«Всё хорошо — не вру, без дураков…»

(Гимн деградантов)
Прошла пора вступлений и прелюдий, —
Всё хорошо — не вру, без дураков.
Меня к себе зовут большие люди —
Чтоб я им спел «Охоту на волков».
Быть может, запись слышал из окон,
А может быть, с детьми ухи не сваришь—
Как знать — но приобрёл магнитофон
Какой-нибудь ответственный товарищ.
И, предаваясь будничной беседе
В кругу семьи, где свет торшера тускл, —
Тихонько, чтоб не слышали соседи,
Он взял, да и нажал на кнопку «Пуск».
И там, не разобрав последних слов, —
Прескверный дубль достали на работе —
Услышал он «Охоту на волков»
И кое-что ещё на обороте.
И всё прослушав до последней ноты,
И разозлясь, что слов последних нет,
Он поднял трубку: «Автора «Охоты»
Ко мне пришлите завтра в кабинет!».
Я не хлебнул для храбрости винца, —
И, подавляя частую икоту,
С порога — от начала до конца —
Я проорал ту самую «Охоту».
Его просили дети, безусловно,
Чтобы была улыбка на лице, —
Но он меня прослушал благосклонно
И даже аплодировал в конце.
И об стакан бутылкою звеня,
Которую извлёк из книжной полки,
Он выпалил: «Так это ж — про меня!
Про нас про всех — какие, к чёрту, волки!»
…Ну всё, теперь, конечно, что-то будет —
Уже три года в день по пять звонков:
Меня к себе зовут большие люди,
Чтоб я им пел «Охоту на волков».

1971

Для человека тренированного на стезе прочтения текстов на богословском уровне — обсосать со всех сторон, да каждое слово несколько раз, потом облизать и вновь обсосать — этот опус Высоцкого блюдо поистине пиршественное!

Впрочем, не только богословы, но и разведчики кое-что могут. Скажем, отслеживается какая-нибудь тематика в науке. Вот группа авторов публиковалась-публиковалась — а потом вдруг из печати исчезла. Объяснений возможных три: погибли под трамваем все разом, тема больше не финансируется, напоролись на открытие, имеющее выход на новые военные технологии. Если не трамвай и нигде по другим тематикам не публикуются, то всё ясно — надо паковать деньги и ехать устанавливать контакт, для чего в первую очередь надо выявить среди родственников представителей известной национальности.

Иными словами, ищи точку перегиба — и, как пелось в гимне покойной Австро-венгерской империи, «путь открыт к успехам»!

Высоцкий нам эту точку перегиба описывает подробно: появление «Охоты на волков». Пока он писал про «кроликов, слонов и алкоголиков» он был просто одним из многочисленных еврейчиков, обильно кривлявшихся на сценах всех наших театров того периода. А как только написал «красную шапочку» — и тут же и в кремлёвских коридорах, и за океаном, и на тусовке у синагоги был возведён в сан совести русской нации. В голос об этом голосили Лурье, Резоль и другие утончённые специалисты по русской совести.

Вторая деталь: «большие люди» прозрели все как-то разом. И мнение у них как со штампа: «Так это ж — про меня! Про нас про всех — какие, к чёрту, волки!» Сплошная «оттепель», тотальная демократизация.

Надо эту чиновно-демократическую публику знать хоть чуть-чуть. На самостоятельное мышление они не способны в принципе. Если бы были способны, хоть один помог бы Меняйлову в его дорогостоящих экспедициях. Стоимость проезда до Туруханска больше, чем гонорар за эту книгу — так что, думаю, не догадаться может только клинический дебил или мерзавец по жизни. Но все будто ослепши — и тоже как-то разом. Помогла даже пенсионерка — честь есть и слава вечная — а у «больших людей», как у евреев в военную пору, тотальное выпадение у кого прямой кишки, а у кого кривой. Ну, ничего, перед смертью поворочаются, вспоминая.

Высшие чинодралы — отражение народа, вернее, быдла: если они слушают «Охоту», наслаждаются, значит им это впиарили по самые «не балуйся».

Итак, что же это за внешняя сила, которая впиарила марионеткам преклонение перед «Охотой»?

«Охота на волков» написана в 1968-м. Четвёртый год, как сместили откровенного сатаниста Хрущёва, при котором, напомню, внезапно стали истреблять соколов, как никогда изощрялись в убийствах волков, распыляли над лесами яды и устраивали экологическую катастрофу всеми возможными способами — одна экологически преступная целина чего стоит. В 1964-м Брежнев сатаниста скинул и шаг за шагом стал запрещать охоту, в самом конце правления даже запретил отстрел волков.

Их этой детали, вообще говоря, следует, что у одного Брежнева из всех этих Горбачёвых-Эльциных просматривались хоть какие-то личностные качества. Кстати, только Брежнев укоротил ложь на Сталина. Нет, не отменил, а так, чуть-чуть укоротил. Не подумайте, до Сталина Брежневу как до неба, но из карликов он самый рослый, а, может, и не карлик даже. Просто малоразвитый.

Итак, после того, как прекратили обвал экологической катастрофы, внутренняя жидва оказалась на полуголодном пайке. Гадить приходилось меньше на других, больше под себя. Выход на самореализацию только один — начать гробить Россию на уровне более высоком, чем то способен сообразить Брежнев со товарищи, — и поставить тому заслон. Тут и подворачивается «красная шапочка» Высоцкого.

Кстати, ни в брежневский, ни в демократический периоды не нашлось ни одного пишущего или «ответственного товарища», который бы сообразил, что «Охота на волков» — прелюдия к геноциду русского и других российских народов в наше время. Из этой «слепоты» следует, что «Охота на волков» — диверсия уровня главраввината. Уровень, недоступный простым исполнителям, пусть по должности он хоть президент. Что до соколов, то бить их Брежнев запретил, возможно, не от понимания, что это элемент Ворги, которая одна может дать русским освобождение, а всего лишь потому, что соколов и прочих, истребляемых цивилизаторами животных, Брежневу стало просто жалко.

На наших глазах не русские, а эти «большие люди», которые «в день по пять звонков», и устроили нам Перестройку. В 68-м и далее им было плохо — они задыхались без сатаниста. Они хотели Перестройки, продолжения оттепели, проституток и наркотиков — и, как только взяли власть, опять на нас обрушили истребление священных животных.

Всех их и вскормил фальшивый волк Высоцкого.

Есть и третья деталь — очень важная. В приведённой песне Высоцкий упоминает срок: «три года». То есть получается, что тот невидимый, который диктует вкусы марионеткам, заметил «Охоту на волков» практически немедленно по её первому исполнению. Отследили и донесли. Но, может, её Высоцкому и заказали. В конце концов, Высоцкий точный соплеменник Солженицына. Та самая среда, в которой еврейские общины вдоль пути «из варяг в греки» выращивали христиан.

Тут жизнь опять подводит нас к мысли о том, что существует некая контролирующая организация — надгосударственная. Дело не в одном Высоцком: вспомним четыре трупа из четырёх, вспомним, что Аркадий Стругацкий не сообщил никому в Союзе писателей о появлении «Весьёгонской волчицы», священного писания русских, вспомним тотальную цензуру в нынешних СМИ, вспомним полное отсутствие в них даже упоминаний об исконном русском ведении.

А ещё мне вспоминается поразительно высокий уровень страха, который владел Высоцким, — о силе его страха мы можем судить по его стихам. Незадолго до смерти Высоцкий написал продолжение «Охоты на волков». Там волки все до одного, как у христианина Айтматова, законченные трусы, страх — их единственное чувство. Чемпионы страха. Чего Высоцкий так боялся? Ведь защита у него полная, «ответственные товарищи» перед ним в струнку, «марш деградантов» утонуть не даст ни при каких обстоятельствах — ни в России, ни во Франции. Совесть, как мы знаем, в Высоцком не взыграла до самого конца.

Высоцкий как всякий профессионал — а любой студент Литинститута или актёрского факультета знает причину — не мог не понимать, что означает его сверхпопулярность. Означать она могла только одно: написал он не просто отстой, а именно гимн сатанизму, марш деградантов.

Так что источников появления столь сильного страха два: или Высоцкий начал подумывать о том, чтобы покаяться, но его «пятая колонна» запугала, или он трясся от понимания, что «Охота на волков» — суть приговор о лишении его вечности.

И всё это не считая того, что расплачивался он общением с себе подобными.

Сердце не выдержало у Высоцкого в 42 года. А что это означает? Страх и ужас — знаем. Перед Судом? Высоцкий накачивался алкоголем, пьют так, как пил Высоцкий, между прочим, от страха — от разобщённости со стихиями красоты Девы.

Реальный портрет Высоцкого вселяет оптимизм. Уж если Высоцкий, игравший суперменов, на самом деле весь в корчах страха и ужаса, то как же на самом деле корчит душу ему подобным?! Разным там Горбачёвым-Эльциным? И прочим демократам с правоборцами?







 

Главная | В избранное | Наш E-MAIL | Добавить материал | Нашёл ошибку | Наверх