления обязательно кого-нибудь обидят, независимо от того, что это за заявления. Именно поэтому японец не любит говорить «нет». «Нет» — это категоричное слово, могущее вызвать обиду. Прекрасным примером является манера поведения за столом: если подают что-то совершенно несъедобное, то хорошо воспитанный гость-японец никогда не будет настолько груб, чтобы сказать: «Я это не люблю», самое большее, что он может сказать: «Я люблю это совсем чуть-чуть».

Еще одним таким примером является поведение (нередко приводящее в бешенство западных бизнесменов) руководящего работника японской корпорации. Там, где западный человек обычно принимает решение сразу, японцу требуется время, чтобы все взвесить и прийти к полному консенсусу. И дело не в боязни ответственности; он просто не хочет случайно кого-нибудь обидеть.

Все это ведет к проблеме личного общения. Для студента, начинающего изучать японский язык, разговор двух японцев может оказаться сплошным разочарованием. Иногда кажется, что их беседа состоит практически из одних покашливаний, шиканий и пожиманий плечами. Проблема в том, что западный человек воспринимает язык как средство передачи информации. Японец же относится к нему больше как к способу передачи эмоций. Весь японский язык структурирован таким образом, чтобы говорить о чувствах, а не о вещах.

Поскольку слова создают возможность совершить социальную ошибку, то японцы пытаются использовать их как можно меньше. В результате многовековой практики они стали очень искусны в двустороннем невербальном общении, особенно там, где дело касается ощущений и эмоций друг друга. Способ достижения этого — сочетание сублимации эго, спокойствия духа и сохранения мусин — делает человека сверхчувствительным к мыслям и чувствам других. Это определенно не форма ESP. Уменьшая фоновый шум своих собственных мыслей, японец увеличивает свою чувствительность к мыслям других. Он не читает мысли. Он просто настолько чувствителен к малейшим изменениям голоса и поведения, что иногда производит такое впечатление.

Харагэй — это не логичное, и даже не рациональное действие. Это то, что часто называют инстинктивной реакцией.

Это не исключительно японское явление. Чтобы увидеть прекрасный пример харагэй в действии, понаблюдайте за супружеской парой, прожившей вместе пятьдесят лет. Они настолько привыкли друг к другу, что похоже общаются телепатически. Взгляд или пожатие плечами имеет больше значения для этих двух людей, чем несколько минут разговора между незнакомцами.

Для фехтовальщика харагэй открывает безграничные возможности. Первое, и самое главное, вы станете настолько чувствительны по отношению к окружающим вас людям, что будете ощущать опасность до того, как она станет явной. Это в свою очередь позволит вам начать контратаку до того, как ваш противник начнет атаку.

«Можно развить харагэй, слегка модифицировав свои стандартные тренировочные упражнения. В додзе вы обычно практикуете техники, выполняя их в определенных боевых стойках. Для того чтобы развить харагэй, практикуйте те же самые техники в естественной стойке. Просто станьте естественно и позвольте партнеру атаковать вас. Пытайтесь начинать свои контрдействия в момент атаки партнера.

Когда вы сможете это сделать, поверните вашу исходную позицию немного в сторону относительно партнера. По мере того как будет развиваться ваше мастерство, увеличивайте угол поворота; и так до тех пор, пока вы не окажетесь полностью развернутым в противоположную сторону. Когда вы двигаетесь инстинктивно, противодействуя атаке до того, как она начнется, и даже не видя атакующего, то вы используете харагэй. Это не так сложно, как кажется. Даже новичок, если он сохраняет мусин, может это сделать.

Последнее замечание по этому поводу касается очень часто цитируемого и столь же часто искажаемого высказывания Фунакоси Гитин. Он сказал: „В каратэ не существует первой атаки“. Многие западные ученики неправильно истолковывают это высказывание в том смысле, что нужно позволить своему противнику нанести первый удар. Это не то, что имел в виду Фунакоси. Даже поверхностное изучение японского языка выявит ошибочность такой трактовки.[19] Традиционно и лингвистически, японцы всегда считали, что атака начинается в тот момент, когда вы о ней думаете.

Фунакоси ни в коем случае не имел в виду, что вы должны позволить врагу бить первым; он просто говорил, что вы не должны бить того, у кого нет агрессивных намерений.

В дополнение к психологическому аспекту, харагэй имеет еще и физический, который не менее важен. Когда вы практикуете харагэй, вы полностью концентрируетесь на нижней части живота, на точке, известной под названием иттэн, „одна точка“[20] Эта точка расположена на три дюйма ниже пупка и соответствует центру тяжести человеческого тела. Концентрируясь на этой точке, вы изменяете не только способ мышления, но также и способ движения. Этот процесс обычно называют центрированием.

Все боевые стойки строятся с помощью центрирования. Отведите плечи назад и вниз. Затем слегка напрягите живот, опустите бедра и освободите свой ум от мыслей. Закройте подмышки (представьте себе, что вы держите по мраморной плитке под каждой из них) и попытайтесь направить пупок вниз. Вся стойка должна быть расслабленной, но крепкой. Это положение часто называют фудотай, „неподвижное тело“. Соответствующее ментальное состояние называется фудосин, „неподвижное сознание“.

Вы должны регулярно практиковать эту стойку. После десятилетий неправильного стояния у вас уйдет некоторое время, прежде чем эта стойка станет автоматической. Обычный способ сохранять осознание этого положения — завязать пояс немного ниже на бедрах и чуть туже, чем обычно. Это поможет вам удерживать, по крайней мере, часть сознания в правильном месте.

Физические преимущества этой стойки не замедлят проявиться. Поскольку вы сконцентрированы на центре, то ваши движения станут более плавными и сбалансированными. Вместо того чтобы передвигать тело с помощью ног, вы начнете передвигать ноги телом. Это можно продемонстрировать на классическом примере, который, по мнению большинства людей, является весьма показательным.

Пусть ваш партнер станет на расстоянии нескольких ярдов перед вами. Затем пусть он выставит одну руку на уровне груди поперек линии вашего движения и соберется с силами. Теперь идите вперед так, как вы ходите обычно. Как только ваша грудь упрется в его руку, вы будут остановлены. Даже если вы приблизитесь к нему с желанием сильно толкнуть, вам будет очень сложно пройти барьер его руки.

Теперь отойдите назад и попробуйте еще раз. Но теперь адаптируйте свое тело и сознание для харагэй, как это было описано раньше. (Если вы прижмете ладонь руки к нижней части живота, то это поможет вам усилить концентрацию на этой точке.) Идите вперед медленно и можете даже не смотреть на своего партнера. Расслабьтесь, дышите мягко и просто перемещайте центр вперед. Если вы будете делать это правильно, то, когда вы встретите его руку. Ее сопротивление вас даже не затормозит. Удобно выпрямившись во весь рост, вы будете толкать его через комнату. Это в такой же мере ментальный процесс, как и физический — если вы позволите своему сознанию сместиться из центра в руку партнера, пусть даже на мгновение, то вас остановят.

Существует множество таких упражнений и демонстраций. Если вы знаете ката каратэ, то можете использовать их для интересных личных открытий. Выполните их один раз так, как вы обычно их делаете, концентрируясь на технике, а затем выполните еще раз, думая только о своем центре. Обычно ученик сразу же чувствует радикальную перемену и в ощущении ката, и в ее внешнем виде. Вы неожиданно для себя осознаете, почему ката в выполнении старших учеников выглядит настолько совершенней, чем в выполнении младших.

Физическая сила и устойчивость — это всего лишь побочные продукты харагэй, а не ее сущность. Конечная цель заключается в развитии ментальной силы и стабильности, которые позволили бы вам действовать в бою. Это значит, что вы должны уметь моментально определять намерения своего врага и отвечать на них соответствующими действиями. Ключевое слово здесь моментально. Если ваша контратака основана на логической мысли, то всегда будет существовать небольшая задержка между побудительной причиной и ответной реакцией. Ментальная сила, посредством которой вы моментально реагируете, — это фудосин, являющаяся основой кокоро.

Есть такая старая история о Миямото Мусаси, которую часто рассказывают в додзё для того, чтобы проиллюстрировать природу фудосин. Однажды в школу Мусаси пришел посетитель. И когда они пили чай, посетитель спросил: „Сэнсэй, что это за секретная техника „Сознание Подобное Камню“, которой, как я слышал, Вы учите в своей школе?“ Мусаси в ответ позвал одного из своих учеников и приказал ему вспороть себе живот. Не моргнув глазом, ученик выхватил свой нож, оголил живот и приготовился выполнить задание. В самый последний момент Мусаси схватил его руку и отменил свой приказ. Все так же бесстрастно ученик поправил на себе одежду и спокойно вернулся в додзё, чтобы продолжить тренировку. Повернувшись к своему гостю, Мусаси сказал: „Вот это и есть дух камня“.

Это твердость духа, которая требуется воину. В длительном и болезненном процессе духовной закалки, сознание человека подобно мечу. Оно становится прямым, крепким, холодным, острым и хорошо отшлифованным.

Может сложиться впечатление, что идеальный воин — это ни о чем не думающая и ничего не чувствующая машина убийства. Да, это так. И он становится таким добровольно. Сознательным актом воли он отключил те центры мышления и чувств, которые обычный человек считает такими важными. Он свободно отказывается от ценностей, которые так дороги гражданскому человеку. Поступая таким образом, он теряет очень многое, но и многое приобретает. Он познает великую силу и живет с такой интенсивностью, о которой его беззаботные братья и не мечтают. Живя на краю жизни и смерти, человек с кокоро становится тем, о чем слагаются легенды.

Примечания:

1

Суффикс ка означает „ученик“.

2

Вернер Гейзенберг (1901–1976). Сформулированный им принцип неопределенности квантовой механики утверждает, что одновременное точное измерение скорости и координат мельчайших частиц невозможно.

3

Поле — математическая абстракция, воздействие, оказываемое какими-либо силами или телами. Вы можете измерить только воздействие, ибо поле не материально.

4

Это упражнение колоссально повышает уровень достижений игрока в бейсбол.

5

Это ярко раскрашенная бумажная рыба, развевающаяся в воздухе на высоком шесте над японским домом в День Мальчиков (по одной рыбе соответствующего размера на каждого сына в семье).

6

Синмэн Мусаси Но Ками Фудзивара Но Гэнсин, больше известный как Миямото Мусаси

(1584–1645), — знаменитый мастер меча и автор Го Рин Но Сё („Книга пяти колец“),

известного труда по стратегии.

7

Иероглиф тикара читается еще и как ре ку.

8

Согласно легенде это был Принц Тэйдзюн (девятый век н. э.), шестой сын Императора

9

Слово ай, входящее в состав этого составного слова, является формой глагола ау, который означает „присоединяться“ или „встречать“. Но если оно используется как второй компонент составного слова, то оно означает „случаться“. Таким образом, киай буквально можно перевести как „происходящая жизненная сила“.

10

Традиционные рю используют звуки „эй!“ и „аа!“ для обозначения этих моментов.

Некоторые также используют звук „то!“ для обозначения безопасного отхода после неудавшейся атаки. Эти звуки чисто символические, они не являются настоящим киай.

11

Такэда Сокаку Минамото Масаеси (1857–1943) был последним из великих мастеров меча.

Обладая очень маленьким даже для японца ростом (менее пяти футов), он был известен как Айдзукотэнгу, „маленький демон клана Айдзу“. Он был самым знаменитым учителем в Северной Японии.

12

В 1941 году Бутокукай, ведущая группа мастеров воинских искусств того времени,

определила айки как неотъемлемую часть всех классических будзюцу.

13

Современное айкидо было создано Уэсиба Морихэем (1883–1969). Он был учеником

Такэда Сокаку и получил два из трех свидетельств школы дайто-рю. Дайто-рю традиционно преподавалось только старшим военным офицерам, но Уэсиба стал преподавать его широкой публике, убрав или смягчив многие жесткие техники.

14

Уэсиба был ярым последователем Омото-кё, религии, основанной Дэгути Онисабуро,

которая была очень популярна среди низших социальных слоев, поскольку проповедовала возможность утопии в этой жизни. Характерной чертой этой религии является достижение религиозного экстаза посредством длительного распевания молитв и выполнения специальных дыхательных упражнений. Дэгути верил в то, что был реинкар-нацией Далай

Ламы Тибета и что ему суждено было править Японией.

15

Словарь Бебствра определяет спорт как „особое развлечение, обычно заключающееся в физических упражнениях и имеющее установленную форму и совокупность правил“.

16

Сибуми — это существительное. А прилагательное—сибуи

17

Концепция будзюцу как спорта—это современная концепция. Соревнования по каратэ,

которые так нам привычны сегодня, стали проводиться всего лишь пятьдесят лет назад.

18

То же самое относится к отдельным существительным и другим частям речи, хотя и в меньшей степени.

19

По-японски нельзя сказать или подумать: „я ударю“. В японском языке нет определенного

20

Некоторые школы называют эту точку тандэн, сэйка тандэн или просто хара.